«Можно назвать врага, с которым согласно все мировое сообщество»
- Очень много внимания привлекает к себе риторика Токаева. Он каждый день выступает с заявлениями и часть из них выглядит довольно странно. Я говорю про «известных всем» террористов, боевиков «из понятной страны», про то, что эти «террористы» штурмовали морги, чтобы уносить оттуда тела своих товарищей. Почему Токаев использует такую замыленную риторику?
- Фактически вы сами дали ответ. Вы очень хорошо описали ситуацию и сами фактически дали ответ.
Дело в том, что с моей точки зрения, оказывает влияние два фактора. Первое, что он не может назвать конкретных имен, поскольку идет следственный процесс и более того в такой ситуации, которую я вам описал, немного расплывчатую игру и в клуб интересов, потому что никто не может точно знать кто, кого поддерживает. Если бы у нас действительно были кланы, то можно было бы с уверенностью сказать, что клан Иванова, например «против». А клан Петрова - «за».
В данном случае непонятно, кто вовлечен в это противостояние, какие круги интересов. Кто поддерживает действующую политическую систему, а кто хотел бы ее трансформировать. Поэтому называть здесь какие-то имена просто нельзя, это некорректно и более того было бы неправильно. Потому что это может вызвать дополнительный всплеск недовольства людей из-за боязни людей репрессий и прочих позиций. Поэтому указывается, что есть угроза государственного переворота, а дальше мы оставляем поле для следствия.
Фото: kremlin.ru
Второе — это когда мы говорим о терроризме. Это же очень удобный инструмент, который в наших странах используется с конца 90-х годов. И активно используется в 2000-ые годы. Он позволяет указать на врага без привязки его к странам или каким-то политическим игрокам, так чтобы не испортить с этими игроками отношения.
Посмотрите на великолепный пример – 11 сентября в США. Террористический акт. Буш младший говорит, что это война с терроризмом. Никакая страна не названа! Мы просто говорим, что это террористическая атака. Это некий международный терроризм, которому мы будем противостоять и потом уже в ходе разворачивании этой конструкции находится некая «Аль-Каида», которая тоже не имеет никакой государственной привязки, это просто некая международная террористическая организация, которая волею судьбы оказалась связана с Афганистаном. Очень удобный инструмент для позиционирования проблемы, для мобилизации населения, для мобилизации международного сообщества.
В Казахстане этот инструмент и используется. Потому что он действительно удобен. Можно назвать врага, с которым согласно все мировое сообщество.
Никто не скажет: «Давайте не будем воевать с терроризмом!» Четко назван враг, которому, повторюсь, согласно противостоять все мировое сообщество, и при этом не портить ни с кем отношения. То есть этот инструмент показал свою эффективность, и он был использован.
«В Казахстане риторика про «майданные технологии» не использовалась»
- Террористы это одно. Недавно мы услышали, что в Казахастане якобы были использованы «майданные технологии». Находясь в России и глядя на российские СМИ, создается впечатление, что нам всячески намекают на руку Запада.
- В Казахстане эта риторика не использовалась, у нас прозвучало, кажется один или два раза указание на либерально настроенное население, на некоторые СМИ, которые дают информацию некорректно. Опять же это все абстрактно. Но говорить о таких заявлениях, что это рука Запада и действуют неправительственные организации, а если использовать российскую терминологию – иноагенты. У нас такой терминологии нет. Казахстанская политика в этом плане существенно отличается в этом плане от российской.
Фото: facebook.com/rustam.burnashev
Понятно, что зарубежные эксперты пытаются описать ситуацию в тех клише, которые им понятны. Особенно те специалисты, которые не изучают Казахстан специально, к сожалению, таких специалистов мало у нас реально. Они действительно используют шаблонные вещи. Сегодня у нас звучало – «кланы». Хорошая схема. Или «межжузовое противостояние». Или «майданные технологии» или «деятельность западных органов, которые хотят подорвать стабильность». Понятная простая схема для внешнего специалиста.
У нас в Казахстане мы все понимаем, это здесь не работает, таких факторов не было. По крайней мере, до настоящего момента эту риторику никто не использовал. Она здесь никак не действует, и никакого внешнего влияния мы не фиксируем. И даже, когда мы говорим о террористах, это отсылка к международным террористам, вы можете заметить это по динамике – сначала говорилось, что это чуть ли не все международные террористы, а сейчас постепенно эта риторика снижается и постепенно приходит к тому, что есть отдельные подготовленные люди – иностранцы, но в основном это внутренний протест. Соответственно мы приходим к нормальному описанию – менее эмоциональному и более реалистичному, соответствующему ситуации.
«Формат помощи ОДКБ был выбран очень корректно»
- А как вы считаете, зачем надо было обращаться к ОДКБ? Как вы оцениваете этот шаг?
- С моей точки зрения шаг совершенно логичный. В ситуации, когда идет межгрупповая борьба, возникает вопрос, на какие силы может опереться там или иная сторона. Видимо, оценка президента Казахстана состояла в том, что 100-процентной гарантии местные силовые органы дать не могут, какие-то из них вовсе могу оказаться ненадежными, поэтому для защиты наиболее важных стратегических объектов необходимы были силы, которые не вовлечены в это межгрупповое противостояние. Однозначно, что такие силы являются иностранными.
К счастью, для Казахстана, он в данном случае является частью ОДКБ. И устав этой организации предполагал обратиться за такой помощью в ситуации внешней агрессии. Поэтому возникает дополнительная риторика о международных террористах. Это позволяет обратиться к ОДКБ. В рамках этой организации, с моей точки зрения, принимается здравое решение, потому что ОДКБ очень много критиковали за то, что организация за свое 20-летнее существование не участвовало ни в каких реальных разрешениях конфликтов. И было принято решение, что помощь Казахстану может быть оказана.
Фото: kremlin.ru
Формат помощи тоже был выбран очень корректно. Участвуют все страны – члены этой организации, в том или ином объеме. А при руководстве этой организации, по времени, по операции было передано в зону ответственности Казахстана. Соответственно войска вошли – взяли под охрану наиболее важные стратегические объекты. И помимо тех позиций, которые я обозначил, позволили высвободить казахстанские силы. Те, которые вызывали безусловное доверие и используются на пресс-службах для охраны президента, а также для полевой и оперативной работы по нахождению и изоляции тех людей или групп людей, которые могли составлять угрозу. То есть практические все задачи решены, и произошел вывод введенных подразделений этой ОДКБ.
То есть, технически, решение было совершенно правильное. Безусловно, есть некоторые идеологические риски, но, тем не менее задачу ОДКБ решило и решило эффективно.
«Более консервативные слои населения хотели бы только частичных реформ с сохранением прежних правил игры»
- Я понимаю, что прогнозы – дело неблагодарное, но все же, как вы считаете, какие пути развития ситуации в Казахстане сейчас есть? Будут какие-то реформы, смена элит, руководства?
- Уже сегодня президент обозначил ряд действий по наиболее болезненным для населения вопросам. К примеру, это коррупция на казахстанско-китайской границе. У нас есть так называемый утильный сбор. То есть, когда человек покупает машину, он платит не только за машину, он также оплачивает ее утилизацию. И эта стоимость довольно высокая. Она приводит к тому, что в Казахстане очень дорогие машины.
В Казахстане этим сбором средств занималась квазигосударственная компания. Фактически деньги поступали в частные руки. И население этим было недовольно.
Сегодня было заявлено, что эта практика будет прекращена, и все деньги за утиль сбор будут поступать в бюджет. Соответственно все деньги будут тратиться на общенациональные цели. И таких точечных мер было сегодня объявлено довольно много. То есть это первый этап, когда делается попытка «залатать» основные проблемные точки с точки зрения населения какими-то экстренными действиями.
Понятно, что новое правительство будет формировать новую программу экономического развития. Предполагается, что действующая сегодня программа будет серьезно трансформирована. Как она будет трансформирована, мы знать не можем.
Фото: facebook.com/rustam.burnashev
Также было заявлено, что в сентябре будет представлена программа более масштабного реформирования уже от президента политических реформ. Содержание политических реформ предположить сложно, потому что мы находимся в ситуации неопределенности. Мы не знаем, на какую глубину изменений будет готов президент Токаев. Сейчас он имеет некий карт-бланш, поскольку население в значительной степени его поддерживает.
Но определенные группы населения хотят очень серьезных реформ. Они, например, хотят новых выборов в парламент, изменения закона о партиях, изменения закона о выборах и т.д.
Есть более консервативные слои населения, которые хотели бы только частичных реформаций с сохранением тех правил игры, которые сейчас у нас имеются. В какую сторону пойдет политический процесс предугадывать сейчас довольно сложно. Но то, что политические реформы будут – это однозначно. Но насколько глубоко они будут – определить достаточно сложно. Это уже зависит от той оценки стабильности нынешнего положения руководства страны и того насколько сильные меры оно готов предпринять.
«У наиболее известных политических деятелей Казахстана жены оказываются татарками»
- Про татар в Казахстане хотелось бы спросить. Много ли их, в каких отношениях с казахами они находятся? Какое отношение у казахов к Татарстану?
- Ну, нас много (смеется)! Отношения у нас совершенно нормальные. Вы знаете, наверное, я про нас с вами говорю. Понятно, что татары в таких зонах являются торговой диаспорой. Мы представляем торговую диаспору, то есть диаспору, которая очень хорошо интегрируется в принимающее сообщество. Поэтому каких-то претензий на свою уникальность у нас здесь нет, при том, что есть линия сохранения культурных пластов. У нас есть татарско-башкирские центры и действуют специальные воскресные татарские школы, где изучается татарский язык. У нас действует специальный образовательный центр «KAZAN EDUCATION» который занимается целенаправленным рекрутингом абитуриентов в казанские университеты. Эти практики имеются, конечно, но интеграция в сообщество она происходит достаточно хорошо.
Фото: president.tatarstan.ru
Тем более, что в языковом и культурном плане близость достаточно большая. Даже есть такая комическая ситуация, что, если брать наиболее известных политических деятелей Казахстана, то, как не странно, у них жены оказываются татарками.
Понятно, что это как некий анекдот, и это не тотальная закономерность, но это присутствует. Поэтому, когда возникает вопрос, понятно, что мы все прочитываем нашу политику с этнических точек зрения и, к сожалению, очень часто конфликты, которые возникают, например, экономические, они приобретают этническую окраску. Татары у нас здесь никогда не присутствуют. Конфликтов, в которые были бы вовлечены именно казахи и татары - у нас практически не было. Есть локальные точки, связанные с особенностями религиозной ситуации, но они очень и очень специфические. Чисто этнических конфликтов у нас нет.
Ну и отношения к Татарстану в Казахстане достаточно хорошее. Особенно в культурно-историческом плане. Потому что огромное количество архивов, касающиеся истории Казахстана как древней истории, так и современной истории, находятся в Казани, и казахские специалисты очень часто ездят в Татарстан, работают в библиотеках и получают доступ к архивам и делают публикации.
И очень часто совпадают интерпретации истории. Например, был юбилей Золотой Орды, он же проводился в Казани и параллельно в Казахстане, и некоторая конкуренция была, но, тем не менее, эта конкуренция, построенная на «белой» зависти. Что в Казани провели уже юбилей, а в Казахстане еще нет, и надо бы догнать и показать, что для нас это событие тоже значимо.
Поэтому в этом плане у нас довольно комфортная ситуация как в силу особенностей татарской диаспоры, так и в силу особенностей культурно-исторических связей между Казахстаном и Казанью.
