Наши герои
Регина Исхакова - учительница русского языка и литературы из Набережных Челнов. Ушла из школы и возвращаться не хочет.
Игорь Сабиров - учитель истории и обществознания из Елабуги.
Борис Антонов - студент и по совместительству учитель истории и обществознания в сельской школе. Планирует и дальше работать в школе.
Алия Вагизова - учительница русского языка и литературы. Преподает в одном из городов Татарстана. Планирует поменять работу.
Юлия Иванова - учительница английского языка. Преподавала в онлайн школе. Сейчас работает в обычной средней школе.
Мы изменили имена наших собеседников, чтобы они не попали под каток репрессий, как это уже не раз случалось с учителями из российских школ. Поводы находились разные: от фотографий в купальнике до танца живота. Также можно вспомнить недавнюю историю учительницы из Санкт-Петербурга Серафимы Сапрыкиной, которую вынудили уволиться из гимназии после урока, посвященного стихам Введенского и Хармса.
Учителя, о которых мы рассказываем, работают в совершенно разных школах. Одни преподают уже не первый год, другие только закончили университет. Но почти все они говорят об одних и тех же проблемах. Истории наших героев помогут понять, что происходит в школах, где учатся наши дети.
Проблема №1. Маленькая зарплата.
Если верить Росстату, учителя зарабатывают хорошо. В Казани они в среднем получают 48 тысяч рублей в месяц. Причем за год средняя зарплата выросла на 13% - в 2020 году учителям якобы платили 43 тысячи рублей.
Осторожно, сейчас будет длинная таблица зарплат.
Но, будем честны, методика расчетов Росстата вызывает много вопросов. Ведомство складывает зарплаты всех учителей и делит их на число всех специалистов. В статистику попадет и зарплата учителя из какой-нибудь Международной школы, и преподавателя из обычной средней школы. Еще Росстат учитывает все доплаты и компенсации. Крупные гранты хорошо поправят общую статистику, но получат их всего несколько человек. Либо выплаты получат все или почти все, но это будет разовая поддержка.
Молодой учитель вряд ли заработает среднестатистические 50 тысяч рублей, даже если будет работать в две смены. Преподаватели, которых мы опросили, получают в месяц не больше 30 тысяч рублей. Минимальная ставка учителя - 18 часов в неделю. Но чаще они ведут по 25-30 уроков в неделю. Плюс классное руководство и кружки - без них молодой учитель не заработает в месяц и 30-ти тысяч.
Мы попросили одного из наших героев прислать расчетный лист по зарплате. В месяц он получает 27 тысяч рублей при ставке 26 часов в неделю. Еще 3 тысячи рублей ему доплачивают за кружок робототехники.
Конечно, у молодых учителей еще нет квалификационных категорий и прочих регалий, за которые доплачивают. Чтобы их получить, нужно проработать в школе много лет, а обеспечивать себя и семью нужно уже сейчас.
Проблема №2. Бюрократия.
Дело не только в том, что учителям каждый день приходится заполнять несколько журналов и списков, особенно если он ведет классное руководство. Школа хочет знать о каждом шаге учеников, как будто боится, что с ребенком что-то случится, а спрашивать будут с учителей, завучей и директоров.
Еще одна причина, почему учителей просят заполнять бесконечные отчеты, заключается в том, что так чиновники пытаются контролировать уровень знаний школьников и что-то планировать. Правда, получается плохо.
Вот что говорят наши герои о том, сколько документов им приходится заполнять почти каждый день.
Борис Антонов, преподает в сельской школе: «Учитель берет на себя очень многие обязанности - начиная от сельсовета или исполнительного комитета (если это город) и заканчивая классным руководством. Он следит не только за успеваемостью детей, но и за тем, сколько у ребенка сестер, братьев. Это все надо прописать, кому-то отчет отправить, чтобы кто-то еще отчет отправил. Бесконечное количество отчетов. Наша система образования не имеет адекватного мониторинга. Государство – Левиафан. Оно стремится поглотить все, что есть. И выходит очень смешно.
Мы пишем отчеты о том, в каких жилищно-бытовых условиях живут люди. И это никак не связано с педагогикой. И мы почти не пишем отчетов о морально-нравственном состоянии детей, о том, что у них есть какие-то проекты, какие-то успехи. Это никому не интересно.
Есть какие-то выдуманные цифры. Приходит на район или город некий пробник, и все его пишут. И все свято верят, что результаты правдивые. Хотя бывает, что дети далеко не так удачно написали, а кто написал – тот списал. И это очень странно».
Регина Исхакова, работала учителем в Набережных Челнах: «Поскольку я учитель-предметник, я только в начале года заполняла рабочую программу. И только в конце четверти заполняла отчет. В основном бумажная волокита выпадает на долю классных руководителей».
Алия Вагизова, учитель русского языка и литературы: «В связи с ковидными ограничениями все стало еще тяжелее. Каждый день я должна заполнять журнал санитарной обработки, журнал проветривания, журнал посещаемости учеников, бумажный журнал, электронный. Я каждое утро заполняю гугл форму, где по пунктам расписываю: кто заболел, кто просто не пришел. Еще составляю список тех, кто питается. И плюс сдаю это и в бумажном варианте. Каждый день столько работы! А сколько это бумаги? Мне никто не дает денег на бумагу и на краску для принтера».
Проблема №3. Дедовщина.
По этому пункту мнения разделились. Одни говорят, что «новеньким» дают слабые классы и плохие кабинеты. Другие, наоборот, благодарят старших коллег за поддержку.
Борис Антонов: «Когда учителя работают вместе около двадцати лет и вместе воспитывают новые поколения, готовят к ЕГЭ и прочее, то они становятся очень дружны. В сельской школе всегда готовы отозваться и прийти на помощь. В городской я такого не наблюдал - мне казалось, что отношения сводились к взаимной ненависти и перекладыванию ответственности. Я не знаю, с чем это связано. Самому любопытно».
Регина Исхакова: «Сразу скажу, что нет предвзятого отношения к молодым специалистам. Очень много педагогов готовы подсказать и помочь при обращении. Хорошие завучи, грамотно координируют работу. Если кому-то что-то от меня нужно, то мне потом помогут и наоборот. Но это не долг. Просто бескорыстная помощь».
Алия Вагизова: «Опытным учителям дают очень хорошие классы. А у нас дети уже стоят на учете ПДН (подразделения по делам несовершеннолетних – прим. ред.) за курение вейпов в школе и прочие хулиганства. И это в 4 классе!».
Игорь Сабиров: «Нужно учитывать специфику школы, в которой я нахожусь, и того климата, в котором я вырос. Школа — это место геронтократии. Если говорить откровенно, многие приходят в школу и оказываются в шоке. Например, к ним могут относится хуже просто потому, что они просто красивее своих более взрослых коллег. Если мужчина работает преподавателем, то все его рассматривают как будущего человека из администрации. И это лично меня раздражает. Привилегии нужны только неполноценным. А если ты уже являешься учителем, то это уже доказывает твой характер».
Проблема №4. Устаревшая программа
На эту проблему в основном жалуются учителя русского языка и литературы. Школьники, может быть, любят читать, но только не «Слово о полку Игореве».
Регина Исхакова: «Мне не нравится, что за рамки рабочей программы выходить нельзя и учебники по русскому языку и литературе довольно плохие. В них информация, которая детям совершенно не интересна. Например, та же древнерусская литература, которой дети не увлекаются совсем, они ее не читают».
Пока на учителей не заводят уголовные дела за то, что они читают детям произведения не из учебника, но в Санкт-Петербурге учительницу гимназии №168 Серафиму Сапрыкину заставили уволиться за то, что она разбирала со школьниками произведения Александра Введенского и Даниила Хармса. По словам учительницы, директор гимназии собрал экстренное совещание и назвал поэтов «врагами народа».
Проблема №5. Работа «дворником»
Иногда учителей заставляют красить заборы и убирать листья не только в родной школе, но и, например, в городских парках. А когда начинается учебный год, преподавателей отправляют на городские мероприятия.
Алия Вагизова: «Уроки я не заменяла. Зато ходила на разные непонятные мероприятия. И как классного руководителя меня без конца «дергают». Например, на открытие елки нужно десять детей, и классный руководитель должен быть там. И после работы я вынуждена ехать туда и обратно за свой счет, чтобы посмотреть на елку. Это ненужная работа, которая выполняется ради «галочки».
Игорь Сабиров: «Я устроился в школу летом, и тогда же должен был выходить на работу. И если в среднем нагрузка составляет 18 часов, то ты должен ежедневно работать по 4 часа и заниматься вещами, которые не связаны с образованием. В один из таких дней мы красили наш старый забор.
На выходных должен был открыться парк. Приезжала администрация города и мы должны были облагородить участок. Но это не было работой только для молодых учителей».
Что учителя говорят о детях?
Регина Исхакова: «У нас были проблемы с дисциплиной. Было невозможно вести урок потому, что дети в открытую ругались матом. Они могли играть и в целом делать все, чтобы сорвать урок. И около 20-ти минут от урока у меня уходило на то, чтобы их успокоить и настроить на работу. Это и подтолкнуло меня уйти из школы».
Борис Антонов: «Я начинаю думать о том, что учитель не столько обучает предмету, сколько воспитывает детей. Когда классный руководитель относится легкомысленно к своей работе, дети ведут себя также. Например, есть класс, который на уроке полным составом сидит в телефонах. Их классный руководитель на совещаниях делает то же самое. Его дети не реагируют на замечания, но и он сам почти никого не слышит. Дети-то нормальные, к ним просто нужно найти подход».
Алия Вагизова: «Я занимаюсь с ребенком, который находится на надомном обучении. У него ДЦП одной стороны тела. Парень очень красивый, очень вежливый и умный. Я им восхищаюсь. Я ему так и говорю: «Вы для меня пример мужества!».
Он имеет полное право не учиться, но каждый день ходит на уроки. Плюс, дополнительно занимается с прикрепленными к нему учителями. Сейчас он уже в 8-ом классе. Первая встреча с ним была просто удивительной.
Я ждала его в одном кабинете, но он оказался занят, и нам пришлось переместиться в другой. Когда мы пришли, он самостоятельно опустил стулья. Я хотела это сделать, но просто не успела. И после занятия он их поднял, сказав при этом: «Вы женщина, вы не должны поднимать тяжести». Он меня еще и проводил, помог донести тетради и ноутбук.
У него по моим предметам твердое «отлично». Он очень любит математику. Хочет поступить на программиста и посещает дополнительные курсы робототехники. Если бы остальные дети были такими же воспитанными и имели такую же тягу к знаниям, то я бы отдавалась работе полностью даже несмотря на все препятствия».
Учителя - о родителях
Юлия Антонова отмечает, что нечасто контактирует с родителями и сознательно держит дистанцию. И все же однажды ей пришлось объясняться с матерью одного из учеников. «У меня есть десятиклассник - олимпиадник и абсолютный технарь. Ребенок сидел на уроках спокойно, но я знаю, что он не работал. Как-то раз он сказал, что ему нужна пятерка по моему предмету. И началась неприятная ситуация. Я сразу обозначила, что, если он сам себе не поможет, я этого сделать не смогу. Но я готова пойти на встречу.
Я заболела, и меня долго не было в школе в период выставления оценок. Ребенок спохватился и начал мне писать. Мы договорились, что он сделает задания и на этом все решится.
Мне позвонила мать ребенка, хотя я была на больничном. Начался поток угроз в мою сторону. Были разговоры свысока о том, что я чего-то не понимаю, то есть, на меня пытались надавить. Это не сработало, потому что мы уже все решили с учеником.
С другой стороны, я рада, что она позвонила, поскольку объяснила мне психологическое состояние ребенка. Он очень переживал, у него даже была бессонница. Хотя так волноваться не нужно было - нужно было просто немного раньше написать мне по поводу оценок. Сейчас у нас с ним нормализовались отношения. Но мы все еще плохо друг друга «читаем». Хотя, кто знает, может из этого вырастут самые доверительные отношения».
Алия Вагизова наоборот тесно общается с родителями и получает от них много теплых слов. Но и она попадала в неприятные ситуации. Вот одна из них.
«В моем классе есть ученик, который сильно отстает от других. Слово «жемчужинка» он пишет как «земзузем». Ребенок часто жаловался на головную боль и я отправляла его домой. Как-то раз мне позвонила его мама, а я тогда не знала, что у нее есть проблемы с алкоголем.
Однажды она позвонила мне в половине десятого, в другой раз - в половине одиннадцатого. Я добавила ее в черный список. Она не могла до меня дозвониться и пришла в школу. Но не с агрессией. Она пришла выпившая и плакала у директора. Ей просто нужна была жалость.
Меня вызвали к директору. Я рассказала, что эта женщина звонит очень поздно и что ее ребенок на самом деле не болен. Я слежу за ним, все с ним хорошо, он спокойно себе играет в телефон. А, по ее словам, у него рак головного мозга. Директор меня защитила, и сказала, что если звонки повторятся, то она поставит ее на учет. Я очень благодарна за это.
Остальные родители меня просто обожают, и я их тоже. Однажды ко мне подошел ученик не из моего класса и передал мне мешочек, в котором лежали связанные носочки! Бабушка моего ученика связала! Чтобы я не болела, и чтобы у меня голос не пропадал».
