В прошлом материале мы рассказали о журналистах, которые стали телезвездами за пределами республики. Жажда творческой свободы и сама эпоха 1990-х создала феномен казанского телевидения, когда, в том числе и новоявленный «Эфир», на волне хаоса сумбурных лет растил из талантливой молодежи медийных профи. Но уже через какое-то время нехватка этой свободы создала условия для отъезда некоторых состоявшихся в Татарстане телевизионщиков. Журналисты рассказали о причинах своего отъезда и о том, что они нашли вдали от малой родины.
Из районов – в Казань, оттуда – в Москву, Лондон, Париж, Берлин
Ведущий программы «7 дней» на ТНВ Михаил Любимов полагает, что телевизионщики уезжают по банальной причине: ищут денег и признания, а в регионах нет нормальных зарплат и славы. Из районов люди едут в Казань, а дальше – в Москву, это нормальная тенденция, человек хочет всегда новых горизонтов, так происходит в любой профессии, а для журналистов это тем более свойственно, отметил гендиректор телерадиокомпании «Новый Век» Ильшат Аминов.
«Москва забирает людей со всей России. На ТНВ работают 700 человек, и конечно, происходят кадровые изменения, причем люди продвигаются в разных сферах. Мы считаем, что даем путевку в жизнь талантливым людям. И Станислав Говорухин работал на Казанской студии телевидения», - напомнил Аминов про выпускника геологического факультета КГУ, который позже окончил ВГИК и раскрылся как талантливый режиссер.
Бывший казанский телеведущий, а теперь глава лондонского бюро «Первого канала» Тимур Сиразиев сообщил, что ни от кого не бежал и не искал никакой свободы, а уехал из Казани, потому что, как и многие его коллеги, хотел сделать следующий шаг в собственном развитии и продолжить карьеру в Москве.
«Живу в Лондоне, а лондонцы уезжают в Париж, в Берлин, из Берлина приезжают в Лондон. Так же и в России, открыты возможности, чтобы развиваться в других городах, в Москве, Петербурге. Что касается знакомых казанских журналистов, знаю много людей, которые уехали. Но не все из них смогли найти себя в Москве. Кто-то вернулся и вполне комфортно себя чувствует, а кто-то не вернулся, но ушел из журналистики... Если мы говорим про проблему оттока журналистов, то я считаю, тут должна быть конкурентная среда. И все что может сделать Казань - создавать условия для развития журналистов и других специалистов, и таких возможностей сейчас огромное количество», - считает Сиразиев.
«Сюжеты снимали с эфира»
Бывший корреспондент ГТРК «Татарстан» Ольга Ившина вспоминает, как за несколько месяцев до выборов в Госдуму РФ, в 2011 году, стали запрещать проблемные сюжеты, даже не на политические, а на бытовые темы: деревню замело снегом, нет воды в домах, не восстанавливают разрушившийся мост в селе. Иногда сверстанные сюжеты снимали с эфира за несколько минут до его начала. А к некоторым материалам, наоборот, присылали слова, чтобы обязательно использовать в тексте. К тому же в декабре 2011 года, когда были первые относительно большие протесты в Казани, Ившиной и ее коллегам пригрозили на работе, что у них будут большие проблемы, если они пойдут на митинги.
«Не всегда, но хоть иногда, наши сюжеты помогали людям решить свои проблемы. Мне не нравилась «придворная» журналистика, и было важно рассказывать о проблемах людей», - замечает Ольга, которая к весне 2012 года ушла работать в русскую службу Би-би-си, сначала в Москве, а потом перебралась в Лондон.
Новой работой журналистка довольна, по ее словам, там не дают никаких заготовок и инструктажей перед съемками. Потом Ившина несколько раз приезжала в Татарстан и делала сюжеты на английском языке на весь мир про Казань.
«Все, что нельзя местным, – можно»
- Все то, что никогда нельзя было местным журналистам (хотя в Татарстане я была журналистом президентского пула), на самом деле оказалось можно. Приехав из Москвы, можно подойти к Минниханову и задать острый, неудобный вопрос. Причем когда меня его охрана пыталась осечь, он показывал рукой, мол, «нет-нет, пусть спрашивает». И он спокойно, взвешенно отвечал. И это было для меня грустным осознанием того, насколько велика именно самоцензура на республиканском телевидении, руководящее звено которого ограничивает себя и своих журналистов из каких-то внутренних опасений. А на самом деле границы были шире, - говорит корреспондент Би-би-си.
По словам Ольги Ившиной, даже не сами министры, а именно чиновники от журналистики, не давали «журналисту помогать обществу осуществлять свой контроль над властью», хотя, что происходило за закрытыми дверями, были ли директивы сверху – можно только гадать. Многие уезжали из Казани в Москву или за границу: те, кто хотел развиваться, при этом если еще позволяли личные обстоятельства.
- В 2012 году было еще куда уходить, было больше независимых СМИ. Правда, не все остались в журналистике, но это особенности жизни в России последние несколько лет. Сейчас куда уходить – не знаю, обрубаются все возможности, кроме госканалов, - рассуждает собеседница, которая, конечно, вспоминала о татарском телевидении, когда уехала. - Там все просто и понятно. Вот твои красные флажки, за которые нельзя уходить. Вот – свои, вот – чужие. И каждый год все идет по хорошо известному тебе кругу: жатва, коллегии, заморозки, снегопад, паводок, посевная, Сабантуй. Такая предсказуемость кому-то – хорошо, мне – нет.
Корреспондент Би-би-си не делит мир на врагов и друзей, она поддерживает отношения с бывшими коллегами в Казани и уважает их выбор. Ившина, получившая большой опыт на ГТРК, с теплотой вспоминает о сотрудниках и моменты времен «оттепели», когда идеологической конфронтации между представителями разных изданий не было».
«Либо принимаешь правила, либо уходишь»
После девяти лет работы на ГТРК «Татарстан» Фариде Курбангалеевой стало казаться, что она будто бы в маленькой коробочке, как из-под чая, где ей тесно и не хватает кислорода. К тому времени она уже два года была нештатным корреспондентом телеканала «Культура», при этом не рвалась уехать из Казани. Первое время свою работу в программе «Вести» она считала стечением обстоятельств и везением. Кастинг Курбангалеева не проходила – работу в Москве ей предложили в дирекции информационных программ телеканала «Россия». Только потом журналистка поняла, что ее выбрали не случайно, а оценили ее качественную и упорную работу. Фарида тоже вспоминает, как на ГТРК ее ругали, например, за сюжет о сносе исторического здания, для которого она пыталась получить какой-то комментарий от чиновника, санкционировавшего снос.
- Проблема, когда журналист не может исполнить свой журналистский долг, на местном уровне более ярко и выпукло проявляется, потому что на тебя давят местные власти и твои непосредственные начальники, хотя они как раз должны защищать тебя. Но было бы наивно полагать, что этого нет в Москве, на федеральных каналах. И все-таки тогда были времена, когда еще что-то было можно. Если говорить о состоянии российской журналистики, оно – плачевно, ее, можно сказать, и нет. Ты либо принимаешь правила игры и живешь по ним, либо уходишь, что и произошло со мной. Но давать советы невозможно и нельзя осуждать кого-то, - подчеркивает Курбангалеева.
Не всем на пользу смена страны
Фариде хотелось работать в таком месте, которое соответствовало бы ее внутренним представлениям о журналистике. И три года назад, когда она переехала в Прагу, устроившись на телеканал «Настоящее время» (является иноагентом), ей казалось, что такое место ее нашло. Но через некоторое время пришло и серьезное разочарование.
- Не отказываюсь от своих принципов, говорю только об организации работы в конкретном СМИ, работать в токсичной атмосфере очень тяжело. К тому же когда ты вырываешь себя и семью из привычной среды, в другой стране оказываешься в крайне уязвимом, зависимом положении, без почвы под ногами, без знания языка и законов этой страны. Не нашла там ни свободы творчества, ни уважительного отношения к себе как к человеку и журналисту, - ведущая «Настоящего времени» не хочет пока говорить о своих планах, но в ближайшее время, скорее всего, будет жить на две страны, и в Чехии, и в России.
Был журналист, стал - имам
В творческий кризис некоторые телевизионщики просто уходят из профессии. Тележурналист Булат Ишмухаметов кардинально сменил деятельность, и не только город, но и страну, и континент. Он стал имамом в Австралии. Австралийская диаспора татар попросила прислать имама из Татарстана. Булату, у которого было религиозное образование, предложили отправить резюме. Тогда, в 2013 году, интернет – издания начали набирать обороты, у журналиста было ощущение, что телевидение становится менее востребованным. Чувство, что достиг «своего потолка», тоже было. Перед Булатом встал выбор: ехать в Москву за новыми вершинами либо менять сферу работы.
«Скучать, конечно, скучал. Даже статьи поначалу писал, профессиональный зуд одолевал. Журналистика – это все-таки профессия на износ (если мы о новостях говорим). Драйв безумный. Но за этот драйв надо расплачиваться шестидневной рабочей неделей, ненормированным графиком и постоянными переработками. Никто не принуждает – это просто личный выбор. В основном работают фанатики, молодежь, у которой глаза горят. Когда сменил профессию, стал свободнее в планировании своего дня», - поделился Булат Ишмухаметов.
