Борис Кагарлицкий: «Если Татарстан отобьется, то у остальных регионов появится шанс»

«Депутаты от Татарстана в конфликте между Кремлем и Казанским кремлем выбирают своего непосредственного начальника»

- Борис Юльевич, почему депутаты-единороссы от Татарстана проголосовали против законопроекта Клишаса-Крашенинникова?

- Они проголосовали против, потому что позиция республики оказалась важнее, чем партийная дисциплина, которая главным образом представляет собой просто лояльность к любой политике власти, независимо от того, какая политика проводится. Поэтому говорить о какой-то партийной линии той же «Единой России» нет причин, потому что никакой партийной линии у такого формирования, как «ЕдРо», быть не может. Что начальство в Кремле, в администрации президента РФ решит, то и является партийной линией.

«Единая Россия» не вырабатывает никакой коллективной повестки, не ведет внутренней дискуссии по формированию собственной политической позиции. У «Единой России» нет даже возможности радикально влиять на формирование правительства. Партия большинства, но она, как видим, никакого отношения к формированию правительства не имеет. Это не более, чем приводные ремни исполнительной власти.

В этом смысле «Единая Россия» совершенно не похожа на КПСС, потому что КПСС была ядром власти. А «Единая Россия» – такая структура, которая должна оформлять решения, придавать им легитимность, выполнять некоторые процедурные функции, но не более того.

И вполне понятно, что депутаты от Татарстана, которые в первую очередь связаны с исполнительной властью Татарстана, в конфликте между Кремлем и Казанским кремлем выбирают своего непосредственного начальника. И это вполне логично вытекает из структуры и функций «Единой России» как политической организации, которая выполняет указания вышестоящего начальства.

Более интересен другой вопрос: чего же хотят в Кремле? Похоже, они очень плохо отдают себе отчет в последствиях собственных действий. По большому счету, та централизация власти, которую они достигли сегодня, и без того уже избыточна, даже технологически. Они и так уже не справляются с тем количеством вопросов, которые на себя перетянули. С другой стороны, по сути, они затевают конфликт с Татарстаном в общем-то все-таки из-за слов: каким словом будет называться правитель региона.

Если бы в целом федеральные отношения шли в нормальном порядке, если бы в целом в России существовал работающий федерализм и не было бы постоянных посягательств на права регионов, причем не только национальных, но и русских, то вполне возможно, что о том, как называется глава конкретного региона, вполне можно было договориться. В Татарстане уперлись именно потому, что в Казанском кремле рассуждают: это у нас последняя опора, которую если мы сдадим, то тогда вообще у нас все отберут.

Есть такой момент, где нужно провести красную черту и сказать: «А вот здесь мы отступать не будем». И зацепились именно за слово. Сама идея, что в Татарстане должен быть именно президент, мне не кажется принципиальной. Более того, я не вижу проблемы в том, чтобы стандартизировать названия глав регионов. Но беда случилась гораздо раньше и по другому поводу. Но сейчас она так проявилась.

- А чем этот законопроект не угодил КПРФ? Например, депутат-коммунист Артем Прокофьев, тоже от Татарстана, начал задавать вопросы Крашенинникову, спорить с ним.

- По Татарстану и так понятно. В принципе более-менее активные оппозиционеры в Думе тоже против этого законопроекта. Кстати, еще одно любопытное явление: хотя Госдума была сформирована строго по лекалам, которые были подготовлены в администрации президента России, казалось бы, они избрали по большей части именно тех депутатов, которые им были нужны, количество возможных конфликтов и столкновений в Думе, скорей всего, будет возрастать. И связано это с тем, что, независимо от того, как они политтехнологически разрулили выборы, сама ситуация в стране объективно накаляется. И это будет проявляться в Думе, независимо от того, каким составом ее укомплектовали.

«Атака на национальные автономии является атакой на федерализм как таковой»

- Как скажется принятие законопроекта на национальных регионах?

- Скажется плохо. Возникла очень забавная ситуация, когда атака на национальные автономии является атакой на федерализм как таковой. Просто в так называемых русских регионах права субъектов федерации уже давно отняли, и они не оказали должного сопротивления. А автономии долгое время находились в более выигрышном положении. Их либо не трогали, либо на них нападали не так агрессивно. Им оставили часть тех прав и возможностей, которые уже отобрали у так называемых русских регионов.

На мой взгляд, нужно идти ровно обратным путем. Нужно всем дать равные права, но не по принципу у всех отобрать, а всем вернуть. И это прекрасно понимают все. И возникает интересная ситуация. Я разговаривал с региональными депутатами из других регионов России, и они сочувствуют Татарстану, хотя к татарской идентичности никакого отношения не имеют. Возникает ощущение, что если Татарстан хоть как-то отобьется, то у всех остальных регионов появится шанс. А если не отобьется, то у всех все отберут окончательно. На мой взгляд, это не национальный вопрос, а региональный и федеральный.

- Как вы думаете, что будет Татарстану за такой демарш?

- А вот это мы как раз и проверим. Возможно, стороны тестируют границы. Может оказаться все ровно наоборот: что будет Кремлю за то, что он делает? Если вдруг выяснится, что хоть один регион может отбиться или хотя бы противостоять, то это приведет на разного рода размышлениям руководителей других регионов.

- Подождите, силы ведь явно неравные.

- Как сказать. До какой степени Кремль готов идти на эскалацию конфликта? Я думаю, что и Шаймиев, и Минниханов, и другие татарские политики именно из этого исходят. Что бы нам ни говорили по результатам выборов, ситуация накалена, Кремль объективно не заинтересован в том, чтобы накалять ситуацию еще больше и провоцировать новые конфликты, когда, скорее всего, значительная часть общества будет не на стороне Кремля в этой ситуации.

С другой стороны, формально силы неравны. Ставка татарской элиты состоит в том, что Кремль не будет через Татарстан дестабилизировать Российскую Федерацию в целом и поэтому пойдет на договоренности. Но это при условии, если в администрации президента или в окружении Путина никто не сойдет с ума. Последнее совершенно не гарантировано.

- Вы сказали, что название «президент» не столь принципиально. К тому же нам уже сообщили, что могут быть «губернаторы», «главы», «мэры» и кто угодно, но только не «президент». Что будет, если Татарстан решит назвать своего руководителя «царем» или «ханом»?

- И мне тоже приходила в голову такая мысль: может быть, Минниханов назовет себя «эмиром», «падишахом» или еще как-нибудь. Но это будет несколько комично. Если бы по содержательным вопросам по реальным правам и возможностям регионов была бы возможность компромисса, думаю, ваши лидеры, которые все-таки люди вменяемые, наверное, пошли бы на уступки. У них же ощущение, что это последняя черта, а дальше отберут все. И именно на эту позицию уперлись.

Так часто бывает. Уступают по каким-то, казалось бы, содержательным вопросам, но вдруг на символической точке упираются. Но это столкновение по символическому вопросу становится неизбежным именно потому, что перед этим возник конфликт более содержательный.

«Они ведут все дело к развалу государства под маской его укрепления»

- А почему другие республики, например, тот же соседний Башкортостан, не поддержали Татарстан как на предварительном этапе, когда законопроект отправили в регионы, так и в Госдуме?

- Даже в так называемых русских регионах картина похожая. А вы посмотрите, Олег Михайлов избрался от Коми, это республика с малым представительством, в отличие от Татарстана, зато с огромным количеством ресурсов. И на чем избрался Олег Михайлов от КПРФ, имея очень маленький электоральный фонд, ресурсы, политически очень ограниченный? За счет того, что требует перераспределение налоговых денег, которые поступают от республики, чтобы в Коми побольше оставалось остатков ее налогов.

Целый ряд национальных автономий одновременно являются очень ресурсными. Это касается и Татарстана, и Башкирии, и Якутии и той же самой Коми. Поэтому тут вторая тема: насколько этот вопрос национальный и насколько этот вопрос о том, кто контролирует те или иные поступления и финансовые потоки.

- Грозит ли негативными последствиями принятие этого законопроекта нерусским народам, их языкам?

- Если все будет продолжаться так, как продолжается, то ничего хорошего с нами не будет. Они ведут все дело к развалу государства под маской его укрепления. Они занимаются не централизацией и оптимизацией власти, а просто тупым захватом ресурсов любого рода, включая символические. В этом вся политика: нет никакой рациональности и расчета, никто не рассчитывает, что будет дальше. Поэтому при любом ходе событий они разваливают государство, разрушают в том числе его экономические основания, все-таки должен быть какой-то баланс между центром и регионами.

Особенно обостряет проблему то, что они действительно создали ситуацию, при которой региональная проблема зачастую воспринимается как национальная. То есть конфликт, условно говоря, между центром и регионами начинает представляться как конфликт между русскими и татарами, что абсолютно неправда, потому что никакого такого конфликта нет.

- Вы сейчас говорите про то, что власти своими действиями провоцируют распад страны. А Володин вчера сказал, что Советский Союз развалили именно национальные республики.

- Вообще-то, во-первых, Советский Союз развалила именно Российская Федерация, это мы очень хорошо помним. Кто инициировал Беловежскую Пущу? Кто инициировал целый ряд других процессов развала? Я несколько постарше вас и прекрасно помню. Я могу сказать, что у нас было ощущение: да, сейчас Прибалтика уйдет, а все остальные уходить в общем-то и не собирались. Определенные процессы происходили на Украине, но там ситуация складывалась в пользу переоформления федерации, а не развала Союза.

Во-вторых, в принципе я как раз тоже противник сложившейся национально-территориальной автономии. Я скорее за культурно-национальную автономию. Наверное, помните дискуссию между Ленином, Отто Бауэром и Розой Люксембург в начале XX века. Но проблема в том, что тогда национальное население Российской империи было компактно расселено. Поэтому наиболее простым решением было привязать национальные автономии к территориальным, что перестало работать уже к 40-50-м годам, а отчасти и раньше, потому что население перемешивалось. Как у тех же татар есть своя республика, но существует проблема у татар в Башкирии. Из-за этого возникают конфликты, которых могло бы и не быть при другом раскладе.

- В Башкирии особенно во время переписи населения эти проблемы стали наиболее выпуклыми.

- Как и у русских тоже куча проблем в национальных республиках на этой же почве. Все почему-то должны обладать культурным и национальным суверенитетом только на определенной территории. Но население сейчас перемешано. Принцип культурно-национальной автономии будет работать лишь в условиях нормального демократического федерализма. Сначала дайте нормальные права регионам, в рамках этих прав будут решать национальные вопросы.

Попросту говоря, финны как-то решают свои национальные вопросы с шведоязычным и финноязычным населением. Местное самоуправление решает, на каком языке написаны таблички на улицах: если какое-то население достигает определенного процента (6-10%), то таблички должны писать и на это языке тоже. А в приграничных районах Финляндии уже начали вешать русские таблички. Как-то решают вопрос в Швейцарии на основе федерализма.

Эти вопросы решаются достаточно просто при условии, что есть готовность заниматься более общим обустройством государства на основе уважения к правам граждан, федерализму и демократии. Но в России нет этой готовности – вот здесь корень зла. А дальше уже любой вопрос будет решаться криво.