Обклеенные белоснежными панелями стены и пол помещения – пространство «сцены». В него медленно входит Нурбек Батулла – он обнажен, на нем только белые трусы. По груди струйками стекает кровь, красные пятна крови выступают на белоснежной ткани. Привыкший видеть со сцены бутафорскую кровь зритель не сразу осознает – это настоящая кровь, собственная кровь актера.
Нурбек Батулла танцует главного и единственного героя хореографического спектакля «Дэрдменд». За спинами зрителей – в верхнем ярусе – певец Рустам Яваев и музыканты. Рустам Яваев исполняет – напевает – стихи Дэрдменда под сопровождение скрипки, альта и контрабаса. Композитор – Эльмир Низамов. Хореограф – Марсель Нуриев.
«Колокол инкыйраза»
Еще приглашенным режиссером Туфан Имамутдинов поставил в казанском ТЮЗе довольно жесткую пьесу «Любовь людей». Став главным режиссером русского ТЮЗа, он работал вне татарской темы, пока не взялся за «пробуждение» татарского сознания своими экспериментальными вещами. Исчезновение нации – национальной культуры, языка, традиций, то есть «инкыйраз», сто лет назад спрогнозированный классиком Гаязом Исхаки и уже замаячивший перед татарским народом, заставляет режиссера бить во все колокола, искать все более яркие и выразительные художественные приемы для обозначения этой трагедии.
Вокруг Туфана Имамутдинова сплотилась творческая молодежь, и под его кураторством образовалось творческое объединение «Алиф». Первая работа коллектива – хореографический спектакль «Алиф» («Зов начала») – получила признание на общероссийском уровне: Нурбек Батулла стал лауреатом престижной национальной театральной премии «Золотая маска» за лучшую мужскую роль. Этот спектакль уже успели увидеть в Париже, Азербайджане, Мексике.
Каждая работа коллектива имеет свою яркую особенность: если в «Алифе» это был покрытый песком пол сцены, в последующей работе – «Шамаиль», древнее искусство татар было показано путем нанесения черной краски по стеклу, где кисточкой служило тело актера-танцовщика. В предпоследней работе – «Аллюки» авторы рассказали об исчезающих языках при помощи глухонемых актеров.
Сразу в двух представлениях – «Алиф» и «Аллюки» Туфан обращался к наследию Тукая, однако уже тогда ему не давали покоя фигура и творчество другого татарского поэта – Дэрдменда. Ранее об этом режиссер говорил в своем интервью ИА «Татар-информ»:
«Тему инкыйраза я бы рассказал через Дэрдменда. Дэрдменд поддерживал все новые направления. Он хотел, чтобы татарская застоявшаяся кровь, культурная, она пролилась, чтобы обновление было… Поэтому он и Тукая вывел, и газеты выпускал, сам тоже писал, его литературное наследие хоть и малое по объему, по значимости большое. Поэтому Дэрдменд для меня большая фигура.
Когда говорили с Йолдыз Миннуллиной (поэтесса. – Ред.), она сказала, что у татарской литературы были два пути – по Тукаю или по Дэрдменду. Все выбрали идти по Тукаю. По-моему, с Дэрдмендом можно было раскрыть татарское направление. Потому что Тукай писал, опираясь на Пушкина, Лермонтова, по этим законам. Дэрдменд – он другой, поэт XXI века. Мне кажется, он смотрел вперед, поэтому он мне ближе. А если взять Тукая, я и его люблю, делая на его основе разные спектакли, перформансы, я больше играю национальные идентичности. Потому что татарский народ единит себя с Тукаем, а не с Дэрдмендом. Если брать за основу идентичность, то на этом можно много что сделать. Когда ты делаешь «Туган тел», это узнаваемо, это всегда близко. Если ты на основе этого ведешь иную мысль, которая не привычна, тогда ломаются некоторые стереотипы. Когда можно открыть что-то новое, новую энергию в этом состоявшемся тексте».
Дэрдменд (Дәрдмәнд) – Закир Рамиев (Мухаммадзакир Мухаммадсадыйкович Рамиев) –владелец золотодобывающих приисков, один из богатейших людей России, меценат, поэт. Не издал ни одной своей книги. После революции не покинул Россию, добровольно передал свои предприятия государству. Умер в 1921 году: по разным сведениям, от голода или осложнений после простуды.
В спектакле использованы девять стихотворений Дэрдменда. Туфан Имамутдинов обратил внимание на повторение в этих стихах слова «кровь».
«Поэт Закир Рамиев (Дәрдемәнд) стоит особняком в татарской культуре. Его интересовала не рифма, красота стиха и его мелодичность, а плотность мысли, многослойность и статика. В нем было желание не только преобразовать, переосмыслить татарскую поэзию, но и выстроить новую стратегию татарской культуры, татарского народа. Ему нужен был Прорыв. И в какой-то мере он его совершил, но это не было поддержано последующим поколением», – написали авторы аннотации к спектаклю.
«Своим высказыванием мы хотели бы не только в полной мере вернуть поэта, но и продолжить, продлить его новое вИдение татарского искусства», – подчеркнули создатели.
«Этот спектакль состоит из девяти четверостиший Дэрдменда. Мы сегодня взяли присущие только Дэрдменду особенности: пауза, статика, многослойность. В спектакле участвуют солист Рустам Яваев и музыканты», – представил автор идеи спектакля и режиссер Туфан Имамутдинов. Он поблагодарил руководство Галереи современного искусства за предоставленную площадку и… попросил покинуть зал тех, кто не выносит вида крови.
Нурбек Батулла вышел на сцену с кровоточащими ранами. Каждый мускул в его теле – в движении. Воздух наэлектризован…
Плотные, тягучие звуки струнных соединяются с голосом певца. Звучит контратенор. Но немного некомфортно оттого, что слова почти невозможно различить – после спектакля, во время обсуждения об этом организаторам сказали и зрители. Было бы лучше, если бы перед спектаклем зритель получил на руки программку с текстами – стихами Дэрдменда.
«Атам-анам йорты өчен
Булса мең җаным фида,
Туган-үскән җирем өчен
Соң тамчы каным фида».
(За материнский, отцовский кров
И тысячу жизней отдать не жаль;
За край, в котором родился и рос,
Последней капли крови — не жаль).
Многие сидящие в зале оборачивались, чтобы посмотреть на владельца голоса. Белокурый молодой человек в темно-синем костюме с вышитым по-татарски воротником смотрелся изумительно, почти нереально. Находясь на втором ярусе, он был повелителем этого пространства. Однако там были и зрители – смотрели спектакль, некоторые снимали на телефон, – и это нарушало целостность картины. На мой взгляд, верхний ярус – это часть представления и там не место посторонним.
Вот прозвучали последние ноты спектакля, замер актер… Вместе с ним замер и зал, будто остался бездыханным… Через минуту – взрыв аплодисментов. Они продолжались долго…
После традиционного поклона творческой группы режиссер Туфан Имамутдинов обратился к зрителю – попросил высказать свое мнение об увиденном. Но тут кто-то из присутствующих в зале не выдержал, попросил перепачканного собственной кровью Нурбека Батуллу удалиться. Обсуждение пришлось продолжить без исполнителя роли главного героя.
Один из старейших татарских писателей Лерон Хамидуллин поблагодарил ребят за неравнодушие к творчеству Дэрдменда, в то же время признался, что ему сложно было понять мысль, заложенную в спектакле.
Прозвучали и предположения, что автор идеи был вдохновлен образом Иисуса. Туфан Имамутдинов отметил, что ожидал такого вопроса, и заявил, что он сам здесь Иисуса не видит. «В стихотворении “Корабль” Дэрдменд говорит, что принес себя в жертву этому миру. Я это так представил», – пояснил режиссер.
Композитор Эльмир Низамов, рассказывая о музыкальном решении образа поэта, отметил, что в выборе голоса для исполнения вокальной партии и музыкальных инструментов они старались отойти от «народности», фольклоризма, так как сам Дэрдменд был таким – он не ассоциируется с народным творчеством, а скорее с европейской культурой, мышлением.
«Дэрдменд был человеком, способным мыслить по-европейски. Мы постарались в музыке подойти с этой точки зрения. Поэтому и инструменты взяли не народные (домру, например), а другие: скрипку, альт, контрабас. Постарались дать европейское звучание. Дэрдменд был таким. И по вокалу мы искали подобное звучание. Туфан предложил работать с Рустамом Яваевым. Я тоже знал этого певца, мы договорились пригласить его», – рассказал композитор.
У Рустама Яваева редко встречающийся голос – контратенор. Это самый высокий мужской голос, по высоте равный женскому контральто, меццо-сопрано или сопрано. И Рустам Яваев – единственный татарский исполнитель, обладающий таким голосом: контратеноров нет ни в Татарстане, ни среди татарских профессиональных певцов.
«Такой голос, хоть и звучит необычно для современного татарского слушателя, все же не чуждый татарам, потому что до революции такие голоса у татар были. Был Мирфайза Бабажанов, известный певец. Татары к такому пению относились по-разному, кто-то принимал, а кто-то считал, что оно татарам не свойственно. Видимо, по этой причине после революции эти голоса старались уже не выпускать на публику. Но сохранились записи, в которых можно услышать татарские народные песни, исполненные контратенором. Раз уж во времена Дэрдменда были такие голоса, исполнять сегодня ими его поэзию – это показалось символичным. Это очень редкий голос. Это отдельный мир. Из татарских певцов, которых я знаю, только Рустам Яваев. А такие голоса есть, и их слушает весь мир – например, французский исполнитель Филипп Жарусски (Philippe Jaroussky), казахский певец Эрик Курмангалиев и другие», – пояснил Эльмир Низамов.
Рустам Яваев родом из Астрахани. Лауреат международных конкурсов, в том числе и проходящего в Татарстане международного конкурса имени Ильгама Шакирова (2005). В репертуаре певца произведения Рустама Яхина, Назиба Зиганова, Сары Садыковой.
Рустам Яваев: «Этим спектаклем я открыл для себя Дэрдменда. Очень философские стихи, и они звучат очень актуально для нашего времени. Стихи разные, но мне кажется, в них один посыл – всецело отдавать себя своему народу. Не живи только для себя, а живи для народа! Это очень большая, глубокая мысль. Я немного знаю татарский, пою по-татарски. Но так как написанные на старотатарском языке тексты понимать довольно трудно, я старался понять черед перевод. Стихи учил, разбирая перевод каждого слова. Я надеюсь на большое будущее этого спектакля. Его можно показывать не только в Казани, но и в Москве, и за границей. Его тема актуальная: Родина, чувства, переживания, философия. Проект мне очень понравился. Я надеюсь, что министерство поможет этому проекту. Хотелось бы вывести его на международный уровень».
Рабит Батулла, народный писатель, отец Нурбека Батуллы: «Я уже старый человек, может быть, и не до конца понимаю. Но ассоциации есть. Здесь агония получившего смертельные раны Дэрдменда. Или агония умирающего татарского народа. Но этот спектакль создан, чтобы дать надежду. Если он пролил кровь, это не может быть зря. Он купается в своей крови.
Не могу сказать, что жалел сына, истекающего кровью. Это – искусство. Он сам это так воспринял. А супруга моя очень переживала. Возможно, у людей с высоким давлением поднялось давление…»
Я обратилась к экспертам с вопросом: возможно ли художественное изображение крови?
Рамиль Гарифуллин, доцент Института психологии и образования КФУ, кандидат психологических наук:
«Художник может рисовать фигуру за счет того, из чего она состоит. А можно рисовать фигуру за счет того, что вне ее. То есть за счет фона. В первом случае таланта не надо. Кровь рисовать самой же кровью бездарно. А вот рисовать ее тем, что кровью не является, то есть контекстом и т.п., и есть истинный талант художника. Натурализм – это часто признак бездарности. Это некое прагматическое шоу, но не искусство. Можно говорить о чем-то вне крови, но при этом будет рисоваться фигура крови. Можно заполнить сцену таким бездарным натурализмом, что настоящая кровь будет восприниматься зрителями томатным соком. Это будет бездарное извращение. И наоборот, можно так настроить и сформировать восприятие зрителя, что зритель в натуре не увидит крови, но она войдет в душу. Примитивный натурализм – это признак капитуляции художника перед искусством».
Рустам хазрат Хайруллин, имам-хатыб казанской мечети «Гаиля», магистр теологии, кандидат социологических наук: «Я спектакля не видел, возможно, это была имитация. Если говорить не о спектакле, а в целом, то Посланник Аллаха говорит: «Нанесение вреда своему телу – грех». Тело человека – аманат, вверенное ему на хранение благо от Всевышнего, и мы отвечаем перед Ним за то, как мы пользуемся этим телом, достаточно ли бережно к нему относимся. Мы должны сохранять его в здоровом состоянии. Резать тело, что-то добавлять, наносить татуировки – все это не одобряется нашей религией. Этого нельзя делать – ни ради искусства, ни ради красоты».
Пожалуй, представленный командой «Алиф» спектакль вызовет большой резонанс. Уже звучат и положительные, и отрицательные отзывы. Идет бурное обсуждение в социальных сетях. Я посмотрела спектакль. Лично я увидела творчество, лично я почувствовала напряжение времени Дэрдменда. Я чувствовала вибрацию каждого мускула Нурбека. Звучание каждой ноты Эльмира Низамова я пропустила через себя. Я ощутила если не моң, то какую-то необычную, своеобразную мелодию голоса Яваева.
Нет комментариев-