«Помню, как меня собирались в наркоз вводить. Проснулся, казалось, тут же, а мне так хорошо. Такое ощущение легкости и как будто выспался. Я еще ведь спросил: ”Уснул, что ли, я?” А мне говорят: ”Ильшат Масгутович, вам сердце поменяли”», – рассказывает Ильшат Шигабутдинов в день выписки из больницы.
У 61-летнего шпалоукладчика из Зеленодольска проблемы со здоровьем начались два с половиной года назад. К тому времени мужчина уже несколько лет работал охранником, особых нагрузок на организм не было, но внезапно заболело сердце, появилась одышка и сильные отеки.
Состояние ухудшалось, и уже банальные пешие прогулки стали даваться с трудом из-за болей. В праздник, 9 мая 2018 года, мужчина собрался на парад, но пока шел, у него отекло все тело. Тогда пожилой мужчина обратился за помощью к медикам.
«Я обратился к нам в центральную районную больницу. Меня пролечили несколько дней, сделали УЗИ сердца, перевели в РКБ. И уже там ко мне подошел специалист из МКДЦ, сказал, что ждет меня к себе как можно скорее», – объясняет житель Зеленодольска.
Сердце Ильшата Масгутовича работало очень слабо. Врачи поставили диагноз: дилатационная кардиомиопатия – нарушение функционирования миокарда, приводящее к сердечной недостаточности. Простыми словами, без пересадки донорского сердца у мужчины не было шансов жить полноценно и долго.
«Показаниями для пересадки могут стать ишемическая болезнь сердца или дилатационная кардиомиопатия. Технически операция по пересадке сердца выполнима, хоть и есть свои сложности. Главное условие – донорское сердце должно быть обязательно здорово, и предпочтительнее молодое», – объясняет руководитель направления кардиохирургии МКДЦ, заслуженный врач РФ и РТ Роин Джорджикия.
Своего «нового» сердца Ильшат Масгутович ждал почти полтора года. Во-первых, донорство органов – очень сложный вопрос. В России действует закон о презумпции согласия, то есть гражданин России в соответствии с законодательством по умолчанию согласен на посмертное донорство, если при жизни никак не выразил никому из родственников свой отказ или же не оформил его письменно.
Смерть донора в данном случае подразумевает собой необратимые изменения головного мозга, когда его функции уже не могут быть восстановлены. При этом остальные органы еще «живы». Прежде чем приступить к забору органа, специальная комиссия должна констатировать смерть мозга и оформить все юридические документы. Команде трансплантологов законом строго запрещено участвовать в констатации смерти. Данные о пациенте-доноре команде хирургов также не сообщаются.
Во-вторых, в любой клинике, которая занимается пересадками, есть свой лист ожидания. Конкретно в МКДЦ в листе ожидания пересадки сердца в данный момент находятся 16 человек.
«Сначала пациенты поступают к нам в кардиологическое отделение. И если никакое лечение пациенту не помогает, он вносится в лист ожидания на пересадку сердца. Это крайняя мера лечения. Когда появляется донорский орган, мы по базе смотрим, кто по параметрам и анализам подходит. Кто в данный момент подходит по состоянию здоровья. И тут же в экстренном порядке вызываем пациента и еще раз его проверяем», – отмечает кардиолог МКДЦ Марина Мирошниченко.
Всех реципиентов медики постоянно обзванивают, контролируют их самочувствие. Раз в месяц каждого человека, ожидающего пересадку, кардиологи приглашают на обследование и проверку анализов.
«То есть мы постоянно оцениваем его статус, потому что с каждым очередным ухудшением состояния шансы на пересадку уменьшаются. Это связано с тем, что органы при сердечной недостаточности очень быстро теряют свои функции», – добавляет кардиолог.
В октябре этого года Ильшату Масгутовичу позвонили – сердце подошло. Мужчину госпитализировали и начали готовить к пересадке.
В общей сложности с момента изъятия донорского органа до его пересадки реципиенту есть максимум 5 – 6 часов.
За это время нужно обследовать сам орган, еще раз обследовать пациента, решить все юридические вопросы, доставить сердце в клинику и выполнить операцию.
«Смотрите, три человека минимум работают на заборе органа в одной больнице. У нас в МКДЦ на пересадке работают анестезиолог, перфузиолог, их помощники, три хирурга, операционная сестра. В общем, целая футбольная команда», – улыбается Роин Джорджикия.
В реанимации Ильшат Масгутович провел всего три дня, еще несколько дней в стационаре, и мужчину выписали домой.
«Мне так плохо было. Никакой пересадки я не боялся. Я уже даже к жизни интерес потерял. Я не мог ни работать, ни в саду ковыряться, ни с семьей быть, я только охал и мучился. Я даже Аллаха уже просил забрать меня, раз это не лечится. А теперь… Я жить хочу. Мне хорошо. Не знаю, как и благодарить врачей! Они мне новую жизнь подарили», – признается пожилой мужчина.
Теперь Ильшат Масгутович сможет жить полноценной жизнью. Правда, теперь к его обычному распорядку добавятся прием таблеток по расписанию и периодические профилактические обследования в больнице.
Кстати, однажды, еще до пересадки, когда Ильшат Масгутович сидел возле кабинета кардиолога в МКДЦ, он случайно разговорился с еще одним пациентом. Оказалось, что это его земляк, которому сердце пересадили еще год назад.
«Так мы перед кабинетом Марины Александровны и познакомились. Я его еще спросил – а ты, говорю, всегда такой округлый был? А он так в ответ: «Да как ты вот дохлый был, а после пересадки жизнь по-новому началась, отъелся. В общем, успокоил. Подружились», – посмеялся Ильшат Масгутович.
Нет комментариев-