Вратарь Алексей Городовой: «В России до перехода в „Рубин“ получал не более 40 тысяч рублей в месяц»

— Алексей, какие были твои мысли, когда ты переходил в «Рубин» в прошлом году? Ведь по большому счету ты шел в команду на роль третьего вратаря?

— При переходе мне не говорили: «Алексей, ты переходишь в команду номером три или что-то подобное». Изначально было так: я приехал на сборы в Австрию с «Рубином» (летом 2018 года — Ред.) еще за полгода до того, как зимой 2019 года перешел в клуб. И все было хорошо: «Рубин» отправил запрос в мой норвежский клуб «Конгсвингер». Кафанов сказал мне, что ты нам нравишься и мы попробуем сейчас тебя подписать. Но тогда случились какие-то финансовые проблемы и что-то не получилось. В итоге пришлось ждать перехода до зимы. Причем у меня были и другие варианты — например перейти в клуб «Буде-Глимт» (сейчас выступает в элитной футбольной лиге Норвегии — Ред.), там, кстати, сейчас другой российский вратарь играет — Никита Хайкин. Но меня не устроили условия — мне изначально сказали, что я буду резервным вратарем, а я хотел играть. В итоге хотел было переподписать контракт со своей командой, но в последний день трансферного окна на меня снова вышел «Рубин». Мне сказали, что если я буду работать, есть все шансы играть. Я подписал контракт с Казанью и потом сразу уехал в аренду в «Зенит-2». Мне нужна была игровая практика. В «Рубине» же сразу бороться за место в основе было тяжело. Я же подписал контракт в феврале, а через несколько недель уже начинались игры в чемпионате премьер-лиги и я не успевал набрать форму и конкурировать с тогдашними вратарями команды Иваном Коноваловым и Егором Бабуриным.

В «Зените» было все отлично. Играл в ФНЛ, тренировался с основной командой, участвовал в товарищеском матче, когда они с «Аустрией» играли. Даже ходили разговоры о том, что меня оставят в «Зените», но в итоге вернулся в Казань. К тому времени «Рубин» подписал Юру Дюпина и вратарей в команде стало трое: я, Ванька и Дюпа. Вместе начали работать. Конечно, я считаю, что у меня был шанс играть, я хорошо провел сборы, был в хорошей форме. Вообще изначально у всех нас были примерно равные шансы — до начала первой игры тренерский штаб не знал, кто начнет сезон в воротах. Но так получилось, что мы приехали на первую игру с «Локомотивом» в Москву и за 10 минут до конца предыгровой тренировки я пошел в стык, неудачно упал и вывихнул локоть — он просто в другую сторону торчал. Меня увезли с тренировки, вправили локоть — так на одну кандидатуру стало меньше. А я до конца сентября прошлого года восстанавливался после этой травмы.

— Как ты считаешь, за счет чего Дюпин стал номером один в «Рубине»?

— Когда впервые собрались летом 2019 года, мы все трое были примерно плюс-минус в одних кондициях. Но за время подготовки к сезону Дюпа быстро прогрессировал, работая под руководством Сергея Козко. Думаю, что ему доверили, потому что прошлый сезон он полностью отыграл в «Анжи» и у него было больше игровой практики, чем у Вани Коновалова и у меня. Он опытнее, и решение, на мой взгляд, было связано с этим. Плюс, тренерский штаб, возможно, видел его как вратаря, который лучше играет ногами, чем остальные. Хотя это не совсем так: мы все трое здорово играем ногами. А при Шаронове была такая установка, что вратари должны были играть, как центральные защитники: помогать при начале атаки. 

— Как с приходом Слуцкого изменилась игра вратарей в этом плане?

— Да, требования немного изменились. Сейчас от вратаря не требуется сохранять мяч во всех ситуациях. При Шаронове, когда вратарь принимал мяч, он должен был обязательно сыграть через опорного полузащитника, либо отпасовать крайнему или центральному защитнику — то есть найти продолжение коротким пасом. Слуцкий же требует сыграть проще: если есть возможность без прессинга сыграть через защитника и сохранить мяч — хорошо, если нет такой возможности — то можно играть проще, на вынос. А при Шаронове ставилась задача даже под прессингом искать варианты сохранить мяч. При Слуцком же стало меньше риска в игре ногами у вратарей.

— В чем отличия тренировочного процесса у Шаронова и Слуцкого?

— Если честно, у вратарей особенно ничего и не поменялось. Мы тренируемся отдельно с Сергеем Викторовичем Козко. Мы выходим на поле, уходим на свои ворота и там работаем. Когда приходит очередь ударных упражнений, мы подключаемся к команде.

— Какова на твой взгляд роль Козко в прогрессе вратарской линии в «Рубине»?

— Я думаю, тут очень большая роль. Он очень много с нами работает, уделяет внимание мелочам, разбирает ошибки в игре. И эти игровые моменты стараемся прорабатывать так, чтобы эти ошибки исправлять через тренировочные упражнения. Я думаю у них одна школа — у Козко и Кафанова. Козко же у него сам раньше тренировался и перенимал его опыт. Они работают примерно в одном ключе.

— Какое твое самое нелюбимое вратарское упражнение?

— Наверное, такого нет. Скажу так: на сборах даже вратарям приходится делать много беговой работы, хотя в «Рубине» такого не было. Я люблю больше делать вратарские упражнения: прыгать, отбивать мячи, падать, играть ногами. А вот беговые упражнения мне не нравятся.

— В чем, ты считаешь, твои сильные стороны как вратаря? И в каких компонентах игры ты прибавил в «Рубине»?

— Думаю, что это игра ногами, само чувство игры, чувство ритма: где-то нужно выйти, подстраховать, где-то, наоборот, остаться на линии, плюс я неплохо играю на выходах. Прибавил я в том, что исправил много ошибок, которые раньше совершал. Например, иногда гадал в тех моментах, когда нужно было стоять по мячу и ждать удара. В выходах один на один я очень сильно прибавил. Когда игрок выходит один на один с тобой ты должен с ним сблизиться максимально, чтобы блокировать удар. Мы очень много над этим работали.

— Кто из вас троих лучше отражает пенальти на тренировках?

— Если честно, мы не играли на пенальти. Не то, чтобы мы совсем не уделяли этому компоненту игры внимания, просто не выделяли ему особенно много времени. Так что я не могу кого-то тут выделить.

— Как часто ты попадал в заявку на игру в этом сезоне?

— У нас всегда три вратаря попадали в заявку на игру. Но, как уже говорил ранее, я травмировался перед первой игрой с «Локомотивом», восстановился к игре «Зенитом» в конце сентября. Только потренировался пять дней и на утренней тренировке после игры с «Зенитом» один молодой защитник пытаясь проявить себя, прыгнул в меня и сломал мне палец на ноге. И я опять выбыл из игры практически до конца года. Восстановился только к последней игре с «Сочи» в декабре 2019 года. Получается, что с прошлого лета и до зимы я был травмирован и восстанавливался, тренируясь отдельно вместе с тренером по физподготовке Виктором Гомесом. А с зимы уже хорошо поработал на сборах в Турции, был в достаточно неплохой форме и тренер сказал, что ты сейчас в хорошей форме и тебе нужно игровая практика, чтобы не закиснуть. 

— То есть переход в «Велес» — это больше инициатива «Рубина»?

— Да, клуб помог мне и нашел этот вариант. Я и сам хотел уже уехать в аренду, потому что сейчас Дюпа играет очень хорошо. Шансов нет, даже несмотря на то, что Ваня Коновалов очень сильно смотрелся на сборах, ни одного мяча, по моему, не пропустил за игры. Но когда первый номер играет хорошо и уверенно, то его нет смысла менять. 

— Получается, что ты ушел в аренду, а на место третьего вратаря пришел 19-летний Давид Волк из молодежного состава «Рубина»?

— Да, Давид, несмотря на молодость, вратарь очень хорошего уровня. Да, ему еще работать и работать, но если бы он даже сейчас вышел на игру в РПЛ, то он произвел бы фурор не меньший, чем молодой голкипер «Ростова» Денис Попов.

— Вполне возможно что для него эта игра с «Сочи» и станет самой памятной в карьере. А какой матч ты чаще всего вспоминаешь из сыгранных за время в футболе?

— На память приходит последняя игра в Норвегии перед переходом в «Рубин». До этого я полгода не играл, из-за сложившейся ситуации — норвежцы хотели переподписать со мной контракт, а я ждал предложения от «Рубина». В итоге меня не ставили на игры. Но один вратарь получил травму, другой вратарь пропускал игру из-за дисквалификации и я вышел на поле в последней игре сезона, которая была очень важной для обеих команд. Если бы мы выигрывали, то вышли бы в квалификацию и играли за выход в элитную лигу, а если бы выигрывал соперник, то становился бы чемпионом второй лиги и напрямую выходил в лигу выше. Я вышел, провел достаточно хорошую игру. Счет был равным 1:1, но на 75-й минуте у нас удалили игрока, а в последние десять минут матча соперник забил дважды. В итоге мы проиграли 1:3, но игра та запомнилась.

— В твоей карьере были игры и за команды Дальнего Востока. Ты играл в «Якутии» и в «Сахалине». Расскажи о футболе в этих регионах.

— Дальний Восток — это отдельный вид футбола, я бы так сказал. В этом регионе очень мало команд. Шесть-семь команд сейчас, раньше было чуть побольше — клубов десять. Были спаренные выезды — можно было уехать на гостевые матчи на неделю-полторы, сыграв 2-3 игры, где-нибудь в Омске и Братске. Когда я перешел в «Сахалин» в 2012 году, мы заняли третье место в своей группе в ПФЛ. Команду тогда тренировал Юрий Алексеевич Дроздов (бывший защитник московского «Локомотива» и сборной России — Ред.). Потом его сменил Сергей Тимофеев (экс-защитник московского «Динамо» и «Алании») и сложилось так, что мне была отведена роль второго номера, практически без шансов стать первым вратарем. Тренер сказал: «Леха, ты еще молодой, молодец, работаешь, но у нас задача — выход в ФНЛ, есть вратарь — Андрей Кондратюк, который будет номером один и у тебя будет шанс только если что-то случится». Меня это не устраивало, я был молодой, мне хотелось играть и проявлять себя. Я попросил, чтобы меня отпустили, клуб пошел мне на встречу и я перешел в «Якутию». В Якутске летом очень жарко было — до +35 градусов доходило. Но казалось, как будто на улице все +50. А зимой мы играли в манеже, поэтому условия были приемлемые. Но на улице было очень холодно. Я помню мы жили в гостинице рядом со стадионом и зимой было настолько холодно, что я спал в одежде: на мне было термобелье, кофта, штаны, куртка, шапка и я был под одеялом.

— Вернемся к «Рубину»: кто в команде больше всех шутит и кто чаще всего является объектом для шуток?

 — Да все шутят. Тот же Слуцкий любит поймать шуткой Олега Данченко, посмеяться над ним. А мы с Олежкой очень хорошо общаемся, дружим, всегда на базу вместе ездили и я часто видел, как Слуцкий начинал Данченко немного подкалывать. Но все по-доброму, сразу настроение у всех поднимается от таких шуток. В «Рубине» вообще все с юмором дружат.

— Атмосфера в команде как-то поменялась с приходом Слуцкого в «Рубин»?

— Да, намного. Стало как-то раскрепощеннее. Вы же знаете, что на сборах в Турции у нас было много командных мероприятий, Слуцкий объединял таким образом игроков. При Романе Сергеевиче Шаронове все меньше улыбались и ходили с более серьезными лицами. Но и при Слуцком раскрепощенности в меру. Иначе Леонид Викторович напихает на тренировке нормально.

— Слуцкий уже кого-то оштрафовал? Он же ввел систему штрафов, как только пришел в клуб.

— Да, система штрафов в «Рубине» есть. Она была и при Шаронове. Штрафы собирает Козко, но я не знаю, оштрафовали кого-то или нет. Я уже уехал в «Велес», а пока был в команде никто сильно не косячил — на тренировки и на игры не опаздывал. Поэтому думаю пока никого не штрафовали.

— А как же запрет на слово «брат» в команде? Разве грузины могут без него обходиться?

— Я думаю, что Слуцкий тогда пошутил. Они и правда все время говорят: «Брат. Брат. Брат». Может ему надоело это и он сказал, что будет их за это штрафовать, но с тех пор я много раз слышал как Хвича и Зурико обращались так к игрокам, но, по моему, их пока не штрафовали.

— Как команда отреагировала на приход опытного Дмитрия Тарасова, который до этого не играл полгода и уже казался больше медиаперсоной, нежели футболистом?

— Тара — кайфовый пацан! Когда мы узнали, что он приедет к нам на просмотр, то да, наверное некоторые думали, что придет игрок с короной на голове, но пришел обычный улыбчивый парень, душа компании. Не заметил в нем ничего негативного.

— Как команда отреагировала на его травму на сборе в Турции?

— Это был игровой момент: мы играли двухсторонку и полузащитник нашей команды пошел встык со спины, Тара этого не видел и получилось, что он получил тяжелую травму. Никто этого не ожидал — все были в шоке и сильно переживали. В этот же день у нас было запланировано командное мероприятие, но все ходили поникшие. Когда его привезли из больницы в гостиницу в гипсе, он шутил и улыбался, обнимался с игроком, который нанес ему травму и говорил: «Ничего, все нормально, не переживай — это футбол, такое случается». Но все равно, осадок остался, было не приятно, что такую серьезную травму футболист получил.

— Возвращаясь к твоему переходу в «Велес»: у тебя контракт с москвичами на год. Потом ты вернешься в «Рубин»? Или к тому времени твой контракт с Казанью тоже подойдет к концу?

— Я разговаривал на эту тему с Олегом Яровинским (спортивный директор «Рубина» — Ред.). Получается, что я отыграю в «Велесе» сезон и у меня останется еще год контракта с «Рубином». «Все в твоих руках: играй и доказывай», — сказал мне он. Так что у меня есть шанс вернуться и попытаться еще раз побороться за место под солнцем.

— Контракт с «Рубином» — самый большой в твоей карьере по деньгам?

— Да. В «Ставрополе» в 2012 году у меня был оклад 10 тысяч рублей. Я вообще в России до перехода в «Рубин» не получал больше 40 тысяч рублей в месяц. Только в Норвегии у меня было чуть меньше ста тысяч. И что интересно: уровень зарплат в Норвегии очень ровный. Я получал там столько же, сколько получает продавец в местном магазине. А чем выше зарплата в Норвегии, тем больше с нее берется налог. Я, например, платил 30% налогов от своей зарплаты.

Когда я играл в «Спартаке» из Нальчика в 2016 году, мне нужно было делать операцию на плече, а у клуба не было на это денег. Пришлось идти в банк и брать кредит на 300 тысяч рублей, чтобы сделать себе операцию. Клуб обещал мне вернуть эти деньги, но в итоге, поменял свое юрлицо и мне вернули лишь около 70-80 тысяч. В итоге кредит этот я гасил сам, из своей зарплаты, а зарплаты в ПФЛ тогда были около 30 тысяч рублей. Были моменты когда зарплату не платили — в том же «Ставрополе». Приходилось занимать деньги у родителей. Я бы не сказал, что сейчас в «Рубине» у футболистов большие зарплаты. Клуб живет по средствам, зато каждая зарплата приходит день в день, без задержек. 

— А премиальные в «Рубине» одинаковые или у каждого свои?

— Не знаю, у меня, например, не было премиальных. По остальным игрокам не знаю, у каждого свой контракт, но по моему сейчас в «Рубине» нет премиальных за победы в матчах, есть только бонусы за итоговый результат в сезоне.