«Какой он, настоящий татарин?» – таким вопросом задались в фонде поддержки современного искусства «Живой город». Очередная постановка, выпущенная фондом на театральной площадке MOÑ, называется «Чын татар» («Настоящий татарин»). Участники – не артисты. Режиссера тоже нет. Есть только «продумали и собрали вместе». Они — это Ксюша Шачнева и Дина Сафина. Ксюша «чын татар түгел» («не настоящая татарка»), а Дина «чын татар» («настоящая татарка»). Так написано на их футболках.
Всем зрителям перед входом в зал дают анкеты для заполнения. На листочке – утверждения, на основе которых, видимо, и измеряется степень «татарскости». «Не знаю рецепт эчпочмака», «В (изображение мечети) не хожу», «Не могу вспомнить ни одной татарской (изображение нот)», «Не танцевал «Бас, кызым, Эпипэ» (изображение танцующей девушки в национальном костюме, Эпипэ – со строчной буквы), «Не кричал «Ак Барс – чемпион» (нарисован микрофон)», «Ни разу не надевал тюбетейку», «Не бывал на Сабантуе (изображение стоящего на руках человека)», «(изображение пиалы) (изображение стакана с белой жидкостью) не люблю», «Не знаю, когда день республики», «У меня эбикэй не было, только бабушка», «Сало и (изображение пятачка) кушаю», «Не отличаю Шурале от Сююмбике», «В Камаловский (изображение театральной маски) не ходил». Карточки заполнены на двух языках: на одной стороне – по-татарски, на другой – по-русски.
После такого своеобразного экзамена проходишь в затемненный зал.
«Чын татар» – спектакль, в котором участники разного возраста и пола говорят о своей национальной идентичности. В большинстве своем это воспоминания о тех или иных событиях, связанных с татарской принадлежностью героев. Делились ими Зуля, Амина, Адель, Гульнара, Салават, Неля, Розалия, Лейсан, Лилия, Диля, Азалия, Гузелия.
Вот одна из историй. Девочка живет с татарской бабушкой, а та внучку за шалости выкидывает в холодные сени. Почти как маленького Тукая. Правда, здесь девочке не пришлось прилипать босыми ногами к крыльцу – бабка быстро забрала ее обратно. Видимо, это случай, достойный рассказа на публике...
Одна возрастная дама признается, что ей достаточно четырех слов, чтобы быть татаркой. А национальная одежда ей вообще не нужна.
Для другой татарскость – это песни Салавата, Хании Фархи. Она их тут же и спела. Всем залом послушали «Салкын чэй». Ксюша Шачнева ей налила чаю. Но не татарский, потому что татары такой светлый чай не пьют, любят покрепче.
Вот татарка из Астрахани заварила настоящий татарский чай – с молоком и маслом. Спасибо ей.
Женщина сыграла на балалайке татарскую народную песню «Галиябану». Вспомнилось, что у нас был музыкант Рафик Тазетдинов, мог на балалайке сыграть мелодии любого народа. Балалайка – русский инструмент, но разве в этом дело? Дело в мастере.
Одна участница пофилософствовала на тему татарских бабушек. Сама в это время заворачивала финики в бумагу с национальным узором. Интересная находка.
Послушаешь героев, и начинает казаться, что татарская идентичность – это какая-то особенность человека, типа «нетрадиционной ориентации». Будто собрались гомосексуалисты и обсуждают, каково им быть геями. Или рыжие, обсуждают плюсы и минусы быть рыжими.
Герои вспоминают, оправдываются, смеются над собой...
Хотя некоторые вступления затянулись, были цепляющие моменты. Есть довольно интересные «артисты». Но тексты в конечном итоге сошлись в некий «хор» в той или иной степени повторяющих друг друга признаний. Был в этом хоре и «солист» – студентка факультета журналистики, стипендиат журнала «Казан утлары» Лилия Низамова.
Первую часть текста Лилия произнесла на татарском. Но когда выяснилось, что в зале не все понимают татарский, попросила помочь с переводом. Переводить вызвалась поэтесса Йолдыз Миннуллина.
«В итоге я поступила на факультет татарской журналистики Казанского государственного университета, – продолжила Лилия, после каждого произнесенного ею предложения зал слушал перевод. – Чтобы туда поступить, мне надо было участвовать в конкурсе, организованном татарским телеканалом в целях подготовки татароязычных журналистов. Момент подготовки к конкурсу, наверное, был высшей точкой моей татарскости. В этот конкурс я шла с уверенностью, что попаду в мир настоящих татар. Сразу на входе в здание, где будет проходить мероприятие, нас, конечно, встретили по-русски. Все организационные моменты были на русском. В русской кухне готовят татарское блюдо. Я себя в этом конкурсе ощущала так, будто участвую в каком-то большом обмане. Я не одержала победу, и для меня это было большой честью».
А эту часть Лилия произнесла сначала на татарском, потом на русском.
«После поражения на конкурсе я поступила учиться, выиграв грант на целевое обучение от «Татмедиа». Мое направление должно готовить молодых татарских журналистов. Забавно, однако из-за того, что в группе были несколько не понимающих по-татарски студентов, первый курс мы учились на русском. Мы же татары! Среди нас есть те, кто считает татарский неудобным в быту. Есть и те, кто специально не говорит на татарском. Якобы на татарском трудно полноценно доносить мысль. Тогда что ты делаешь в этом направлении? Мы используем русский контент, общаемся на русском и сами производим татарский контент. Короче, испанский стыд! Говорить на татарском сегодня будто само по себе принципиальность. А принципиальность многих раздражает...»
Дальше Лилия перешла на русский. Она отметила, что присутствующим тоже не хватает смелости говорить на татарском. «Мы готовы из татарской идентичности выкинуть язык, культуру, традиции, религию – все, что нам мешает комфортно жить. Татарскость мы выражаем только в воспоминаниях. Не хороним ли мы таким образом нашу нацию?» – поставила вопрос на русском Лилия.
На ее примере мы увидели, почему же мы все чаще используем в жизни русский. Да, сначала пытаемся говорить на двух языках, а потом, махнув рукой, просто переходим на русский...
В финале спектакля строгий голос учит девушек танцевать. Надо! Не умеешь – неважно, будешь учиться... Но постепенно эти танцы превратились в современный танцпол...
Позже в обсуждениях бывший первый заместитель министра культуры РТ, ныне заведующая Галереей современного искусства ГМИИ РТ Эльвира Камалова этот спектакль назвала гениальным. Я бы не спешила с такой оценкой. Но поиски создателей мне показались интересными.
Мне кажется, этот спектакль будет очень полезным для окончательно запутавшихся со своей национальной идентичностью закомплексованных татар – они будут думать, что не одиноки, что таких много, и начнут чувствовать себя смелее.
Во время обсуждения кто-то вспомнил «татарские пятачки» девяностых в Казани. Главный пятачок проходил здесь – в фойе НКЦ. Вот где была национальная идентичность! Уже 25 лет прошло с тех заряженных национальным татарским духом времен. И вот тебе на – «Какой он, настоящий татарин?»... И где же они, зажигавшие тогда на пятачках ребята и девчата – настоящие татары?
Отмечу, что в тот же день в другом зале Национальной библиотеки – большом, светлом – шло празднование 9-летия творческого объединения и музыкального лейбла Yummy Music.
На сцене выступали Zarina (Зарина Вильданова) и Malsi Music (Ислам Валеев). Ребята из электропоп-трио ОММАЖ презентовали альбом «Хис ит», созданный при участии поэтессы Зулейхи Камаловой.
Нет комментариев-