Его картины хранятся в альметьевской картинной галерее «Нефтяник».
На выставке — 160 работ, все написано в последний год-два. Согласитесь, работоспособность — фантастическая! При этом художник — не затворник: много выезжает, участвует в выставках, форумах, биеннале. Творит постоянно, в любом месте, пишет прямо во время выставок, при большом скоплении народа. По темам — все тот же, как и раньше: обилие пейзажей, натюрморты. Все с натуры, как говорится, «по-шишкински»: Арбор (Балтасинский район), Средний Урал (художник оттуда родом), много изображений деревенских улиц, старых домов. Исторические полотна — по одному на стену выставочного зала — составляют ядро новой экспозиции. Слева от входа — вариация прославившей Хузина картины «Принятие булгарами ислама в 922 году», сделана в меньшем размере, для удобства перевозки. Рустем планирует организацию передвижных выставок, для этого восстанавливает исторические работы. На другой стене – триптих «О подвиге булгарского народа в период монгольских завоеваний 1223-1237 годов».
Рустем на открытии устроил живой диалог со зрителями. Говорил обо всем, что было интересно присутствующим.
Рассказал и о триптихе: «После знаменитой битвы на Калке монголы двинулись в сторону Волжской Булгарии. Булгары разбили монголов.
О том, где происходило сражение, единого мнения нет. Я исходил из теории И.Л.Измайлова. Он считает, что это было под Пензой на Золотаревском городище. Там до сего дня сохранились четыре крепостные стены. По городищу мы ходили с профессором Белорыбкиным. В рвах там до сих пор стоит вода. Археологи находили на этой территории наконечники монгольских стрел, эмблему чингизидов и много чего еще. Белые камушки, как объяснял мне профессор Белорыбкин, не что иное, как человеческие кости.
Эта битва вошла в историю как «баранья битва», так как уцелевших монголов обменивали на баранов. Этого унижения монголы не простили булгарам. И через 13 лет их войско вернулось и уничтожило булгарскую столицу Биляр. Булгары потеряли свою независимость.
Мы были на раскопках Биляра. К 1236 году это был великий город. Его площадь составляла 700 гектаров. А Лондона тех времен всего лишь 150 га. Производство ювелирных, гончарных изделий шло в Биляре в промышленном масштабе», – Рустем перешел к третьей стене, на которой разместилось третье историческое полотно, представленное на выставке: «Последние дни Биляра. Осада войсками Чингизхана столицы Волжской Булгарии в 1236 году». Написана в 2016-17 годах. Это центральная картина будущего триптиха. Две другие представят собой жанровые портреты нападавших и защитников.
По словам Хузина, он мечтает открыть художественную галерею в Арборе Балтасинского района, родине его жены. На выставке — огромное количество пейзажей оттуда. Это великолепные места, мне бы хотелось, чтобы там появились туристы. Предстоит написать портреты пожилых жителей Арбора, сюжетные вещи, воспеть людей труда.
Один мой знакомый художник говорит, что надо так писать, чтобы крыши срывало. А крыши и так сорваны. Сердца успокаивать надо. Такой я вижу задачу художника. Приступая к работе, начинаю с омовения, надеваю чистую одежду, бывает, что пощусь. Конечно, берусь за работу с именем Аллаха», – рассказывает Рустем на открытии выставки.
Расхожее мнение, что в исламе запрещено изобразительное искусство, в свое время чуть не толкнуло Рустема бросить Академию. Сегодня он объясняет появления хадисов, запрещающих музыку, изобразительное искусство, стремлением Британской империи разрушить Османскую. В конечном счете этот запрет не послужил на пользу исламу, а привел к его радикализации.Рустем признался, что Министерство культуры РТ не купило у него ни одной картины. «Я за 14 лет так и не получил мастерской. Студенты получают, я нет. Им, правда, дают маленькие. Мне нужна большая. Я не знаю, что нужно делать, чтобы тебя заметили и с мастерской помогли», – оглядывая зал, полный картин, написанных всего-то за какой-то год-полтора, говорит художник. И в таком темпе – 14 лет. Действительно, что еще надо, особенно если учесть, что мастер создал полотна, в которых воплотил величественные и одновременно лирические образы далеких предков татарского народа — волжских булгар, возродил страницы славного и драматического прошлого. Фактически, художник своим творчеством заполняет образный вакуум в отношении этих тем. Представляется логичным, что на такие полотна должен быть заказ со стороны государства.
Хузин считает неправильным, когда художник — как было с Александром Ивановым или Константином Коровиным – превращается в затворника: «Их судьбы печальны. А человек должен быть частью мира, в том числе и художник. Если нет семьи, активной жизненной позиции, это неправильно». Надо сказать, для присутствующих на выставке стало новостью, что Хузин больше не преподает в Казанском художественном училище.
«Меня попросили уйти оттуда лет 5 назад. Я единственный из преподавателей ходил с учениками на постановку, писал вместе с ними на пленэре. Никто так больше не делает. Я не брал много предметов, потому что научить я могу, только когда сам работаю. Я вел один-два предмета. Ну и зарплата у меня была соответствующая – 1,5 тысячи. К сожалению, в современной системе преподавания при подготовке художников лежат серьезные методологические ошибки. Она производит дизайнеров. А жизнь показывает, что, если художник в состоянии реалистично написать пейзаж, он прокормит себя.
Как говорил Харис Якупов (в 2003-2006 годах Хузин проходил обучение и стажировку в творческой мастерской живописи академии художеств в Казани под руководством Якупова – прим.ред.), без натуры – ни шагу. Если не работать с натурой, то есть не писать с натуры, ничего нельзя создать».
Это парадокс. Художник-профессионал, пишущий в самой что ни на есть классической манере, не востребован учреждением, в котором как раз и преподают классическую живопись и рисунок.
Надо возрождать в Татарстане пленэрные практики, уверен Рустем — член Союза художников, и в данном случае он, видимо, ждет инициативы именно от союза.
«Не так давно мы собрались впятером, и за 7 дней по 15 работ написали, когда были на Урале. Ноги, конечно, страшно опухают, потому что с этюдником приходится лазать по горам, один этюд пишется 2-3 часа», – рассказал он. Любопытно, что натюрморты, входящие в открывшуюся экспозицию, писались прямо в выставочных залах, среди зрителей, как было на «Арт-Перми».
Мне нравится так работать. Одновременно я показываю зрителям, что такое реалистичное искусство – в противовес тем шарлатанам от искусства, которых сейчас много. Мы их не ругаем. Но зритель имеет право выбора. Должен его иметь. Когда работаешь на глазах зрителей, можешь написать то, что не мог, когда был один в мастерской», – отмечает живописец.
На открытии выступили заведующая выставочным залом НКЦ «Казань» Дильбар Газизова, художники Фиринат Халиков, Булат Гильванов, искусствоведы Розалина Шагеева, Дина Ахметова. По словам последней, выставка написана в традициях академической реалистической живописи и темами, подачей, традиционной развеской напомнила ей выставку передвижников. Шагеева назвала творчество Хузина как неопередвижничество, современный реализм и охарактеризовала автора как сильного портретиста, виртуоза и в натюрморте, и в рисунке. «А главное – от картин исходит этнический свет», – подытожила Розалина Гумеровна.
Нет комментариев-