Национальная кухня с местным колоритом
Татарское село Кочалейка расположилось между двумя лесами – потом мы узнали, почему предки сельчан поселились именно в этом укромном месте. Чтобы встретиться и познакомиться с нашими соплеменниками, мы проехали 600 километров от Казани, провели восемь часов в пути. Кочалейка входит в Каменский район Пензенской области. Это большая деревня из 340 хозяйств, около семисот человек населения.
С дальней дороги приехали прямиком к местному хазрату – в дом Еникеевых. Нас встретили имам Кочалейки Хамза хазрат Еникеев, его мама Сафия апа. Пришли также родственницы – Сафура апа, Раиса апа, Разия апа. В просторном доме хазрата для казанских гостей был накрыт богатый стол из самых изысканных блюд нашей национальной кухни. Тут и балиш, и перемячи, и плов. Самая первая особенность, которую мы заметили у пензенских татар, тоже связана с едой. Знакомые нам всем татарские блюда здесь именуют немного по-другому. Например, суп-лапшу («токмач ашы») здесь называют «салма ашы», популярный десерт «кош теле» – «кыекча», эремчек (творог) – мөшке, пирог – бэлиш. А наш перемяч у них произносится с добавлением «ә» в конце – «пәрәмәчә». Едят его с добавлением масла или же с катыком. Перемячи здесь готовят исключительно из конины (слово «ат» у пензенских татар не используется, вместо него – «алаша»). Считается, что именно из конины получаются самые вкусные перемячи с мясом.
Стоило нам приехать в Кочалейку, полил дождь. «Благодатные дожди, с большой радостью вас ждали», – сказали нам хозяева. Среди встречающих был также муж младшей сестры хазрата, имам-хатиб казанской мечети «Миргазиян» Габдерауф хазрат Забиров. Вот где, оказывается, нам суждено было встретиться – не в Казани, а в Кочалейке!
Секреты вкусного хлеба
Еще одна особенность – к старшим по возрасту женщинам здесь не принято обращаться «апа». Для этого есть другое слово – «тәтәй».
«В 36 лет осталась вдовой, – рассказала о себе хозяйка дома Сафия тэтэй. – Сын Хамза с 16 лет стал муллой. Родственников у нас много. У нашего деда Габдрахмана 1905 года рождения были три жены. Первая умерла, он взял вторую жену, а потом еще одну жену привел. У меня есть дочь – Марьям, внучки Хадича и Зайнап», – рассказала Сафия апа.
Хамза хазрат с 1996 года является имамом села Кочалейка. Сафия апа сейчас в родовом доме проживает вдвоем с сыном. Муж ушел из жизни еще 26 лет назад.
«Сафия апа, вы стали бы такой хорошей мамой для жены сына», – говорю ей. – «Да, сноха нам нужна». – «Хазрату 39 лет, он не женат…» – «Девушек-то много, но жениться не торопится». – «Пусть Всевышний пошлет хорошую», – вот так коротко поговорили с Сафией апа.
Вскоре дождь закончился, и мы отправились в дом Марьям и Равиля Искандеровых. На улице встретили детей, кстати, их здесь тоже называют по-своему – «олан». Дети поприветствовали нас: «Саумысез!» Хазрат ответил: «Шөкер».
«У нас не говорят “исәнмесез”, вместо этого мужчины произносят “ассаляме-алейкум”, девушки и дети – “саумысыз” (переводится как “здоровы ли вы”. – Авт.). А слово “исәнмесез” в этих краях имеет негативный оттенок, так как означает “вы еще живы, не умерли?”. Это приветствие осталось еще с времен Ивана Грозного», – пояснил хазрат.
Про хозяйку дома Марьям апа нам сказали – она печет лучший хлеб в деревне. Хлеб хозяйка не продает, а рецепт и способ приготовления передается только по наследству – это их семейный секрет.
«Равиль абый, Марьям апа, прекрасно обустроились в деревне!» – говорю им.
«Были у нас времена, жизнь кипела, а теперь уже стареем. В этом доме остались жить с бабушкой. Две дочери в деревне живут своим домом», – рассказали хозяева. С ними был внук Хамза.
У Искандеровых мы встретили удивительную коллекцию самоваров – хоть в музей выставляй! Среди них есть и особенно старинный – 1897 года.
«Их нам приносит паренек. Бог знает, где он их находит. Этот купил у одного богача. Он работает и на углях, и на электричестве. Чай мы пьем только из самовара. А воду берем только из родника, который в семи километрах. В ней все полезные элементы таблицы Менделеева. Вода месяцами не портится. Самовары у нас хотели выкупить, но мы не отдали. Хотим оставить на память детям», – рассказали Марьям и Равиль Искандеровы.
«Зарплаты хорошие, только работать некому»
Марьям апа показала нам хозяйство. Полный двор домашнего скота и птицы: куры, гуси, утки, лошади, овцы и козы – всех даже не перечислишь… А за огородом заметили комбайны и трактора – оказалось, тут целое фермерское хозяйство. Управляют им дочь Марьям апа и ее муж. О фермерском хозяйстве нам рассказал зять Хамза Хаиров. Пока шли к нему, я поинтересовалась у хазрата, почему имя Хамза так часто встречается в деревне. Он объяснил, что так звали старшего брата Пророка Мухаммада. «Он был человек храбрый, мужественный. Поэтому имя Хамза у нас в каждой семье», – сказал хазрат.
Хаировы в 2012 году выиграли грант, купили трактор, построили ферму. Приобрели 38 голов коров. А сегодня поголовье выросло до 200 голов. А еще в хозяйстве 30 лошадей.
«Молоко сдаем в молочный комбинат, из него делают масло. Сами не можем производить, потому что не можем попасть в программу. Но и времени у нас нет. Полчетвертого утра встаем и до десяти вечера на ногах. У нас 16 работников. Их труд оплачивают достойно, и мясо на курбан им даю. Зарплаты хорошие, только вот работать особо некому. Тесть предложил здесь остаться, и я остался. Он из меня сделал фермера. В чем-то легко, где-то бывают и трудности. Заработанного нашей семье хватает», – поделился Хамза Хаиров.
Сказ о сбежавшей к цыганам невесте
Следующий наш визит – к старшей остабике села, 85-летней Разие апа Еникеевой. Сейчас она живет с сыном и снохой.
«И намазы соблюдаем, уразу держим. Коран читаю без очков. Три сына у меня, три дочери, внуки и внучки», – говорит Разия абыстай.
«Нас было семеро детей, жили очень хорошо. Папа наш Ибрагим был охотником – рыбу ловил, на зайца ходил. У папы был большой сад – вишни, сливы, яблони. Мама засаливала рыбу и ездила ее продавать», – рассказала сельчанка.
Я попросила Разию апа спеть самый древний беит, который сохранился в селе. Она вспомнила, что еще в детстве пела беит о девушке Камиле, которая ушла из деревни за цыганами.
По легенде, Камиля была дочерью муллы, она влюбилась в молодого цыгана и вышла за него замуж. Есть и другая версия причины ее поступка – ее могли околдовать.
Разия апа под простую мелодия спела этот беит. Вот некоторые строки их него: «Мендем чиркәү башына ла, анда авылым күренәдер лә. Ислам дине исемә төшсә, яшь йөрәгем өзеләдер лә. Чыбар дуңгыз суйдылар да, аны алдыма куйдылар, мин ашамый башлагач ук, муеныма кочап куйдылар» («Забралась на колокольню церкви, оттуда видно мою деревню. Когда вспоминаю религию ислам, молодое мое сердце разрывается. Закололи пестрого поросенка и положили передо мной. Когда отказалась его есть, накинули его мне на шею»).
Чем закончилась судьба Камили – неизвестно. Но люди сочинили о ней вот такую печальную историю.
Деревянные ограждения и безработица
В Кочалейке до сих пор встречаются плетеные заборы, а большинство ограждений в селе – деревянные. По словам хазрата, сельчане и могильные оградки не делают из железа – считается, что это не по шариату.
«Даже ограждения на могилы нельзя делать железными. Деревянная оградка для покойника как дом, изба, а железная – как решетка, тюрьма. Предки мои просили поставить им из дерева, но деревянная оградка через 15 лет сгнила. Думали сделать из дуба – он через некоторое время начинает трескаться. Пришлось поменять на железную», – рассказал хазрат.
Мы направляемся к мечети – самому старинному месту в деревне. По дороге хазрат продолжает рассказывать, как живут сельчане.
«Школа у нас девятилетка. Татарский язык, литературу у нас никогда не преподавали. Раньше был немецкий, сейчас дети изучают английский. А на татарском мы с детства разговаривали в семье.
Родной язык у нас тоже вытесняется, молодые мамы в общении со своими детьми больше используют русский. Но так не должно быть. Мы детям говорим – где бы ты ни был, не забывай свой татарский язык. И смешанные браки есть. Там уже преобладает русский. Даже в некоторых татарских семьях между собой общаются на русском.
Молодежи в деревне остается мало. Работы нет. Если даже есть, платят мало. Хотя в Татарстане в деревнях та же проблема, удивляться нечему… Молодые уезжают в Москву, Казань, Питер», – рассказывает хазрат.
«Каждое лето в мечети обучаем детей, устраиваем для них летние образовательные лагеря. Зимой организуем уроки для старших. В Пензенской области большинство татарок покрывают голову. Эта традиция идет издавна. В магазинах спиртные напитки не продаются», – говорит он.
Мечеть в Кочалейке не закрывалась даже в советское время
В деревне два здания мечети – одно, более новое, с минаретом, это действующая мечеть. Есть еще историческая мечеть, этому зданию уже больше века. В годы советской власти этой мечети удалось избежать участи быть снесенной или национализированной – жители отстояли.
«В 1903 году был большой пожар. Сгорело много домов, в том числе и мечеть. Уже через год была построена новая мечеть, и с ее минарета произнесен первый азан. С тех пор, с 1904 по 1997 год, азан здесь не прекращался. Коммунисты пришли, чтобы срезать ее минарет, но защищать дом Аллаха вышли старики и женщины, переодетые в мужчин, а также русские, проживающие в этой деревне. Вооружившись вилами и лопатами, они защищали мечеть. Приехавшим из района пришлось отступить.
Таким образом, в советские годы в Пачелмском, Белинском и Каменском районах работала всего одна мечеть.
Имамом здесь был наш первый мулла – Абсалям хазрат Янаев. Несколько раз в год мы идем в историческую мечеть и совершаем здесь намазы, постоянно читаем молитвы, посвящая душам умерших. Новая мечеть у нас действует с 1997 года. Сейчас на пятничные намазы собираются около 50-60 мужчин. Женщины у нас в мечеть не ходят», – рассказал хазрат.
По его словам, в Пензенской области около 90 мечетей и все они построены силами самих мусульман, без государственной помощи.
Сбежавшие от насильственного крещения
Рассказал хазрат и историю возникновения села. Оказалось, что основали его три семьи, которые посреди леса нашли спасение от насильственного крещения.
«История села Кочалейка исходит от села Кевдо-Мельситово. Сейчас это уже полностью русское село, хотя раньше там жили татары. После завоевания Казани Иваном Грозным началось насильственное крещение. О событиях того времени напоминает и название озера в этом селе. Оно называется Мендрус, от татарского “Мин дә рус” (“Я тоже русский”).
Тех, кто отказывался ознаменовать себя знаком креста, топили в озере. Кто успевал выкрикнуть: “Я тоже русский” – тех не трогали, давали им дом, землю, они оставались жить в этой деревне.
Три семьи из Кевдо-Мельситово – Еникеевы, Енгалычевы и Сулеймановы были вынуждены бежать, и обосновались они на этом месте, где сейчас деревня Кочалейка. Название села произошло от татарского “качып килгән” (“сбежавший”). С двух сторон деревня граничит с лесом, а между ними течет река Ятмис. Иногда Кочалейку называют Ятмис – по названию реки.
Власти, узнав о существовании деревни, решили, что татар надо “разбавить”, переселили сюда десять семей из христиан и боярина по имени Евгений Губарев. Они тут установили часовню. Потом татары добились, чтобы часовню убрали. Кладбище было рядом с деревней, но боярин выпускал своих свиней, и они разворачивали могилы. Людям пришлось перенести кладбище подальше от деревни. Поэтому наше кладбище находится очень далеко», – рассказал Хамза хазрат.
Деревенский клуб отапливается углем
На второй день жители Кочалейки специально для нас – гостей из Казани устроили «Праздник перемяча». Мероприятие проходило в сельском клубе. Оказалось, Дом культуры в Кочалейке ютится в совсем небольшом здании. Хоть и выглядит ухоженным, сразу заметно, что оно уже старое.
Во дворе Дома культуры нас встретила заведующая Наиля ханум Канеева.
«Здание было построено еще в 1964 году. Мы за ним смотрим, где надо – подремонтируем, все на свои деньги, – рассказала она. – Окна, заборы уже обветшали. Десять лет назад поменяли крышу. Зимой здесь работать невозможно, очень холодно».
По словам Наили ханум, Дом культуры до сих пор отапливается углем, а актовый зал не отапливается вообще. «Зимой для работы нет никаких условий. Хорошо хоть школа помогает, потому что мы детей готовим к разным конкурсам. Выходили на районную администрацию, никто не помогает. Говорим им, показываем – бесполезно. Даже не обещают. Просто говорят: “Денег на ваш клуб нет”. Очень жаль. У села есть свой фольклорный ансамбль, сами мы активные. Четыре шифоньера костюмов. Спасибо родителям, денег на костюмы детям не жалеют», – рассказала Наиля ханум.
По легенде, перемяч – древнейшее блюдо, татары его пекли еще в доисламские времена. Круглый румяный пирожок символизирует Солнце. Это было ритуальное блюдо к празднику весеннего равноденствия – Науруз. После принятия ислама наши предки уже не отмечали этот языческий праздник, однако продолжали готовить перемячи. Даже молодоженам здесь первым делом дают отведать этих пирожков.
На праздничном представлении в клубе нам показали театральную постановку по легенде о перемяче, спели песни, станцевали местные татарские танцы. Дети показали, как умеют готовить перемячи. Этому искусству их обучают с малых лет.
Мишаре – татары правого берега Волги
Татар в Пензенской области очень много, это исторически татарские земли. Как рассказали жители Кочалейки, русские в этих краях поселились лишь после походов Ивана Грозного. Коренными же жителями были татары и мокши (мордва).
«В Каменском районе семь татарских деревень. В 1213 году хан Мухаммад объявил ислам государственной религией Золотой Орды. С тех пор на этой земле ислам был официальной религией. В основе татарской культуры тоже лежит ислам. Не зная ислама, татары не будут понимать средневековую литературу», – говорит имам казанской мечети «Миргазиян» Габдерауф хазрат Забиров.
«К нам тоже приезжали, агитировали: “Вы не татары, вы – мишаре”. Но я прошу всех татар записываться татарами. Вас будут убеждать, что вы башкиры, мишари или кряшены, – не слушайте, мы все – татары.
Когда мы приехали в Татарстан, нам сказали, что мы мишаре. Что теперь, нам при переписи записываться мишарями? Если мы так сделаем, три четверти нации окажутся мишари, остальные – татары. Сколько же татар останется? Мы все – дети татарского народа. Мишаре – это татары, проживающие на правом берегу Волги.
Татары, будем едины! Будем помнить, что мы татары-мусульмане, не нужно нам своих детей называть чуждыми нам именами, сохраним наши исконно татарские имена – Хамза, Ибрагим, Фатима, Марьям», – выразил свои пожелания хазрат.
Справка: Население Пензенской области – 1,5 млн человек, из них 100 тысяч – татары.
В Пензенской области 46 татарских деревень.
В Пензенской области родились известный татарский драматург Карим Тинчурин, писатель Адель Кутуй и другие известные татарские деятели.
Нет комментариев-