Только укрупнением регионов экономические проблемы не решить

На недавнем выступлении в Нижнем Новгороде полпреда президента РФ в ПФО Михаила Бабича журналисты вновь подняли вопрос об укрупнении регионов страны. Неоднозначная тема вызвала резонанс. Однако само по себе объединение субъектов не является для современной России новинкой. 

Многие думают, что этот вопрос начался именно с недавней встречи с Михаилом Бабичем. Но эта дискуссия ведется давно и у нее есть несколько этапов. Все мы родом из перестройки. Тогда Михаил Горбачев искал новые подходы и механизмы для наполнения лозунга перестройки конкретным содержанием. И один из его нереализованных проектов конца 80-х годов прошлого века как раз касался укрупнения регионов. В истории нашей страны неоднократно создавались и разукрупнялись губернии, области, Края. Однако тогдашняя элита и партийная номенклатура отнеслись к этому предложению резко отрицательно. И руководители КПСС дали задний ход. 

Легко производить новые нарезки регионов в условиях самодержавия или унитарного государства. Проблема в том, что демократия и федерализм имеют совсем другие модели решения этого вопроса. Например, если взять нашу Конституцию, то никакое укрупнение или разделение не может произойти без согласия населения и элит. Ведь укрупнение резко сокращает количество последней, уходят управленческие должности, сокращаются рабочие места. Но для простого населения и тружеников эффект от этого укрупнения обычно случается сразу. Например, для населения нынешнего Пермского края, а точнее для жителей вошедшего в него Коми-Пермяцкого АО, эффект наступил на следующий день после объединения. Население округа получило право лечиться в хороших пермских больницах, без проблем поступать в учебные заведения, записываться в спортивные кружки и т.д.

А дальше начинается повседневная жизнь, которая ставит новые задачи, и начинается анализ ситуации. Применительно к национальным округам — это родной язык, издание литературы на национальных языках, этнические СМИ и т.д. 

В любой демократической федеративной модели, а мы живем именно в таком государстве, есть коллизия решения этого вопроса. Я имею в виду экономическую целесообразность и политическую возможность. Нынешнее положение, которое мы имеем в нашей стране, показывает абсолютную важность экономической целесообразности, — у нас около 10 субъектов федерации являются донорами, остальные — дотационные. При этом реального федерализма можно не ждать в условиях субъектов, которые живут «с руки» федерального центра и не имеют достаточных собственных финансовых ресурсов и налоговой базы. По этой причине федерализм может превратиться в виртуальное понятие. Есть отличный пример с Каталонией — там кроме силового давления был включен и экономический механизм. Поэтому думаю, что со временем ситуация острого сепаратизма там сойдет на нет. Количество сторонников независимости от Испании резко поубавилось после включения экономических рычагов и озвучивания позиции Брюсселя. 

То есть для классического «чистого » федерализма необходимы самодостаточные регионы, что очень сложно обеспечить в нынешних условиях. У нас есть субъекты федерации, которые никогда не перестанут быть дотационными. 

Это наша экономическая реальность. Другая реальность, политическая, состоит в том, что Российская Федерация — многонациональная и многосоставная держава. Поэтому социально-экономическое и этнокультурное самочувствие населяющих ее народов имеет принципиальное значение. И не важно, какое место этот вопрос занимает в социальных опросах в данный момент. 

Сейчас все эксперты говорят, что национальная и религиозная тематика ушли на 20-е позиции социологических опросов. Это, конечно, приятная новость, особенно в преддверии пятой годовщины принятия Стратегии государственной национальной политики. Но этнополитологи знают: достаточно одного крупного межнационального, миграционного конфликта, крупной управленческой ошибки и эта тема может стать ведущей. Именно так у нас было сразу после событий на Манежной площади. До Манежа вопросы межнациональных отношений и возможных конфликтов на этой почве имели 21-ю позицию, а после — вошли в тройку самых важных для россиян.

Хочу напомнить, что эти события оперативно обсуждали на Президиуме Госсовета РФ в Уфе в феврале 2011 года. И с этого момента началось возвращение государства в сферу этнополитики. Поэтому повторю — экономика, безусловно, требует укрупнения регионов. А Конституция — защищает права населения этих регионов, в первую очередь — право на референдум. Укрупнение может реально произойти только в условиях демократического референдума. 

Фактическая реализация идеи укрупнения регионов началась в нашей стане в 2003 году, когда в Коми-Пермяцком автономном округе (АО) и Пермской области прошли референдумы по объединению субъектов, и образовался Пермский край. Я тогда работал в ПФО и хорошо помню, что основная инициатива исходила от жителей автономного округа. Они испытывали большой дискомфорт от разницы в уровне жизни с Пермской областью. Это были разные бюджеты и разные возможности. 

Процесс укрупнения продолжался с 2003 по 2008 годы, потом эксперты назвали его «парадом объединений» как альтернатива «параду суверенитетов». В результате этого процесса 6 из 10 автономных округов лишились административной самостоятельности. Три области стали краями — Пермь, Камчатка, Чита. Дальше экономисты и политики стали анализировать ситуацию. Выводы были неоднозначными. Кардинального улучшения социально-экономической ситуации не случилось. Конечно, тут есть и объективные причины — в 2008 году случился первый экономический и финансовый кризис. 

Я согласен с М.В. Бабичем, что в определенных вопросах улучшения после укрупнения были. Но возникли и новые сложности, в первую очередь при реализации этнокультурного развития народов, населяющих вновь созданные субъекты. И здесь образовалось несколько моделей. В каждом субъекте была своя модель. Какие-то из них оказались более эффективными, другие — менее. Лично я считаю удачным примером Забайкальский край, где объединились Читинская область и Агинский Бурятский АО. Буквально два дня назад Комитет по делам национальностей Госдумы собрал представителей 28-ми субъектов РФ на семинар-совещание по вопросу : «Представительство коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока в структурах Федеральных органов государственной власти, органов власти субъектов РФ и органов местного самоуправления». Выступавшие в прениях наряду с положительными результатами в социально-экономических вопросах, отмечали уменьшение в два-три раза представительства КМНС в различных органах власти и ухудшение ситуации с изучением родных языков после объединения. 

Сейчас наши политики периодически оживляют эту тему. Обычно это происходит в предвыборный период или в моменты экономических трудностей. В этом плане у всех на слуху Владимир Жириновский с его генерал-губернаторствами. Но самое радикальное предложение на прошлых президентских выборах прозвучало не от него, а от Михаила Прохорова. Он заявлял, что в стране нужно оставить всего 20 субъектов федерации без всякого национально-территориального содержания. 

В 2016 году за укрупнение регионов с социально-экономической мотивацией высказалась спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. Будучи губернатором Санкт-Петербурга, она предлагала объединить с городом Ленинградскую область, а в целом по стране укрупнить дотационные регионы с их более успешными соседями. Тогда эта тема развития не получила. 

Но такие предложения будут, особенно сейчас, в предвыборные месяцы. Кандидаты могут попытаться заручиться поддержкой населения дотационных регионов. Правда, у определенной части нашего населения еще бытует присказка «хватит кормить» (Кавказ, Москву, Сибирь, Дальний Восток и так далее). К сожалению, эти настроения тоже есть. 

Люди думают, что если исчезнет проблемный регион, пропадут и его проблемы. Но это заблуждение. Не хотелось бы, чтобы эта тема разыгрывалась на предстоящих президентских выборах.

Хотел бы напомнить, что ровно пять лет назад — в декабре 2012 года, была принята действующая Стратегия государственной национальной политики РФ до 2025 года. Рабочая группа, которая готовила проект этого документом, получила 3,5 тыс. замечаний от депутатов, национальных организаций, членов общественных палат, экспертов всех Субъектов Федерации. В первичном проекте Стратегии была запись об укрупнении регионов по принципу экономической целесообразности. И многие национально-территориальные образования увидели в этой записи какую-то угрозу своему существованию. Поэтому тогда этот пункт был исключён из документа. 

Сейчас в информационном поле страны идут различные вбросы, к ним надо относиться осторожно и критически. Это касается и объединения регионов ПФО. 

Насколько я знаю, Самарская область, Татарстан — это самодостаточные субъекты, и никто даже во сне не рассматривает варианты их объединения. В условиях санкций, финансового кризиса не столько в укрупнении регионов решение наших проблем, а сколько в улучшении и диверсификации экономики, импортозамещении, поддержке малого и среднего бизнеса и других отраслей. У нас есть более реальные задачи, над которыми нам всем надо работать.

Сегодня похожих идей звучит достаточно много. И те, кто их выдвигает, исходят из своего понимания экономической ситуации. Скорее всего, этот вопрос вновь всплывет в будущем. Но самое главное, что после этого «парада объединений» мы поняли — слияние регионов не является самоцелью. Изменением карты субъектов социально-экономические проблемы страны не решить. Да и такие изменения должны и будут исходить только из принципа федеративности и демократии, с мнением людей политики не смогут не считаться.