– Ильсур Ирекович, как обстоит дело с проектом казанского завода по переработке иловых осадков? Насколько я помню, прокуратуру он не устраивал. Был ли он доработан в соответствии с пожеланиями надзорного ведомства?
– Вы знаете, что в настоящий момент земельный участок в 110 гектаров, расположенный в природозащитной полосе Куйбышевского водохранилища, занят иловыми осадками. Это своего рода угроза, бомба, и когда она взорвется – одному богу известно.
Рядом еще поселки Победилово, Отары, где проживают не менее десяти тысяч человек. Это без учета еще тех людей, которые в промышленной зоне работают. Поэтому мы обратились с иском в суд с требованием обязать, во-первых, прекратить сброс и, во-вторых, провести рекультивацию этих 110 гектаров земли.
В рамках исполнения решения суда в настоящий момент разработан проект, и к этому проекту у нас имелись большие замечания. У нас есть экспертная комиссия, которая по результатам изучения этого проекта сделала выводы, что он подлежит доработке. Кроме того, проект на данный момент не прошел экологическую экспертизу. На 20 апреля были назначены общественные слушания, которые прошли в Управлении ЖКХ Казани.
Из-за недостатков в проекте мы объявили предостережение руководителю. В частности, не был решен вопрос утилизации образуемого отхода. То есть сам проект предполагает сушку тех отходов, которые появляются в результате очистки коммунальных стоков. Уменьшение объема еще не окончательное решение, так как в дальнейшем необходимо его каким-то образом утилизировать.
К сожалению, в проекте было заложено проектное решение по другим организациям, которые планировали участвовать, но нет результата отходов именно этого проекта. Соответственно, предложенный проект размещения отходов на полигонах не выдерживает никакой критики.
Мы все замечания отдали и надеемся, что именно с учетом наших замечаний к данному проекту, с учетом результатов общественных слушаний и результата экологической экспертизы проект будет доведен до работы.
Предостережение мы объявили руководителю МУП «Водоканал», чтобы он не реализовал данный проект, пока не получит положительное заключение экологической экспертизы.
Позиция граждан всегда имеет значение. Без мнения тех людей, которые там проживают, принятие решения по такому крупному проекту невозможно. Люди могут какие-то предложения внести, зная местность и природу, могут предложить некоторые варианты, которые могут быть пропущены проектантами.
Первым этапом необходимо прекратить сброс этих иловых осадков, после того как будет прекращен сброс, вторым этапом необходимо провести рекультивацию. Само по себе прекращение сброса уже повлечет некоторое улучшение экологической ситуации, так как прекратятся выбросы в атмосферу – основной запах исходит от свежих осадков.
Объект построен в 70-х годах без должной гидроизоляции. Емкости на глубине до шести метров размещены фактически на расстоянии десяти метров от Куйбышевского водохранилища, и, конечно, есть там гидрологическая связь, в любом случае есть. Часть того, что попадает в этот полигон размещения отходов, однозначно оказывается в акватории Куйбышевского водохранилища.
Сами понимаете, что Куйбышевское водохранилище является источником питьевого водоснабжения не только города Казани, но и городов ниже по течению – Самары, Волгограда и так далее. Много городов, жизнь которых может пострадать в результате какой-нибудь аварии. Тем более такие прорывы уже случались в 70–80-е годы.
Даже не надо считать износ, потому что по факту они переполнены уже более чем на сто процентов, поэтому эксплуатировать их просто нельзя.
Надеемся, что после завершения всех перечисленных процедур строительство начнется и в 2019 году сброс уже будет прекращен.
– Каковы результаты проверок предприятий, которые сбрасывали неочищенные сточные воды в водоемы республики в 2017 году? Какие предприятия куда сбрасывали и как были наказаны?
– Честно говоря, когда мы начинали работу по проверке очистных сооружений, мы не ожидали, что ситуация настолько плачевная. Большая часть очистных сооружений построена еще в советские времена – они не только физически, но и морально устарели.
На момент их проектирования не было того количества моющих средств, химических веществ, которые попадают в эти очистные сооружения в наше время. Соответственно, объем уменьшается.
Я не ошибся – уменьшается именно объем воды, попадающей в очистные сооружения. С чем это связано? Везде вводятся счетчики, стоимость коммунальных услуг поднимается, люди начинают экономить, соответственно это влияет на работу очистных сооружений – увеличивается концентрация и биология уже не успевает перерабатывать весь тот объем отходов, который поступает.
Во многих сельских поселениях, где имеется централизованная система водоснабжения, нет очистных сооружений. К примеру, в Бугульме, Зеленой роще, в Альметьевске просто все скидывалось на рельеф местности.
Представляете, да? Даже если просто несколько домов, какой объем отходов образуется и как они влияют на экологию, когда без очистки они просто сбрасывают на рельеф, потом все это попадает в водные объекты.
С 2013 года работа, которую мы проводили, привела к положительным результатам. Я посмотрел, посчитал – за этот короткий период, к 2017 году, были построены очистные сооружения в Бавлах, Лениногорском, Алькеевском, Азнакаевском, Муслюмовском районах. Недавно только ввели в эксплуатацию в Рыбно-Слободском, планируется строительство в Новошешминском. Всего введено в эксплуатацию 13 очистных сооружений, и многие очистные сооружения находятся на стадии реконструкции.
Мы возлагаем надежды на Альметьевский район, потому что Альметьевск – один из самых крупных населенных пунктов, и в этом году из федерального бюджета выделяются средства на капитальный ремонт очистных сооружений.
Мы надеемся, что это тоже изменит в лучшую сторону ситуацию с водным объектом.
Приведу пару свежих примеров. В 2017 году по нашим материалам, которые мы отрабатывали совместно с Казанской межрайонной природоохранной прокуратурой и с Министерством экологии, возбудили дело по факту сброса на земли лесного фонда и на рельеф местности в поселках Октябрьский и Ореховка.
Из двух поселков вся загрязненная вода, стоки попадали на рельеф местности. За небольшой период времени сумма ущерба составила более шести миллионов рублей. Сброс стоков привел к гибели лесных насаждений на этом участке.
Расследуется уголовное дело, возбужденное также по совместным с казанской межрайонной прокуратурой материалам по статье о превышении полномочий, по факту сброса загрязненных сточных вод в орловском поселении.
Также сбрасывали на рельеф местности – очистные сооружения как таковые не работали. Как показала проверка, очистные сооружения там законным образом не передавались эксплуатирующей организации, которая, сидя на тарифе, собирала с населения деньги, не имея на это совершенно никаких полномочий.
Аналогичное дело расследуется в Тукаевском районе. Дело возбуждено в отношении должностных лиц предприятия «Коммунальные сети – Татарстан» за сброс сточных вод из канализационных сетей на рельеф местности с попаданием в реку Челна. Ущерб окружающей среде составил 2 миллиона рублей.
– Какие водоемы наиболее пострадали?
– У нас есть критерий оценки состояния водоемов, вот по нему они все либо грязные, либо загрязненные, либо очень загрязненные. Я не помню ни одного водного объекта в Татарстане, который можно было бы отнести к разряду чистых.
Тяжелая ситуация с ливневой канализацией. У нас в Казани больше 20 ливневых стоков – они не оборудованы очистными сооружениями. Все стоки попадают либо в Казанку, либо в озеро Средний Кабан. И если в Казанке есть течение, то в озере Средний Кабан они просто накапливаются в виде ила и грязной воды.
Наибольшее загрязнение озера осуществляют стоки микрорайона Горки, поселка Борисково, части южной промышленной зоны Казани, с территории Советского района города. Буквально недавно удалось предотвратить сброс в озеро через ливневую канализацию отработанных масел с одного из городских предприятий.
Эта ситуация требует незамедлительного принятия мер, оборудования их очистными сооружениями. Работа начата в настоящий момент на двух ливневках – поставлены очистные сооружения, но это мизерно мало.
Здесь зона ответственности исполкома города Казани. Все меры прокурорского реагирования приняты. Более того, уже исполнение есть, есть мысли войти в программу «Чистая Волга». Решение этой проблемы требует значительных финансовых затрат, но мы все-таки надеемся, что в течение пары лет она тоже будет решена.
– Результаты 230 химических анализов, проведенных в 2017 году, той части Волги, которая протекает по территории Республики Татарстан, выявили превышение по нитритам в 22 раза, по аммонию в 47 раз, по фосфату в 76 раз – это по тем стокам, которые попадают в реку.
Исходя из проведенных анализов, наибольший вклад вносят: «Казанский оптико-механический завод», «Высокогорские коммунальные сети», БОС «Крутушка», МУП «Водоканал», «Бирюлинские коммунальные сети», «Казанская ТЭЦ-3», КАПО имени Горбунова, «Куркачинские коммунальные сети», а также выпуски городской ливневой канализации.
В открытых источниках есть информация о том, что 54 процента сбросов фосфора в реку осуществляется из неконтролируемых источников. То есть мы даже не знаем, кто сбрасывает и в каком объеме.
К слову, основная пища для сине-зеленых водорослей – это фосфор, конечно же. Вы сами видите, даже не надо каких-то специальных исследований проводить, сложно летом в жару попробовать найти чистый пятачок Волги, где можно будет искупаться, не превратившись в русалку.
В свое время строительство Куйбышевского водохранилища принесло большой экономический эффект, но в то же время сильно навредило экологии. То есть текучести нет, соответственно в стоячей воде все отходы накапливаются. В весенний период самоочищения не происходит.
На сегодня Волга очень загрязненная. Я сам давно уже не купаюсь в ней, если это о чем-то говорит.
Наибольший вклад вносят крупные предприятия. У нас по всем этим заводам приняты акты прокурорского реагирования и направлены иски, которые обязывают их обеспечить очистку своих стоков. Более того, с 2019 года все предприятия должны иметь свои очистные сооружения и не вправе сбрасывать неочищенные воде даже, скажем, на коллекторы МУП «Водоканала».
Мы можем и внезапно внеплановые проверки провести, постоянно проводится мониторинг водных объектов. Налажен обмен информацией с Росгидрометом, чьи станции находятся на водных объектах. Любое превышение ПДК для нас является основанием, чтобы выйти и найти источник сброса. Поэтому в некоторые организации в течение года мы заходим несколько раз.
– Один из самых актуальных вопросов – строительство мусороперерабатывающего завода под Казанью. Как вы оцениваете такое близкое соседство завода с жилыми массивами?
– Как таковых обращений от жителей к нам не было, и я считаю, что быть не может, потому что все планы пока в процессе обсуждения. Пока не представлена ни технология, которая будет использована, отсутствует проект, и как юрист я не готов давать оценку тому, чего нет вообще.
Когда мы увидим проект, тогда, может быть, у нас возникнет свое мнение – экспертная позиция, но для этого сначала должен появиться проект, он должен пройти строительную и экологическую экспертизы, общественные слушания, и уже после этого можно будет вернуться к вопросу о целесообразности и экологичности этого завода.
Есть технология, которая позволяет размещать вблизи этих заводов жилые дома, детские садики и так далее. Такие примеры существуют. Но пока нет проекта, делать какие-то умозаключения неправильно.
Проект должен быть представлен для общего обсуждения и для обсуждения в рамках экспертных групп, такие мероприятия обычно без природоохранных прокуроров не проводятся. В любом случае мы будем присутствовать.
В связи со сложившейся конфликтной ситуацией вокруг строительства мусороперерабатывающего завода хочу сказать, что это недостатки работы с населением. Мы сначала кинули клич, что завод будет, по сути не определившись окончательно, что за технология будет использована, что за завод.
Мне кажется, надо сначала определиться, представить его на обсуждение, показать на примере, что там может быть – поставить пилотный образец какой-то уменьшенный, посмотреть, что в результате будет.
Сам по себе данный завод, если он пройдет все стадии: общественное слушание, экологическую экспертизу, оценку воздействия на окружающую среду, – и если все результаты будут положительные, конечно же, может быть построен, здесь никаких ограничений я не вижу.
– Как обстоит ситуация с незаконной добычей полезных ископаемых в Татарстане за 2017 год? Каковы масштабы? Увеличивается или уменьшается количество таких нарушителей и с чем вы это связываете?
– Если в 2013–2015 годах мы выявили более 700 незаконных карьеров, то в настоящее время выявляются единичные факты. Это в том числе благодаря и нашей работе.
Потому что взаимодействуем с контролирующими органами, создана практика привлечения к уголовной ответственности и возложения обязанностей по рекультивации нарушенных земель на собственников. Так, только в 2015 году прокуратура составила 30 заявлений о рекультивации земель.
Что мы получали? За ночь или за какой-то короткий период времени осуществлялась добыча полезных ископаемых, и эти люди просто исчезали, а мы оставались с проблемой – вырытый огромный котлован, который со временем превращался в свалку мусора, и ущерб, нанесенный экологии.
При этом все пожимали плечами, и органы местного самоуправления, собственники земли говорили, что это не мы, и доказать было очень сложно. Вот мы создали такую практику, когда за этот котлован мы начали наказывать – привлекать к материальной ответственности и обязывать провести рекультивацию именно собственника земли, который по закону обязан следить за состоянием и почвы, и недр.
Кроме того, мы же создали практику привлечения к уголовной ответственности по статье «Кража». Раньше мы пытались привлекать за незаконное предпринимательство по статье, по которой необходимо было доказать ущерб или извлечение крупного дохода, что довольно тяжело. Люди почти всегда утверждали, что взяли только одну машину, а кто до этого копал, им якобы неизвестно, хотя вполне вероятно, что они осуществляли эту деятельность длительное время.
Если мы не могли доказать факт причинения крупного ущерба либо извлечения дохода, то дела умирали. А статья «Кража» предполагает ответственность даже за одну машину полезных ископаемых. То есть загрузили машину песка, уже есть признаки кражи. Соответственно орудие правонарушения изымалось, добытый песок оценивали. Если доказывали в процессе расследования дела иные объемы и выясняли, что где-то они выгружали, то мы по документам либо уже по фактическому объему доказывали общий объем ущерба.
Вот эта практика привела к тому, что сейчас мы видим единичные факты – с прошлого года возбуждено всего восемь уголовных дел, а раньше ежегодно по 15–20 уголовных дел возбуждались и расследовались.
К примеру, в прошлом году выявлен факт незаконной разработки карьера на пустыре неподалеку от «Промышленного парка Коламбия» в Приволжском районе Казани. Неустановленное лицо организовало работу по разработке четырех карьеров, песок был вывезен. Ущерб составил 3 млн 100 тыс. рублей.
Если раньше было 700 заброшенных карьеров, то сейчас осталось около 80. Проведена рекультивация, либо проводится, либо уже иски есть, и проект делается.
Жители республики были довольно активны. Сейчас, даже если по деревне проезжает машина с песком, начинают звонить – предполагают, что они его копают.
Последний пример по санаторию «Бакирово». В связи с тем, что грязь там, где ее всегда добывали, замерзла, начали добывать ее чуть-чуть на стороне. Тут же эта информация от жителей поступила к нам, и совместно со специалистами Министерства экологии мы их задержали.
Сумма штрафа от 700 тысяч до 1,5 миллиона рублей, то есть санкция существенная, это тоже как-то отрезвляет. Тем более что этот штраф может быть наложен даже за одну машину песка, которая стоит 5–6 тысяч рублей.
По нашей инициативе статья Административного кодекса РФ, которая предусматривает ответственность за добычу полезных ископаемых, предусматривала срок давности всего два месяца. Пока мы собирали информацию, доказывали тождественность этого песка с местом, где осуществлялась добыча, то у нас эта экспертизы съедали все сроки. Частенько бывало, когда мы не могли привлечь к административной ответственности.
По нашей инициативе через Государственную думу мы провели законопроект, по которому срок данности по этой статье увеличился до одного года с момента совершения.
– Сколько за 2017 год зарегистрировано случаев незаконного захвата земель лесного фонда? Приведите, пожалуйста, конкретные примеры.
– Как вы знаете, у нас на кадастровом учете на настоящий момент находятся 24 процента всех земель лесного фонда.
Когда мы начинали доказывать, что это земли лесного фонда, к сожалению, суды редко вставали на нашу сторону, доказательной базы действительно мало было. И именно непостановка на кадастровый учет этих земель лесного фонда позволяла недобросовестным чиновникам предоставлять земельные участки, что соответственно уменьшало площадь лесного фонда, лесных участков.
Вы же знаете громкие примеры в Тукаевском и Елабужском районах, когда в процессе следствия по уголовному делу были добровольно возвращены в федеральную собственность несколько гектаров земель лесного фонда. Я полагаю, что такие факты будут часто происходить.
Скажу, что факты незаконного захвата земель лесного фонда будут продолжаться, пока все земли не будут поставлены на кадастровый учет.
Именно с этим была связана проверка, которую мы провели в отношении «Рослесинфорга».
Еще в 2012 году с «Рослесинфоргом» были заключены контракты на постановку на кадастровый учет земель лесного фонда. На начало проверки, на март 2017 года, было поставлено на кадастровый учет всего 17 процентов, а выполнено было 7 процентов от размера контракта.
То есть с 2012 года, за пять лет, было поставлено на учет всего 5 процентов от площади. По результатам проверки дано ускорение, вы знаете, как прокуратура может дать ускорение, и в настоящий момент контракт уже выполнен на 70 процентов.
Если на начало, повторюсь, было поставлено на кадастровый учет 17 процентов земель лесного фонда, то сейчас эта цифра 24. В цифровом показателе это более 300 тысяч гектаров земли.
Вы спрашиваете, будет ли увеличиваться количество административных и уголовных дел, – конечно, будет увеличиваться.
Сейчас поставлены на кадастровый учет те земли лесного фонда, где нет споров, нет смежных участков и так далее. 30 процентов – те участки, по которым имеются споры. По ним будет приниматься процессуальное решение.
В настоящий момент большой пакет документов готовится по Бугульминскому району, где при постановке на кадастровый учет выявлены факты незаконного предоставления земель лесного фонда. Все это будет проанализировано.
Мы сейчас держим руку на пульсе, еженедельно они («Рослесинфорг» – прим. Т-и) нам отчитываются о количестве участков, поставленных на кадастровый учет. Все возникающие вопросы по взаимодействию с Росимуществом, кадастровым службам оперативно решаются.
Ежемесячно на уровне Министерства лесного хозяйства собираемся и все текущие вопросы обсуждаем. В том числе факты самовольных захватов земли и пути решения проблем, которые возникают уже при проведении кадастровых работ.
По тем контрактам с «Рослесинфоргом» не охвачено сто процентов от всей площади. Мы ожидаем заключения новых контрактов. По плану они должны были закончиться в феврале, однако в связи с тем, что пошли смежные участки, где возникли спорные ситуации, мы продлили этот срок и надеемся, что до июня этого года этот контракт с «Рослесинфоргом» будет исполнен полностью.
– Как на сегодня в Татарстане обстоит дело со сносом объектов в водоохранной зоне? Все ли снесены?
– В целом скажу, что работа по освобождению береговой полосы ведется довольно активно, параллельно с постановкой на кадастровый учет земель природоохранных зон и природозащитных полос.
Доказательная база может формироваться после того, как будут поставлены на кадастровый учет эти земли, то есть будет определена береговая линия водного объекта, из которой уже можно определить 20-метровую береговую полосу.
Ведь в чем была проблема при рассмотрении наших гражданских дел в судах? Мы говорили, что этот объект находится на береговой полосе, а ответчики уверяли, что это вода сместилась в их сторону.
Если по той же Волге, по водохранилищам мы и раньше могли взять проектный уровень того или иного водного объекта (скажем, по Волге это 53-я отметка) и от этой отметки рассчитать 20 метров, которые должны быть условно свободными от любых построек, то по нерегулируемым водным объектам было сложно доказать, что это не период половодья или открытия плотины.
Сейчас у нас уже поставлены границы водоохранных зон и прибрежных защитных полос на 17 региональных водных объектах общей протяженностью 1603 километра, установлены 374 специальных информационных знака границ водоохранных зон.
В целом уже с учетом всех озер и так далее границы водоохранных зон и прибрежных защитных полос установлены на 91 водном объекте.
Параллельно с этим ведется работа по сносу. За 2017 год совместно с Министерством экологии, Росприроднадзором снесено более 500 объектов. Туда входят и заборы, и мелкие объекты, и крупные объекты.
Буквально на днях добровольно исполнено наше требование без обращения в суд. Мы потребовали освободить от построек береговую полосу Карабашского водохранилища – более десяти объектов недвижимости, я не говорю про заборы.
Сейчас часто говорят, что мы боремся с заборами, а объекты недвижимости как были, так и остаются. Вот здесь именно крупные объекты – это база отдыха. Они были снесены. Более того, я надеюсь, что мы еще отдельно отразим этот показательный пример. Вся эта территория будет оборудована, уже проект есть, работы начаты. Оборудованы ливневые системы, вся вода будет собираться, не будет попадать в водный объект с территории этих баз, а будет собираться и через очистные сооружения сбрасываться в водоемы.
По срокам у них стоит 30 мая, мы надеемся пройти свободно по береговой полосе Карабашского водохранилища, и все будет уже чисто и красиво сделано.
– Какова ситуация с незаконными свалками мусора по итогам 2017 года и снега по итогам прошедшей зимы?
– Свалки есть беда и останутся бедой. Еще не скоро, я боюсь, мы эту ситуацию разрулим. Вся надежда на региональных операторов, которые, надеюсь, организуют должным образом работу, которая пресечет образование свалок.
В настоящий момент у нас на учете состоят 800 несанкционированных свалок. Это свалки, которые были образованы в советские времена, существуют давно. Многие свалки до сих пор функционируют, потому что в той или иной деревне просто не организован вывоз отходов. В будущем предполагается, что из всех населенных пунктов эти отходы будут вывозить.
После того как эта система будет организована, можно будет заняться теми накопленными отходами, которые сейчас существуют. Надо еще, конечно, заняться воспитанием – вы сами видите, что как снег тает, все у нас выходит, не подснежники у нас выходят, к сожалению, а свалки мусора. Это прежде всего воспитание.
Многое меняется в положительную сторону – если раньше горение полигонов ТБО было в порядке нормы, то за период своей работы я помню лишь одно возгорание в Альметьевском районе, которое было своевременно пресечено, а в отношении виновных были приняты меры.
Работа ведется, и сейчас уже нет ни одного полигона, который не имел бы лицензии, а лет пять назад можно было через одного привлекать к административной ответственности за отсутствие лицензии. Наличие лицензии – уже подтверждение того, что это предприятие имеет технику, обученный персонал, проектную документацию по эксплуатации того или иного полигона.
А если в том или ином районе имеется нормально работающий полигон и администрацией организован вывоз мусора, то и свалки организовываться не будут. Эта работа уже практически во всех населенных пунктах организована. Остались деревни, мелкие населенные пункты, где эту работу надо организовать.
Проблему свалок снега, я считаю, мы почти победили. В 2016 году их было много. Я сам инициировал несколько проверок – просто проезжая видел черные кучи чего-то, на первый взгляд даже не поймешь чего. На самом деле снег с улицы со всеми загрязнениями просто сваливался в огромные кучи.
И в водоохранной зоне, в частности на берегу Кабана, который мы уже сколько лет чистим, была огромная свалка снега. На Минской на водосборной площади реки Нокса за заправкой тоже складировался снег.
В этом году в начале осени все возможные места были согласованы с Министерством экологии – по городу десять мест было согласовано, это без учета пяти снегоплавильных станций МУП «Водоканал». И всю зиму органы контроля выезжали и следили, чтобы не размещались снежные свалки в той зоне, из которой весной и летом растаявший снег может попасть в водные объекты.
В этой части есть огромный прогресс, но это временные меры, потому что эти снежные свалки должны быть размещены в специально оборудованных местах. К сожалению, таких мест, кроме названных пяти снегоплавильных станций, больше нет, а их реально недостаточно, тем более вы видели, какой снежный год у нас был.
Эти свалки должны располагаться на твердой поверхности, должны быть оборудованы ливневой сточной канализацией и очистными сооружениями. Мы смотрели практику других субъектов, некоторые из них уже давно пришли к этому.
Мы внесли предложения о создании таких мест в Госсовет, и сейчас этот вопрос рассматривается, также информировали администрацию Казани.
Надеемся, что они появятся уже следующей зимой.
То, что прошлой зимой не складировали снег так, как, например, в 2016 году, это еще и влияние тех штрафных санкций, которые мы наложили на правонарушителей в прошлом году.
Только по одному предприятию, месту временного хранения снега была рассчитан ущерб в сумме 202 миллионов рублей, поэтому в этом году никому не захотелось нарушить закон.
– Каковы главные цели и планы на 2018 год? На что ваше ведомство будет обращать особенное внимание в этом году?
– Прежде всего продолжим заниматься реализацией федеральной программы «Чистая Волга». Закончим те мероприятия, которые начаты по очистным сооружениям.
Большое внимание планируем уделить атмосферному воздуху, потому что проведенный опрос среди жителей показал, что главная проблема все-таки не вода, а воздух. И из года в год это все больше и больше ощущается.
Пока мы дышим свежим воздухом, мы его не замечаем. Как только он начинает ухудшаться, начинаем обращать внимание. Количество обращений граждан, касающихся загрязнения атмосферного воздуха увеличилось, и это свидетельствует о том, что ситуация ухудшается, необходимо принимать меры.
В первую очередь, конечно, проведем анализ материалов и отчетов, которые предоставляют крупные организации в Министерство экологии, Росприроднадзор, разработаем план работы с предприятиями, которые негативно воздействуют на население на окружающую среду, прежде всего населенных пунктов.
На этот год мы запланировали проверку асфальтобетонных заводов, так как большое количество обращений поступает именно по ним.
Ранее мы уже занимались автозаправочными станциями – вы знаете, что на уровне правительства было принято решение оборудовать эти автозаправочные станции системой удержания паров, и эта работа на большинстве АЗС выполнена, оставшиеся делают.
Вот и здесь мы хотим прийти к каким-то результатам – выйти с инициативой, чтобы это была не разовая акция, а комплекс мер, который позволил бы в дальнейшем предотвратить загрязнение, а не бороться с последствиями.
Нет комментариев-