О возвращении в Россию — в «Рубин»
Я не говорил, что если вернусь в Россию, то только в ЦСКА. Я поработал в Европе, понял все плюсы и минусы этой работы, получил крутейший опыт. И теперь мне захотелось другого. Тот проект, который предложили в «Рубине», мне безумно интересен. Хотя я понимаю, что в футболе вообще не может быть проектов.
Стоит тебе проиграть несколько матчей, все твои проекты забываются, и всё, до свидания. Поэтому не хочу рассуждать вдолгую. Есть текущая ситуация.
Когда я начинал работать в премьер-лиге, сначала писал план на ближайшую неделю, потом на две, потом дошёл до месяца. Сейчас могу со 100-процентной уверенностью сказать только то, что точно пройду предсезонку в составе «Рубина» (смеётся).
О переговорах с Саймановым
Переговоры прошли очень быстро. Между уходом из «Витесса» и подписанием контракта с «Рубином» прошли две недели. Меня не надо было убеждать. Самое важное для меня — почувствовать энергетику и понять, насколько мне комфортно внутри этого процесса. В своей карьере я отказывался от сверхинтересных вариантов, если у меня было ощущение внутреннего дискомфорта. Сейчас всё было наоборот, поэтому мы быстро договорились.
О помощниках в «Рубине»
Я тут с интересом обнаружил, что все мои три помощника в «Рубине» — Козко, Кузьмин и Веретенников — уже работали со мной в бытность футболистами. С Веретенниковым мы провели один сезон в «Уралане», с Козко работали в «Москве», а с Кузьминым вообще в трёх местах — «Уралане», «Москве» и сборной России.
О трёх вещах, по которым скучал в Европе
Во-первых, по семье, это очевидно. Во-вторых, безумно скучал по театру. В моём нестабильном и эмоциональном мире театр — это то место, где я могу что-то переосмыслить, прокрутить в голове. Даже если на какой-то спектакль нет билетов, система перекупщиков работает очень чётко. (Смеётся.) В-третьих, очень скучал по регулярному общению на русском языке. Когда я работал в Европе, у меня всё равно было ощущение командировки. Было желание, чтобы она была максимально успешной, но чувство командировки не покидало.
О том, как его изменила Европа
Я стал более гибким и менее категоричным. Понимаю, что к цели можно идти разными путями. А ещё я понял, как нужно относиться к самой игре. Enjoy (наслаждаться — Ред.) — ключевое слово. Нельзя забывать, что футбол создан для удовольствия, эмоций. Эти эмоции можно черпать не только из результата. У меня была история в «Халле». Мы проиграли 2:3 домашний матч, ведя к 80-й минуте 2:0. Утром я вышел на улицу, ко мне подходит мужчина и говорит: «Спасибо за игру, классно». Я отвечаю: «Мы же так обидно проиграли». А он мне: «Я получил кучу эмоций, я за ними прихожу на стадион». Именно такое отношение к футболу правильное. Нельзя всегда побеждать, и нельзя всё оценивать сиюминутным результатом.
О первом сборе «Рубина»
Я приятно удивлён тем, что все футболисты справились с уровнем интенсивности, который был предложен. Тяжёлый шестидневный цикл, высокий объём работы. Мне было важно увидеть, как футболисты адаптируются к нагрузкам, будет ли теряться качество. Но все отлично отработали этот тяжёлый период.
Второй момент: у меня есть требования, которые я пытаюсь до них донести. Мне приятно, что футболисты пытаются ответственно их выполнять. Третье: у каждого тренера есть своя манера общения с коллективом, и в первые пару дней у меня возникали вопросы, не все понимали и принимали мой вариант коммуникации. Но к концу первой недели я уже мог сказать, что коммуникация налажена. Больше ответов дадут контрольные матчи. В них видишь, как твои идеи воплощаются на деле.
О слёзах Кварацхелии
У футболистов разный уровень болевого порога. И разные метальные традиции — в зависимости от национальности. Отсюда различная реакция на столкновения, которых на каждой тренировке масса. Например, в «Халле» за полгода моей работы доктор во время занятий оказывал помощь футболисту лишь раз. Причём им был Диоманде, не англичанин. Британцы будут лежать на газоне только в случае, если останутся без ноги. Зато в Голландии и в ЦСКА были футболисты, которые валялись по пять раз за тренировку.
Сейчас у нас в «Рубине» высокая интенсивность занятий, много стыков. Поэтому я бы хотел, чтобы футболисты умели терпеть и преодолевать себя. Даже если у них низкий болевой порог. Хвича — из числа тех, кто может поваляться после столкновений. Это не значит, что он слабак. Это индивидуальные особенности реакции на боль плюс эмоциональная черта. Поэтому я и решил сказать те слова. Перед этим был прецедент на тренировке, когда доктор долго оказывал ему помощь. Этими словами я готовил его к тому, что таких ситуаций может быть много.
О шутках во время тренировок
Я работаю с людьми, мой метод построен через сознание. Шучу я в те моменты, когда вижу, что футболисты максимально ответственно относятся к работе, когда нет вопросов по уровню старания. Если бы видел обратную ситуацию — был бы пихач, жёсткие вещи. Мне обязательно нужна обратная связь от футболистов.
Я не хочу машинального исполнения. Мне важно, чтобы футболисты осознавали всё, что они делают. Осознанность подразумевает воздействие на интеллект. А через шутку ты можешь сказать сверхсерьёзные вещи. Если жёстко пихануть Кварацхелии на тему того, что на тренировках нельзя рыдать, реакция может быть не очень хорошей. Я работаю с молодыми людьми, у которых неокрепшая психика. Через шутки даже обидные и неприятные вещи воспринимаются легче. Например, я назвал Кипиани псевдогрузином — он прекрасно говорит по-русски, и у него есть татуировки, а кавказские родители запрещают делать тату. Он сразу начал работать по-другому. Тренер должен пытаться управлять футболистом, но управлять в положительном ключе.
О том, что футболисты — как дети
Это как воспитание детей. Если ребёнку дать затрещину, он в данную секунду сделает быстрее то, о чём ты просишь. Но после пяти затрещин он тебя будет ненавидеть. Вряд ли ты сможешь воспитать в нём то, что хочешь видеть. Некоторые считают, что тренер должен добиваться своего через мат. Думаю, они придерживаются таких же принципов с детьми, в общении с другими людьми. Так быть не должно. Мой способ длиннее и сложнее, но точно фундаментальнее и правильнее. Использовать недопустимые методы в работе с людьми — каменный век.
О знании языков
У меня нет проблем с футбольным английским. Вот если мы начнём говорить о сельском хозяйстве, могут быть сложности. Это плюс, что я могу я со всеми общаться напрямую. Жаль, не говорю на грузинском (улыбается).
Но наши грузины всё очень хорошо понимают. Кипиани по-русски вообще идеально говорит. С остальными тоже можно выстроить контакт на русском языке.
О лидерах в «Рубине»
В команде сейчас нет людей с принципиально выделяющимся статусом. С одной стороны, это большой плюс. Мы все стартуем без pole-position, с масс-старта: встали в линию и понеслись. Но с другой стороны, коллектив опирается на личности, на людей, которые доносят тренерские принципы.
В «Рубине» не так много опытных футболистов. При этом большинство из них в команде недавно. Например, Дюпин — всего полгода. Трудно стать хранителем ценностей за такое время. Это не проблема, но эта ситуация есть. Нам необходимо растить лидеров внутри коллектива.
О главной цели в «Рубине»
Стабилизировать состав и донести игровые принципы. Хочу понять, на что способна команда, кого и как конкретно можно использовать. Задача номер один — сделать команду тренерской во всех смыслах: в уровне взаимоотношений, понимания игры, тактики, оценки эпизодов. Пока «Рубин» ждёт борьба за выживание — это очевидно.
О Бакаеве и Игнатьеве
Я разговаривал с Бакаевым. Любому игроку в беседе с тренером интересно, как тот будет его использовать. Я просто раскрыл Бакаеву своё видение ситуации. Общаться с ним лично уже было можно, ведь в мае у него заканчивался контракт со «Спартаком». К примеру, перед разговором с Игнатьевым я спрашивал разрешения у Галицкого, потому что у Ивана был длительный контракт с клубом. Тогда я не имел ни юридического, ни морального права вступать в переговоры с игроком, не уведомив клуб. А с Бакаевым ситуация была иная.
Это футболист с очень ценными качествами: скоростным дриблингом, скоростью, кучей индивидуальных скиллов. Солтмурад — один из самых талантливых игроков в молодом российском поколении. Понятно, что в «Спартаке» перебор футболистов такого уровня, а для нас это крайне интересный вариант. Те качества, которые есть у Бакаева, могут позволить ему сделать хорошую карьеру. Для меня большой вызов — это не только достижение общекомандных результатов, но и подготовка игроков. Условно, развитием Мартина Эдегора я горжусь больше, чем пятым местом, завоёванным с «Витессом», хотя пятое место — серьёзный результат.
О том, как раскрыть потенциал Игнатьева
Прежде всего, чтобы раскрыть потенциал любого игрока, ему нужно предоставлять большое количество игрового времени. Без объёма полученной информации вряд ли можно сделать анализ.
О Тарасове
Мне хочется иметь больший баланс между атакой и обороной. Дима может дать его нам. Когда игрок пропускает столько времени, всегда возникает вопрос по поводу его кондиций и роли в команде. Сама идея приглашения Тарасова лежит на поверхности. Не могу понять, почему это вызвало такой ажиотаж. Наверное, из-за его медийности. Возможно, если бы это был кто-то другой, такой активности бы не было. Финальное решение по нему мы примем позже.
О проблеме с посещаемостью матчей «Рубина»
В Казани слишком много команд высокого уровня в различных видах спорта. В этих условиях болельщик может быть очень избирательным, иметь высокие требования. Тут шикарная футбольная, хоккейная, волейбольная команды. Я уже даже хочу посмотреть график хоккея с мячом. Всегда мечтал посмотреть этот вид спорта. До этого не доводилось.
О расширении РПЛ до 18 команд
Я могу точно сказать, что нужно стараться увеличить количество матчей. А как конкретно это должно происходить, вопрос к руководителям. Но если команды, играющие в еврокубках, спокойно проводят два матча в неделю, то и другие смогут так играть.
По материалам сайта «Чемпионат»
Нет комментариев-