— Я родилась в селе Алан Тюлячинского района в семье учителей. Отец — директор школы и преподаватель, мама — учительница начальных классов. Наше детство прошло с тележкой «уфалла». Мы приступали к работе с рассветом, пока председатель не видит и бригадир не следит. В семье нас было пятеро детей, и я, как самая старшая из дочерей, постоянно нянчилась с младшими. У меня и стихотворение есть, называется «Кабык арба». Детские годы пришлись на нелегкие времена. Впрочем, вся жизнь прошла в трудах, не помню, чтобы я когда-либо сидела без дела.
— Ваших дедов коснулась волна репрессий?
— Брат моего отца, дядя Гиният в Узбекистане был большим человеком, его убили во время репрессий. Гиният абый подарил моему отцу арабского скакуна. Его прозвали Кокандом. Ну а кто в селе станет так называть лошадь — переиначили на свой лад, и стал он Кукан. Наше кафе является своего рода памятником тому самому скакуну.
Я подробно написала о жертвах репрессий в своей книге «Карт шомырт хатирәсе» («Монолог старой черемухи»). Не умею писать о том, в чем не разбираюсь, поэтому ездила в Сибирь изучать историю. Моего деда Хабибуллу не хотели впускать в деревню, собирались увозить, спасло только то, что Гиният абый был большим большевиком — деда не сослали в Сибирь. А ее дочь, Зайтуна апа, в книге я назвала ее Зухрой, 10 лет пробыла в Красноярске, на берегу Енисея. Бабушка Йузюмбика была из роды мурзы и, уезжая в Сибирь, сумела зашить в старый камзол свои золотые и изумрудные украшения, там отдала их кому надо, и ее поставили кухаркой на кухне. Дочь Зайтуны апа — Амина родилась в поезде. Она умерла совсем девочкой: играла на горе, а ее мама у подножия горы готовила суп в казане на костре. Амина упала на костер и от полученных ожогов скончалась.
— В вашей душе есть обида за все пережитое на страну?
— Обида есть… Если бы не революция, наш род, сильный и могучий, достиг бы еще больших высот, мы стали бы большими людьми. Над нашей страной проводили эксперимент для всего мира. Я обижена, но никогда не возникало желания переехать в другую страну. Побывала во многих уголках земного шара, и, где бы я ни была, всегда тоскую по своей Казани.
Отец из-за войны не смог получить высшее образование. Он был очень умный, красивый человек. Когда в школу пришел новый руководитель Павел Андреевич, у них с отцом был конфликт, который коснулся и меня. Павел Андреевич преподавал историю. Я написала поэму о Ленине, а он почему-то поставил мне двойку. Сказал, что у меня нет писательского таланта. Поэтому на какое-то время я отложила перо в сторону.
«Мне казалось, что я слышу весной, как всходит трава»
— Сейчас молодежь настолько несчастливая. Уткнулись в телефоны, бедные. Здоровье у всех слабое. Мы, босые и голодные дети, росли на природе. Мне казалось, что я слышу весной, как всходит трава. Росла девочкой с тонкой душой, чувствовала всё. Когда речь заходила обо мне, мама говорила: «Одна из пятерых моих детей уродилась чуть странноватой». Во время уборки картофеля я запросто могла взять в руки найденных в норке мышат и греть их своим дыханием.
— Как вы познакомились со своим супругом? Можете сказать, что вам повезло с ним?
— Мой муж Шамиль — мальчик из соседнего села, из рода борцов. Шамиль работал на заводе, после руководил столовой. Мы вместе уже 48 лет. Сейчас он на заслуженном отдыхе. В нашей семье получилось очень интересно. Отца звали Шамилем, муж тоже Шамиль. Маму звали Нурания, так же звать и жену моего брата. У меня есть брат Ильдар, и сестренка тоже вышла за Ильдара. А нашу сестру звать Рушания — и точно так же зовут жену брата. Говорят, это к богатству.
— А какие профессии освоили ваши дети и внуки?
— Сын Булат окончил факультет истории и религиоведения педагогического университета, дочка Айсылу — выпускница финансового университета. Сейчас и сын, и сноха, и дочка помогают мне в бизнесе. Как раз в этом и есть причина, почему я начала издавать свои книги именно сейчас. У меня семеро внуков: Султан, Мурат, Самир, Камиль, Карим, Каюм и Мадина. Старший внук Султан поступил в Московский университет. Камиль, Карим и Каюм занимаются борьбой, а еще вокалом. Внук Мурат, который уже в шесть лет научился печь хлеб, собирается осваивать азы кулинарного мастерства во Франции. К сожалению, сейчас у нас нет хорошей кулинарной школы. Ребят, которые приходят работать к нам в ресторан, приходится заново учить держать нож.
— Внуки читают ваши книги?
— Внуки читают мои произведения в переводе на русский язык. Жительница Америки Сурая Гайнуллина сама меня нашла и с удовольствием перевела мои книги на русский язык. «Карт шомырт хатирәсе» вышел в журнале «Казан утлары», и есть перевод на русский язык, называется «Монолог старой черемухи».
— Есть мнение, что только тех, у кого внуки знают татарский язык, можно называть настоящими татарами. Вы согласны с данным утверждением?
— Мои внуки говорят на татарском языке. Молодые плохо знают татарский, и в этом виновата среда. У нас еще недавно появилась возможность свободно и с удовольствием говорить на татарском языке. Очень радуюсь возрождению религиозных традиций. Мой Габдельхай бабай, увидев, как в деревне собираются валить минарет мечети, чудом смог спасти его полумесяц, спрятал его на сеновале между двух столбов. Тот самый полумесяц сейчас украшает ворота мечети в нашей деревне. Деду удалось спасти ценную реликвию.
«Я приехала в Казань в старой телогрейке и калошах»
— Если бы вам предложили написать книгу о женской судьбе, она будет о вашей жизни?
— Собираюсь писать книгу о сфере торговле в советские годы. Материала у меня хватает. Нас, работников торговли советской эпохи, сейчас осталось не много. И моя собственная судьба найдет отражение в этом произведении.
Мой брат окончил в Янцеварах 10 классов, я проучилась 8 классов. После 8 класса продолжать учебу в Янцеварах я не захотела — там кормили свининой. Вместе с братом уехала в Казань. Брат, Дамир Шамилевич Муратов, поступил в институт, сейчас он заслуженный химик России, долгие годы работал генеральным директором завода «Тасма».
В Казани я сначала окончила школу, потом кулинарное училище. К двадцати годам уже работала заведующей большой столовой. Заочно выучилась в татарском отделении университета, туда меня привело желание лучше изучить литературу. Я приехала в Казань в телогрейке и калошах. В училище охранник Гильмутдин бабай, узнав, что я хожу голодная, давал мне кусок хлеба и кружку чая, разведенного со смородиновым вареньем.
Я в кулинарии работаю уже 58 лет. И, пожалуйста, не называйте нас поварами. Мы — мастера кулинарии.
— Вы счастливая женщина?
— Человек не может жить счастливо постоянно. В жизни бывает всякое. На сегодняшний день я очень счастлива. Мама умерла в 90 лет. Рядом со мной любимый муж, двое детей, зять, сноха, внуки. Одинокая женщина не может быть счастливой. Половина счастья зависит от мужа. Но с одним крылом нельзя полететь. Важно, чтобы дети выросли благовоспитанными. Если ты после себя оставляешь неблагородное племя, на свете не стоит и жить. Деньги, мирские блага — как свиная кровь, быстро утекают. А хорошее воспитание и образование детей — это вклад в будущие поколения.
— Сколько денег вам нужно для настоящего счастья? Могут ли быть счастливыми женщины, которые не зарабатывают и полностью посвящают себя семейной жизни?
— В семье, где женщина посвящает себя только семье, растут счастливые дети. Я же своих детей видела между разъездами. Но я не из тех, кто может усидеть дома. А жить без денег, наверное, скучно. Я зарабатываю много.
«Бандиты грозили меня убить»
— Как вы пришли в бизнес? Наверное, женщине-бизнесмену непросто совмещать карьеру и воспитание детей.
— На Черном озере открыла пиццерию на 120 квадратных метров. Бандиты хотели отобрать у меня здание, даже грозили убить. И я сама ходили на «стрелки» с бандитами. Такое это было время, без «крыши» нереально было работать. Они нас охраняли от всех. «Чем быть растоптанной как таракан, я выбираю летать как орел, хотите — стреляйте», — сказала я свое слово. Прихожу как-то в пиццерию, а у здания стоят две черные машины и рядом ходят мужчины в кожаных пальто и шляпах. В пиццерию зашла через заднюю дверь, отпустила рабочих домой, а тут тесто подоспело, расползлось по всему полу. Я села на стул и жду. Заходят бандиты и говорят: «Ты можешь работать не только в Татарстане, но и в России, тебя никто не тронет». Позже выкупила в Дербышках кафе на тысячу квадратных метров, в день мы выпекали мучные изделия из 650 кг муки. За театром Камала построили гостиницу в шесть этажей, скоро должно состояться открытие.
— Обычно людей, занимающихся серьезным бизнесом, рисуют жесткими и даже суровыми. Можно ли совмещать бизнес и творчество?
— В ежедневник постоянно накидываю стихи вперемешку с цифрами кредита, заработных плат, налогов. У меня две области идут параллельно, временами спутываясь в одну паутину. На первой странице каждой тетради записываю следующие слова: «Никого не обижай! Слово торговца!» У меня деды держали магазины, и они научили не забывать слово торговца, быть справедливыми.
Есть привычка доверять всем. Вот недавно взяла в кредит 10 млн рублей, и нужно было их кому-то перевести. Перевела выходцу из Узбекистана, дальнему родственнику Ибрагиму Салмину. А он их не вернул, проглотил. Даже копейку чужих денег брать нельзя — на том свете придется за все отвечать.
Я и своих сотрудников приучаю накапливать средства. «Лучше, чем бежать на Вьетнамский рынок за тряпьем, ты сначала купи хотя бы маленькую комнатушку, пусть хотя бы уголок, куда стол и кровать поставить можно», — говорю я им. Прислушиваются к совету, копят, покупают жилье.
— Как долго пишутся произведения?
— Проза мне ближе, можно развернуться, а в стихотворной форме приходится загонять свои мысли в ограниченные рамки. Как-то раз я настолько увлеклась, что беспрерывно просидела над рукописью 21 час, написала 80 страниц за раз. Пишу по старинке, ручкой на бумаге. Почерк неважный, как у врачей, не все поймут. Единственный человек, способный разобрать мои каракули, — мой инженер Ринат Калимуллович, он перепечатывает мои рукописи.
— Какими критериями можно описать читаемые произведения, так скажем, хиты?
— Народ не читает придуманные, высосанные из пальца истории. Если хочешь проникнуть в самое сердце читателю — нужно любить своих читателей и уметь писать саму жизнь. Когда что-то пишу, я начинаю жить с моими героями. В Сибири, например, в крике чаек я услышала голос 5-летней Амины, умершей от ожогов. С героями произведений тяжело расставаться, даже когда книга уже дописана и поставлена последняя точка в истории.
— Все ругают автора книг Зифу Кадырову. Говорят, что она не писательница, хотя ее книги очень популярны. Что вы об этом думаете?
— Очень уважаю Зифу ханум, она научила народ читать. У всех женщин нашей деревни ее книги есть, и они их берегут. Молодец. А за что ее ругать?
— Почему народ перестал читать книги татарских писателей?
— Не могу ответить на этот вопрос, считаю, что я еще не доросла до такого уровня, чтобы критиковать и оценивать народных писателей.
— Чье творчество вам ближе всего?
— Самый любимый писатель — это Марсель Галиев. Он выстраивает из слов драгоценные ожерелья, не знаю другого такого автора.
— Есть слова критики, особенно запавшие в душу?
— Когда мои книги появились на свет, люди сказали: «Еще одна Зифа Кадырова объявилась». А что не так с Зифой? У нее есть свой стиль, и это прекрасно. У русских очень много таких писателей, и многие их книги стали бестселлерами. Все думают, что я всю жизнь варила супы, пекла пироги и вдруг начала писать. Но я пишу с тех пор, как себя помню. «Денег куры не клюют, да за нее другие авторы пишут. Вон режиссер Нурания Джамали ей пишет», — говорили некоторые.
— Что нужно сделать, чтобы сохранить татарскую литературу, татарского читателя?
— Не стоит продавать книги дорого. Книга не хлеб. Книга помогает нам сохранить язык татарского народа. Если книги не пишутся — не снимаются кинофильмы, не ставятся спектакли. Не люблю говорить о деньгах. Я прилично заработала их за свою жизнь и продолжаю работать.
По произведению «Үксезләр» на свои деньги сняла фильм и отдала каналу ТНВ, чтобы показали народу. Безвозмездно, хотя для меня фильм встал в приличную сумму.
— Какой была реакция окружающих, когда ваше произведение напечатали в журнале «Казан утлары»?
— «Казан утлары» — это классика. Здесь всегда печатали только хорошие качественные произведения. Обрадовалась. Народ принял тепло. Литературовед Хатип Миннигулов позвонил лично, выразил восхищение. Минтимер Шаймиев прислал Благодарственное письмо.
«Внук зарабатывает тем, что моет собак состоятельных людей»
— Что вы думаете о Союзе писателей?
— Я вступила в Союз писателей всего год назад и не могу что-либо сказать о деятельности союза. Сейчас многие авторы находятся в тяжелом материальном положении, и я считаю, что нужно создать фонд помощи. Знаю писателей, которым едва хватает на хлеб. Писательство не самое прибыльное дело.
— Говорят, женщине труднее прославиться, это правда?
— Для женщины на первом месте всегда должна стоять семья. Спасибо мужу, 20 лет работала без отдыха. Мы продавали на рынке выпечку, порой ночуя там. Дети оставались дома одни. Когда они чуть подросли, я давала им 10 рублей в неделю на хлеб с молоком. «Сумеете сэкономить — оставшаяся сумма ваша», — говорила я им. Сейчас они к тому же приучают своих детей. Внуку Султану говорят: «Сынок, вот тебе такая сумма, будешь кушать в кафе или потратишь на дорогу — тебе решать, постарайся, чтобы хватило», — говорят ему. И он перестал ходить в кафе, сам себе готовит и выяснил, что так вдвое дешевле. Мурат печет торты на продажу, зарабатывает тем, что моет собак состоятельных людей. Даже если мы не нуждаемся в деньгах, очень важно с детства приучать детей к работе и порядку. Ведь наши дети — продолжатели нашего рода!
Автор: Гульшат Нуриева
Нет комментариев-