О школьных симпатиях
С момента жеребьевки чемпионата мира по футболу, когда легендарный Никита Симонян отправил сборную Франции играть стартовый матч мундиаля в Казань, именно этого матча ждал с нетерпением.
Секрета тут никакого нет: мое знакомство с этой страной началось с изучения французского языка в школе в далеком 1984 году. Именно тогда французы стали сильнейшими на континенте, а через два года выиграли бронзу в Мексике.
Для нас, мальчишек тех лет, начинавших свой путь в футболе, французские игроки того поколения были если не кумирами, то уж точно озаренными славой. Батс, Баттистон, Аморос, Аяш, Жиресс, Тигана, Платини, Фернандес – их знали в каждом дворе. Поэтому уроки французского в сочетании с любовью к футболу не могли не зародить в наших сердцах симпатии к «трехцветным», которая за тридцать с лишним лет не стала нисколько меньше.
Конечно, этому немало способствовало постоянное появление у французов сильных футболистов. Нынешнее поколение, пусть молодое, но удивительно талантливое и амбициозное, по мнению многих любителей футбола, позволяет сборной Франции вновь быть в числе фаворитов главного старта четырехлетия.
Перед матчем
Как оказалось, путь к стадиону пролегал через океан. Тем неожиданнее, что океан оказался желтым – на подступах к стадиону болельщиков сборной Австралии визуально было гораздо больше, чем французов.
Тот факт, что болельщиков «соккеруз» не испугало ни расстояние, ни рекомендация своего правительства не посещать ЧМ, лично меня обрадовал: чем больше гостей, тем лучше! Кстати, неофициальное прозвище сборной Австралии по футболу – «соккеруз» – толкуется как «кенгуру-футболисты».
И действительно, у многих болельщиков были надувные кенгуру разных размеров – смотрелось очень забавно. Забегая вперед, скажу, что «кенгуру-футболисты» оказались неплохими футболистами, а победа сборной Франции весьма непростой…
Спасибо волонтерам и службам безопасности: пройти контроль и досмотр не составило ни большого труда, ни значительных временных затрат. На территории стадиона австралийские болельщики охотно братались и фотографировались с французскими, и те и другие с радушными хозяевами – в общем, полный мир и гармония. Вот так бы всегда, во всем мире, подумалось тогда…
Наверное, иначе и быть не могло, но, согласно купленному билету, мое место оказалось в секторе французских болельщиков. Правда, чуть в стороне, что не могло удовлетворить мое желание полностью окунуться во французский фанатский драйв.
Приглядев одно-единственное свободное место в море «синих», нырнул туда. И вот я в окружении французов, чьи головы украшали либо трехцветные кудрявые парики, либо парики в виде символа Франции – галльского петуха.
Австралийские болельщики, как казалось, оккупировали больше половины стадиона и приветствовали своих любимцев заметно громче французов.
Мой сосед слева с призывающим к великим свершениям транспарантом «Вперед, Франция!» любезно согласился со мной сфотографироваться, а затем куда-то исчез. Так что петь гимн Франции – знаменитую и знакомую наизусть в оригинале еще со школьной скамьи «Марсельезу» пришлось петь с соседом справа – симпатичным пожилым мужчиной по имени Эрик.
Позже он сделает комплимент (который я адресую моей учительнице французского), признавшись, что во время исполнения гимна ничуть не сомневался, что я француз.
На матче
Половину первого тайма мы с моим знакомым общались, используя мой не слишком большой запас французского лексикона. Успели выяснить состояние французской сборной, причины наличия и отсутствия в ее составе тех или иных игроков, а также, конечно, главный волновавший меня вопрос: как им нравится в России, как их здесь встречают, как им Казань и наши люди.
Эрик был в полном восторге от организации турнира, восхищен приемом, очарован Казанью и нашими людьми. Чувствовалось, что эти слова не дежурные фразы, а исходят из глубины души.
Наконец, где-то на «…дцатой» минуте первого тайма на поле произошло событие, заставившее всех французских болельщиков выразить досаду. Каково же было мое изумление, когда Эрик сделал это на чистейшем русском языке и в лучших кабацких традициях.
Признаюсь, удивило не столько знание отборного русского мата, сколько очень своевременное его применение. Видя, что я опешил и онемел, почти забыв не только французский язык, но и русский, мой новый знакомый извинился, подмигнул и произнес на чистом русском языке:
«Не удивляйся, я преподаватель русского языка из Бордо. Меня там все знают и так и называют – ”Le Russе” (русский)».
Похоже, сей факт снял последнюю, если она еще к тому времени оставалась, скованность. Причем, как показалось, больше с моего собеседника, нежели с меня. Я выяснил, что у «русского» гасконца примерно в 12–13 лет появился интерес к русскому языку. В 1972 году, в возрасте 19 лет, в поисках практики общения с носителями языка при помощи организации «коммунистической молодежи» Франции он побывал в Казани, а точнее, провел смену в международном лагере «Волга».
А еще у него супруга из Барнаула, а познакомился он с ней в 1980 году на Олимпиаде в Москве, куда приезжал с друзьями из Бордо… на машине.
Узнав, что Россия для Эрика не просто место проведения ЧМ, но и занимает значительное место в его сердце, я не мог не предложить свозить его в лагерь «Волга». Услышав мое предложение, француз воскликнул:
– Неужели он еще существует?!
– Не только существует, – ответил я, – но и обрел вполне современный вид!
Эрик с благодарностью принял приглашение, попросив взять с нами двух его земляков. Оказалось, что в Россию на ЧМ они из Бордо приехали втроем: молодой человек по имени Гийом и друг Эрика, которого звали Филипп.
Позже в процессе общения выяснилось, что Филипп потомок белоэмигрантов, которые покинули Одессу после 1917 года. Подумалось, что известную поговорку насчет «поскрести любого русского…» можно вполне переиначить и найти русского, если «поскрести любого француза»…
Кстати, кто бы вы думали автор источника этой поговорки, которую любили цитировать многие русские классики? Да-да – француз, масон Астольф де Кюстин.
Вернемся на матч. К этому времени футбол, собственно, закончился, оставив в памяти, как это часто бывает с дебютными матчами, невразумительную игру фаворита, отчаянную борьбу аутсайдера, но, впрочем, минимальную победу первых и не особенное разочарование вторых.
Да. Конечно, эта игра вошла в историю футбола тем, что впервые в матчах ЧМ была использована система видеоарбитров. Именно с ее помощью был назначен пенальти в ворота австралийцев.
После матча
Обстановка вокруг чаши стадиона после матча изменилась мало. В том же желтом океане плыли те же трехцветные островки. На лице и тех и других предвкушение сменилось послевкусием. При этом французы не были слишком довольны, а австралийцы почти не расстроены.
Также продолжали петь песни и обниматься друг с другом. «Мои» французы еще на территории «Казань Арены» успели дать интервью нескольким французским телеканалам, обсудить перипетии матча с представителями Зеленого континента, а также фотографировались со всеми желающими.
Французы на Волге
Чтобы гостям было интереснее, я решил повезти их разными дорогами: туда по «старой дороге» – через Борисково, обратно по новой – мимо Усад. Однако опьяненные, по их собственному признанию, нашей природой и убаюканные почти не прекращавшимися на всем протяжении нашего пути соловьиными трелями, Гийом и Филипп вскоре задремали. Эрик продолжал делиться своими воспоминаниями.
– Расписались мы с Леной на ее родине, в Барнауле. Иначе тогда ее не выпустили бы из Союза. Мои друзья, знакомые, родственники разделились в то время на два лагеря. Одни поддерживали меня, другие считали безумцем – как же, взять в жены русскую, из Советского Союза! Время показало, что я, поступивший по зову сердца, оказался прав. У нас двое детей: Александру – 24, Констанции – 23. Он сейчас на стажировке, готовит себя к профессии спортивного юриста. Констанция бесконечно далека от футбола (смеется).
Примерно раз в два года мы бываем в России, в Барнауле. Вообще с советским, а позже и российским футболом в Бордо я постоянно пересекаюсь. Как? А меня привлекают в качестве переводчика всякий раз, когда русская команда играет с «Бордо». А еще я был переводчиком у Алексея Смертина, когда он приехал играть за «Бордо».
Встречаем его в аэропорту, разговорились. Отвечая на вопрос представителя клуба, Алексей сообщает, что он родом из Барнаула. Ну у меня и вырвалось: «Не ври!», слово, естественно, нецензурное употребил. Он сперва опешил, потом парирует мне в том же духе: «Сам не ври!» Когда разобрались, что к чему, – сдружились крепко и дружим до сих пор…
Тем временем доехали до «Волги». Эрик в очередной раз был ошеломлен: какие корпуса понастроили! А увидев футбольное поле с современным искусственным покрытием, показалось, потерял дар речи. Его спутники были также восхищены увиденным. На поле шла репетиция Сабантуя, но часть поля была свободна, нашелся и футбольный мяч. Французы продемонстрировали искусство владения мячом. В какое-то мгновение Эрик, ловко подработав мяч, пробил точно в верхний угол.
– Я так же забивал в эти ворота 46 лет назад, – с нотками грусти произнес он и смахнул скупую мужскую слезу…
Я подумал, что приехать сюда и не увидеть великой русской реки будет неправильно, и предложил французам продолжить наш путь. Доехав до санатория «Санта», мы прошли на пляж. Наши гости дружно сняли обувь, вошли в воду и долго бродили, фотографируясь то вместе, то поодиночке. Услышав незнакомую речь, к нам подошли двое молодых людей.
Узнав, что здесь болельщики из Франции, они принялись горячо их приветствовать. Завязался диалог о прелестях нашего города, о красоте Волги и, конечно, о погоде и футболе. Парни угостили французов пивом, познакомили с подошедшими женами и детьми, а затем позвали продолжить общение в дом, с баней и шашлыками. Сказать, что французы были удивлены, – не сказать ничего. Эрик еле успевал переводить слова признательности своих товарищей, перемежая все это словами благодарности своими.
– Что у вас за люди! Нам говорили, что в России небезопасно, предупреждали, что надо быть осторожными. А у вас тут на пляже от малознакомых людей и радушие, и угощение, и гостеприимство! У нас в Бордо тоже так было, – сказал Эрик, а помолчав, добавил: – Лет двадцать назад. Сейчас таких людей встретишь очень редко...
Французам очень хотелось увидеть кремль и мечеть «Кул-Шариф», поэтому, поблагодарив молодых людей, мы вежливо откланялись и продолжили путь.
В кремле
Накормив по пути моих изрядно оголодавших на природе гостей, я привез их в кремль. С большим вниманием выслушали они рассказ о Мусе Джалиле и, как мне показалось, прониклись искренним восхищением его подвигом. Впечатлил их вид, открывающийся с площади 1 Мая. Они с радостью узнали Волгу. Затем, нырнув в ворота Спасской башни, мы оказались в кремле. Восхищению гостей не было предела.
– Прежде чем ехать к вам, мы посмотрели все это в интернете, и сейчас не можем поверить, что видим эту красоту воочию! – твердил Филипп. Ему вторил Эрик:
– Архитектура – еще одна моя страсть. Я повидал много красивых соборов, мечетей, в Европе, Азии, но «Кул-Шариф» – это нечто особенное!
На фото: Эрик, Гийом и Филипп
Гийом и вовсе несколько раз останавливался, закрывал и открывал глаза, словно не веря в реальность окружающего.
Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы мы, наконец, продолжили наш путь.
Когда, миновав очередную арку, мы оказались у стен Благовещенского собора, французы продолжили источать комплименты нашему городу и пришли к единодушному мнению, что Казань воистину уникальна своим соседством христианских и мусульманских храмов. Пришлась им по нраву и легенда о царице Сююмбике, связанная с башней. Филипп выразил мнение, что только народ с красивой душой мог придумать такую красивую легенду…
Казань – город мира
Весь обратный путь до машины, а затем до вокзала они продолжали обсуждать увиденное между собой, делясь впечатлениями со всеми встречными – болельщиками и не только: россиянами, белорусами, англичанами, австралийцами. Замечательно, что восхищение французов разделяли все, ведь Казань – город мира.
Подумалось: немного жаль, что, живя совсем рядом с этой красотой, мы привыкаем к ней настолько, что перестаем ценить наш город, свою Казань – город Мира.
Нет комментариев-