Абдулнасыров приехал в Торговую слободу у Центрального рынка Казани, он же Колхозный рынок. На Бурхана Шахиди, 26 располагается база благотворительного проекта «Приют человека», основанного гендиректором АНО «Центр социальной реабилитации и адаптации» Азатом Гайнутдиновым и руководителем проекта «Трудяги.РФ» Инсафом Валеевым. Их блогер расспросил о том, кто и зачем помогает выжить неимущим людям, а постояльцев и работников приюта – о том, как здесь оказываются: в одной из центральных точек Казани, которую мы не замечаем за повседневными хлопотами.
«Особенно хорошо дела пошли с началом пандемии»
Азат, когда и при каких обстоятельствах состоялся ваш проект?
«Приюту человека» 2,5 года, он работает круглосуточно и без выходных. Изначально мы занимались освободившимися из тюрем и продолжаем работать с ними как Центр адаптации бывших заключенных. Задумавшись однажды над тем, что многие люди идут на бытовые преступления вынужденно, из-за голода и холода, мы поставили три бытовки для нуждающихся – с них и начался этот проект. Сегодня у нас 17 бытовок, из которых 12 жилых, а остальные – склады и подсобки.
Если все это устроено на деньги общественной организации, то кем финансируется она?
Проект в основном живет на пожертвования. Добиться полной самоокупаемости мы смогли, трудоустраивая подопечных через нашу платформу «Трудяги.РФ», и в этом нас здорово поддерживает государство.
Инсаф, эту платформу ведь ты курируешь? Я видел вашу рекламу, вы предлагаете краткосрочные услуги разнорабочих. Значит, работают бездомные, которые приходят в приют?
Не обязательно. Любой безработный может пройти у нас в офисе анкетирование и собеседование, поработать немного за 1,5 тыс. в день, пока не решит, хочет ли работать и дальше. Если хочет, то мы оформляем его как самозанятого. На сегодня у нас уже больше 100 человек так оформлено. Кроме того, мы основной работодатель для исправительного центра № 1, плотно сотрудничаем с УФСИН. Бывших осужденных мы официально трудоустраиваем к себе, а потом находим им работу. Сейчас таких уже около 170 человек. А бомжей в приюте на самом деле не больше 8% по нашей статистике. Мы не принимаем только пьяных – отправляем их в вытрезвитель. Остальных кормим и одеваем, они могут здесь жить. Но на работу мы отправляем и людей, у которых есть свое жилье, ежедневно примерно по 60 человек. «Трудяги.РФ» тоже социальный проект.
Азат, а как вы получили эту землю?
Она у нас в субаренде. Вообще земля Семина (Алексей Семин – председатель совета директоров инвестиционной группы ASG, долларовый миллиардер и крупный землевладелец. – Ред.), ее арендует автостоянка, а мы взяли кусок в субаренду по символической цене. Когда-то на месте бытовок была огромная помойка, мы около 15 «КАМАЗов» мусора отсюда вывезли. Нам все идут навстречу, помогают кто чем, получается синергетический эффект. Государство выделило нам под офисы весь третий этаж в «Доме НКО», причем мы даже лампочки сами не меняем, даже туалетную бумагу – все за счет бюджета. В нашей деятельности участвует и гражданское население, и бизнес, а мы как перевалочная база, как оператор работаем. Нам, к примеру, отдают гурш-садака – десятину от урожаев, которые в районах собирают. Мы ее раздаем. Особенно хорошо дела пошли с началом пандемии – в этом году богатые люди не поехали за границу, и все это как-то объединило народ, помощь чувствуется. Бывает, мы выезжаем в Москву или в регионы на разные конференции, и когда рассказываем про Татарстан, про поддержку от ведомств – от Уполномоченного по правам человека, от Общественной палаты, от Минтруда и всех остальных, – нам просто не верят.
Вам это место предложили?
Мы его выбрали, потому что оно прикормленное. Это же по сути блошиный рынок, тут в палатках и бытовках уже лет 30 торгуют «просрочкой». Основной контингент – бабушки, для которых этот рынок стал способом выживания. Они за здешними ценами едут со всего города, поэтому и мы с бесплатными продуктами разместились тут.
Сколько человек живут у вас постоянно?
До вчерашнего дня сорок человек жили, мест не было, но с утра человек десять перевели в Центр социальной адаптации – инвалидов увезли. Лежачих осталось несколько человек. Но к зиме контингент все равно вырастет вдвое, поэтому мы остро нуждаемся в теплых бытовках. Кровати и матрасы есть, а поставить некуда. К нам как-то приехал из Альметьевска руководитель крупной строительной компании «Арслан», посмотрел на нашу жизнь и через три дня прислал отличную бытовку. Возможно, у кого-то еще найдется лишняя.
«Для меня важнейший мотив – вера»
Азат, чем людей кормите?
Сегодня в меню суп вермишелевый. Еда с мясом, привозится в термосах. Что касается горячего чая, супов быстрого приготовления, хлеба, пряников, конфет – все это доступно в любое время суток бесплатно для любого человека. Много продуктов люди забирают с собой для тех, кто не может прийти самостоятельно.
Где готовите еду?
Четыре дня недели взяли на себя три кафе. Два дня закрывает халяль-кафе «Медина», один день – кафе «Азу», еще один – «Добрая Казань». Остальные три дня готовит наш повар в небольшой столовой Закабанной мечети. У нас для этого подписано соглашение с ДУМ РТ. Каждый день мы привозим по 300 порций полноценной горячей еды.
На улице лежат овощи – картошка, тыква, кабачки, вроде не порченые. Неужели их можно просто забирать бесплатно?
Да, они тоннами уходят, и порченого здесь нет. Овощи везут со всего Татарстана, а забирать приезжают даже из соседних регионов. Берет кто хочет, но каждому, кто пришел со справкой об освобождении, мы собираем продуктовый набор в обязательном порядке, чтобы человеку не пришлось на рецидив идти ради еды. Помогая бывшему зеку, мы обеспечиваем безопасность и наших родных.
Одежда тоже очень неплохая. Ее кто приносит?
Горожане, причем мы принимаем только вещи чистые и в хорошем состоянии. Люди приходят, меряют, забирают то, что подойдет. Часто заходят многодетные – приезжают по вечерам, в темноте, потому что им неудобно. Но все-таки мы фильтруем посетителей. Всяким делом должен заниматься профессионал, и это дело – мое. Когда я вижу, что человек куртку, например, едва забрал и уже валяется где-то пьяный и грязный, то это не приятно ни мне, ни тому, кто эту куртку пожертвовал. Таких не пускаем, и торгашей тоже отсеиваем.
Как люди становятся благотворителями? Как вы стали?
Чаще всего к благотворительности привыкают те, кто сам хлебнул. Помощь другим становится образом жизни. А для меня важнейший мотив – это вера. Я мусульманин.
Давайте так: бытовку я вам сам куплю, а нашу аудиторию попрошу не стесняться добрых дел и поделиться чем возможно. В чем вы еще нуждаетесь?
Автобус нужен, как у питерцев – они по ночам с полевой кухней ездят. Нам он нужен, потому что мы как санитары работаем. У нас есть телефон горячей линии, и если где-то в подъезде или в лесопосадке живет бездомный, нам звонят. Мы выезжаем, забираем его на машине, везем сюда. Автобуса для этих целей не хватает – надеюсь, подкопим и купим. Этих бездомных ни «Скорая», ни полиция не забирают, потому что к ним подходить боязно. У кого-то гангрена, опарыши в теле. А у нас тут баня: каждый день буржуйку топим, воду Колхозный рынок дает. Люди, которые сами то же самое пережили, не брезгуют – отмывают новеньких, бреют, обрабатывают раны. Одежду мы утилизируем и селим их в бытовки. Я уже говорил, что утром нескольких таких увезли, но еще несколько неходячих остались. Альберт, например, нормальный человек, трезвый, но парализован после инсульта. За ним Галя ухаживает – ее мы забрали из подъезда, в котором она два года прожила. У нее тоже ноги были больные, а человек прекрасный. Она еще за Сабиной ухаживает, молодой девушкой, у которой тоже ноги отказали.
«Таких судеб множество»
На раздаче еды в «Приюте человека» работает 48-летняя Гульшат.
Гульшат, вы как вы попали на работу в приют?
В 2015 году Азат Галимзянович приехал к нам в поселение, оставил свои данные. Освободившись, я пришла к нему.
За что вы были осуждены?
Продала землю и не смогла вовремя вернуть деньги… Осуждена за мошенничество, жила в поселении 2 года и 4 месяца.
Но у вас же, наверное, есть дом. Почему вы пришли именно сюда?
И дом есть, и пятеро детей, и четверо внуков. Но моя жизнь перевернулась в 2013 году, когда от инсульта умер муж. Я еще беременна была в то время. Мы с ним оба хорошо зарабатывали, могли по 3-4 раза в год ездить за границу, но после его смерти моя жизнь как-то потерялась. После освобождения меня звали на старую работу, но соглашаться было некрасиво, потому что работал уже другой человек. Кроме того, на мне оставались год и два месяца исправительных работ. Я их отработала в пекарне по содействию Азата Галимзяновича, а потом пришла сюда и работаю тут уже пятый год. Сначала кормила освободившихся, а теперь бездомных.
Спасибо за вашу работу.
Мы только исполнители, всё от Всевышнего. Сегодня вот у меня людей увезли…
О чем же вы жалеете? Их же, наверное, в другой приют увезли?
Да, но они всего боятся. Боятся, когда их с улицы сюда привозят. После адаптации боятся уезжать, испытывают очень сильный стресс. А я им как мама. Если у кого-то что-то заболит – звонят мне, даже ночью. Я вызываю «Скорую», еду с ними в больницу. Как не жалеть этих людей? Сюда приходит учительница с 40-летним стажем, детей наших учила. Ей поставили батарейку на сердце, а у нее пенсия 12 тысяч. 6 тысяч отдает за квартиру, еще 4,5 тысячи стоит лекарство, без которого сердце работать не будет. Таких судеб множество.
«Хочу вернуться в общество»
Первый же встреченный Абдулнасыровым человек из числа живущих в приюте оказался бывшим начальником службы безопасности республиканского наркодиспансера Ильдаром Коротаевым. Сейчас Коротаеву 60 лет, и без жилья он остался лишь в прошлом году.
Как вы здесь оказались?
Запил. Я еще в 1990-е годы в первый раз потерял жилье – группировка отжала. Но тогда сумел восстановиться, 15 лет не пил благодаря обществу анонимных алкоголиков. Приобрел машину, дачу, завел семью, родил ребенка. После наркодиспансера работал начальником караула хоккейного клуба «Ак Барс». Но потом мы развелись с супругой, мне осталась дача, а в прошлом году ее сожгли – видать, слишком много добра людям сделал. Всё потерял за один год и нашел в интернете этот приют.
Ребенок разве не может помочь?
Дочке 14 лет, чем она поможет? Родных братьев и сестер у меня нет, а у бывшей супруги сейчас другая семья.
Чего же вы улыбаетесь?
А мне доктор после четвертого инсульта сказал: «Ты из любой ямы вылезаешь благодаря позитивному отношению к жизни». Вот и улыбаюсь.
А о чем мечтаете?
Вернуться в общество. И надеюсь подняться снова благодаря руководству этого приюта. Пусть не так высоко, как прежде, но хотя бы достойно встретить старость.
Что же мешает прямо сейчас? Почему бы не пойти работать, хотя бы в ту же охрану?
Я инвалид третьей группы после двух инфарктов и четырех инсультов. Ноги отказывают. Кто меня возьмет? Сейчас я тут посильно помогаю – поддерживаю тех, кто адаптируется. Хочу, чтобы и они воспринимали мир с доброй улыбкой.
Нет комментариев-