О юбилеях
Наверное, больше всего запомнилось 60-летие — удалось собрать всех друзей и 50-летие, когда я устраивал матч, в котором играли наши ветераны и сборная мира. Очень интересно проводить такие встречи. У болельщиков появляется возможность увидеть звёзд мировой величины. А у нас — пообщаться с коллегами — с теми, с кем играл и против кого. Узнать, как они живут и чем дышат.
Больше всего для меня ценно то, что звонят друзья и болельщики, коллеги из ФИФА и УЕФА, поздравляют, желают всего наилучшего — мне и моим близким. А самые, пожалуй, трогательные презенты я получал от своих детей — рисунки и сделанные своими руками икебаны. С возрастом устал от шумихи. Чаще всего праздную день рождения в кругу семьи, как и в этот раз. И потом сейчас ведь из-за коронавируса и не отметишь большой компанией.
О коронавирусе
Есть боязнь и за родных, и за себя. Мы чаще всего сидим дома, лишь иногда выходим погулять или в магазин. Хочется верить, что в начале июля всё стабилизируется. Мне кажется, что, например, в Италии и Испании всё проходило намного тяжелее, чем у нас.
Возникла очень большая пауза в тренировочном процессе, и в игровом. Думаю, что многое надо будет начинать с чистого листа. Когда карантин закончится, первым делом отправлюсь смотреть тренировки сына. Он у меня тоже играет в «Спартаке» — вратарь. Я бы хотел, чтобы Салим пошёл по моим стопам. Хотя профессиональный футбол — это, конечно, большой труд и он зачастую не способствует здоровью, а калечит — много разных травм и возникают другие заболевания.
О выборе вида спорта в детстве
Рос обычным парнем, ангелом себя бы не назвал, много времени проводил на улице. Хотя меня воспитывали строго, по-мусульмански.
Какое-то время выбор был между футболом и плаванием, где я, кстати, имел довольно неплохие успехи, участвовал во всесоюзных детских соревнованиях. Давалось всё непросто. Вставал в четыре часа, начинал заниматься в шесть. Тренировался по три раза в день. Надо было уметь держать тело, проплывать за день много километров. Тяжело. Нужна хорошая дыхалка.
Плавание пришлось оставить, когда начались проблемы с правой рукой, даже ручку не мог держать. В результате не тренировался целых полгода, а это очень много. Руку повредил на сборах в лагере. Катались на лодке, и я натёр мозоль. Рука воспалилась, пришлось делать операцию, и так далее… Потом отец отдал меня в футбол. Сначала играл в поле, а однажды пришёл на тренировку пораньше и решил встать в ворота, чтобы ребята потренировали удары. Тренер увидел, как я играю и предложил сменить амплуа. Я согласился.
О хоккее
Хоккей в детстве меня стороной не обошёл. Гонял шайбу во дворе, сам делал щитки, ловушку. Но о большем можно было не мечтать, потому что в Астрахани, где я родился, не было ни команд, ни ледовых площадок, ни как таковой зимы. Когда переехал в Москву, ходил кататься в парк «Сокольники». Хоккей я очень любил, но заниматься им профессионально не собирался. Хотя порой представлял себя Якушевым, Шалимовым, Шадриным или Зингером (знаменитый вратарь хоккейного «Спартака» и сборной СССР в 60–70-е годы — Ред.). С кем из хоккеистов знаком и общаюсь? С Владиславом Третьяком, Вячеславом Фетисовым, Александром Якушевым. А мой самый близкий друг — Александр Кожевников.
Почему хоккей тяжелее футбола
Сейчас не дают выйти на лёд травмированные колени. Последний раз вставал на коньки лет пять назад. В спорткомплексе «Олимпийский» открыли каток, и мы ходили туда всей семьёй.
Хорошее катание — это талант, я им похвастаться не могу. И по моим ощущениям играть в хоккей в разы тяжелее, чем в футбол. Помимо катания, это ещё и техника броска, кроме того, амуниция весьма нелегка. Я уже давно понял, хоккей непрост. Видел, как Анатолий Владимирович Тарасов тренировал команду, заставляя игроков заниматься со штангой и блинами по три раза в день.
В КХЛ болеет за «Спартак» и «Ак Барс»
Да, конечно (за Спартак» — Ред.). Как и вся моя семья. И ещё за «Ак Барс», потому что эта команда из Татарстана. К сожалению, опять же из-за коронавируса сезон получился смазанным, но, тем не менее, и «Спартак» и «Ак Барс» своей игрой порадовать успели. При Зинэтуле Билялетдинове казанцы всегда попадали в полуфиналы и финалы. У Зинэтулы Хайдяровича свой неповторимый почерк, команда строго играла в обороне, чувствовалась стопроцентная дисциплина. После его ухода «Ак Барс» изменился, но в прошедшем сезоне снова был претендентом на кубок.
По возможности смотрю и другие матчи. Считаю, что уровень КХЛ на сегодняшний день солидный. Помню, когда я вернулся из Испании в Россию и посмотрел наш чемпионат, хоккей показался довольно скучным, вялым, малорезультативным. Сегодня всё иначе, есть звёзды, хорошая молодёжь, игры по большей части интересные и непредсказуемые. Этим можно объяснить то, что и сборная выступает достойно.
Хоккеистам не хватает стабильности
Бывает так, что один сезон тот или иной хоккеист проводит на высоком уровне, начинает пиариться раньше времени и следующие два, три сезона проваливает. В качестве примера стабильности привёл бы того же Третьяка. Он на протяжении многих лет играл успешно как в ЦСКА, так и в сборной. Был уверен в себе и спокоен. У нас сейчас много хороших голкиперов, но выделить личность, равную Третьяку, не смогу.
Если проводить параллели с футболом, то здесь такой игрок, несомненно, Игорь Акинфеев, как в национальной команде, так и в клубе. Я его знаю ещё с тех пор, когда он входил в состав сборной Москвы. Работал с ним два года, тренировал. Задатки Игоря видел уже тогда — и реакцию, и прыгучесть, и отличную игру ногами. Я бы хотел, чтобы Акинфеев выступал ещё долго.
Вообще, вратарская школа у нас была самая лучшая. Каждая команда имела сильного голкипера, который играл за один и тот же клуб на протяжении многих лет, была приличная конкуренция. Поэтому я всегда ставил перед собой цель становится ещё лучше.
Об академии Дасаева
Её финансировало одно казино, которое однажды закрыли и, соответственно, наше спортивное заведение тоже. Но воспитанников из него вышло немало. Кто-то играет сейчас в первой лиге, кто-то во второй. Я хотел продолжить начатое дело, но других спонсоров не нашёл.
Сейчас, пользуясь случаем, хотел бы сказать большое спасибо «Спартаку». Очень рад, что нахожусь сейчас именно здесь — в клубе, которому отдал много лет, что судьба именно так сложилась. Благодаря «Спартаку» держусь и я, и моя семья. Есть желание работать здесь постоянно.
О бизнесе в Испании
В Испании, где я жил и играл, занимался бизнесом. Открыл спортивный магазин, который просуществовал пять лет. Потом дело не пошло, пришлось закрыть. Я оказался не очень способным бизнесменом. Да и вообще вести дела в Испании крайне тяжело. Там приличная конкуренция, тем более если магазин находится в центре города. Попадались как хорошие люди, так и те, кто сильно завидовал.
Да и вообще жить там непросто. Иностранцам сложно найти работу. Плюс — я скучал по близким и друзьям. Заметьте, многие футболисты, которые выступали за границей, в итоге всё равно возвращались домой — тот же Александр Мостовой, Виктор Онопко… И хоккеисты, кстати, тоже.
О карьере
На протяжении 13 лет я выступал за «Спартак» и сборную. А закончил играть в футбол в Испании в 35 лет. Расставание было тяжёлым. Но спасло то, что в футболе я всё же остался — стал помощником тренера, вратарей в том числе. Футбол — моя жизнь, я очень много лет ему отдал. Поэтому, когда была возможность, выходил на поле в составе ветеранов в Испании и после возвращения в Россию тоже, если позволяло здоровье.
А вообще разных воспоминаний, конечно, немало — как позитивных, так и негативных. Например, до сих пор в голове то самое обидное поражение, когда в 1988 году в финале на чемпионате Европы мы потерпели поражение от голландцев — 0:2, когда игра была наша… Создавали много моментов, могли победить.
Вообще я всегда старался как можно быстрее стереть из памяти пропущенный гол. Если станешь о нём постоянно думать — допустишь такую же ошибку ещё. Обычно я анализировал свои действия уже после окончания матча.
О настрое на игры
Всегда просматривал поединки с участием соперников, анализировал каждого. Было важно настроиться правильно и физически, и морально. До матча уже представлял себе, как и что может случиться на поле, ни на что не отвлекался. Даже музыку не слушал.
Всегда ставил перед собой цель — отыграть на ноль (всего за карьеру Дасаев сыграл более 200 «сухих» матчей — Ред.). Вратарская позиция — последний рубеж, очень ответственный. Когда ошибаются нападающие или защитники — заметно меньше.
Я сам себя признавал виновным, если ощущал, что ошибся. Ребята успокаивали, говорили, что всё всегда не может быть идеально. В их поддержке я, безусловно, нуждался. Ночь мог не спать, мысли мучали, а потом приходил на тренировку и в общении с одноклубниками всё забывал.
О Коране
У меня вся семья верующая, и я тоже — с самого детства. Дома всегда был Коран. Однажды, после одного из матчей у меня его украли. Наверное, мальчишки, которые подавали мячи. Я тогда очень сильно расстроился. Коран всегда помогал. Пришлось покупать новый.
В команде все знали, что я хожу в мечеть. Правда, тогда, в Советском Союзе это не приветствовалось. Как сказал однажды один высокопоставленный человек: «Мне можно, а тебе — нет, потому что ты у всех на виду и на слуху». И ещё много чего было тогда нельзя. Например, шутить на тренировках.
О популярности
Иногда немного уставал, но в целом я к ней привык — как в России, так и за рубежом. Меня везде узнавали, и я всегда с удовольствием со всеми фотографировался и раздавал автографы. Никогда никому не отказывал.
О кричалке «От Москвы до Гималаев лучше всех Ринат Дасаев»
Да. Я это слышал много раз. Придумали болельщики, кричали с трибун. Приятно. Подстёгивало. Я стремился к тому, чтобы на самом деле быть таковым. Но звёздной болезнью, вроде, никогда не страдал. По крайней мере, никто такого не говорил.
Нет комментариев-