В феврале этого года в Институт истории им. Марджани нагрянула внеплановая прокурорская проверка. Директор института Рафаэль Хакимов в интервью ИА «Татар-информ» рассказал, почему сотрудники УБЭП пришли в учреждение, какие нарушения они выявили, и кто и, главное, зачем пытается дискредитировать институт и его руководителя.
Рафаэль Сибгатович, не так давно к вам пришли прокуроры с проверкой. Каковы ее итоги?
— Проверка длилась ровно месяц. 20 марта мы получили предписание, с которым я ознакомил коллектив. Там есть требование наказать бухгалтерию и отдел кадров. То, что Дамир Исхаков (бывший сотрудник Института истории – прим. Т-и) публиковал в СМИ про воровство, ничего не нашли. У нас тут сидели три организации – УБЭП МВД, Счетная палата и казначейство. Но они через два-три дня ушли. Они быстро находят, есть воровство или нет. У нас бюджет всего 50 млн рублей, все на зарплату уходит.
Какие замечания сделала прокуратура?
— Сделали замечание по поводу антикоррупционной комиссии. Эта комиссия была, но не было плана работы. Здесь нет места для коррупции – студентов нет, ученый совет закрыт. Но все равно это не порядок, это мое упущение. Мы обновили состав комиссии, составили план работы на год, а также кодекс поведения сотрудников.
Кроме того, есть претензии по командировкам. В приказе написано одно, а в командировочном удостоверении другое.
Например?
— Например, в удостоверении сказано, что главный бухгалтер уехал в Баку по финансовым вопросам, а в приказе написано, что сотрудники, бухгалтер в том числе, поехали в архив. Кто-то был на презентации, кто-то занимался своими делами. Ну вот несоответствие у главного бухгалтера. Что это, спрашивают, в архиве у вас главный бухгалтер делал?
У некоторых сотрудников не было подписи на командировочных. Моя есть, а сотрудника нет, забыл, видимо, написать. Или у кого-то отчета не было, или он слишком формальный – был, видел, вернулся. Также прокуратура отметила, что отчетные документы надо в течение трех дней сдавать в бухгалтерию – авиабилет, бронь гостиницы. Сотрудники же через неделю, месяц приносят.
Что касается замечаний отделу кадров, то там еще наши старые грехи остались. Для нас 2015 год был очень непростой. Мы ушли из Академии наук, нашим учредителем стало Министерство образования. Мы у них первые такие, и они не знали, как оформлять документы. И мы тоже не знали, собственно, это не наше дело. Там возникала путаница, мы даже три месяца зарплату не получали. Потом Минобр это отрегулировал.
Мы находимся в этом здании, а у нас юридического адреса нет. Это не моя вина. Из Кремля нас быстро переселили, там начался ремонт, а на Батурина, 7 были недоделки, поэтому только сейчас оформляет документы.
Были какие-то претензии по поводу книг?
— Да, полиция проверила наш в филиал в Крыму, но ничего не нашла. И здесь, в институте, все чисто.
Что искали?
— Левые тиражи, которые мы якобы продаем, так Дамир Исхаков писал. У нас все сразу выставляется на сайт – делать и продавать левые тиражи нет смысла. Полиция проверила типографии, никаких левых тиражей не нашла. А то, что у нас здесь на складе хранится, – это все для Аппарата Президента. У них нет склада, и они оставили книги у нас. От Асгата Сафарова (руководитель Аппарата Президента Республики Татарстан – прим. Т-и) приходят письма, мы выдаем книги.
Ваши счета проверяли?
— По моим счетам ничего не нашли. Они искали какие-то левые деньги, невероятные премии, которые я себе якобы приписывал. У меня все контролирует Министерство образования. И вообще я получаю меньше, чем замы и некоторые сотрудники. Я по контракту работаю и не имею права получать никакие деньги, кроме заработной платы. Я в командировки без их разрешения не могу ездить. Мои командировки и отпуск подписывает министр.
А что насчет имущества?
— У меня есть дом. Он называется вообще-то дача. Это деревянный сруб 59-го года. Я его законно купил, а потом благоустроил, обложил кирпичом. К этому придраться очень сложно, тем более, я тогда на трех работах трудился.
Говорят, вот, какой дом отгрохал. Видимо, Дамир не видел что ли… Вроде видел, но врет просто. Я не указал в налоговой декларации адрес. У нас этого адреса не было. Была «База отдыха» – Лаишевский район, Боровое Матюшино. Теперь появился адрес – Садовая, 2/6. Мне скрывать это зачем? Я там абсолютно на виду. Там своих смотрителей хватает (смеется). Соседи у меня хорошие – Шаймиев, Мухаметшин. Там заборов нет, все знают, когда приехал, когда уехал, чем занимаешься.
Вы считаете, что поводом для проверки стала публикация в СМИ?
— Да. Может, еще что-то было. Я знаю, что Дамир Исхаков был у прокурора. Кроме того, было много подметных писем.
По вашему мнению, с чем связана такая информационная атака?
— Не знаю. У кого-то есть ревность или зависть. У нас хорошие спонсоры, государственные программы, гранты. Нас «Татнефть» и ТАИФ финансируют. Но все проходит через них, а не через нас. Мы этих денег не видим. Мы просто находим лучшие типографии и переводчиков. Они им платят сами, нам ничего не заплатили. Татнефть тоже все через свою бухгалтерию делает. Минфин выдает нам субсидии, но они целевые, оттуда рубля нельзя взять.
Есть незаполненные вакансии, которые нам тоже записали как недостаток. Во-первых, есть те, кто в декрете. Сейчас возьмешь кого-то на полгода, а потом как увольнять человека? Есть еще требование Минфина, чтобы мы держали свободные вакантные места и доплачивали сотрудникам, чтобы у них была средняя зарплата по республике. Мы за счет этих вакансий выдаем сотрудникам премии, чтобы зарплату подогнать под среднюю татарстанскую. Так что все замечания объяснимы и понятны. Сейчас мы омолаживаем команду, а у начинающих нет степени, и они не могут занять должности снс (старший научный сотрудник – прим. Т-и) и выше. Но несколько человек на выходе с диссертациями, они скоро заполнят вакансии.
Почему Дамир Исхаков покинул Институт истории?
— Ему не продлили контракт. Он пять лет работал, как все, после пенсии. А потом мы ему дали год на размышления, чтобы он себе выбрал тему. Он говорит, что у него есть тема про татарскую камасутру. Но это не утвержденная тема, и государство такой заказ не давало. Мы работаем на госзаказе, за это нам платят. Все темы утверждаются в Кабмине, в министерствах, в Министерстве образования, прежде всего. Так что татарская камасутра никак не проходит. Надо мной смеются: вы теперь занялись камасутрой? В теории или на практике?
Темой, которую я ему предложил, он не захотел заниматься, потому что над ней надо много работать. В проектах он тоже не хочет участвовать, хотя там хорошие деньги платят. Всю жизнь Исхаков занимался тем, что кого-то свергал. У него неуемные амбиции – он считает себя гением. Он говорил в СМИ, что директором Института истории должен быть он, но Шаймиев поставил своего человека, и это несправедливо. Я не рвался на эту должность, но надо было создавать институт. Вот тогда я попал сюда по воле Шаймиева.
Зачем Исхакову понадобилось писать такую публикацию в СМИ?
— Он предполагал, что в институте, где есть большие внебюджетные средства, воруют. Его основная задача – снять директора и поставить своего. Тогда, он думает, его вернут на работу. Он глубокий пенсионер. Мы пенсионеров держим, если они работают, но у Исхакова нет научной темы. Он умело шантажирует и манипулирует людьми. Я его давно знаю и меня трудно этим испугать.
Личного конфликта у вас не было? Или, может, расходились взгляды?
— Личных конфликтов у нас не было, потому что я с ним не контактировал последние годы. Он давно выдохся как ученый, но амбиции остались. Когда-то мы начинали вместе работать в национальном движении. Потом я стал советником, а он так и остался простым сотрудником. Он ревнует и завидует. Все эти пороки у него присутствуют.
Получается, Исхаков вас публично оклеветал. Думаете ли вы предпринять какие-то действия в ответ?
— В принципе, у меня есть материалы от прокуратуры. Я могу их представить и сказать, что это была клевета. Руководство республики не очень любит, когда раздуваются такие ситуации. Я вынужден с этим считаться. У нас многие проекты идут из государственных структур, в частности, от Аппарата Президента.
Кроме того, меня Москва отслеживает. Это их раздражает. В 2020 году перепись. Мы издаем книги, в которых написано, что кряшены – это и есть татары, а не отдельный народ, но со своими особенностями. Это все идет в разрез с идеологией Тишкова (Валерий Тишков – научный руководитель Института этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН). Он, кстати, учитель Дамира Исхакова.
Предписание сделано в форме рекомендаций?
— Там есть рекомендации, где следует устранить недостатки или недоработки. В конце сказано: «Требую дисциплинарное наказание отделу кадров, главному бухгалтеру и бухгалтеру». Бухгалтерии – выговор, отделу кадров – замечание. За этим стоит лишение премии. Выговоры с моей стороны уже сделаны. Мне выговор, наверно, будет делать Минобр. Ну и штраф еще надо выплатить.
Какой штраф?
— 20 тысяч, может, больше. У нас есть сотрудник Шамиль Ахметшин. Он раньше был полномочным представителем Татарстана в Петербурге и Ленинградской области. Минниханов отправил его в отставку и направил к нам. Ему выдали ставку, в Петербурге у мэра попросили помещение. Оказалось, что мне надо было послать уведомление Минниханову, что Ахметшин теперь работает в институте. Я об этом не знал, тем более, Минниханов сам его к нам отправил. Оказывается, это нарушение. Вот такие серьезные недостатки у нас выявили (смеется). Но воровство не нашли.
До какого числа вам надо все устранить?
— Прокурор придет 20 апреля и посмотрит, устранили ли мы недостатки, наказали ли нужных людей. Мы уже все расписали, некоторые вещи не от нас зависели. Для нас это был полезный урок, мы ведь всех федеральных законов не знаем, тем более они быстро плодятся.
Нет комментариев-