Главный редактор
Минвалеев Руслан Мансурович
8 (953) 999-96-04
sneg_kzn@mail.ru
Сетевое издание «Снег» зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 02 июня 2021г.
Свидетельство о регистрации: ЭЛ № ФС 77 - 81207
Территория распространения - Российская Федерация, зарубежные страны
Учредитель акционерное общество "ТАТМЕДИА"
Адрес редакции 420066, Татарстан Респ., г. Казань, ул. Декабристов, д. 2
Языки: русский, татарский, английский
Настоящий ресурс может содержать материалы 16+
Для сообщений о фактах коррупции: shamil@tatar-inform.ru

Исмагил Гибадуллин: «Для России Раиси – это более понятный и предсказуемый президент»

Исмагил Гибадуллин: «Для России Раиси – это более понятный и предсказуемый президент»
Российский иранист Исмагил Гибадуллин рассказывает о том, что за человек стал президентом Ирана и как это отразится на России и США.

«Воплощает собой стабильность и преемственность»

- Кто такой Ибрагим Раиси?

- Это практически новая фигура для иранской политики. Он пришел из судебной власти, точнее занимал в основном прокурорские должности разного уровня. В Иране прокуратура является частью судебной власти, и на своей последней должности Раиси был председателем Верховного суда и генеральным прокурором страны. Ранее он также был членом важных государственных органов, таких как Совет экспертов и Ассамблея определения государственной целесообразности.

Надо сказать, это первая настоящая креатура нынешнего Верховного лидера Ирана, аятоллы Сейеда Али Хаменеи, на посту президента. Это первый президент, который лично предан Верховному Лидеру и максимально ему лоялен. Он является земляком аятоллы Хаменеи, родился и вырос в Мешхеде, в провинции Хорасане-Разави. Он очень хорошо укоренен в этой провинции, где находится мавзолей Имама Резы и крупнейший религиозно-благотворительный комплекс Астане-Годсе-Разави, который фактически представляет собой мощный экономический холдинг. Раиси более трех лет возглавлял этот комплекс.

Его супруга – дочь самого видного муджтахида, то есть исламского религиозно-правового авторитета Мешхеда, аятоллы Алам оль-Хода. Он уже ранее принимал участие в президентских выборах, проиграв в 2017 году Хасану Роухани. На этих выборах он оказался почти безальтернативным кандидатом и легко набрал 62% голосов при не очень высокой для Ирана явке избирателей.

В глазах нынешней власти этот человек воплощает собой стабильность и преемственность. Он не участвовал в политических баталиях между консерваторами и реформаторами в 1990-х и 2000-х годах. В эти годы он работал в системе прокурорского надзора.

Его политическое кредо сформировалось под влиянием профессионального опыта. Он выступает за борьбу с коррупцией, социальную справедливость, сохранение ключевых установок и целей исламского режима, в том числе противостояния тому, что в Иране называют «глобальным высокомерием» или мировым империализмом в лице США. И напоследок нужно сказать, что Раиси – это наиболее вероятный кандидат на роль преемника нынешнего Верховного лидера.

- Удастся ли ему наладить отношения с администрацией Байдена?

- Нынешний президент не ставит перед Ираном такой задачи. Нормализация отношений с западными странами – это был конёк предыдущего президента Хасана Роухани. Новое правительство будет вести более независимую и строптивую политику по отношению к американскому прессингу. Для этого оно скорее всего будет задействовать контакты с ведущим геополитическим соперником американцев – Китаем.

Хотя сам американский прессинг должен сократиться, потому что в Белом доме сидят демократы, которые всегда выступали за более гибкий подход в вопросе так называемого «сдерживания Ирана». Такой расклад не сулит Ирану каких-то серьезных внешнеполитических вызовов в ближайшем будущем, если не считать Израиля с его ультраправыми политиками и других региональных игроков.

wikipedia.org

«Это был курьез»

- Что его назначение значит для России и действительно ли Раиси не славился пророссийскими настроениями?  

- Для России Раиси – это более понятный и предсказуемый кандидат. Я бы не назвал его пророссийским, но он, безусловно, будет за наращивание контактов с Россией, потому что Иран объективно в этом заинтересован. Тем более обе страны, как мне кажется, примерно определились с тем, чью сторону занять в глобальном китайско-американском противостоянии.

- Что могла значить для Татарстана встреча с Раиси в 2017 году?

- Насколько я понимаю, это был заранее запланированный визит в Мешхед как важный религиозный и культурный центр Ирана. Раиси как раз на тот момент занимал должность распорядителя вакфом Астане-Годсе-Разави, то есть по протоколу встречал высокопоставленных гостей из нашей республики. 

Конечно, это совпало с периодом предвыборного ажиотажа, и людьми из правительства прежнего президента Роухани было воспринято как косвенное выражение российскими властями поддержки консервативному кандидату на президентских выборах 2017 года. Конечно же, это был курьез.

На самом деле, Татарстан интересовали экономические возможности «Астане-Годсе-Разави» как крупного холдинга, контролирующего приличную долю производственного сектора в иранской экономике. К тому же, в Мешхеде имеется богатейшая библиотека, в которой когда-то было найдено сочинение Ибн Фадлана о его поездке к булгарам.

Это направление очень заинтересовало татарских ученых, и в 2018 году мне довелось принять участие в поездке татарстанской делегации от Главного архивного управления в Мешхед, где мы искали источники по истории татарского народа и встречались с супругой Эбрахима Раиси – госпожой Джамиле Алам оль-Хода, которая руководила одним из направлений работы этого религиозного фонда. Благодаря ее личному содействию копии нужных рукописей были получены моими коллегами максимально оперативно.

«Эпоха американской гегемонии заканчивается, и в Иране опять происходит слом парадигмы»

- Все говорят о низкой явке на этих выборах и общих тяжелых настроениях в обществе: действительно ли протесты в Иране не за горами (после назначения Раиси)?

- Я не стал бы торопиться с выводами. Явка, действительно, была низкой. Это связано даже не с протестными настроениями, а с общей растерянностью общества, которая является глобальным трендом. Мир перестраивается, и в той новой реальности, которая формируется у нас на глазах в эпоху пандемии, старые схемы перестают работать.

В Иране долгое время политическая жизнь структурировалась вокруг противостояния между двумя лагерями – сначала левыми и правыми, а потом – реформистами и консерваторами. Каждый раз смена внешнеполитического фона приводила к серьезным структурным изменениям в иранском политическом ландшафте, потому что менялась мировая повестка.

С распадом соцлагеря рухнула модель противостояния левых и правых, на смену ей пришла эпоха американской гегемонии, и новой силой в Иране стали реформаторы, выдвигавшие либеральную повестку с правами и свободами человека, идеей гражданского общества.

Сегодня эпоха американской гегемонии заканчивается, и в Иране опять происходит слом парадигмы. Это еще не политический кризис, но в обществе явно образовался определенный идеологический вакуум и апатия. Повторяюсь: это состояние умов характеризует далеко не только Иран, а большинство стран мира. Люди стрессированы, не уверены в будущем, пассивны.

Оставляйте реакции
Почему это важно?
Расскажите друзьям
Комментарии 0
    Нет комментариев