— Какие задумки будут воплощены в рамках будущего «Абязов-фестиваля»?
— Я предложил главному режиссеру кукольного театра Ильгизу Зайниеву поставить спектакль «Shurale: новая фантазия под музыку из балета». Постановка еще в работе, но уже могу сказать, что она будет представлять собой кукольное действо: полубалет-полуспектакль на музыку Фарида Яруллина в сопровождении оркестра La Primavera. Специально для нашего коллектива я сделал переложение Сюиты из балета «Шурале». Публика познакомится с совершенно новым прочтением одной из самых узнаваемых в Татарии музыки посредством кукол. На мой взгляд, спектакль станет «ярким фантиком» «Абязов-фестиваля».
К сожалению, откладывается приезд группы Kosmonavty, но нет худа без добра. Вместо нее мы пригласили всемирно известную тувинскую группу ХУУН-ХУУР-ТУ и, наверное, лучшего гусляра в России Гудимира. Поэтому концерт-открытие фестиваля станет настоящей бомбой.
Один из концертов перенесен со сцены привычного публике Большого концертного зала в Культурный центр «Сайдаш» по одной простой причине: сцена концертного зала не приспособлена для танцевальных номеров, а мы планируем в рамках фестиваля впервые в Казани показать постановку знаменитого балета Игоря Стравинского «Аполлон Мусагет». В сопровождении нашего оркестра камерный балет «Пантера» исполнит новую хореографию художественного руководителя труппы Наиля Ибрагимова. Этот концерт состоится 28 января.
— Балетный мир знает прекрасную хореографию Джорджа Баланчина, почему же потребовалась новая хореография?
— Балет «Пантера» — приверженец пластического танца. У труппы самобытный танцевальный язык, и постановка танцев Баланчина ей не подходит. Поэтому Наиль ставит авторскую хореографию. Моей же задачей будет «махать под ноги» танцовщиков.
— Разве не Чайковский в свое время утвердил музыку равноправной танцу в балете и она перестала быть аккомпанементом?
— Тем не менее даже «Щелкунчик» в балете и «Щелкунчик» в концертном исполнении — это две абсолютно разные музыки. Сами оркестранты признают, что в балете, хотим мы этого или нет, предполагается достаточно ритмичное исполнение без особой агогики, исполнительских вольностей.
— В программе второго концерта фестиваля, из тех, которые пройдут в ГБКЗ, значится «Щелкунчик», но не совсем привычный слушателям, верно?
— Да, мы приготовили еще одну «бомбу». Как думаете, кому в голову могла прийти мысль из балета Петра Ильича сделать одноактную монооперу для сопрано и камерного оркестра? Признаться, на нее я возлагаю большие надежды не только в рамках фестиваля, но и как на прокатный вариант, который можно предлагать везде. Я отобрал самые лакомые номера из музыки балета «Щелкунчик», которые прозвучат без каких-либо изменений. Только оркестрованы будут под состав моего оркестра. Они будут объединены вокальной партией, стихи для которой я попросил написать поэтессу, чье творчество мне очень близко, — Альбину Абсалямову. Неожиданно для меня она согласилась на эту авантюру, чему я очень рад. Вокальную партию исполнит наша замечательная Алина Шарипжанова.
Концерт не завершится монооперой. Мы пригласили великолепный московский ансамбль имени Дмитрия Покровского, с которым исполним очень интересное произведение: Музыкальное действо «Слово о полку Игореве» композитора Алексея Шелыгина. В свое время Шелыгин написал это произведение специально для ансамбля Покровского и струнного квартета, но по моей просьбе делает переложение для камерного оркестра.
Второе отделение концерта ожидается очень любопытным. Во-первых, потрясающий ансамбль. Будучи еще студентом, я рвался на их выступления. Во-вторых, само произведение невероятно увлекательное: некий синтез фольклора и современной музыки.
В этом году «Абязов-фестиваль» обещает быть «взрывным», по крайней мере по количеству задумок.
— Получится ли у заявленных в афишах иностранных музыкантов приехать в Казань при нынешней эпидемиологической ситуации?
— Не могу сказать, удастся ли нам заполучить всех приглашенных музыкантов. Вопрос приезда Марка Дробинского на открытие сезона, например, решался на уровне российского вице-премьера Татьяны Голиковой, МИДа, пограничных служб. Пока мы не получили письмо с разрешением, подписанное федеральным вице-премьером, мы не могли с уверенностью заявить, что Марк с нами выступит. Нужно сказать, что у него было запланировано несколько концертов в России, но в связи с пандемией ему везде было отказано.
На предстоящем фестивале у нас был заявлен квартет Росса Дейли, однако вероятность привезти греков в Россию в нынешних условиях стремится к нулю. Быстро нашлась очень хорошая замена, так сказать, российского производства, — проект «Треугольный сон» с приглашенным греческим певцом Янисом Кофопулосом. На наше счастье, Янис в настоящее время живет и работает в России.
На концерт 30 ноября были приглашены иностранцы, однако вынуждены проводить его без участия солистов. Придумали программу, которая могла бы заинтересовать слушателей, и обозначили ее «Наша музыка из „не нашего“ кино».
— Слушатель с большей охотой идет на концерты с участием иностранных исполнителей. При нынешней ситуации сложно представить, что зарубежные музыканты смогут без проблем въезжать в Россию. Пока ситуация в мире не стабилизируется, будете пытаться приглашать иностранцев ради публики или остановитесь на российских исполнителях?
— Я всегда старался приучить нашу публику доверять своему оркестру. Мы всегда предварительно отбираем артиста или артистов, прежде чем пригласить к себе. Никто не появляется с нами на одной сцене просто так. Участием маститых солистов отличается и наш фестиваль L’arte del arco. Достаточно вспомнить таких музыкантов, как Жиль Апап, Субраманиам или Роби Лакатош. Это легенды в мире музыки, никто не будет этого оспаривать. На ближайшем фестивале L’arte del arco у нас будут исключительно российские исполнители, мы решили не рисковать. Но зато какие это россияне! Это и Никита Борисоглебский, и Борис Андрианов, и Граф Муржа, и Гайк Казазян, и др. Лучшие из лучших. Я не думаю, что публика потеряет что-то, если на афишах не будет иностранцев. В конце концов, российская школа струнно-смычковых всегда считалась одной из лучших.
Даже когда мы только начинали свою деятельность и у нас не было финансовой возможности приглашать именитых музыкантов, мы всегда приглашали очень хороших артистов, пусть и без регалий.
— Как думаете, в 2021 году будет легче приглашать музыкантов из других стран, самим выезжать на гастроли?
— Не сразу. Я надеюсь на осень 2021 года. Я убежден, что единственный выход из нынешнего положения — это вакцинация. Есть случаи повторного заражения вирусом, от этого никто не застрахован. И как в следующий раз вирус поведет себя, сказать сложно. Лично от себя скажу, что, как только появится возможность, буду вакцинироваться.
— Вы и сами недавно перенесли осложнения после заражения вирусом. Смелым и честным поступком было объявить своим слушателям, что врачи подтвердили у вас наличие коронавируса. Не все могут похвастаться такой решимостью…
— На самом деле многие даже могут и не знать, что заражены. Зачастую тесты показывают отрицательный результат, несмотря на то что симптомы очень напоминают осложнения после коронавируса. Например, в моем коллективе было подтверждено только два случая заражения, в то время как у пяти оркестрантов компьютерная томография показала двустороннее воспаление легких с «матовым стеклом». Несмотря на это, результаты пришли отрицательные.
Был обнародован общепризнанный факт, что 30-40 процентов тестов дают ложноотрицательный результат из-за неправильно взятого мазка. Даже выздоровевшие дважды сдают анализ, чтобы быть уверенными, что для общества они не опасны.
— Как вы пришли к тому, что нужно проверить себя на наличие вируса? Были какие-то предпосылки к этому?
— Было похоже, что я подхватил обычное ОРВИ, но со временем лучше не становилось. Я самостоятельно обратился в поликлинику, сделал компьютерную томографию, которая показала, что с легкими не все в порядке. Буквально на следующий день пришел положительный результат анализа. Я лечился дома, соблюдая все указания врачей, однако к результатам это не привело, состояние ухудшилось. Лечение проходило с 3 по 22 октября, последние пять дней из которых я провел в больнице, где пошел на поправку.
— Были ли напуганы вы и ваши близкие?
— Переживали, конечно. В особенности моя мама. Супруга была рядом почти все время. Естественно, тоже перенесла болезнь, но в легкой форме.
— Говорят, что коронавирус влияет на центральную нервную систему. Почувствовали, что ваше психологическое состояние как-то изменилось?
— Течение моей болезни сопровождалось невероятной слабостью, которую я никогда в своей жизни не испытывал. Стоило встать со своей постели, как тут же хотелось вновь принять горизонтальное положение. У меня не было ни кашля, ни отдышки. Если бы не слабость, я, наверное, даже не понял бы, что болен, и не обратился бы к врачу, доведя свой организм до критического состояния.
После выписки меня накрыла депрессия, разочарование в жизни, если хотите. Я вдруг задумался: какой смысл стремиться к чему-то, если в любой момент тонкая нить жизни может оборваться?
Конечно, я боролся с этими мыслями, знал, что хандра скоро отступит и мое состояние вернется в прежнее русло. И действительно, прошло три-четыре дня, и я пришел в себя. Больше энтузиазма, чем было, конечно, не появилось, но желание работать ко мне вернулось.
— Отвлекались работой во время болезни?
— Я был всегда на связи, давал указания по работе в случае надобности, но делал я это вынужденно. Отвлекался я больше книгами и фильмами. За время, проведенное в больнице, я прочел три книги.
— Открыли для себя интересного автора?
— Я в последнее время увлекся творчеством Дины Рубиной. Запала в душу ее манера изложения, ее язык, ее метод выстраивать сюжетную фабулу. Сложно привязать ее работы к одному жанру: здесь и детектив, и мелодрама, и исторические отсылки — найдешь, что захочешь. В книгах можно найти ее оценочные суждения во многих областях искусства, включая музыку.
— Какие фильмы посмотрели за время лечения?
— Посмотрел все части «Гарри Поттера». В свое время прочел все книги. Еще очень люблю «Властелина колец».
— Неожиданное признание. В таком случае странно, что в ближайшем концерте «Наша музыка из “не нашего” кино» не значится музыка из «Гарри Поттера»…
— Мне кажется, что музыкальная составляющая «Гарри Поттера» не самая интересная. В ней есть лейтмотив, который повторяется на протяжении всех частей фильма, но не более того. Зато в программе есть музыка из «Джеймса Бонда», «Пиратов Карибского моря», «Игры престолов» и многих других фильмов. Но кто знает, если мы продолжим начинания в этой области, возможно, в другой раз в нашем исполнении прозвучит и тема из «Гарри Поттера».
— Многие считают данные по количеству заражений и смертности людей в Татарстане от Covid-19 заниженными. В аптеках все сложнее найти антибиотики. Пока вы находились в больнице, почувствовали ли, что больных слишком много?
— Лично у меня не создалось впечатление коллапса, однако новых пациентов привозили каждый день. Почти оправившихся после болезни отправляли выздоравливать домой. На этом фоне официальная статистика не выглядит слишком убедительной. Точно могу только сказать, что врачи работают на износ.
— Думали ли вы о том, чтобы каким-то способом поддержать врачей в сложное время?
— Я ощутил, что врачам было бы полезно немного отвлечься от работы, и переговорил с главным врачом 7-й казанской поликлиники. Мы отдали 30 пригласительных на наш концерт, который пройдет 30 ноября. Конечно, хотелось бы провести отдельное мероприятие для врачей, но с организационной, да и с финансовой точки зрения для нас это сейчас практически невозможно.
— В одном из интервью вы говорили, что государство выделяет бюджет оркестру только на зарплаты оркестрантов и оплату жилищно-коммунальных услуг. Изменилось ли положение дел на сегодняшний день, учитывая нынешнюю эпидемиологическую ситуацию?
— Ничего не изменилось. Концерты мы проводим на полном хозрасчете.
— Но рассадка в зрительском зале разрешена только на 50 процентов, верно?
— Верно, но это никого не волнует: мы должны все делать на хозрасчете. Признаться, очень сложное время.
— Тем не менее я не вижу, чтобы цена на билеты у вас выросла. Почему?
— Мы сохранили ценовую политику совершенно осознанно. Из-за самоизоляции многие и так понесли финансовые потери. Мы уверены, что в их число по тем или иным причинам входит и большая часть нашей публики. Если начнем повышать цены на билеты — потеряем наших слушателей. Приходится выкручиваться другими способами.
— Придумали способы взаимодействий с публикой в случае повторного объявления режима самоизоляции?
— Сложно что-то придумать. Можно было бы проводить онлайн-трансляции, но другой вопрос — откуда их проводить? С нашей базы сделать это не представляется возможным, слишком камерное помещение, а своей концертной площадки нет. Если снова объявят локдаун, уж лучше отдыхать.
Конечно, еще во время первой самоизоляции мы выкладывали наши выступления на YouTube-канале, но это совершенно не то. Будем надеяться, что нас не закроют, хотя совсем недавно слышал тревожное сообщение по радио. Если ситуация в Казани ухудшится, то под Новый год власти закроют все въезды и выезды из города.
— Какие планы уже точно не будут реализованы из-за пандемии?
— К сожалению, у нас разрушились надежды на совершенно замечательные гастроли на Мальте, которые должны были состояться в мае. Мы планировали провести там две недели в самый разгар сезона и дать девять концертов в рамках Мальтийского международного фестиваля вместе с другими дирижерами и коллективами.
Не удалось в полном масштабе провести проект «Звезды из Завтра».
— Буквально в прошлом году проект «Звезды из Завтра» получил республиканский статус, верно?
— Если раньше фестиваль «Звезды из Завтра» для юных исполнителей проходил только в Казани, то в прошлом году при поддержке Президента Татарстана и Министерства культуры РТ мы вывели проект на республиканский уровень. Были задействованы все 43 муниципальных района, которые мы поделили на 6 секторов вокруг крупных городов. В каждом из городов я задерживался на день и прослушивал всех желающих поучаствовать. Только в Набережных Челнах собрали 110 заявок — такой цифрой не может похвастаться даже Казань. В каждом из городов я отобрал до 24 номеров, которые должны были прозвучать в исполнении детей на гала-концертах в сопровождении оркестра La Primavera. Оркестр с доставкой на дом, так сказать. У детей была уникальная возможность в столь юном возрасте выступить с профессиональным коллективом — такой опыт дорого стоит.
Однако до объявления режима самоизоляции, весной мы успели провести только один концерт. Остальные мы осуществили только в сентябре в закрытом режиме: в зале присутствовали исключительно педагоги и родители детей. Для слушателей были организованы онлайн-трансляции. Удивительно, но в такое время из исполнителей лишь единицы не смогли принять участие в фестивале. Дети получили дипломы и памятные медали с красивой символикой проекта.
А 28 сентября в Казани мы провели финал, где прозвучали самые интересные номера со всей республики. К сожалению, пришлось отказаться от хоров, которые всегда были украшением январских концертов «Звезд из Завтра». Нужно отметить, что дети выступили на высоком уровне, за что были награждены красивыми статуэтками.
Будем надеяться, что это начинание будет и дальше поддерживаться руководством Татарстана и республиканская программа станет ежегодной. Для эстрадников существует «Созвездие-Йолдызлык», а «Звезды из Завтра» стала бы программой для деток, исполняющих академическую музыку.
— Для детей из других регионов выйти на сцену Большого концертного зала, да еще и с большим оркестром позади, наверное, настоящий стресс?
— Вы знаете, я этого не заметил. Они выходили на сцену и исполняли так, будто всю жизнь выступают с оркестрами. Возможно, они не до конца осознают всей ответственности и это им помогает. Да и коллектив La Primavera достаточно чуткий и тонкий в этом смысле, умеет подстраиваться под любого исполнителя. Я не могу вспомнить ни одного выступления, где было бы проблематично поддержать солиста. На фестивале в Греции, например, у нас была всего одна репетиция с кларнетистом из Чехии в день концерта, и ничего — прекрасно взаимодействовали друг с другом.
— Кого было больше среди желающих выступить — вокалистов, пианистов, скрипачей?
— В разных городах по-разному. В Буинске, например, было больше пианистов, а из Шемордана запомнились медные духовые инструменты. В Альметьевске работает совершенно замечательный педагог эстрадного вокала Маргарита Низамова, ученики которой показали хороший уровень. Кстати, недавно выяснилось, что ее ученица Аделина Джафарова стала победительницей на Дельфийских играх в номинации «Эстрадное пение». Одним из материалов, который они отправляли на конкурс, было выступление, как они сами обозначили, «с легендарным оркестром La Primavera».
— Как педагоги подбирают программу своим ученикам для участия в программе, есть определенные критерии?
— На встрече с директорами школ перед стартом фестиваля я обозначил, что мы приветствуем креативный подход к подбору репертуара. Между участником, хорошо исполнившим учебный репертуар, и ребенком, на таком же уровне сыгравшим необычное произведение, мы отдадим предпочтение второму. В особенности если исполняет дуэт или, скажем, трио. Конечно, мы предлагаем огромный перечень произведений, которым владеет оркестр, но не ограничиваем выбором из списка. Если ребенок, исполняющий что-то за пределами этого списка, отобран к участию, значит, будем делать оркестровку аккомпанемента.
Бывает, что, скажем, пианист играет самодостаточное произведение, но горит желанием сыграть его с оркестром. Никаких проблем: придумываем оркестровое сопровождение, которое, в общем-то, дополняет, придает пьесе больше оттенков.
Кстати, мне настолько это понравилось, что я попробовал проделать это с «Кампанеллой» Никколо Паганини - Ференца Листа специально для французской пианистки, которая с удовольствием ее исполнила под наш аккомпанемент на гастролях во Франции. Ей настолько понравилось, что она заказала у меня оркестровое сопровождение для Венгерской рапсодии № 2 Листа.
— Как к таким экспериментам относится консервативная публика?
— По крайней мере, на концерте все слушали и аплодировали. В октябре мы хотели представить казанской публике Вторую рапсодию под оркестровое сопровождение вместе с пианисткой Данией Хайбуллиной, но, к сожалению, я заболел и концерт был отменен.
Самую серьезную похвалу за свою оркестровку я получил на фестивале «Хибла Герзмава приглашает» в Абхазии. Для одного из концертов я делал переложения для струнного оркестра арий, которые исполняются с симфоническим оркестром. Среди них были, например, ария Онегина из одноименной оперы Петра Чайковского, Сцена письма Татьяны и многое другое. Ведущим фестиваля был музыковед, музыкальный критик, народный артист России Святослав Бэлза. После концерта мы с ним вели беседу, и он в полном недоумении мне задал вопрос, мол, а как вышло, что в определенном фрагменте он услышал деревянные духовые, в то время как на сцене сидел струнный оркестр. Я искренне удивился и ответил, что не знаю, просто старался ничего не упустить в оркестровке.
— В вас чувствуется большая любовь к экспериментам, а как относитесь к современной академической музыке?
— Я очень люблю дирижировать современной академической музыкой и убежден, что можно делать интересные вещи в этой области. Другое дело, что слушатель не идет на концерты, где заявлена музыка современных композиторов. А когда твой коллектив существует на средства, собранные с концертов, — такие проекты становятся непозволительной роскошью.
Нелюбовь к композиторам-авангардистам проявляется не только у нас, эта проблема распространена по всему миру. Современная музыка может звучать только на специальных концертах или фестивалях, ей посвященных.
Проведите эксперимент: напишите в афишах такие фамилии, как Шостакович, Шнитке или Штокхаузен, и посмотрите, сколько публики придет. Поверьте, результат окажется плачевным. И это при том, что Шостакович и Шнитке абсолютно не авангардные композиторы.
У нас был случай в Швейцарии на фестивале «Классическая музыка в Вилларе» (художественный руководитель Марк Дробинский). Немецкая вокалистка должна была исполнить цикл романсов Дмитрия Шостаковича. Марк признался мне: на этот концерт продано катастрофически мало билетов. За несколько дней до выступления вокалистка заболевает. Решили сыграть «Времена года» Антонио Вивальди. Как только обновили программу на афишах — все билеты тут же раскупили. Люди идут на привычное им, на узнаваемую музыку.
— Но музыка Шостаковича гораздо легче для восприятия, нежели поздних авангардистов, разве нет?
— Слушателей отпугивают композиторы всего XX века: кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени.
— Значит, дело в том, что публика недостаточно «наслушана»? Ведь многими прекрасно воспринимается, например, «Ленинградская симфония» Шостаковича, где прослеживается некоторая сюжетность…
— Если слушателя затащить в зал и он начнет слушать, то он получит и настроение, и удовольствие. Но вопрос, как заставить публику прийти, остается открытым.
В свое время мы три сезона посвятили премьерам: либо это было первое исполнение произведений в Татарстане или Казани, либо впервые исполнялось оркестром La Primavera. Звучало много современной музыки. Среди нее была музыка Альфреда Шнитке. Мы были первыми, кто в Казани начал исполнять такие сочинения, как Concerto Grosso № 1, Moz-Art a la Haydn, скрипичную сонату в авторском переложении для скрипки с оркестром. В качестве солистов пригласили скрипачей Ирину Бочкову и Степана Яковича — профессоров Московской консерватории. К концерту готовились с воодушевлением: музыка потрясающая, солисты замечательные… Но в день «икс» актовый зал университета, где давали концерт, был наполовину пуст. Даже самые рьяные наши поклонники подошли и прокомментировали: «Что-то мы не очень поняли эту музыку». Сказать, что я был удивлен, — ничего не сказать. Это далеко не самые «страшные» сочинения Шнитке, в Concerto Grosso вообще есть эпизоды, которые должны восприниматься на ура. Что же делать? Решили, что будем воспитывать свою публику. Проходит несколько месяцев — повторяем эту программу. Людей было чуть больше, но тем не менее результат не очень убедительный. Проходит еще несколько месяцев —сообщают о смерти Шнитке. Буквально через полмесяца даем концерт в БКЗ, в программе —музыка Альфреда Шнитке. Полный зал и полный восторг.
Если начать постепенно приучать свою публику вначале к одному композитору, другому, то такое может привести к пониманию среди широкой аудитории современной академической музыки. Но этот процесс требует времени и финансовых вложений.
— Если бы современная академическая музыка воспринималась публикой хорошо, сочинения каких композиторов включали бы в репертуар оркестра?
— Как и говорил, я люблю современную музыку, но не всю. Я не отношу себя к поклонникам творчества Софии Губайдулиной, например, но на меня произвели неизгладимое впечатление «Страсти по Иоанну» в исполнении оркестра Мариинского театра. За дирижерским пультом был Валерий Гергиев.
Мне близка музыка Альфреда Шнитке, Дмитрия Шостаковича. Отношусь с трепетом к сочинениям Арво Пярта, которые мы исполняли. Но совсем авангардных композиторов не приходилось играть: для нашего состава ничего не написано. Может быть, оно и к лучшему. Я не очень люблю, когда ни уму, ни сердцу. Или уму, но не сердцу. Должны быть задействованы все органы чувств!
— Совсем недавно вы познакомились с современной армянской музыкой, верно?
— Совершенно неожиданно летом я получил приглашение на Международный онлайн-фестиваль классической музыки Music-20 в Армении. Я дирижировал Ереванским государственным симфоническим оркестром на двух концертах. Один из них был полностью посвящен армянской современной музыке, партитуры которой я получил за пять дней до фестиваля. Более того, когда я приехал, в программе произошли изменения, и в экстремальные строки я изучал новый для себя материал. Так и познакомился с этой замечательной музыкой.
Вообще поездка в Армению стала настоящим приключением. Во-первых, въезд в страну решался на уровне правительства. Во-вторых, я четырежды сдавал анализ на коронавирус: перед вылетом, по прилете, перед обратной дорогой и контрольный я сделал по своему желанию, когда прилетел в Казань. В-третьих, с оркестром у нас было по одной репетиции на каждый концерт в день записи. Как я долетел до Еревана – история отдельная.
Чтобы добраться до Армении, лететь нужно с несколькими пересадками: из Казани в Москву, из Москвы в Минск и уже оттуда в Ереван. За три дня до вылета сообщают, что самолет Москва — Минск отменен. Что делать?
Доехал на поезде до Москвы, где меня, виолончелиста Бориса Андрианова и вокалистку Веронику Джиоеву посадили в авто и повезли в Минск. За разговорами 9 часов пути пролетели незаметно. Дальше без приключений долетели до Еревана.
Приехали мы в ночь с субботы на воскресенье. Наутро должны были сделать тест, но по некоторым причинам сдать анализ не удалось. Концерт пришлось переносить на несколько дней вперед, так как без подтверждения отсутствия вируса организаторы допустить меня к оркестру не могут. Провел целый день в предоставленном номере пятизвездочного отеля. После того как продирижировал все концерты, еще один сюрприз — ближайший самолет до Минска только через два дня. Хорошо, что в Казани были запланированы только репетиции с оркестром. Зато посмотрел достопримечательности Еревана, съездил на озеро Севан.
— В одном из интервью вы говорили, что гастроли — неотъемлемая часть развития любого коллектива. Будет ли La Primavera гастролировать в нынешних условиях?
— На март у нас намечены гастроли в Башкортостан. Помимо Уфы и Октябрьского захватим несколько городов Татарстана, раз уж выбираемся из Казани.
В 2021 году под большим вопросом гастроли в Германии. Признаться, сейчас каждое мероприятие под большим вопросом. Что ни день, то какие-то изменения. Неожиданно разрешенный процент рассадки слушателей в зале сократили с 70 до 50 процентов. Не можем сказать, что будет через месяц, что говорить о 2021-м.
— Посмотришь на афиши La Primavera: что ни концерт, то премьера. А если не премьера, значит, интересно составленная программа. Сложно найти концерт, где у вас заявлен лишь классический репертуар. С чем это связано?
— Стараемся, чтобы нам скучно не было.
— Оркестру или все-таки слушателям?
— В первую очередь оркестру. Публика иногда оценивает такие вещи, иногда нет. Ей не угодишь. Поэтому ориентируемся на собственные предпочтения.
— Как же понять, был ли концерт по достоинству оценен слушателями?
— Нам грех жаловаться — не было еще ни одного концерта, чтобы по завершении зал не встал, но даже в этих аплодисментах можно услышать: публика в восторге или все-таки чего-то не хватило.
Я люблю рассказывать одну историю, которая приключилась с нами на одном из концертов в Швеции. Небольшая ремарка. Дело в том, что в разных частях Швеции слушатели по-разному выражают свой восторг: аплодисментами, топотом, вставанием, где-то свистом. Мы объездили многие города Швеции: с севера на юг, с востока на запад. И вот когда мы открывали очень престижный фестиваль в небольшом населенном пункте Юнселе, публика объединила все традиции своей страны: встала и одарила нас овациями, топотом и свистом. Мы были приятно удивлены такой реакцией на наше выступление.
Нет комментариев-