В первой половине января прошел VIII Гайдаровский форум, в котором вы участвовали. Расскажите об основных темах, которые были на повестке дня.
— Годовой календарь экономических форумов в России начинается с Гайдаровского форума, который проходит на площадке РАНХиГС (Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ) до 20 января. В этом году много вопросов было посвящено именно гуманитарной составляющей нашей экономики. В последние годы все говорили о новых технологиях, о том, что мы готовим много экономистов, о том, что мы выпускаем много гуманитариев. Но вот несколько интересных цифр по структуре подготовки кадров в бакалавриате разных стран, в том числе и в России.
Эти цифры были приведены на Гайдаровском форуме. Мы все говорим, что у нас много гуманитариев, много экономистов, но вот реальная статистика. Мы видим измененный тренд, хотя привыкли к другим цифрам. Новые данные заставили задуматься о том, как надо реорганизовывать наше образование. Поэтому в основе обсуждения на Гайдаровском форуме был не кризис, а будущее российского образования.
К каким выводам пришли участники?
— На площадках выступали несколько ректоров, глав регионов. Много внимания привлекла речь ректора Высшей школы экономики (ВШЭ) Ярослава Кузьминова. О чем говорили участники Гайдаровского форума? Образование должно быть постоянным, то есть процесс обучения не должен заканчиваться получением диплома, ведь во всем мире люди учатся всю жизнь. То, что вы получили школьное образование, окончили бакалавриат в 21 год, — это не говорит о том, что вы завершили образование для своей карьеры.
Дело в том, что мир очень сильно поменял тренд. Все уже умеют работать на компьютере, все прекрасно знают, как обращаться с пластиковыми картами. Сейчас тренд в том, что люди могут за свою жизнь несколько раз поменять направление. Если человек в первый раз выучился на бухгалтера и ему это не нравится, потом он может выучиться на искусствоведа. Если и это не нравится, то можно переучиться, получить новый диплом. Кроме того, человек может развиваться в рамках одного основного образования. К примеру, он экономист или инженер, но дополняет свои знания и уходит в другие вещи. Человек в течение жизни может не быть верен одной профессии.
Я считаю, что первое образование, которое мы получаем после школы, — это база. Даже если она, как мы говорим, не совсем удачна, не совсем правильно выбрана, человек имеет право на выбор и смену профессии. Я участвовала в нескольких конференциях и прослушала лекции ведущих спикеров из Великобритании, Соединенных Штатов — они в один голос говорят, что человек должен учиться постоянно. И если у него что-то не сложилось в 30 лет, это не конец жизни, он может изменить свою профессию и стать профессионалом и в 45, и в 50, и в 60, и в 70. Кстати, в западных университетах средний возраст студента магистратуры — 30–50 лет.
Как этот тренд повлияет на российские вузы?
— Это открывает большие возможности для высшей школы, потому что пока мы все заточены только на выпускников школ. Для России это несколько необычный тренд. Возьмем пример, когда человек выходит на пенсию. В мире это не конец, ведь и пенсионер может получить другую профессию: стать экскурсоводом, инструктором по спорту. Эти возможности существуют, если позволяет здоровье. Все это говорит о том, что временной и возрастной диапазон расширяется.
В нашем разговоре я выступаю как директор института и хочу сказать, что абитуриент повзрослел. Сейчас нет понятия перевода, особенно если речь идет о несмежных специальностях. Ребята досдают ЕГЭ и приходят через два-три года, если им не понравилось учиться в том или ином вузе. К нам приходят и инженеры, и медики, и технари — по-разному.
Магистратура уже сейчас дает возможность поменять направление, которое было взято на бакалавриате. Это так?
— С магистратурой немного сложнее, потому что это углубленное образование, это новая ступень образования. Самыми проблемными магистрантами, я имею в виду не в плане оценок, являются люди без профильного экономического образования. Да, они поступают к нам, но это не просто — учиться на продвинутых уровнях очень тяжело, поэтому иногда уходят даже те, кто имеет достаточно сильную техническую или естественно-научную базу.
Что нужно сделать, чтобы наша система образования была готова к тренду на постоянное обучение?
— Я думаю, что дело не в системе образования, ведь она готова к изменениям. Дело в том, что у нас должны люди прийти к выводу, что поменять профессию в 40 лет — это не страшно. Пока в российской прессе говорят о тренде на дауншифтинг, когда люди, которые достигли определенных высот в бизнесе, бросают все, уезжают на Гоа, на Бали. Там они начинают рисовать картины, заниматься спортом, открывают какие-то студии, открывают курсы серфинга.
Я даже скажу причину, почему для нас это необычно. В СССР очное образование было до 35 лет, и мы считали, что дальше люди уже не могут учиться. Теперь жизнь поменялась, поэтому надо изменить образ мышления людей. Я думаю, что это произойдет, и мы увидим за партой вуза не только людей 17–18 лет, но и существенно более взрослых.
Что нужно сделать человеку, который уже давно не является выпускником школы, чтобы поступить на баклавриат или в магистратуру?
— Сегодня по закону Российской Федерации на бакалавриат, то есть на первую ступень высшего образования, человек может поступить только на основании ЕГЭ. Если у него нет результатов ЕГЭ, он должен сдать его либо внутренний экзамен, который есть в каждом вузе. Для поступления в магистратуру не нужны результаты ЕГЭ, абитуриенты сдают вступительный экзамен, программа которого вывешивается на сайтах университетов.
В России утверждена программа цифровой экономики, и наверняка о ней шла речь на форуме. Что такое цифровая экономика лично для вас?
— Я как человек, изначально имеющий бухгалтерскую профессию, понимаю, что цифровая экономика — это та экономика, где все делается «по-белому». Это непросто, даже очень непросто. Я говорю не о системе образования, а о системе учета и о народном хозяйстве в такой системе. Когда все делается по-белому, на отчисление заработных плат считается налог, то есть все платят налоги, — вот результат цифровой экономики.
А как ее можно применить к российской системе образования?
— В образовании «цифра» — это цифровые технологии, которые прежде всего работают на повышение интеллекта студента и помогают получить те или иные знания. Преподаватель может не читать лекции, но за счет цифровых технологий у студентов есть доступ к их лекциям. Надо понимать, что в этом случае ребята должны уметь работать с материалами и ответить на ту или иную тему. Здесь студентам сложнее добиться обратной связи. С другой стороны, в организации учебного процесса мы сталкиваемся с определенными временными рамками, рамками стандарта.
Онлайн-обучение — это великолепная вещь, но если ты не сдал тест, ты должен заплатить дополнительно за вторую попытку. Как правило, все хотят получить онлайн-образование, пройти тестирование, получить сертификат, но не все готовы заплатить за эту систему. Здесь я еще раз скажу о постсоветском мышлении, когда люди считают, что ряд вещей должен быть бесплатным. У онлайн-образования немало плюсов. Мы уже можем вести онлайн-лекции, записывать их на видео. Студент может выйти на запись какого-то материала, пересмотреть. Есть возможность для повторения.
Надо понимать, что обучение — это двусторонний процесс. Помимо того, что ты даешь, кто-то должен получить обратную связь. Нельзя процесс обучения свети только к вузу. Должен быть и сам студент, который хочет получить это образование, то есть его не просто взять, а приложить определенный труд.
На ваш взгляд, в каком плане можно эффективнее всего использовать цифровые технологии в образовательном процессе?
— Прежде всего, онлайн-обучение будет востребовано на «заочке». Гайдаровский форум, кстати, уделил этой теме большое внимание. У юристов отменили «заочку», под таким же прицелом находятся экономисты. Считается, что заочное образование неэффективно, что человек должен всему обучаться в классе, в аудитории. Но на «заочке» у нас уже есть онлайн-обучение для студентов из стран СНГ. Например, установочную сессию мы ведем через онлайн-трансляцию. Кстати, когда приходит материал от студента, мы не всегда знаем его фамилию, видим лишь шифр.
А по вопросу отмены заочного образования?
— Этот вопрос уже обсуждается на уровне федерального Учебно-методического объединения по экономике. Вопрос о «заочке» поставлен очень жестко. Может быть, оставят только «очку» и вечернее обучение. Хотя заочно экономисты учились всегда. Я бы не сказала, что учились плохо. Мы также поднимаем вопрос о практико-ориентированном обучении, о работодателях. Всегда заочники должны были трудиться по основному месту работы. Сейчас это не всегда выполняется, но если оставить это требование, как это было в советское время, тогда все будет получаться. Я не считаю, что заочное обучение — это великая беда, ведь не все люди могут учиться очно. Но если решение об отмене «заочки» примут, будем отталкиваться от этого.
Уже поставлены сроки решения этого вопроса?
— Конкретных дат пока нет, но не исключено, что это может произойти. Пока на 2018 год «заочка» есть, но что будет через год, мы не можем сказать.
На Гайдаровском форуме Президент Татарстана Рустам Минниханов попросил пять лет ничего не менять в распределении полномочий между центром и регионами. Как вы можете прокомментировать это выступление?
— Я соглашусь с президентом нашей республики в том, что не надо часто менять систему взаимоотношения федеральных и местных центров. Ничто так не действует на нервы, как изменение правил игры. Если в игре есть свои правила, пусть они сохранятся, а когда постоянно вносятся изменения во взаимоотношения между федералами и региональными центрами, работать бывает очень сложно. В самом деле регионов-доноров не так много, и когда республики, области, края работают эффективно, изменение правил игры может привести только к ухудшению экономической составляющей. Я говорю это чисто с экономической точки зрения. Помню времена, когда налоговое законодательство менялось чуть ли не два раза в год, это было сложностью для предприятий.
Не так давно завершился еще один экономический форум — ВЭФ в швейцарском Давосе. О чем там шла речь?
— Давос открывает череду международных экономических форумов. Это очень интересная площадка, на которой обсуждаются глобальные тренды, в том числе образовательные. Туда приезжают президенты многих стран, мировые банкиры и финансисты, представители крупных компаний. В этом году наша преподавательница Ляйсан Арсентьева получила право участия на Давосе через Всемирную организацию шейперов (Global Shapers Community). Она член Казанского сообщества шейперов, доцент кафедры экономической методологии и истории ИУЭФ КФУ, кандидат экономических наук. Ляйсан Арсентьева была единственной представительницей из России, так что мы знаем все тренды.
Больше всего на Давосе говорят о развитии цифровой экономики и качестве жизни. То, что мы с вами обсуждали: постоянное образование, смена профессии, — это тоже качество жизни. Нахождение гармонии между миром и собой является основой существования человека. Еще 30 лет назад нам говорили: надо окончить школу, надо поступить в институт и т. д. А теперь человек должен быть счастлив и довольным тем, что он делает. Должен найти дело, которое приносит ему удовольствие, отсюда и выходит тренд долгого постоянного образования и смены профессии.
Поездка Президента Татарстана Рустама Минниханова в Давос стала 10-й по счету. Как вы считаете, чем этот форум интересен для республики и ее лидера?
— Я думаю, что Татарстан достаточно успешный регион. Наш девиз «Алга» на самом деле работает, ведь в регионе развивается промышленность, зафиксирован низкий процент безработицы, строится прозрачная экономика. Все это позволяет нам встраиваться в глобальный мир, но это сложно сделать, потому что мы часть такой большой страны. Увы, в России еще не во всех регионах есть такие показатели, как в РТ. Но то, что делается в Татарстане, двигает других, заставляет подтягиваться за республикой, чтобы быть похожими и не отставать от нее.
Какой экономический эффект дает участие Минниханова в Давосе?
— Я бы сказала так: позиция республики как лидера способствует тому, что Рустам Нургалиевич ездит и на Гайдаровский форум, и на Давос. Более того, команда от Татарстана готовится на Астанинский экономический форум. Я также приглашена как спикер. Экономические форумы — это площадки, они не являются драйвером роста. На них обсуждаются результаты, и могут родиться те или иные положения, заключаться договоры и соглашения. То, что люди от Татарстана работают и им интересно ездить и позиционировать себя как лидеров, положительно нас характеризует. Поэтому драйвером роста является руководство республики, ведь оно везде нас представляет, а Татарстан, как мы видим, впереди.
Нет комментариев-