В скором времени мы ожидаем открытия Булгарской исламской академии. Как вы оцениваете роль ее роль для Татарстана и для России?
– Роль академии так же важна, как и для нашей религии – ислама, для нашей страны, так и для внешних связей с арабским миром. У нас есть медресе: в частности, в нашей республики их 9, по стране их гораздо больше. Это начальное исламское и средне исламское образование. Если говорить о высшем исламском образовании, то в стране около 10 высших учебных заведений. Но теперь у нас появится одно учебное заведение, которое будет называться Булгарская исламская академия. Отрадно, что она будет находиться именно в республике Татарстан. Это станет некой точкой притяжения. Есть университеты в Грозном, в Махачкале, в Москве, в Уфе, в Нальчике, конечно же, наш Российский исламский университет. Если человек захочет повысить свои знания, стать, например, магистром исламских наук или доктором, то у него будет возможность приехать в нашу исламскую академию. Мы радуемся, что она будет находиться именно у нас.
Что касается преподавательского состава – насколько люди уже в готовности?
– Сейчас активно идут переговоры с учителями. Поэтому в ближайшее время они уже начнут приезжать к нам в республику. Учителя, конечно же, будут мирового уровня, большие ученые. Чтобы воспитать великих людей, должны преподавать великие люди. Что касается здания, то на этих днях, 20-го числа мы сможем сами убедиться, увидеть, на какой стадии находится стройка. Что касается строительных работ, то они будут завершены к осени, и надеемся, что мы вместе откроем эту академию и она откроет свои двери для первых учеников.
Что касается программ, то программы все проработаны. На данный момент идет согласование учебников, и они уже будут напечатаны. Идут переговоры с учителями, поэтому все в срок откроется обязательно, иначе не может быть.
А преподаватели они российские или из других стран?
– Конечно, они будут наши учителя и учителя с нашей республики. Но невозможно обойтись на данном этапе без ученых извне.
Откуда они?
– Пока одного вы уже знаете. Это Абдуразак Саади. Он уже более года находится в нашей республики, преподает. Многим он уже знаком. Так же сейчас мы переговариваем с ученым, которого зовут Сейф аль-Асри. Есть ученый из Сирии, есть ученый из Египта. Переговоры идут активно.
Чем будет отличаться Булгарская академия от других учебных заведений?
– Если говорить о российских исламских учебных заведениях, то академия это то, что находится над ними. Если университетов скажем десяток, то человек после окончания университета получает степень бакалавра, чтобы стать магистром или доктором, ему придется приехать в нашу академию. Но если сравнивать их с другими учебными академиями по миру, то мы надеемся, что она не будет хуже, а может быть, даже лучше.
Что касается учеников академии – вы определились?
- Работа идет по набору, но желающих гораздо больше, чем мы рассчитывали.
А сколько, если не секрет?
– Точные данные я пока называть не буду, но есть определенные условия, чтобы поступить. Человек должен быть бакалавром, иметь высшее исламское образование до того, как он поступит в академию. Т.е. это некий высший уровень в преподавании исламских наук. И большинство наших мухтасибов, много имамов – они уже окончили российский исламский университет, поэтому готовых учеников у нас очень много. То есть мы, наверняка, даже не сможем принять всех, кто хочет.
В основном из Татарстана?
– Не только. Это со всей России. Это и Кавказ, это Поволжье, Центральные регионы.
Чем вы можете объяснить то, что академия еще не заработала, а есть уже некий ажиотаж? Чем он вызван?
– Желанием изучить свою религию, тем более, люди видят, какая идет подготовка, каждый год все приезжают в Булгары. Если в том году мы только закладывали камень, в этом году уже стоит готовое здание. Шейх Абдураза Саади в течении всего года ездил, выступал на различных конференциях, и вообще, в медиа-пространстве мы часто говорили об этой академии. Был огромный голод. В 90-х годах, когда только открыли исламское медресе, никто не знал, чему будут обучать, но я вспоминаю, что когда я поступал в Мухаммадию, 6 человек на место было. Сейчас, конечно, все поменялось. У нас появилось много людей, которые получили высшее исламское образование, но нет ни одного доктора шариатских наук. Сейчас появится такая возможность.
Будут изучаться труды наших татарских богословов?
– Несомненно. Наш главный приоритет – распространить труды наших богословов, чтобы показать всему миру. Конечно, они должны будут хорошо освоить арабский язык. Мы не должны и забывать о татарском языке и изучить наше наследие.
Приезжие из других регионов тоже будут изучать татарский язык?
– Мне кажется, проблем не будет, если будет предмет «татарский язык». Это хороший тюрский язык, который открывает двери для изучения многих книг. Знаю, что тысячи трудов печатались в нашей республики до революции. И не зная татарского языка, старого татарского языка, татарской графики невозможно их прочитать.
Будет ли для республики какой-то косвенный эффект от открытия академии?
– Ну конечно. Это мнение. Когда мы говорим об общественном мнении, отношение к России со стороны иностранных партнеров, арабского мира может поменяться. Это тоже будет влиять. Тем более, к нашей республике. Мы все были свидетелями, как король Саудовской Аравии принимал нашего президента Рустама Нургалиевича Минниханова. Мы видим, как его принимают и другие руководители мусульманских стран, поэтому... Авторитет Татарстана будет только расти.
Вы ожидаете какой¬то экономический эффект?
– Экономический вопрос зависит от многих факторов. Мы можем лишь предполагать что-то. Конечно, туристический поток прибавится, если строить инфраструктуру в городе Булгар. Открывается гостиница, восстанавливаются старинные бани, какими они были много веков назад. Конечно же, это играет роль для туристической привлекательности. Также академия – если мы будем принимать не только россиян, но и, скажем, студентов из ближнего зарубежья, потом могут быть желающие из других стран... Кстати, изъявляли желание (учиться – прим. Ред.) даже студенты из Египта и других арабских стран, которые хотят параллельно выучить русский язык и писать, например, докторскую работу именно у нас. Поэтому минусов тут быть не должно, только плюсы.
А чем они объясняют? Ведь у них есть крупные учебные заведения.
– На самом деле, мы недооцениваем свое наследие. Например, приезжали к нам гости из Бахрейна. Ученик ученика Галимжана Баруди. Он живет сейчас в Бахрейне, его зовут Абдурауф Джума. Учитель его учителя учился у нас в Татарстане у Галимжана Баруди. Затем смотрим на личность Марджани, для кого-то это просто просветитель, для кого-то это просто историк, но он был великим богословом. И известен случай, когда раньше в Мекке намаз проводился несколько раза, и читали его 4 имама, потому что разные масхабы читали за своими имамами. И Марджани участвовал в том собрании, когда решили объединить всех. Его слово было не последним на том собрании. Затем его книги, например книга «Назратуль-хакк» – очень такая громкая книга. Ее изучают во всем мире, изучают в ЮАР, изучают в Асхаре. В Асхаре до сих пор печатается книга по усуль-аль-фикху это двухтомный труд на арабском языке нашего Марджани. Поэтому, если мы его не знаем, это не значит что он не великий. Дагестанцы говорят так: «Чтобы понять степень шейха Шамиля, нужно быть выше его или хотя бы как он». Чтобы оценить степень Марджани, нужно быть таким же богословом как Марджани. Поэтому мы, к сожалению, не понимаем их степени (татарских богословов – прим.ред). Но вот наши арабские коллеги – они оценивают их больше, нежели мы.
Вы надеетесь, что у нас могут появиться своим Баруди, Марджани?
– Любой результат начинается с первого шага. Академия – это и есть первый шаг, без нее точно невозможно воспитать таких ученых.
Халяль ЭКСПО. Как в этом русле вы оцениваете такое начинание?
– Большой процент населения республики обращает внимание на то, чтобы продукты были дозволены религией. Также мы знаем, что наша Казань может по праву называться северной столицей мусульманского мира. С этим уже никто не может поспорить. Наши богословы были известны во всем мире. Возвращаясь опять к вопросу наших богословов, вспомним Абдурашида Ибрагимова, который объехал весь свет, но построил первую мечеть в Японии. Сейчас она, конечно, перестроена, но она есть, существует. Его могила тоже там находится. Например, Мухаммада Мурада аль-Казани, который был в Мекке духовным наставником. Написал очень много трудов, его книги в Бейруте до сих пор печатаются. У нас мы их найти не можем, старые издании мне удалось купить «Талфик ал-ахбар ва талких ал-асар фи вакаи‘ Казан ва Булгар ва мулюк ат-татар». Этот двухтомный труд печатался на арабском языке. И таких примеров очень много. Их книги изучались и знали, по всему миру они сохраняются. Например, самый большой последнего времени, то есть периода Османской империи, ученый Мухаммад Зариф Каусари, он вообще никого не хвалил никогда. Но Марджани он целую страницу своей книги посвящает и хвалит книгу его «Назратуль-хакк». Говорит, насколько у него был тонкий и ум, насколько он прекрасно писал. Из его уст услышать это было трудно, такой очень жесткий ученый был в свое время. Поэтому наши богословы великие. Если не мы, не Татарстан – кто же это будет делать? И вопросы халяль, вопросы исламского образования они должны выходить отсюда.
Почему выбрали именно Казань?
– Это столица мусульманского мира, у нас очень успешно работает комитет халяль при Духовном управлении (Комитет по стандартам «халяль» при ДУМ РТ – прим. ред). Они разрабатывают стандарты, проверяют продукты соответствия. Арабский партнеры доверяют нашей структуре, это очень важно. И решили использовать эту площадку, чтобы производители смогли показать свои продукты, тем более в рамках Казанского саммита приедет очень много иностранных гостей. Они смогут с этим познакомиться напрямую.
Что касается захоронения казанских ханов. Ваше мнение – почему надо похоронить?
– К сожалению не один десяток лет после раскопок эти останки ханов лежали. Это, скажем, историческая справедливость. Мы все понимаем, что покойным должно проявляться уважение и уважение покойным в нашей религии проявляется в преданию их земле. И вот в эту пятницу, Алла бирса, это будет произведено после пятничного намаза. Вернем останки наших ханов на то место, где они должны быть.
Недавно в прессе появилась информация об Иране. Есть Коран, который напечатан в Булгаре...
Коран мы не видели, нам показывали книги. Это Фахретдин Аль Булгари, Бурханутдин Аль Булгари. Книга по истории, была часть тафсира, то есть толкование Корана. Мы немного посмотрели, пару строчек прочитали, но не было возможности изучать эти книги. Надеемся, что сможем получить копии этих книг, изучить их более подробно, впоследствии даже может перепечатать, перевести на наши языки. Но, на самом деле, самый важный и очень интересный труд – это Ахмада ибн Фадлана, который приехал к нам. Он описывал свои путешествия, оригинал этой книги, рукопись хранится именно у них (в Иране – прим. ред). Объяснять, мне кажется, не нужно, насколько важны эти книги для нашего народа. Как они говорят, именно эта книга подтверждает булгарскую государственность, когда в 922 году на официальном уровне как государственную религию наш народ принял, предки приняли ислам как официальную религию.
Это получается, наши книги печатались там...
– Ну конечно, к нам приезжали, с нашими учеными считались, мы находим очень много книг. Находим книги с интересными названиями, когда ученые из Булгара пишут ученым Индии, задают им какой-то вопрос. Например, у нас часто решали вопрос относительно последнего пятого намаза, как нам его читать в летнее время, если солнце до конца не заходит, нет полных сумерек. Что нам делать? Писали в разные страны, различные ученые давали нам ответы. Они дают совет и говорят «камафи биляди Булгар» – «как в городах Булгар», близлежащих к Булгару то есть.
То есть мы еще не все знаем.
– Мы очень мало знаем, на самом деле.
Но есть надежда...
– Самое главное, что мы начали и двигаемся в этом направлении. Не пройдет тот путь, кто не начал идти.
Нет комментариев-