– На примере с шаляпинской коллекцией, которой обладает в Казани Музей Горького и Шаляпина и в то же время НКЦ «Казань», общественность узнала, что, оказывается, существует разница между городскими и так называемыми государственными музеями. Хотя, я уверена, в представлении обывателя если музей не коммерческий проект, то все они воспринимаются как государственные. Объясните, в чем разница и суть градации музеев на муниципальные и государственные?
– До 2004 года существовал единственный государственный объединенный музей, и все муниципальные музеи считались филиалами единой государственной музейной сети. Тогда была централизованная бухгалтерия, централизованное финансирование, управление и т. д. В 2004 году был принят Закон о местном самоуправлении (ФЗ 131 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». – Ред.). Тогда появилась власть республиканская и муниципальная, и все музеи также разделились. Муниципалитеты получили право сами открывать, создавать музеи и, следовательно, обязательства их содержать. Республиканские музеи остались в ведении Министерства культуры РТ и республики. Государственный музей РТ сейчас носит название Национального музея РТ и состоит из 14 филиалов (Елабужский музей-заповедник, Болгарский, Свияжский и т. д.).
При этом если говорить о фондах, в которых хранятся коллекции, то в целом все музейные коллекции являются частью музейного фонда Российской Федерации, только пользователи у них разные – федеральные (федеральные учреждения), региональные (так называемые государственные музеи) и муниципальные. За Министерством культуры РТ как за органом субъекта, который контролирует культуру, закреплена функция обеспечения сохранности – мы можем организовывать проверки и следить, все ли условия обеспечивают муниципальные музеи. На этом наше влияние на муниципальные музеи заканчивается.
– Что может предпринять Министерство культуры РТ, если вдруг окажется, что условия содержания музейного фонда не отвечают нормам?
– Если, например, безопасность не обеспечена, охрана не соответствует, условия хранения предметов, выдается предписание устранить нарушения. Когда возникает опасность, если предписания не выполняются в определенный срок, то мы вправе ходатайствовать перед Минкультом России о том, что фонды нужно закрыть. Сами мы закрыть муниципальный музей не можем – не мы его создавали. Но в целом и таких прецедентов еще не было.
– А известно, сколько всего ценностей хранят музеи Татарстана?
– В республике на сегодняшний день 1 млн. 900 тыс. музейных предметов. Из них в активном показе в год используется не более 10 процентов.
Это означает, что только одну десятую участь удается показывать, а все остальное остается в запасниках. В этом заключается проблема скученности фондов: их много, а экспозиционных площадей – мало. Частично это разрешается благодаря такому понятию, как «ротация фондов», когда одна экспозиция со временем заменяет другую. Кроме того, у нас в республике создан объединенный виртуальный музей, где каждый филиал фотографирует свои экспонаты и выставляет их в общий доступ в интернете. К слову, когда этот процесс полностью завершится, мы сможем делать виртуальные выставки, объединяя экспонаты из каждого музея республики по конкретной теме – например, Великая Отечественная война и т. д. Тогда доступность фондов станет шире. Сейчас эта проблема очень серьезная.
– Гипотетически могут быть такие условия, когда вы можете рекомендовать объединить коллекции нескольких музеев или передать от одного другому?
– Время от времени мы выходим с такой инициативой. Об этом говорил недавно в своем докладе и министр культуры, так как в последнее время у нас наблюдается бесхозный рост музейной сети. С одной стороны, муниципалитет получил право создавать музеи, а с другой – у нас большая часть муниципалитетов дотационные. Когда ими создается музей, ни у кого разрешение не спрашивается, поскольку юридически они вправе это делать самостоятельно, но ведь после деньги на его содержание просят у республики. Это касается всех районов Татарстана, за исключением, пожалуй, двух-трех самодостаточных. И министр подчеркнул, что создание музея должно быть обосновано не только тем, что каждый глава, пока он у власти, хочет создать музей как добрую память о себе. А такая ситуация нередко наблюдается.
Министерство культуры РТ, со своей стороны, проводя оптимизацию музейной сети в 2008–2009 годах, в предписаниях главам районов уже рекомендовало объединить в районах те музеи, которые слабо посещаются. И эта работа была проведена. Например, в районе, где пять музеев, чтобы их отдельно не содержать, создали один головной музей, остальные стали работать на правах его филиалов.
Но слияние коллекций – сложный момент, потому что значительная их часть мемориальные. Например, в Апастово Музей Сары Садыковой. А ведь нельзя мемориальное место, там, где человек родился, объединить с краеведческим музеем Апастово – сама мысль, сама логика потеряется. А таких музеев очень много: Музей Хасана Туфана в Аксубаевском районе, Музей Мусы Джалиля в Балтасях. Они вроде и не так сильно посещаются, но как закрыть их? Для самого района они еще важнее, так что тут сложности возникают даже при его оптимизации. В то же время, когда мы из пяти музеев сделали один с несколькими филиалами, мы сразу экономим на кадровике, бухгалтере, который был в каждом музее, а стал в одном, на налогах, и в управленческом плане проще руководить одним, чем пятью.
– То есть оптимизация музеев – это прежде всего финансовая целесообразность их содержания… или?
– Эту работу мы проводим совместно с Центром экономических и социальных исследований (Центр экономических и социальных исследований РТ при Кабинете министров РТ. – Ред.). В первую очередь встает вопрос эффективности. Если открывать музей, который практически не имеет коллекции и его посещает 800 человек в год, то насколько целесообразно его содержание, которое доходит до 1,5 млн в год, если соблюдать все требования?.. А финансируются даже муниципальные музеи в конечном итоге и в любом случае через республику. Поэтому мы, конечно, вправе давать рекомендации по оптимизации. Но критериев на самом деле гораздо больше. Эффективность – это агрегированный показатель. Здесь и посещаемость – насколько он популярен и нужен обществу в целом, и сколько он зарабатывает, хотя, конечно, это не первостепенно, поскольку музейная отрасль не доходная часть бюджета.
– Помня о недавнем выступлении министра культуры и его акценте на «бесхозном росте музейной сети», в Татарстане стоит ожидать нового этапа оптимизации музеев?
– В этом году мы предлагаем оптимизировать государственную музейную сеть, потому что есть музеи, которые не выполняют те государственные функции, которые должны. Все-таки требования к государственным музеям гораздо выше, чем к муниципальным, финансируются они иначе, чем муниципальные, и работают по госзаданию. Оптимизация подразумевает собой более конструктивное расходование средств. Если музей перейдет в муниципалитет или мы его присоединим к филиалам, бюджетная нагрузка будет спадать.
Нет комментариев-