Заместитель председателя комитета Госсовета РТ по экономике, инвестициям и предпринимательству Марат Галеев рассказал ИА «Татар-информ» о плюсах и минусах цифровой экономики, состоянии промышленности в республике, а также дал свою оценку проекту бюджета РТ на три года.
Как в Татарстане внедряется цифровая экономика? Чем актуальна эта тема?
— XXI век характеризуется тем, что цифровая экономика становится уже не каким-то маленьким фрагментом, он занимает все больший удельный вес. И по сути, затрагивает большинство сфер экономики, меняет образ жизни людей. Если сравнивать Татарстан с другими субъектами России, то мы выглядим в числе лидеров, потому что мы раньше всех начали этим делом заниматься. Здесь можно много примеров приводить, например, возможность оплаты различных госуслуг через систему «Электронное правительство». Здесь уже десятки услуг — это существенно экономит время граждан, и число активных пользователей растет, как и число услуг. Но в принципе, цифровая экономика — понятие более широкое. Сейчас принятие управленческих решений, которые были исключительной прерогативой человека, подвластно роботам, особенно в операциях рутинного характера. С одной стороны это облегчает задачу, но я считаю, что по цифровой экономике многие проблемы не осмыслены до конца и не решены.
Какие проблемы связаны с цифровой экономикой?
— Есть опасение, что это станет инструментом контроля над обществом. Возможна манипуляция, крупное мошенничество. Мы видим, что с одной стороны удобства в оплате услуг, с другой стороны — персональные данные попадают в очень широкий круг пользователей, которые предоставляют услуги, включая даже магазины. Есть опасность, кто и как сможет этим воспользоваться. Несмотря на действующее законодательство об охране персональных данных, мы видим сливы данных по всему миру. Здесь на философском уровне нам еще не все понятно. Мы имеем элементы искуственного интеллекта, но эти элементы могут в какой-то мере расширить свои сферы, и не совсем это до конца осмысленно.
Но это связано с любой технической новинкой. Когда родилась телефонная связь, мир изменился кардинальным образом. Человечество продолжает развиваться, и XXI век в этом смысле пойдет под знаком цифровизации экономики. Если сравнивать с развитыми странами, то здесь нам, мягко говоря, есть над чем работать. Цифровая экономика в России безусловно будет, я в этом не сомневаюсь, но будет не самый лучший вариант, если это затронет только, скажем, военно-промышленную сферу, что в первую очередь развивается. Потому что часто технологические новинки в мире получают широчайшее распространение, в результате растет эффективность всей экономики.
Какие примеры можете привести?
— К примеру, полет человека на Луну во второй половине XX века. По сути, он преобразовал почти все отрасли промышленности. Эти технологии были конвертированы и использованы во всех отраслях. В нашей стране эта конверсия, переход в рыночные отрасли, всегда очень плохо идет. Вот в этом смысле нам надо научиться работать с тем, чтобы цифровая экономика работала на все и чтобы конкурентоспособность России росла. Я бы сказал, что здесь у нас очень много работы в этом направлении. Но для успешного развития цифровой экономики необходимо начинать с дошкольной и школьной скамьи, менять всю систему образования. Мы меняемся, но есть вопрос в скорости этих изменений и правильных путей выбора. Здесь идут дискуссии, много критики. Президент, кстати, в своем послании очень серьезное внимание на это обращает. Это не просто дань отрасли: там были подняты проблемы и поставлены задачи, чтобы мы двигались в направлении изменения образования, соответствующему адекватным требованиям цифровой экономики XXI века. Здесь много работы.
В каких направлениях Татарстан лидирует в плане внедрения цифровой экономики?
— Я уже говорил о сфере электронных услуг — мы по сути первые это внедрили. У нас (в Госсовете РТ — прим. Т-и) действует электронный парламент. Мы уже давно не пользуемся бумажными носителями при разработке и рассмотрении законопроектов. Это уже стало нормой лет 6-7 назад. Скажем, Государственная дума РФ вот думает переходить на него. Здесь недавно были депутаты законодательного органа штата Нью-Йорк. Они тоже говорят, что думают переходить на электронную версию. А у нас это практика уже. Это, конечно, не самый большой сегмент общества, но тем не менее.
Компьютеризация школ у нас началась раньше, чем в России в принципе. Здесь активную роль сыграло руководство республики, которое совершенно четко осознавало эти перспективы и вовремя, я считаю, занялось всем этим. У нас очень много технопарков — IT-парк, Иннополис — это все инновационные центры, связанные с цифровой экономикой. Инфраструктура со стороны государства стала создаваться раньше, чем в других субъектах, и важно здесь не потерять темп. Потому что можно начать раньше, но если задержаться, то можно быстро отстать. Вот в этом смысле Президент РТ все время «похлестывает» всех, чтобы не останавливаться. Мы действительно живем в эпоху больших изменений, которые происходят в мире. И если мы где-то замешкаемся, то мы можем отстать практически навсегда, в относительном понимании этого слова.
Как в Татарстане обстоят дела с машиностроением?
— Машиностроение — весьма капиталоемкая сфера, в которой изменения обходятся недешево. Это связано со спецификой нашей республики. У нас есть определенные традиционные базовые предприятия в этой сфере, было важно их не потерять, и мы их не потеряли. С автомобилестроением и авиастроением связаны дорогостоящие финишные продукты. Но чтобы удержаться на уровне конкурентоспособности, безусловно надо думать об обновлении продукции. Тем более, если говорить о наших гигантах в автомобилестроении типа «КАМАЗа», это производство очень не гибкое — то, что досталось наследством в постсоветский период. Оно было рассчитано на производство крупносерийной масштабной продукции, без возможности менять номенклатуру. Я считаю, это в какой-то мере даже трудовой подвиг коллектива, что они все-таки перестроили производство, хоть это и дорого.
С какими трудностями связана эта область в республике?
— Автомобилестроение было у нас в достаточной степени изолировано от мира. Изоляция — это всегда падение конкурентоспособности. Здесь нужно было выйти на кооперацию. То, что «КАМАЗу» в свое время удалось продать акции концерну Daimler — я считаю, это правильный ход, который дал динамику для технологического развития. Сотрудничество с другими компаниями тоже повысило конкурентоспособность. Без этого, я думаю, мы бы давно завод потеряли. Адаптация к рынку идет непросто, но она идет. Если говорить об авиастроении, вертолетостроении в частности, то сегодня там идет становление нового модельного ряда, переход на новую номенклатуру, это всегда нелегко. В этих условиях, как правило, падают объемы, но возникают некие перспективы выхода на рынок с новыми машинами. Важно поставить на крыло, заявить о себе на рынке и начать осваивать мировой рынок в части получения заказов. Эта работа идет, и если сравнивать с другими родственными предприятиями России, мы здесь выглядим прекрасно. Но вывод на рынок новых моделей — это очень тяжелый и рискованный ход. Другого пути нет, но этот путь, я считаю, пока идет нормально, впереди будет немало трудностей по выводу на рынок и расширению рынка. Это все на такой начальной стадии.
К авиастроению в Татарстане привязан целый ряд других машиностроительных предприятий, которые могут ориентироваться только на госзаказ. Госзаказ здесь не может быть гигантским, поэтому ждать прибыльной работы от этих предприятий вряд ли придется в ближайшей перспективе, но они тоже возрождаются; был период полной деградации базового предприятия, сейчас этот период пройден. Принципиальные решения были приняты на уровне федерального правительства. Идет работа по восстановлению технологий и кадров. Здесь своя дорога — интересная и сложная, результаты мы увидим.
Как можно выходить на внешние рынки?
— Внешние рынки есть — это и страны, которые образовались в постсоветском пространстве и целый ряд других стран. Там конкуренция очень жесткая. Рынок очень разнообразный, идет работа над его расширением. Авиастроение, вертолетостроение — это всегда продукция двойного назначения. Поэтому здесь, скажем, в вертолетостроении внешние рынки есть, а в авиастроении, со спецификой наших предприятий, там экспорта быть не может по сути. Я думаю, расчет на это не имеет никаких оснований. Поэтому здесь экспорта не будет.
Что можете сказать об оборонно-промышленном комплексе в Татарстане?
— Оборонно-промышленный комплекс — это специфический сегмент экономики, который имеет свои рыночные особенности. Его нельзя сравнивать с обычной рыночной продукцией. Поэтому это тема, на которую никто не любит очень много говорить. Единственное, что я могу сказать — у них работа есть. Программа перевооружения, которую Россия реализует уже 7-8 лет, выполняется, и наши предприятия успешно в ней участвуют. Там тоже заказы не сыпятся сами собой, это результат конкурсов, как правило. Насколько я вижу по материалам открытой печати, есть занятость, есть работа. Самое главное — они ушли от депрессивного настроения, которое было в 90-е годы. Ведь любое предприятие — это в первую очередь люди, и от их настроя и дееспособности зависит все. В 90-е годы мгновенно закончились заказы и настрой, мягко скажем, оставлял желать лучшего. А сейчас это другое настроение. Восстанавливать кадровый состав очень тяжело. Хорошо, что Правительство республики, во главе с обоими президентами, с 1991 года делали очень много для сохранения этих предприятий. Но там есть 2-3 предприятия, которые закончили свое существование, но там просто технология настолько устарела, что уже была не нужна. Прямо скажу, что из республиканского бюджета коллективы поддерживались только ради сохранения предприятия. Сейчас речь идет не об этом, а о достаточно полноценной работе этих предприятий.
Как в республике развивается кластер по переработке полимерной продукции?
У нас, как мы говорим, республика нефтедобывающая. Я бы хотел сказать, что нефтедобыча, скажем, 25 лет назад и сегодня — это две разные вещи. Мы здесь технологически очень серьезно продвинулись. У нас есть «Татнефть», есть группа малых нефтяных компаний, которые разрабатывает новые технологии добычи. У нас все более трудноизвлекаемая нефть, с этой точки зрения можно говорить, что Татарстан находится на мировом уровне по разработкам по внедрению, методам добычи, эффективности и т. д. Этому способствовали кооперационные связи, раз в два года проходят большие конференции и ярмарки по этим проблемам. Другая ступень — это нефтехимическая переработка. Это очень важно для республики, потому что цена на нефть, мы видим, очень сильно может подвергаться колебаниям, как говорят, волатильность очень большая. На протяжении 20 лет мы видели перепад от 8 долларов за баррель до 140. Понятно, что при такой волатильности говорить об устойчивых доходах просто не приходится. Поэтому переработка нефти играет судьбоносную роль, и Татарстан движется в этом направлении весьма активно. В 1991 году мы перерабатывали первые переделы — это где-то 7 млн тонн при добыче больше 30 (млн тонн — прим. Т-и). Причем глубина переработки была где-то 64 — 67 процентов в то время. То есть чуть больше половины шло в какой-то продукт, остальное — в отходы. Новые технологии, которые сейчас уже либо внедрены, либо будут внедряться, позволят увеличить объем переработки до 97-98 процентов, то есть отходов почти нет, все переводится в какие-то полезные продукты. Это принципиально важно, что примерно при тех же объемах добычи мы имеем совершенно другой выход. Нефтехимия — это такие технологии, если пойдешь по одной дорожке, будут одни выходы продуктов, можно изменить технологию — будут другие. Здесь изучают мировой рынок, чтобы узнать, какие наиболее эффективные. Мы движемся в этом направлении весьма активно, я думаю, что мы где-то две трети уже будем перерабатывать в будущем с соответствующей глубиной переработки, и поэтому эффективность этой части экономики будет повышаться. Это было бы тоже невозможно, если бы мы это в одиночку пытались делать. Где-то готовые лицензии покупаем, где-то локализуем производство.
В этой области есть сотрудничество с университетами?
— Многие мировые университеты должны выдавать научную и научно-прикладную продукцию, комерциализированную, которая будет давать пользу экономике в том регионе, в котором работает университет. Это мировая тенденция, это очень сложно. Но по этому пути наш Казанский федеральный университет идет небезуспешно. Приведу один пример. Закупались катализаторы для нефтеперерабатывающих производств за большие деньги, за валюту. КФУ сам разработал аналоги и сейчас катализаторы уже не закупаются, а производятся у нас на месте. В этом определенная эффективность экономики, потому что курс рубля когда упал в последние несколько лет где-то в 2 с лишним раза, то импортировать стало на столько же дороже ту же продукцию. Любое импортозамещение в условиях падения курса рубля — это очень хорошо. С другой стороны, возрастает возможность экспорта продукции. Поэтому Ттарстан пытается использовать все резервы.
Какие аспекты в послании Рустама Минниханова Госсовету РТ вы для себя выделили?
— Все, что мы говорили здесь, о том, что мир живет в эпоху перемен — это начало послания Президента. Если мы это усваиваем, то понятно, что ставка должна делаться на молодежь. Новые технологии, новые сферы в экономике — молодежь должна быть адаптирована к этому. Задача Правительства республики состоит в том, чтобы молодые люди могли все это получать в плане образования здесь, в РТ.
За прошедшие годы мы активно создавали инфраструктуру новой экономики в виде различных технопарков, появляются новые ТОСЭР. Этот статус дает федеральное правительство, активнейшая работа проводилась в этом плане для моногородов: Набережные Челны, Нижнекамск, Зеленодольск, Чистополь. Они очень уязвимы, потому что там города под одно-два предприятия строили. И рыночные колебания могут очень сильно сказываться на судьбе населения. В рамках ТОСЭР открываются перспективы для регионов этих городов. К тому же, вопрос занятости в сельскохозяйственном производстве там стоит достаточно остро, поэтому там работают промышленные площадки. Это инициатива руководства республики — активнейшее создание промплощадок с тем, чтобы любой бизнес мог прийти и начать работать. Сейчас эта инфраструктура во многом уже создана, где-то доделывается. В связи с этим Президент поставил в послании задачу работать в этом направлении.
Какие еще тезисы отметите?
— Послание ведь охватывает все сферы, я как экономист больше говорю про экономику. Но на самом деле очень много было сказано об условиях жизни людей. У нас в республике очень активно ведется жилищное строительство, если сравнивать с другими регионами. Мы лидеры в Поволжском регионе уже много лет: где-то 2 млн 400 тыс. квадратных метров ежегодно стало нормой. Таких объемов в советское время не было, это абсолютно точно. И это жилье имеет совершенно очень дифференцированное ценообразование по классам. По крайней мере, в республике много сделано для того, чтобы расширить рыночный спрос, программа социальной ипотеки тем самым расширяется, объем спроса и позволяет реализовывать это введенное жилье. Это не так легко, но по крайней мере посильно значительной части населения. По социальной ипотеке цена здесь примерно в два раза ниже средней рыночной цены за квадратный метр. Это программа уникальна для России, и она у нас развивается. Кроме того, в последние несколько лет активно развивается программа общественных пространств. Понятно, что если мы имеем окружение из силикатного кирпича и ничего больше, выходить на улицу и наслаждаться, наверное, нечем. Другое дело, если у тебя совершенно другое окружение, красивое, тогда и мысли, соответственно, возникают другие. Это особенно влияет на настроение людей. Я считаю, там, где общественные пространства грамотно сделаны, преступность ниже. Если там сплошной серый силикатный кирпич, то фантазия обычно не рождается в такой среде. Я думаю, каждый это может увидеть, что парки стали заполняться молодежью, детьми, людьми самого разного возраста. Ведь ничего этого не было всего лишь несколько лет назад, поэтому жизнь преобразовывается. Более того, Президент лично контролирует, как это выполняется в каждом муниципальном районе. Раз в неделю каждую субботу по видеосвязи все районы связываются с Президентом, он сам лично мониторит. Там все это протоколируется, выносится решение которое берется на контроль, к сожалению, других механизмов пока нет. Можно это как угодно называть, но это работает.
Напоследок, как вы оцениваете законопроект о бюджете РТ на 3 года?
— Бюджет всегда отражает состояние экономики. Думаю, что мы делаем такой небольшой реалистичный шаг вперед. Главное — реалистичный, чтобы не было неисполнимых фантазий. Я посмотрел пока навскидку, получил его вчера. Он на три года, бюджет корректируется каждый год, по крайней мере с учетом корректировки я вижу, что предыдущие мы нормально выполняем в основном.
Проект предусматривает выполнение 37 республиканских программ, связанных со строительством, ремонтом поликлиник, школ дорог и так далее.
Можете отметить какие-то нововведения в проекте?
— Число программ увеличивается каждый год, расширяется поле деятельности. Ведь несколько лет назад не было программы, связанной с ремонтом поликлиник. Президент в этой части большой реалист, в том смысле, что нельзя все сделать сразу. Всем было понятно, что надо этим заниматься, но надо было завершить целый ряд этапов. Взяли сначала дошкольные учреждения — уже победили, как говорится. В школах тоже хорошая картина. Вот до поликлиник дошло: больницы в малых населенных пунктах, строительство небольших амбулаторий, фельдшерско-акушерских пунктов. Это целая программа. В каждом населенном пункте появятся модульные конструкции, которые делаются у нас в РТ, кстати. Они долговременные, сейчас идет оснащение каждого населенного пункта. Самое главное, что Президент последовательный, настойчивый — отсюда результат. Мня лично это радует.
Нет комментариев-