В Сочи завершились переговоры Владимира Путина с лидерами Турции, Ирана и Сирии. Они прошли в два этапа — сначала встреча с Башаром Асадом, затем с президентами Ирана и Турции. Итоги переговоров выглядят обнадеживающе: в Сирии проведут конституционную реформу, а на российской площадке пройдет первый Конгресс национального диалога с участием всех сторон конфликта. Но не рано ли считать войну в Сирии оконченной? Об этом корреспонденты ИА «Татар-информ» спросили у известного российского общественного деятеля, журналиста Максима Шевченко.
Про окончание войны в Сирии
— С фактическим выходом Турции из антисирийской коалиции, с прекращением военной агрессии Турции против суверенной Сирии, что было катализатором гражданской войны, конечно, можно сказать, что война близка к завершению. Плюс к этому — огромные внутренние проблемы у Саудовской Аравии и устранение из Бейрута Саада Харири (премьер-министр Ливана — прим. Т-и), его бегство в более подходящую для него страну, которой является Саудовская Аравия, поскольку он является саудовцем по матери. Его отец был женат на саудовской принцессе, и Саад Харири является членом королевской саудовской семьи. Я считаю, что все эти факторы, то есть устранение тех людей, которые разжигали войну, конечно, приближают ситуацию к миру в этой войне. Но подлинные цели тех, кто разжигал войну, не достигнуты. И Турция была лишь их инструментом, настоящие разжигатели конфликта — Саудовская Аравия, Израиль, США. Их цели — уничтожение Сирии как суверенного государства, которое ведет независимую от империалистических государств Запада политику. Сирия является базой для движения сопротивления, как ливанской «Хезболлы», так и для палестинского в лице многих организаций. Эти цели не достигнуты, поэтому я думаю, что будет еще одна война на территории Сирии и Ирака, она не за горами. Они попытаются использовать курдский фактор. Как и предсказывал пророк Мухаммед, на этих территориях Шама будут происходить как великие, так и страшные события.
Про новую конституцию Сирии
— Самое интересное, что проект новой конституции и конституционной реформы был задуман Башаром Асадом еще до гражданской войны. Напомню, что Асад выпустил из тюрем всю оппозицию, в том числе тех, кто потом возглавил отряды Сирийской свободной армии (ССА) и исламских радикалов. Он призывал к сотрудничеству самые разные сирийские партии, включая даже «Братьев-мусульман», с ними велись переговоры. Поэтому я думаю, что реформа конституции была давним замыслом Башара Асада и вполне соответствует задачам модернизации сирийской политической системы к вызовам современной эпохи. Я бы не воспринимал новую конституцию как анти-асадовский акт. Безусловно, Асад является патриотом Сирии, защищавшим ее суверенитет от внешней агрессии. И после того как внешняя агрессия так или иначе потерпела поражение, он продолжит действия по модернизации Сирии и превращению ее в современное государство вместе с теми, кто готов к нему присоединиться, в том числе из оппозиции.
Про участие внешней оппозиции в конгрессе национального диалога Сирии
— Кто такие эта «внешняя оппозиция»? Это просто марионетки, которые не имеют никакого значения. Внешняя оппозиция — это интеллигенция, которая болтала, сидя в Брюсселе, Лондоне и Стамбуле. Имеют значение только те, кто с оружием в руках сражался на поле боя. Только их голоса будут значимы и только их позиция существенна. Внешняя оппозиция приглашается просто для антуража, для флера, чтобы удовлетворить Евросоюз и иные силы. Но только те, кто сражался, например бойцы ССА, разного рода исламских фронтов и формирований, бойцы сирийской государственной армии и разных ополченческих подразделений, которые сражались на стороне правительственных сил Сирии, — только их голос имеет значение. Вся эта интеллигенция, которая сидела, курила в Брюсселе и принимала заявления, на которые никто не обращал внимания по обе стороны фронта, — это просто декорация.
Об отдельных встречах Путина с Асадом и Турцией — Ираном
— Я так понимаю, что позицию Башара Асада вполне адекватно представляют Москва и Тегеран. И президент Путин, который, очевидно, является посредником в значительной мере, — это наилучший кандидат для того, чтобы адекватно представить позицию сирийского руководства на переговорах. Асад все-таки является стороной гражданской войны, и если приглашать Асада, тогда надо приглашать и его оппонентов с другой стороны фронта. Поэтому я думаю, что встречи прошли отдельно по договоренности с сирийским президентом, чтобы не обострять ситуацию. Это абсолютно правильная позиция, когда Путин принял Башара Асада, показал уважение к нему со стороны России. Но ведь наша цель не власть Асада укрепить, такой цели нет ни у кого, а привести к новому формату политическое устройство Сирии, которая при этом сохраняла бы антиимпериалистический и независимый дух ее внешней политики.
Про сокращение российской группировки в Сирии
— Сирийская армия побеждала не благодаря, а при помощи российских войск. Нельзя считать Россию главным фактором в этой войне. Главный фактор — это союз Сирии и "Хезболлы". Именно бойцы "Хезболлы" провели наиболее успешные боевые операции по освобождению Хомса, разблокировке сирийско-ливанской границы, по освобождению Халеба (Алеппо — прим. Т-и). Конечно, наличие в воздухе российской авиации оказало существенную поддержку антитеррористической коалиции. Но в целом не Россия является главным фактором победы. К тому же свои базы Россия оставляет — в Хмеймиме и Тартусе. База в Хмеймиме — это авиационная база, и я не слышал о сокращении авиационной группировки. К тому же Россия показала, что необязательно иметь базу. Можно бить крылатыми ракетами «Калибр» из Каспийского или Черного моря и совершенно спокойно достигать тех целей, которые мы ставим перед собой. Поэтому даже если штурмовая авиация будет сокращена, в чем я сомневаюсь, то о каких войсках идет речь? О спецподразделениях? Их численность — сотни бойцов, даже не тысячи. Мы точно не знаем размеры нашей группировки в Сирии, это военная тайна. Потом вопрос: а подпадают ли под сокращение войск частные военные компании (ЧВК), которые там действуют? Если ЧВК останутся, тогда останется и серьезная боевая сила на поле боя.
Про россиян, уехавших воевать за ИГИЛ*
— Я думаю, что на войне есть только два способа возвращения на родину тех, кто с оружием в руках сражался (на стороне террористов — прим. Т-и), — либо мертвыми, либо сдавшимися. Сдаваться, как я понимаю, они не собираются. Поэтому война будет продолжаться. Я не думаю, что России есть смысл вести с ними какие-то переговоры, да и им самим нет смысла отправляться в российские тюрьмы. Я сторонник возвращения ни в чем не повинных детей и тех женщин, которые не участвовали в террористических организациях. Но что касается мужчин, которые по своей воле туда уехали и там воевали, то их судьба в руках Аллаха, и они это сами прекрасно знают. Они с оружием в руках ставили задачей войну против России и неоднократно об этом говорили: «Мы к вам придем, будем убивать» и так далее. Но разве у нас границы — это «решето»? У нас, честно говоря, спецслужб больше, чем в любой другой стране мира. Особенно тех, кто занимается борьбой и профилактикой терроризма. Поэтому можно сколько угодно говорить «Мы собираемся вернуться», но я думаю, что это просто неосуществимо. За рамками Youtube их возвращение вряд ли возможно. Конечно, будут какие-то попытки их засылки сюда и создания террористических сетей, но я уверен, что это будет жестко пресекаться, это адекватно и вполне правильно. Если они будут перебазированы в Среднюю Азию, то это может быть только при согласии и поддержке НАТО и американцев. Такие попытки уже были, они перекинули часть боевиков в Афганистан, чтобы те помогли им в войне против талибов. Но Средняя Азия — это тоже не безвоздушное пространство, там есть государства и свои системы безопасности. Но это уже другая тема. Во-первых, я не уверен, что у боевиков это получится, если только американцы им прямо не помогут. Во-вторых, это — война, ничего удивительного в таких попытках нет.
Рассказал Шевченко и своих впечатлениях от недавнего интервью у Ксении Собчак.
— Это был настоящий принципиальный баттл. Моей задачей было не добиться какой-то правды, это абсолютно невозможно в такой дискуссии, а создать мировоззренческие и политические полюсы. Я хотел показать, что Ксения Собчак является радикальным выразителем того либерального дискурса, который является смертельно опасным для моей страны. Я, наоборот, хотел сформулировать такой левый народно-патриотический дискурс, который является продолжением истории страны, какой я хотел бы ее видеть. И мне кажется, что именно эта задача у меня получилась. Всякий имеющий глаза увидел, имеющий уши — услышал. А кто не имеет глаз и ушей, это опять-таки их проблемы, я никогда не лезу в чужую жизнь.
* ИГИЛ — террористическая организация, запрещенная в России.
Оставляйте реакции
Почему это важно?
Нет комментариев-