С популярным автором, завоевавшим любовь тысячи читателей, мы встретились в ее красиво убранной квартире в Набережных Челнах. В этом доме чтят национальный традиционный уклад: едва мы переступили порог, как хозяйка, приговаривая: «С дороги устали, наверняка, прошу к столу», усадила нас за стол, принялась потчевать, как это всегда было принято в деревнях и селах.
Уже через несколько минут Зифа апа пленила нас: мы погрузились в ее мир, слушая историю о ее приходе в писательство, вместе с ней размышляя о жизни и литературе. Всю жизнь она занималась тяжелым физическим трудом, обзавелась прекрасной семьей, вырастила двух детей, теперь уже воспитывает внуков. Обо всем этом и о своем творчестве скромно нам поведала Зифа Кадырова.
«Всевышний сам указал мне путь»
– Зифа апа, пока мы предавались пессимизму, сетуя, что «татарские книги никто не читает, нация отдаляется от художественной литературы», внезапно появились вы. Народ, особенно прекрасная половина, набросились на ваши книги. Когда издавали первую книгу, вы ожидали такую любовь, настолько огромное внимание к вашему творчеству?
– Во-первых, замечу, я не пришла в литературу целенаправленно. Я не мечтала писать. И раньше не писала. В один очень тяжелый для меня момент села и излила душу на бумаге, и думать не знала, что это кому-то пригодится. Рукопись так и лежала без дела. Соседи взяли почитать, передавали из рук в руки. Я ее нашла, когда мои «душеизлияния» успели прочитать порядка 60 человек. Потом начала писать повесть «Язмыш сынавы» («Испытание судьбы»). Это стало своего рода хобби. Для человека, трудившегося на тяжелой работе, это было крутым поворотом в жизни. Самой даже стало интересно.
Я начинала писать в тяжелый этап своей жизни. Писательство нужно понимать как спасение души. Всевышний указал мне путь. Наверное, просто сказал: «Садись!». Хоть я и не мечтала о судьбе писателя, ближе к сорока годам я уже начала задумываться о том, чтобы «что-то изменить в этом мире». Ходим на работу, живем, едим… Но жить, просто работая и потребляя, стало уже неинтересно. «Жизнь не должна протекать просто так, кажется, я влачу бесполезное существование» – такие мысли посещали все чаще. Тружусь, воспитываю детей, а чего-то не хватает. То, чего мне не хватало раньше, само пришло в мою жизнь. Этим я сама себя спасла.
– Сколько лет вам тогда было?
– Мне было 48 лет (в этом году Зифа апа отметит 60-летний юбилей – авт.). Первое произведение было написано за два месяца. Черновик читали, передавая из рук в руки. Как только поставила точку в повести «Сагынырсын, мин булмам» ( «Соскучишься, но меня не будет»), коллеги рассказали о трагическом случае. Я села за «Испытание судьбы». Так появился на свет образ Тагира. Эта история писалась очень быстро. Видимо, за годы жизни накопился багаж – опыт, хотелось высказаться. Например, в 17 лет я бы ничего написать не смогла.
«Отнесла рукописи в редакцию в коробке из-под обуви»
– Зифа апа, вы не мечтали о писательстве, но все же выпустили книгу. Кто вас убедил сделать это? Как вы пришли к такому решению?
– Мое творение, переходя из рук в руки, дошло до моего односельчанина. После этого, уже не помню кто, но мне посоветовали куда-нибудь отдать мои рукописи и напечатать. К изданию книги меня подтолкнула и Фаузия апа Байрамова. Я и представить себе не могла, что такой большой человек, занимающийся историей, политикой, так оценит мое детище. Думала, она такое и читать не станет. Но она быстро все прочитала.
«Отнеси куда-нибудь, напечатай. У тебя будут свои читатели. Попробуй предложить хотя бы в редакцию журнала «Майдан», – дала напутствие Фаузия Байрамова.
После этого я пошла искать этот самый журнал. Положила в коробку из-под ботинок и отнесла. Писательница Айгуль Ахметгалиева прочитала, решила попробовать довести до ума и взялась за редактирование.
«Боялась, что мои книги будут пылиться в уборной»
«А прочитает ли кто? Писатели ведь вот как пишут! Я и не писатель, и писать не умею!», – переживала я. Я-то ведь просто хотела излить душу! Айгуль сказала: «Зифа апа, если есть возможность, давайте попробуем издать книгу». Как раз близился мой 50-летний юбилей. Приурочили к этой дате и выпустили в одной из типографий тиражом в 100 экземпляров.
Книга обошлась мне очень дорого! Тогда книги на татарском продавались по 40-60 рублей, а себестоимость моей равнялась 200 рублям.
На юбилее я раздала свою книгу гостям. Посоветовали предложить магазинам. А там мне прямым текстом говорят: «Да вы что, тут книги по 40-50 рублей не покупают, вас-то кто возьмет?!». Испугалась не на шутку: где будут валяться эти книги, куда я их дену, а что, если мои книги будут валяться в уборных, как бульварное чтиво?.. Все же, когда люди стали спрашивать мои книги, магазины сами начали мне предлагать выставить книжки на продажу. Во сколько она мне обошлась – за такую цену я им и отдавала.
Народ начал покупать, несмотря на цену. Представьте мое удивление, когда тысяча книг разлетелась на раз. Пришлось выпустить еще. Книг не хватало – я переиздавала их восемь раз.
Вот так, книги сами ушли в народ, зажили своей жизнью.
Я ни на что не рассчитывала. У меня был свой хлеб: с лопатой в руках, наравне с сорока мужиками, мы прокладывали кабель. Я проработала там до выхода на пенсию. Мысли быть писателем и в голову не приходили.
«У меня лежат три папки писем от моих читателей»
– Зифа апа, вы говорите, что в своих творениях изливаете душу, отдаете свою энергию, силы. А читатели вам отвечают тем же? Потраченные силы отзываются вам теплотой и любовью, вы это чувствуете?
– Если подумать об этом, мне хочется плакать… (здесь на глазах Зифы Кадыровой появились слезы – авт). Очень отзываются.
У меня лежат три папки с письмами читателей. Там описаны настолько трагические судьбы.
Я люблю ходить на встречи с читателями. Туда никого не тащат силой. Во время таких встреч ищешь ответы на заданные тебе вопросы. Продолжаешь думать, искать и потом, уже придя домой.
Куда только судьба не заносила. Маленькая ли это деревушка – 10 там человек, пять или 30 – если меня зовут, я все равно еду. Начиная с 2010 года, провели около 150 встреч: в Башкортостане, Татарстане, Оренбурге, прошлой весной ездила в Москву. Там встречи были организованы в библиотеках. Оказывается, библиотеки, не найдя мои книги, копируют их в газете, в интернете, печатают, вручную делают из них книги и предлагают читателям. Говорят, не смогли найти оригиналы.
Книги расходятся и за рубежом. Год назад увезли один экземпляр татарам, живущим в Сирии. Отправляла в Китай. Из Сибири просят, туда отправляем посылкой.
Вообще, за пределами республики татарских книг очень не хватает. Не хватает их в Башкортстане и Оренбурге. В Башкортостане есть книги на башкирском языке, а на татарском – нет.
«Сейчас я не имею возможности ездить на встречи»
Работы непочатый край. Последние годы я много ездила, встречалась с народом, а сейчас такой возможности не имею: нужны машина, водитель. Сначала меня возил супруг. Когда его не стало, два года ездили с дочерью: я настояла на ее увольнении, чтобы взять себе водителем. Сейчас дочка сидит с ребенком, понятное дело, ездить не может. Когда выдается свободное время, возит сын. На встречи в ближайших городах и весях организаторы сами забирают и привозят обратно.
Любовь читателей не передать словами. Встреча продолжается два, три часа. Встреча уже закончилась. А народ не расходится: ждут чего-то, сидят. Иногда спрашиваешь: «Что же вы ждете?» Просят рассказать что-нибудь еще, или что-нибудь прочитать. Люди дарят вязаные носочки, конфеты – с частичкой своей души, с теплотой душевной. Я очень чувствую эту теплоту. Если бы я ее не чувствовала, я б бросила это дело, не стала бы им всерьез заниматься.
– Зифа апа, когда первая книга ушла в народ, появилось второе ваше произведение. Что вдохновило вас на написание еще одной повести – вы воодушевились позитивной реакцией читателей?
– Вторая книга тоже была написана скорее для себя, а не для аудитории. Изливала душу. Не для массы было сотворено и третье произведение – «Котеп узган гомер» («Жизнь, проведенная в ожидании»). Мне говорили, что мои книги очень любят. А ведь я тогда работала. Когда ты занят делом, у тебя нет времени думать, нужен ты народу или нет – ты востребован на своей должности. У тебя есть основное место труда, есть семья. Писательство – лишь хобби.
Когда вышла вторая книжка, в 2009 году стала лауреатом в газете «Кызыл тан» в Уфе. Тогда я еще не села писать следующую книгу, думая, что оно не будет кому-то интересно. Но почувствовала, что народ ждет третью книгу. А вот сюжет четвертой – «Бэхеткэ юл кайдан?» («Откуда дорога к счастью?») – я придумывала с осознанием того, что ждет от меня мой читатель.
– Его вы написали для народа?
– Да, потому что возникли вопросы. Дописав каждую из своих произведений, появляется вопрос: «Для чего это? Почему я это написала?» Начинаешь искать ответ на заданный тобою же вопрос.
Дописав «Сагынырсын, мин булмам», я осеклась. Что же я этим хотела сказать? Ответ пришел сразу же: «Не храни, не копи в душе обиду. Хранящий в душе обиду проживает некрасивую жизнь. Не развивается, топчется на одном месте». Поэтому мне захотелось закончить «Сумбель» на позитивной ноте, словами: «После моего ухода, хочу, чтобы цвели сады. Пусть, посмотрев на цветы, люди вспоминают меня с улыбкой».
В произведении ты тянешь отрицательного героя за уши в сторону добра. Потому что живые еще могут что-то сделать для себя. После смерти невозможно что-либо изменить. У живых всегда есть возможность исправиться. А кто не желает этого делать – так и топчется на месте.
«Я не могу писать о возвышенном»
– Зифа апа, как вы считаете, почему читатель любит вас? Нельзя сказать, что в татарской литературе мало авторов – они есть, они пишут, издают книги. Почему читатель предпочитает именно творения вашего пера?
– Знаете, я не могу писать о чем-то там высоком, возвышенном. Я затронула всего лишь тему семьи. Вероятно, эта ниша была пустой. Писатели в своих произведениях стремятся к возвышенному, обращаются к будущему, стараются копнуть глубже. Я же, не вдаваясь в философию, описываю наше сегодня. Ищу ответы на вопросы повседневности. Может, людям интереснее читать о настоящем. Многие годами ходят в состоянии депрессии. Сыт, обут – а все чего-то не хватает. Душа ищет чего-то. Мы не можем найти выход.
В повести «Бэхеткэ юл кайдан» я описывала две семьи. Почему в современном мире дети стали главнее нас? Раньше мы почитали родителей, а теперь развернулись и стали преклоняться перед детьми. Мы приравняли детей к божествам. Поэтому дети стали главенствовать над родителями. Нужно возродить наше «Вот отец», «Вот мать». Папа должен быть в семье главным, нельзя принижать мужчину. Мужчина должен быть главой семьи. Женщина – желает она того или нет – вынуждена быть сильной. Женщина тянет мир. Но хочется, чтобы мужчины были главными, держали вожжи. А женщины – под боком, под защитой.
«Чтобы воспитать в сыне настоящего мужчину рядом должен быть надежный тыл»
– Как воспитать в наших детях настоящих мужчин?
– Сыновей должны воспитывать отцы. Сын растет под влиянием отца. Только сильный мужчина сможет вырастить из сына настоящего мужчину. Мы – матери, жалеем, пылинки сдуваем. Если отец умеет сказать свое твердое слово – вырастет из сына такой же.
Раньше ведь так и было. Годов эдак 30 назад в деревнях, если в отсутсвие хозяина кто-нибудь зайдет чего одолжить, женщины так и отвечали: «Мужа нет, зайдешь, когда он придет». А сейчас мужья говорят: «Жена ушла, у нее попросишь».
Мир сильно изменился. Жены садятся в машину, поручают мужьям приготовить ужин и с баулами уходят торговать на рынке. Жена зарабатывает, а муж варит суп. Жизнь постепенно менялась, пока в один миг не перевернулась вспять и не остановилась. Я говорю об этом, потому что вижу своими глазами. В сельской местности женщины доят коров, грузят в машины, одеваются и утром уезжают восвояси. Мужьям кричат: «Кушать приготовь, скотину покорми!» А ведь раньше уезжать на заработки было уделом сильной половины!
Если нет работы, женщина все равно что-нибудь подыскивает, но на пропитание семьи находит. Женщина никогда не пропадет. А мужья сидят и жалуются, что нет работы. Во многом именно поэтому народ и обеднел.
«Мы приехали в Челны навечно»
– Зифа апа, хотелось бы узнать и о вашей личной жизни. Вы родились и выросли в Башкортостане, каким ветром вас занесло в Челны?
– В 1978 году я приехала на строительство «КамАЗа». Тогда была практика вербовки на строительные объекты. Многие уезжали на БАМ, на объекты Олимпиады. Сюда мы приехали впятером. Один уехал в Нижнекамск, другой – в Ульяновск. В Челнах остались одна пара да я. Думаю, мы приехали сюда в поисках своей судьбы. Как сложилась бы жизнь, вырвись я тогда в Москву? А как я живу здесь? Вероятно, в Москве было бы все иначе.
На БАМ уезжали временно, на заработки. А мы, скорее всего, приехали сюда навеки. Позже, после Олимпиады, многие вернулись и из Москвы. У нас мыслей о переезде не было. Здесь я вышла замуж, вырастила двоих детей, в этом году будет 40 лет, как я живу в Челнах. Сначала работала маляром на стройке. Была и кондуктором, и диспетчером, и на стройке, и в бригаде. Много где трудилась. А последние 12 лет прокладывали кабель с электромонтажниками. Тут чисто мужской коллектив. Ничто не случайно в жизни.
Сейчас, оглядываясь назад, понимаешь, что мы жили в счастливую эпоху. На стройке нас воспитывала бригада. Не отставать от других, не быть последним. Случись что – тут же затевали собрание. Уроки воспитания мы проходили там. Работая с мужчинами, я стала понимать их психологию, логику. Все это позже пригодилось мне в моем творчестве. Уверена, что Всевышний все располагает так, как для нас лучше.
«Книги пишу со слезами, вкладывая всю душу и сердце»
– Не хотите ли вы сказать, что все образы и герои ваших повестей взяты из жизни, из личного опыта?
– Сегодня мне рассказали о мужчине, заживо сгоревшем на столбе, об электриках – вечером я села за рукопись «Язмыш сынавы». Через некоторое время столкнулась с такой же судьбой, как у Альфии и ее супруга. Всевышний Аллах сам присылает мне навстречу моих героев. Возле нашего универсама постоянно сидели алкаши – и вот они уже стали героями моих книг.
Иногда диву даешься: сюжет будто сам ложится на стол. Но ты ничего не можешь написать, пока не наберешься жизненного опыта, не прочувствуешь душой и сердцем. Пишешь и плачешь от переполняемых тебя чувств. Только так ты пронесешь написанное до сердца читателя. Люди переживают то же, что и ты. Потому как я вложила в написанное душу, свое сердце. Кажется, именно по этой причине читатель понимает и принимает меня.
Я далека от литературного языка – пишу на простом, понятном каждому языке. У каждого человека есть свой родной язык – язык родной земли. Я не знаю других языков – пишу на своем. Это мой родной язык, язык моей деревни.
В этом есть один плюс – татары, доселе не читавшие на своем родном языке, прочитав мою книгу, говорят, оказывается, можно читать, все понятно. Это простой разговорный язык. «Ты окончил русскую школу и поэтому убедил себя, что не понимаешь книги, написанные на татарском языке. А ведь ты разговариваешь на этом языке!» – говорю я таким людям.
Иногда ко мне подходят и просят: «Татары читают ваши книги и ревут, мы тоже так хотим, выпускайте ваши книги на русском языке!». Переводы на русский язык существуют. На столе лежит русский перевод книги «Котеп узган гомер» («Жизнь, проведенная в ожидании»). Нужен хороший редактор. Газета «Челнинские известия» знакомит своих читателей с моими произведениями. Они перевели четыре моих книги и опубликовывали у себя в течение пяти лет.
Недавно по пьесе «Сагынырсын, мин булмам» был поставлен спектакль. Ходили на него с мамой. В зале сидело много русских людей. Там есть синхронный перевод, они слушают в наушниках, смеются, плачут. При выходе меня остановили, говорят: «Мы читаем все ваши книги, приходим на спектакль уже не первый раз».
«Мы выучили их язык, а они наш – нет, и не будут»
– Зифа апа, Челны – татарский город?
– Я бы не сказала.
– Как с этим обстояло раньше и как сейчас?
– Когда сюда приехали мы, только на «пятачке» ты понимал, что это чистые татары. Часов в 11 вечера татары собирались на «пятачке». Жизнь тут кипела. На «пятачках» было видно, что татар много. А в бригаде было всего двое русских. Они говорили: «Не болтайте вечно на своем татарском». Мы приспосабливались к ним, ломая язык, старались говорить на русском. Сейчас я об этом думаю: а почему это они не выучили наш язык, мы же их язык знаем? С одной стороны, портит настроение. Мы учили язык, чтобы понимать их, а они наш язык не учили и не будут.
По мне, представители многих национальностей уже состарились и уехали из Челнов в родные края. Мне так кажется. Сейчас все спуталось, непонятно. В первые годы после нашего приезда смешанных браков было не так много, сейчас гораздо больше, все смешалось.
«Насильно мил не будешь. Не обижаюсь»
– Зифа апа, вы говорите, что вы не писатель. Читая другие ваши интервью, обратила внимание – вы всегда это подчеркиваете. Вы говорите: «Мне твердят, что я не писатель». Будем честны, некоторые татарские писатели не восприняли ваши произведения и ваш приход в литературу. Причины могут быть разными. Вероятно потому, что вы не профессиональный писатель… Или может потому, что вы не затрагиваете глубоко философские, исторические темы, о пишете о повседневной жизни. Сейчас вы очень популярная личность. Даже в Союзе писателей говорят о вашем творчестве, обсуждают ваши произведения. Но профессионалы вас к себе не подпускают. Мы это видим. Со стороны это хорошо видно. Как вы к этому относитесь?
– Я не в обиде. У меня нет такого, чтобы стать писателем, стать одним из них. От души радуюсь, когда удается закончить свое творение. После выхода книги одолевают сомнения. Что скажут, примут ли? Примет ли народ – меня волнует только это. Если писательская братия не принимает, то насильно мил не будешь. Это их дело.
Нужно отметить, что основные читатели – пожилые. Они читали прежних авторов, читают и нынешних. И их реакция такова: «Дитя мое, пишите еще и еще…»
80-летняя мама очень любит чтение, читает и сейчас. Книгу «выпивает» как стакан воды. Свекрови нынче будет 88, читает все газеты. В тоже время книги некоторых писателей мама бросает, едва прочитав две страницы. То не доходит до сюжета, то не находит героя. Сумеешь удержать читателя первыми двумя предложениями – он задержится в твоей книге. Не сумеешь – книга потеряется. Во многих случаях главного героя нужно вводить в самом начале повествования. Например, растягивают описание природы на 10 страниц – пока дочитаешь, устаешь. Но написать 10 страниц – огромный труд. Я даже представить себе такое не могу. Поэтому я на писателей не обижаюсь, и себя к ним не приравниваю.
Я как-то сказала Марату Кабирову: «Чтобы тебя понять, мне нужно прочитать дважды». Он не просто писатель, он – Писатель с большой буквы. И чтобы понять его, сначала нужно прочитать меня. Мои книги читают такие люди, кто в газете листает лишь страницы «продаю-покупаю».
На встречах в сельской местности собирается именно такой читатель. Признаются, что никогда в жизни не читали ничего больше газеты. Если они после газеты взялись за мою книгу, значит, осилят и настоящую высокую литературу. Я тут своего рода трамплин.
«На встречах с читателями я призываю народ читать татарские книги»
Ознакомившись с дневниками Фаниса Яруллина, я начала почитывать его книги. Вот где писатели! Я с ними рядом не стою, и я себя к ним не приравниваю. Они – большие писатели, вложили столько сил. На днях передала маме книгу Гумера Баширова. Говорю: «Мама, ты должна это прочитать, твое детство».
Смотрю на старые книги и думаю, что пришло время их вновь выводить на свет, рекламировать, чтобы перечитывали заново. На встречах советую всем роман «Тан жиле» («Утренний ветер») Фоата Садриева: «Прочитайте, тут есть много полезного для женщины». Только дочитав, я поняла, что роман написан для женщин. И народ начал его искать, брать, читать. Я привожу его книги, книги Набиры Гиматдиновой, Вахита Имамова в Башкортостан. Желающих читать много. Но книг нет. Я вожу туда книги татарстанских авторов и раздаю людям.
В каждую поездку в Казань набираю татарские книги. Раздаю их библиотекам Башкортостана. Этих писателей там даже не знают. Например, Фанис Яруллин, может, и известен в районах, граничащих с Татарстаном, но Башкортостан большой, на том его конце о Фанисе Яруллине и не слышали. Поэтому я вожу с собой его дневники, рассказываю о нем, в какой-то степени рекламирую. Я бы вернула народу этих писателей. Кажется, о них успели подзабыть.
Мы все твердим: Тукай, Тукай… Если не разжевать, то суть самых интересных моментов его стихотворений обыденный читатель может и не уловить. Их нужно рекламировать на простом, понятном языке. Вот я люблю Фаиля Шафигуллина. Много где читаю его рассказы, рассказываю о нем читателям, дарю его книги. Привожу и сборники стихов. В Челнах есть очень мощный поэт Айрат Суфиянов, обладательница множества премий Альфия Ситдикова. Вновь переизданы книги Кадыра Сибагатуллина.
На встречах нужно читать. Не просто говорить, что есть такая-то книга, а именно читать интересные отрывки. Читатель заинтересуется, начнет искать. Народ набрасывается на книги. Народ читает. Старшее поколение много читает, и они же способствуют тому, чтобы читала молодежь.
Я также приучила к чтению и свою дочь: читаю ей самое интересное место и останавливаюсь. Чтобы ребенок сам прочитал. Чтобы ему было интересно, а чем же там все закончится в этой истории?..
«Сохраняя национальные блюда, праздники, родной язык у себя дома, мы можем помочь правительству»
– Зифа апа, вы знаете о ситуации вокруг татарского языка, осведомлены на эту тему?
– Конечно, я все слышу. Старший внук учится в русской школе, но у них был урок татарского языка. Сейчас урок убрали совсем, и ничего больше неизвестно. Спросила: «Улым, не учите татарский язык?», а он ответил, что на эти занятия совсем не ходят. У меня еще есть младший внук – как же обучить языку его?!
У меня по соседству живут азербайджанцы и узбеки. Если говорить о сохранении языка, то наблюдая за ними, открывается интересная вещь: на свадьбы, на меджлисы, где читают Коран, они всегда берут с собой своих детей. Всех, не оставляя дома ни одного. Вот я и думаю, что и нам стоит всегда брать детей на такие меджлисы. Они сызмальства должны знать: в честь чего этот праздник, как он отмечается.
В Москве нас пригласили на свадьбу дочери одного из моих братьев. Второй день свадьбы мы решили провести по-своему. В первый день все гости собрались в хорошем ресторане. А на следующий день стол мы накрыли сами. Я привезла с собой тюбетей, белый платок. Мы показали русским свадьбу, как ее празднуют у нас. Что мы знаем о татарской свадьбе – так ее и провели.
Ввели национальные элементы, на свата надели тюбетейку, сватье подарили платок. Мы показали, что глава семьи своего рода аксакал. Было так интересно! С утра порезали лапшу, сварили домашний суп, испекли бэлеш – для них это стало неожиданностью. После сватья сказала: «Какие у вас прекрасные традиции! А у нас ничего нет, мы не знаем». Они есть, конечно, просто их уже забыли.
После того, как мы провели свадьбу с соблюдением всех традиций, их отношение к нам в корне изменилось. У меня невестка русская. Родился внук и мы позвали муллу, устроили меджлис. Невестке сказала: «Надень красивое платье, завяжи красивый платок». Когда аш закончился, моя сватья отметила: «Какие красивые обычаи, такой праздник для детей! А мы ничего не помним, не знаем…»
Что мы может сделать для сохранения родного языка? Может это сделать только семья.
Я не могу судить о большой политике. Желательно, чтобы простой народ у себя дома говорил на своем языке, жил, соблюдая свои обряды и традиции. Многое зависит и от родоначальников. Если во главе рода стоит умный и сильный мужчина – язык в роду не забудут. Если мы, простые люди, сумеем сохранить в своем доме национальные блюда, праздники, родной язык, уже этим мы будем помогать правительству в решении языкового вопроса.
«Почему наши студенты не читают классиков, а ночами просиживают с книгами Кадыровой?»
– Бытует мнение, что нынешнее поколение – последнее, читающее книги. То есть это я и чуть моложе меня. Мои дети книг уже не читают. А вы согласны с таким рассуждением, что мы – последнее поколение, читающее татарские книги?
– Два года назад меня пригласили выступить перед студентами БГПУ в Башкортостане. Я опешила, не зная, о чем мне говорить перед начитанной аудиторией. Пригласили обсудить вопрос, почему наши студенты не читают классиков, а ночами просиживают с книгами Кадыровой. Быть может, прочитав мои простые произведения, они возьмутся за классиков. Несколько поколений еще будет читать, не так все критично. Встречалась с 10-классниками, среди них есть очень любопытные школьники.
В позапрошлом году я была на большой встрече в Бугульме. В политехническом техникуме готовят будущих инженеров. Одни юноши. Большой актовый зал битком набит парнями, татарами, девушек мало. Пришли на встречу и родители студентов. Преподаватель татарского языка так хорошо подготовила детей, что в зале не шороха. Играют отрывки из книг. Поют песни из этих произведений. По-своему очень тщательно подготовились. Уже уходя из техникума, парни подошли ко мне и говорят: «Зифа апа, мы вашу «Язмыш сынавы» читали со слезами». А один из учащихся сказал учительнице, что сохранит эту книгу и даст почитать своим детям. Мне хватило бы одного его слова среди 200 человек. Я была так благодарна учителю бугульминского техникума.
Мужчины боятся показывать свои эмоции. На встречах они шепчут на ухо: «Зифа апа, читал и плакал – это ведь моя жизнь, я ведь тоже совершал в жизни такие ошибки».
Сначала читают жены и плачут. Затем, удивляясь, что заставило ее так расчувствоваться, за книгу берутся мужья. Я пишу для всей семьи, и для матерей, и для бабушек и дедушек, и для детей, и для родителей. На встрече парень спросил: «В повести «Бэхеткэ юл кайдан» как Диля смогла простить мужа и принять обратно, ведь так не может быть?» Но мы ставим вопрос так: «Как сохранить семью?», «Какое у тебя есть право оставить ребенка сиротой?» Все зависит от того, какие вопросы читатель ставит перед книгой. Я задала такие вопросы, и искала ответы на них, а какие вопросы возникли у тебя? А парню я ответила так: «Нужно сохранить семью, нужно сохранить ребенка. Принять и понять свои ошибки. Человек, сумевший попросить прощения за совершенные ошибки, может развиваться дальше».
Некоторые люди обвиняют в своих бедах кого угодно, но только не себя. Они не видят своей вины. Поэтому они не могут двигаться дальше, расти по жизни. А тот, кто находит в себе силы принять свои ошибки и попросить прощения за причиненное, развивает и себя, и открывает путь другим. Я так вижу.
Зифа Абдельвалиевна Кадырова родилась 7 октября 1958 года в деревне Ахуново Учалинского района Башкорстана. Работала на строительстве «КамАЗа». С супругом вырастили сына и дочку. Супруга не стало два года назад. Зифа Кадырова воспитывает двух внуков. Автор пяти книг.
Оставляйте реакции
Почему это важно?
Нет комментариев-