Как мы ранее писали, XII сезон фестиваля Ольги Скепнер был ознаменован смелым экспериментом: на площадке «JAZZа в Кремле» основательница крупнейшего в Казани джазового форума решилась дать старт серии образовательных семинаров. Провести ликбез для любителей джаза и поклонников импровизационной музыки Скепнер пригласила известного искусствоведа, профессора Казанской консерватории имени Н. Жиганова Александра Маклыгина. Первая лекция прошла 2 августа, с ее кратким содержанием можно познакомиться по ссылке. Второй семинар состоялся 16 августа, в день предпоследнего концерта фестиваля. Мы вновь публикуем краткий конспект для тех, кто не смог лично присутствовать на встрече.
Ирвинг Берлин: музыкант из Тобольска, написавший «гимн Америки»
«Во время нашей первой встречи мы обозначили три основные причины возникновения мировой музыкальной культуры – джаза – именно в Новом Орлеане конца XIX столетия, – напомнил искусствовед в начале лекции. – Но ведь человечество создавало разные художественные продукты на протяжении всей своей истории, и проходило значительное время перед тем, как они становились частью музыки всех континентов. Более того, значительное количество музыки возникло и кануло в Лету, и нам потребовалось время, чтобы актуальные параметры нашей современности позволяли нам раскрыть блеск музыки, скажем, XVII века, музыки Зальцбурга домоцартовской эпохи или, скажем, песенной культуры в эпоху Ренессанса. Наши хоры сейчас исполняют ее с такими суровыми инквизиторскими лицами. Хотя на самом деле это всего лишь необычайно легкая поп-музыка XV – XVI веков. Я говорю о том, что мы только открываем многое в прошлом».
Джазу, по словам Маклыгина, не потребовались ни усилия искусствоведов и историков, ни долгие столетия для того, чтобы добиться признания и понимания в системе европейских музыкальных ценностей. Он молниеносно захватил мировое музыкальное пространство, едва проникнув в Европу. В то же время пока он оставался в Америке, это было сугубо американское явление. И сами создатели джаза, «белые», «черные», и креолы, не могли предполагать, что они создали искусство, которое вскоре станет лейблом Америки. Многие из этих музыкантов и помыслить не могли, что получат такие почести: например, знаменитый создатель регтайма Ирвинг Берлин, который прожил 101 год, удостоился того, что речь на его похоронах в 1989 году произнес президент Америки Джордж Буш-старший.
«Почему, собственно, мне пришло имя Ирвинга Берлина? Я уже говорил, что джаз создавали всем миром, потому джаз и стал мировой музыкальной культурой. И в этой мировой лепте достаточно большое российское и русское участие. Ирвинг Берлин был одним из первых джазовых музыкантов, одним из первых музыкантов – выходцев из России, который создал регтаймы, который писал музыку к голливудским кинофильмам, мюзиклам. Он родился в Тобольске и стал автором, пожалуй, одной из самых известных песен, гимнов Америки – "Боже, благослови Америку", которая часто звучит на торжественных мероприятиях. Тобольский музыкант создал целую эпоху в истории джаза. В целом можно говорить о том, что русские музыканты создавали свою линию в джазе. В чем сила джаза? В том, что его создавали музыканты разных конфессий, разных рас. И не случайно, что джаз возник именно в городе Новый Орлеан».
Новый Орлеан – город удовольствий на трех культурных китах
Александр Маклыгин напомнил, что в истории джазоведения идея о возникновении джаза в Новом Орлеане неоднократно оспаривалась. Были и другие города со схожими социокультурными течениями и весьма интересной историей: Канзас-Сити, Мемфис. Но Новый Орлеан и среди них сильно выделялся. Город был создан французами, что уже само по себе довольно своеобразно для американских городов, поскольку в Новом Орлеане – месте, где Миссисипи впадает в Мексиканский залив, господствовали испанцы. Здесь формировались три крупные субкультуры: «черная» культура, культура «белая» и креольская. Креольский этнос представлял собой смесь французов, частично испанцев и представителей негроидной расы. Хотя сами креолы считали себя французами и говорили в Новом Орлеане на французском языке. Так, что город был «нашпигован» совершенно разными людьми, из разных стран, считалось, что Новый Орлеан – это город удовольствий. Вся Америка в то время ездила в Новый Орлеан развлекаться. Индустрия развлечений была на высшем уровне там уже с конца XIX века. Здесь искусствовед проводит аналогию с сегодняшним Лас-Вегасом.
Если размышлять о самом феномене новоорлеанской музыки, то здесь четко обособились две традиции: «черная» и «белая». Притом ни те ни другие не знали, что играют джаз. И, собственно говоря, сам термин «джаз» появился несколько позже, чем началась история джаза. Мы говорим о появлении джаза в 90-х, а термин появился в середине второго десятилетия XX века. Музыканты в 1915 – 1917 годы понимали эту музыку как регтайм, то есть в буквальном смысле «музыку рваного ритма». И джазовый коллектив, который считается первым, так и назывался: "Регтайм бэнд", – объяснил лектор. – Эта самая рваность и создавала впечатление новизны. В Европу и даже в дореволюционную Россию эта музыка попадала на пластинках с подписями "американские регтаймы". Это были те же самые фортепианные марши и польки, но в своеобразной перкуссионной обработке, со смещением долей (см. первую лекцию)».
До сих пор существуют разные точки зрения на появление самого первого джаза. Большое доверие у искусствоведов вызывают взгляды креольского пианиста Джелли Ролл Мортона – имя очень известное и почитаемое в джазовых кругах. Его воспитывала бабушка. Когда она узнала, где работает внук, она, не задумываясь, выгнала Мортона из дома. Он говорил, что работает по ночам охранником, на самом же деле по ночам он работал в других местах Нового Орлеана: фортепиано очень ценилось в притонах. Семейная драма не помешала ему в своих глазах остаться великим. Мортон называл конкретную дату рождения джаза: 1902 год. Именно в этом году новоорлеанцы переходят на четырехдольный метр, вначале расставляя акценты на первую и третью доли, а затем и на вторую и четвертую. Акцентуация на второй и четвертой – и есть главный принцип восприятия джаза. Так считал Джелли Ролл Мортон.
Нетрудно догадаться, кого он считал первым джазменом, – конечно же, себя. И были у него на то весьма веские причины. Мортон называл себя первым новоорленским музыкантом, который может записать то, что играет, на ноты. Знание нотной грамоты и сейчас явный показатель определенного профессионального уровня, во времена Мортона же это была просто гигантская пропасть, отделяющая его от всех остальных, ведь все остальные играли на слух. Получив два-три урока, первые джазовые музыканты уже играли на кларнетах, тубах, тромбонах. На сохранившихся фотографиях новоорлеанских ансамблей того времени часто можно было увидеть пюпитры, собственно, как и на фото казанских музыкантов начала XX века, но все это было лишь красивой картинкой, ноты в лучшем случае мог знать только руководитель ансамбля.
«Сенсация! Сенсация! Тромбон за 3 доллара!», или Как американо-испанская война помогла музыке трущоб захватить Европу
В 1898 году произошло очень важное событие для джаза – закончилась американо-испанская война, основные баталии которой проходили на Карибских островах. Казалось бы, какое отношение все это имеет к джазу? Очень прямое, подчеркнул Маклыгин. Войска были расформированы. Все полковые оркестры были расформированы. Все их перевезли в главный южный порт Америки – Новый Орлеан. Все магазины города заполнились духовыми инструментами, которые продавали за смешные 2 – 3 доллара – невообразимая цена для тех лет. Поэтому чуть ли не в каждой квартире, в каждом негритянском доме появился свой инструмент. Новый Орлеан буквально заиграл и запел. По всей Америке пошла слава о том, что в этом городе музыка звучит утром, днем и вечером и особенно ночью. По Новому Орлеану начали ездить музыкальные трамваи, массово проходили сейшены, встречи музыкантов и просто увлеченных музыкой людей, которые если даже не играли, то затевали драки. Поэтому джазовый музыкант в Новом Орлеане с синяком под глазом – это обычное дело, пошутил Маклыгин. Все, что не выявлялось на музыкальном ринге, выявлялось на ринге реальном – жили в те времена крайне интересно, все это вкупе создавало над городом невероятную ауру – ауру «черных» и «белых» кварталов.
Особое внимание я хотел бы уделить белым музыкантам, и вот почему. Эта новая музыка, которая называлась пока что регтайм, а потом будет названа джазом, в самом Новом Орлеане воспринималась достаточно критически – как поломанная музыка трущоб, музыка проституток и кривляк. Когда мы сейчас говорим "регтайм", мы придаем этому термину позитивный окрас, тогда же его не было и в помине, регтайм называли позором города Новый Орлеан. И это отношение долго бы еще не удавалось смыть, если бы к джазу все больше не привлекались белые музыканты. Когда белые заиграли, это уже несколько меняло ситуацию. Во-первых, белые меньше кривлялись просто в силу физиологических особенностей и культуры, мы об этом говорили в первой лекции. Во-вторых, в то время, конечно, был весомым момент расовых отношений, и черные в нем проигрывали. Это было характерно не только для Америки, но и для Европы. Когда в 1932 году Луи Армстронг приехал в Европу, его не пускали в кафе, потому что он "черный". Или, скажем, в конце 20-х годов даже у нас в Советской России появилась одна из первых примечательных статей, которая называлась так: "О джазе и том, как мы докатились до негров"», – рассказал Александр Маклыгин.
Пока регтайм играли черные, отношение к нему европейцев и «белых» американцев было скептическим и пренебрежительным, поскольку эта музыка вступала в резкое противоречие с их культурой. К слову, подобное отношение было ко всем неевропейским экзотическим культурам, ведь экзотическая музыка и раньше проникала на европейский континент. В эпоху Ренессанса мореплаватели, разъезжавшие по разным континентам, обязательно, как часть своих трофеев, привозили живых аборигенов, устраивали уличные шествия в портовых городах. На «дикарей» сбегались посмотреть сотни зевак, но никто и помыслить не мог о том, чтобы перенять их музыку, подчеркнул искусствовед. С джазом получилась обратная ситуация: в 20-х годах XX века «белые» музыканты массово стали играть джаз, чем сгладили общественное мнение относительно этого музыкального жанра.
«Для нас 1917 год ассоциируется с серьезными социально-политическими катаклизмами. 1917 год я считаю самым ярким в истории джаза, потому что в этом году произвели первую граммофонную запись. Лишь для "черных" американцев это одна из черных дат. Как вы думаете, почему? – поинтересовался лектор у слушателей. – Потому что коллектив, который записывался в 1917 году, – это Original Dixieland ‘Jass’ Band Ника ЛаРокка, и это был оркестр "белых" музыкантов, а не "черных". Это значило, что эксклюзивное право на джаз, которое всегда имели "черные" музыканты, было утеряно. Пластинка Original Dixieland ‘Jass’ Band вышла тиражом в миллион экземпляров, это просто неслыханное количество пластинок. Вот как быстро пошел джаз. Но это был джаз для белого населения. Уже где-то в начале 20-х годов начинают записывать черных музыкантов, это расовые пластинки для "черного" населения».
«Джаз пахнет долларом»
По словам Маклыгина, джаз – одно из самых удачливых музыкальных направлений. Он появился настолько вовремя, что за каких-то 50 лет смог захватить весь мир, подружившись со средствами массовой коммуникации, которые появились как раз в то время. Так, главным каналом распространения и популяризации джаза как мировой музыкальной культуры стал кинематограф. Первый звуковой кинофильм в Америке появился в 1927 году, и назывался он весьма примечательно: «Певец джаза». Это, как подчеркнул искусствовед, означало, что голливудские менеджеры поняли – «джаз пахнет долларом». Этот фильм получил премию «Оскар» как фильм, который продвинул технический прогресс на принципиально новый уровень. Сюжет его был простым и незатейливым, по существу он представлял собой костюмированный джазовый концерт: главный герой Яша Рабинович был очень увлечен джазом, но беда в том, что его папа – раввин. Как только папа узнал, что Яша поет джаз, произошла та же ситуация, что и у Джелли Ролл Мортона с бабушкой.
Так, кино, быстро вошедшее в обычную жизнь американцев и европейцев, следом за собой продвигало и джаз. Вслед за кинодебютом появились и другие фильмы. Одной из самых успешных была картина «Серенада солнечной долины» – своеобразный гимн Гленну Миллеру в 1941 году, отметил лектор. В 1959 году в США был снят фильм «В джазе только девушки», фактически имитирующий обстановку джазового мира 20-х годов.
«Еще до фильма «В джазе только девушки», в 1934 году у нас появился свой вариант мюзикла, хорошо всем известный фильм Григория Александрова "Веселые ребята", который представляет собой тоже блестящий концерт по тем временам джазовой музыки. Я должен сказать, что когда мы говорим о советском времени, слово «джаз» нужно скорректировать. У героя Леонида Утесова в этом фильме есть песня "Джазболельщики". В современном понимании джазом там и не пахнет, но в Советском Союзе под джазом понимали всю неклассическую музыку, и это эхо Голливуда, – пояснил искусствовед. – Благодаря кинолентам джаз моментально влетел в пространство многих континентов. Эти фильмы стали шедеврами. Эта музыка стала легендарной. Фонограф, звуковой кинематограф – это то, что явилось каналом продвижения джаза».
В начале XX века всеобщим мерилом качества и одобрения музыки профессиональным сообществом была Европа, если быть точнее – Париж и Лондон, рассказал Александр Маклыгин. Существует даже целая легенда о том, что когда Сергею Сергеевичу Прокофьеву показывали музыку молодых композиторов и она не приходилась ему по вкусу, он отвечал: «Этого Париж не примет». Это означает, что в голове классика музыки XX века Париж был неким собирательным художественным образом, мерилом ценности произведений. Именно в этих городах музыка принимаемая становилась мерилом, поэтому первые джазовые концерты состоялись в Париже и в Лондоне. Одними из первых концерты начали устраивать те же Original Dixieland ‘Jass’ Band, они играли джаз, но при том не выходили за пределы этикета европейского восприятия, поэтому не только удивили, но и покорили Европу своей музыкой. С этого момента начинается в хорошем смысле экспансия джаза. Более того, Европа заболела джазом. Джаз стал уже неотъемлемым элементом европейской культуры.
«Для меня восприятие феномена джаза выходит в параллель с тем, что происходило в Европе в эпоху Ренессанса, когда в XIII – XIV веках все сошли с ума от восточных специй. Их стали привозить из Индии. Они были невероятно дорогие и стали использоваться в богатых европейских домах по праздникам или по случаю прихода гостей. Богатым дом считался именно по тому, насколько сильно сдобрено специями то или иное кушанье. Как говорил Стефан Цвейг, в Венеции все построено на деньги, полученные от продажи специй. Без специй не представлялось ничего. И вот в 20-е, 30-е годы в Европе появляется теперь уже художественная специя, джаз. Музыка зазвучала совершенно по-другому. Когда все эти польки, кадрили уже стали казаться пресными, европейские музыканты начали осваивать джаз. И здесь появляются имена, достойные внимания, которые мы и сейчас помним и слушаем, начинается история современного джаза», – заключил Маклыгин.
Нет комментариев-