В 2007 году Владимир Васильев издал этнографическую работу «История деревни Поповка» о родине своих родителей в Заинском районе Татарстана, а также книгу «Моя семья», в которой представил генеалогическое древо своей семьи (4179 человек) вплоть до одиннадцатого колена (начала XVIII века).
Преподает в Казанской консерватории и является художественным руководителем Филармонического музыкально-литературного лектория.
– Владимир Михайлович, в годы учебы в педуниверситете вы вдруг начали заниматься вокалом. Почему?
– На первом курсе исторического факультета мои однокурсники искали человека, который мог бы принять участие в студенческом мероприятии «Алло, мы ищем таланты». Поскольку я был выпускником музыкальной школы, предложили мне. Чтобы выступить и занять какое-то место, надо было подготовиться, и я обратился к педагогу по вокалу. Это была Нина Александровна Пыпина. Она попросила меня распеться, до этого я вокалом никогда не занимался. Она сказала, что может что-то получиться. Мы позанимались буквально неделю-две, но, как это бывает у вокалистов часто, перед самим концертом я простудился и на сцену выйти не смог. Но вот эта встреча с педагогом определила мою дальнейшую вокальную жизнь. Позанимался с одним педагогом, с другим, пел в церковном хоре семь лет и на пятом курсе узнал, что моя однокурсница собирается поступать еще в одно учебное заведение. И меня это подтолкнуло задуматься о занятиях вокалом всерьез. Я рискнул и поступил в Казанскую консерваторию.
– И риск оправдал себя?
– Да, любая специальность и профессия как пазл в жизни складываются. Неслучайно я стал заниматься вокалом и музыкой. В детстве мама меня вдохновляла на эту профессию. Проходя мимо музыкального училища, я слышал, как из окон доносились звуки баяна, скрипки, я шел с мамой, мне было семь-восемь лет. Мама мне предложила учиться в музыкальной школе. Я, конечно, не понимал, на что я соглашаюсь, но слово мамы остается для каждого ребенка важным. Поэтому я хочу сказать родителям – не думайте, что ваши слова проходят бесследно. Ребенок запоминает какие-то, для нас, возможно, незначительные, слова и со временем пытается воплотить их в жизнь. Я слова мамы вот так все время пытаюсь воплощать в жизнь, связанную с артистической деятельностью. Она и сама хотела петь.
– Почему вы сразу не пошли по этому пути?
– Наверное, потому что музыкальную школу, честно говоря, я окончил практически троечником. Видимо, не пришло тогда мое время, чтобы я раскрылся. Может быть, не уделял этому внимания, а вот сейчас, например, я сам музыкант, у меня сын старший окончил уже музыкальную школу, младший еще обучается. И со старшим я сам занимаюсь в его 15 лет вокалом. Вот если бы со мной занимались родители в 15 лет, то думаю, сложилось бы с профессией у меня намного раньше.
– А у старшего тоже бас?
– Конечно.
– Пение в церковном хоре – это что-то мистическое…
– Для меня не столько мистическое, сколько сокровенное. Хотя родители мои не ходили в церковь каждый день, каждое воскресенье, но я чувствовал, что в моей семье человечность и теплое отношение к людям, добропорядочность были в приоритете. Конечно, для меня церковь – это нечто святое, такое сокровенное место, где каждый человек находит успокоение своим мыслям, где он может задуматься о жизни. Для меня, когда я пел в церкви, это было связано с вокалом. Эта была возможность реализоваться как певцу. Пусть и в хоре. И, конечно, петь в церковном хоре – это ответственность, сопричастность тому большому действу религиозному и душевному порыву людей. И я семь лет с большим чувством веры пел в хоре и до сих пор вспоминаю эти годы. Вы знаете, многие солисты хора оперного театра также поют в церквях, несмотря на свою религиозную принадлежность. XXI век, все смешалось. Церковное песнопение. Послушайте, как оно звучит, какие гармония слова, темп и ритм. Это все веками складывалось. На самом деле эта музыка заставляет задуматься, отвлечься от повседневной суеты. Меня и самого это отстраняет от повседневной жизни, и остаешься один на один с Богом. Я не религиозный фанатик, чтобы с пеной у рта доказывать кому-то что-то. У каждого Бог свой, и в этом тоже есть истина. Самое главное, чтобы вера твоя несла добро.
– Вы написали две книги. Это дань историческому образованию?
– Да. «История деревни Поповка» – это моя первая работа, которую я издал к столетию деревни в 2007 году. В следующем году моей родной деревне будет 110 лет, и это была этнографическая работа. Для нашей деревни – это, конечно, большое событие. До этого ее историю никто не издавал, даже если и писал. Есть старейшины нашего села, которые знают много чего. И задача историка – разобраться, сопоставить источники архивные, документальные, рассказы очевидцев и выдвинуть свою версию. По прошествии стольких лет я думаю – неужели я это сделал. Я этому делу уделял большое внимание, отложив все в сторону, и я очень рад, что это событие состоялось.
И вторая книга, которой я тоже имею право гордиться, – «Моя семья». Узоры, которые на обложке книги, скопированы с тех, что вышивала моя мама на деревенских шторах. Все, что связано с моей семьей, для меня очень дорого. Я эту работу писал около 20 лет непрерывно. Все началось с рассказов родителей, бабушки. Мои оба деда погибли в годы Великой Отечественной войны, меня это затронуло, захотелось о них узнать больше. На сегодняшний день я знаю некоторые ветки до двенадцатого колена. Это конец XVII века. Если посчитать всех родственников, которых я сейчас собрал, – это около 5 тыс. Книга была издана в 2011 году, прошло шесть лет, и я собрал новую информацию. К сожалению, мы встречаемся теперь с родственниками в основном на похоронах, к счастью, встречаемся еще на свадьбах, на днях рождения. И я удивляюсь тому, что родственные связи становятся для нас не столь важными, как раньше.
– Что делали жители Поповки до ее основания, где жили?
– Деревня была образована в 1908 году – это столыпинские годы, когда продавалась земля, до того не использовавшаяся. А мои родственники, которые переехали в эту деревню, жили в соседних деревнях. Исходя из того, что в семьях было по 10–12 человек, уже не хватало земли, и если мужчин было в семье достаточно много, семья становилась зажиточной. Женщины уходили в другую семью, а мужчины оставались и помогали друг другу. И зажиточные семьи позволяли себе еще где-то купить участок в другом населенном пункте. На самом деле это история, которую вкратце не расскажешь. Это была серьезная работа.
– У кряшен есть прекрасная традиция «отатаривания» православных имен. Например, вот Аграфена это – Горпинэ, Григорий – Горгори. Вас как называют?
– Это не «отатаривание», это своеобразие именно кряшен. Я такого среди татар не слышал, чтобы одно и то же имя переделывали на свой лад. Например, Аграфена – Горпинэ, Татьяна – Татуш, Георгий – Жургий. Это особенность, которую я не встречал у других народов. Владимир по-кряшенски – Удый либо Ладимер. Лично меня не называли так, потому что я уже жил в 90-х годах, когда эта традиция потихоньку изживала себя. Я писал историю своей деревни, и среди моих родственников есть такие Владимиры, которых так называли. Надо сказать, и сегодня кряшенские деревни живут: приедете в любую из них и услышите, как бабушки и дедушки пользуются этими именами. На мой слух, это очень красиво.
– В вашей биографии очень много вокальных конкурсов, но один из них вам особенно дорог?
– На самом деле все конкурсы, в которых я участвовал, мне дороги. Первый конкурс мой был имени Салиха Сайдашева, где я получил первую премию. Затем были конкурсы Рустема Яхина, Георгия Свиридова. Конкурс Михаила Глинки был в 2005 году, я там стал лауреатом первой премии. Кстати, в этом же конкурсе участвовала Альбина Шагимуратова, она стала лауреатом первой премии в женской номинации. И с тех пор мы с Альбиной имеем общую историю. Правда, она сейчас на недосягаемой высоте, она уже солистка мировых оперных театров, и мне очень приятно, что я знаком с такой выдающейся солисткой. Конкурс Михаила Глинки для меня еще дорог тем, что это один из двух престижнейших конкурсов России. Среди жюри были интереснейшие певцы, которых раньше я только видел по телевизору и слышал по радио или на грампластинках. Встреча с каждым из этих артистов осталась в моей памяти и наложила большой отпечаток на мою профессиональную жизнь. Конечно, Ирина Константиновна Архипова, которая была председателем жюри, после победы на конкурсе приглашала меня и на концерты свои, и на фестивали. Для начинающего певца это было событие, которое определяет дальнейшую судьбу. Я даже не смог быть на вручении диплома в консерватории, потому что это совпало с датой выступления в Москве на фестивале «Ирина Архипова представляет». Мне в консерватории вручили диплом после этого.
– Вы руководите старейшим филармоническим лекторием при Татгосфилармонии. Как вы сохраняете традиции и идете в ногу со временем?
– Да, с 1 января 2014 года я являюсь художественным руководителем лектория. Согласился я не сразу, не каждый артист в ущерб своей карьере возьмется за руководящую должность. Я сделал выбор осознанный, потому что понимаю – артист, который добивается в республике определенного положения, уезжает в Москву, там добивается определенного положения, уезжает за рубеж, там добивается определенного положения… И я решил остановиться в этой гонке. Я уже «возрастной», пришел в консерваторию после первого образования, сами понимаете, некоторые годы упустил, но добился определенной высоты и решил закрепить успех. Знаете, я бы не взялся за эту работу, если бы не чувствовал интереса к ней. Поначалу и, может быть, сейчас у меня не все получается, но руководитель учится и на своих ошибках, и на успехах своих коллег.
Я рад, что мне удалось сохранить коллектив. Возникали вопросы, а нужен ли он, коллектив, которому уже 75 лет. И я решил, что этот коллектив и в XXI веке нужен. Он был создан в 1945 году как инструмент просветительской деятельности. Это было связано с политическим заказом, репертуар был согласован. Сегодня эта деятельность тоже имеет большой вес, будь то выступления для учащихся школ, или для отдыхающих в санаториях. Мы выступаем с сольными, тематическими концертами в зале филармонии и тоже вносим очень большой вклад в культуру нашей республики, в культуру России, исполняя произведения в первую очередь татарских композиторов, русских, зарубежных. И мы стараемся не забывать и про литературную составляющую. Исполняем стихи, прозу наших поэтов – Тукая, Джалиля, Пушкина, Лермонтова.
Мы приглашаем артистов из других театров. Например, Ильдус Ахметзянов часто у нас выступает, Елена Ненашева. Я очень рад, что знаком с талантливейшим молодым человеком Рустемом Галичем. Мы с ним уже сделали один концерт, в этом сезоне у нас намечено еще три концерта. Приходится часто решать и финансовые вопросы, вопрос творческих кадров – действует человеческий фактор. Например, многие наши творческие коллективы вряд ли выходят на самоокупаемость. Благодаря финансовой поддержке Правительства мы имеем возможность готовить интереснейшие программы. Это абонемент «Великие имена», ежегодным стал фестиваль Рустема Яхина, который у нас будет проходить в ноябре. Его на базе лектория проводит Татарская государственная филармония имени Габдуллы Тукая. При поддержке Президента РТ Рустама Минниханова три года назад этот фестиваль возник. У нас есть оперный фестиваль, у нас есть балетный фестиваль. А фестиваль Яхина – фестиваль его романсов. И, конечно, мы не можем здесь обойти романсы и классическую музыку композиторов нашей республики.
– Насколько современен сейчас лекторий?
– Вы знаете, меня самого заставляет задуматься это слово. Мы часто следим за новыми трендами, за веяниями времени, и слово «лекторий» нам непонятно. Потому что мы сами не обращали на это направление должного внимания. Мы знаем оперу, мы знаем балет, но лекторий – это тоже интересное направление, которое имеет право на жизнь и сегодня.
– То есть, в лектории сочетаются все эти виды искусства?
– Вообще, лекторий вбирает в себя песни, романсы, народные песни, арии, поэзию, те средства искусства, которые могут раскрыть задачу, которую мы ставим, которую ставит перед нами государство. Например, в последние годы особенно есть упор на национальную музыку, национальную поэзию. Мы стараемся уделять этому большое внимание. В этом году Рустам Нургалиевич поставил задачу обратить внимание на русский язык, мы откликнемся на эту идею и обязательно в своих программах будем популяризировать произведения русских классиков.
– Что ожидается на концертах лектория в ближайшее время?
– Ближайший концерт – это мой сольный концерт в зале филармонии 6 октября «Владимир Васильев. 15 лет на сцене». Это своего рода подведение итогов за творческое пребывание на сцене в качестве артиста, в качестве художественного руководителя. Вместе со мной будут выступать мои коллеги, артисты лекторийного отдела, также Рустем Галич будет читать стихи.
Дальше у нас идет абонемент «Великие имена» 18 ноября. Это будет Сергей Есенин, его стихи, романсы, написанные на его стихи, и его биография. Надо сказать, что два-три года последних мы начали делать новогодний спектакль «Новогодние приключения Буратино», который стал одним из лучших новогодних программ в городе. В этом году ставим новый спектакль – «Нехочуху». Нас могут упрекнуть, что лекторийный отдел занимается не своей деятельностью, но в своих спектаклях помимо интерактивной клоунады и танцев мы обязательно исполняем серьезные произведения. В таком детском новогоднем контексте мы исполняем репертуар наших серьезных концертов. И дети не только погружаются в сказку, но и становятся причастны к миру вокального искусства.
В этом году исполнилось 60 лет нашему замечательному солисту лектория – народному артисту Республики Татарстан Георгию Ибушеву. Для меня это человек очень уважаемый, я к нему с большим трепетом отношусь. Он проработал в лектории больше 30 лет. Это один из могикан, оставшихся в нашем коллективе, и я горжусь, что он работает вместе с нами, сохраняя преемственность.
Оставляйте реакции
Почему это важно?
Нет комментариев-