Первые две части нашего виртуального путешествия по злачным местам города вы можете прочитать здесь и здесь.
По словам нашей собеседницы, профессора КФУ, доктора исторических наук, автора книги «”Профессионалки”, “арфистки”, “любительницы”. Публичные дома и проститутки в Казани во второй половине XIX – начале XX века» Светланой Малышевой, спрос был действительно велик. Казань во второй половине XIX века быстро развивалась, шли процессы модернизации, урбанизации. Росло и население: в середине позапрошлого века – 60 тыс. жителей, а конец века – почти 130 тыс.! Причем рост шел не за счет рождаемости, а вследствие миграции.
Рабочие-печатники – в авангарде
– Светлана, кто был основным потребителем продажной любви?
– Кто на рубеже веков мигрировал в город? В основном, молодые мужчины из близлежащих деревень, от 20 до 35 лет. Они и были основными потребителями услуг проституток, потому что это либо не женатые мужчины, либо мужчины, имеющие семью, которую оставили в деревне. Среди всего контингента посетителей можно выделить несколько целевых групп. Первая – рабочие. Причем ситуация с рабочими, с обращаемостью к проституткам была настолько напряженная, что городские власти предполагали вводить регулярное ежемесячное освидетельствование рабочих на предмет заболеваемости. К слову, в 20-е годы прошлого века врач казанского вендиспансера Голосовкер выяснил, что «к девочкам» ходит 50-60 процентов рабочих, а среди рабочих-печатников эта цифра достигает 76 процентов! Нет никаких резонов думать, что до революции обращаемость была ниже.
Второй контингент – это, конечно, солдаты. Казармы располагались как раз во второй и четвертой городских частях Казани, а проституция старалась держаться поближе к потребителю. Офицеры тоже были не чужды громких скандалов в публичных домах.
Третий контингент – это мастеровые, ремесленники. Почитайте Горького, он очень подробно рассказывает о том, как ежемесячно все сослуживцы пекарни отправлялись дружной стайкой в бордели на Пески. Еще один контингент – это студенты Казанского университета, ветеринарного института, и составной частью их досугового поведения было также еще и разгромы публичных домов. Это практиковалось с большим удовольствием.
– При таком разгуле и венерические заболевания были широко распространены. Сохранилась статистика?
– Статистика на самом деле была очень страшная. Известно, что в один месяц в диспансере лечились одновременно 3600 человек от различных заболеваний. Что касается процентов, то есть письмо, написанное в 80-е годы XIX века командующим казанским военным округом Мищериновым губернатору: «По количеству заболеваемости среди солдат вверенного мной округа мы являемся первейшим, к сожалению, по России округом». Но тут он был не прав, потому что в Казани заболеваемость была 9,6 процента, а впереди всей России был Иркутский округ – 14,9 процента среди нижних чинов. И это только те, кого регистрировали. Есть другие свидетельства. Елистратов, выступая в 1900 году на собрании казанского общества защиты несчастных женщин, сказал такую фразу: «Едва ли не четвертая часть казанского культурного студенчества либо переболело, либо болеет венерическими заболеваниями». Вот такое страшное свидетельство юристов.
Удивительно, что сами студенты-медики обращались к услугам проституток со словами: «Сегодня осматривал их Калантаев, значит, безопасно!». Калантаев – городской врач, который осматривал жриц любви. Но упование на доктора Колонтаева, как правило, оказывались напрасными.
Театральные расценки жриц любви
– Публичные дома в Казани были, в основном, какой категории?
– Казань была тем городом, где основная масса публичных домов были низшей категории, в отличие от Киева, который считался центром разгула и где были представлены проститутки всех видов. Хотя была у нас еще очень интересная категория – это секретные квартиры, которые снимали элитные проститутки в центре города и брали за свои услуги очень дорого.
– Почем был самый дорогой и самый дешевый сеанс жриц любви?
– Элитная «ночная бабочка» могла зарабатывать в месяц примерно как доцент университета, около 120 рублей, а то и больше. Большие деньги клиенты платили, в том числе, за анонимность, ведь это были «сливки общества» казанского, люди семейные, имеющие детей, занимавшие высокие должности. Что касается остальных работниц, расценки, как это ни странно, в 80-х годах публиковала городская дума. Именно она четко разделила публичные дома на категории. Сначала их было четыре, потом их стало три. Ценовой «разбег» – от 20 копеек за визит до трех–четырех рублей. Если проститутку увозили на ночь, естественно, это могло быть и семь, и десять рублей. Самое интересное, что я обнаружила, – примерно такие же расценки сопоставимы с ценами на места в театре, от лож, партера до галерки.
– По видимому, особо не заморачивались законотворцы.
– 20 копеек – дневная зарплата рабочего. На нее можно было поесть хорошо, алкоголь даже купить, или опять же билет в театр на галерку. Лучшее место в театре литерные ложи, стоили 4-7 рублей, как за элитную проститутку. Удивительно, что городская дума определяла ценовую категорию театров и борделей. Получается, что она воспринимала бордели как досуговые учреждения.
– От улиц Дегтярной и Мокрой ничего не осталось?
– Нет, сейчас здесь находится Парк Тысячелетия Казани. Но интересно, что в памяти города сохраняется отсвет «славы».
В одном архивном деле 1916 года я нашла интересное свидетельство. На этой улице, которая уже не была улицей борделей, проживала одна молодая девушка. Ничего плохого про нее сказать мы не можем, просто она была очень общительная. Как-то ее провожал вечером знакомый, бывший студент, солдат. Когда он довел ее до дома, стукнул в окно, чтобы вышла мама и встретила ее. Соседи тут же написали жалобу, что девушка такая-сякая-нехорошая и водит к себе мужчин. Пришел пристав и очень энергично обозначил ее предполагаемую профессию, грозился что подвесит красный фонарь у дома и сведет ее на «желтую книжку».
Другой очень интересный пример мне рассказала коллега. Ее бабушка в бытности в Казани (они сами из Буинского района), показывая на дома около ЦУМа, говорила ей, еще маленькой девочке: «Кызым, вот здесь жили проститутки». Откуда? Спустя столько лет в памяти народа дурная слава.
Однако есть и другая сторона. Так, я с удивлением на одном из свадебных сайтов нашла описание мнимых «традиций», как там было сказано: «Когда молодожены приезжают в парк к фонтану семейного счастья и благополучия, кидают туда монетки». В страшном сне не могло присниться обитателям улицы борделей, что «котел семейного счастья и благополучия» будет стоять на этом самом месте, можно сказать, в гнезде разврата!..
Нет комментариев-