Начнем с Болгарской академии. Хотелось бы услышать оценку первого месяца работы с научной, духовной составляющей. Как климат? Что-то изменилось в течение месяца?
— Давать оценку самому себе, своему труду, будет не особенно правильно. Я могу просто отчитаться, но оценку давать не могу, пусть люди сами оценивают. Была проведена изумительная, огромная работа, особенно во главе с Минитимером Шариповичем (Шаймиевым, — прим. Т-и), когда за один год прошло строительство такого великолепного здания учебного заведения, которое создано на болгарской земле. Это очень большая работа, мы создали организацию — аппарат Болгарской исламской академии, которая сегодня выполняет все установленные законом нормы и правила в части обучения и по части простой хозяйственной жизни, со всех сторон.
Мы уже и через казначейство финансируемся, и выполняем все остальные моменты, то есть организация уже живет, действует. Мы смогли получить лицензию на образовательную деятельность, из Рособрнадзора, из Москвы приезжала достаточно строгая комиссия, они нас экзаменовали. По многим вопросам мы поняли, что мы не очень подготовленные, в этом смысле к нам отнеслись снисходительно, некоторые мелкие ошибки нам простили. И нам дали лицензию. Ее мы получили официально, со всеми шероховатостями, которые были, но внесли исправления, сами исправили свои ошибки.
В итоге мы приступили к образовательной деятельности на законном основании, сформировали контингент учащихся и преподавателей, 104 человека подали заявление, чтобы поступить к нам на учебу. Мы провели отбор, комиссию, соответствующие вступительные экзамены, испытание выдержали 68 человек. Было 65, еще троих мы успели 31 августа дополнительно экзаменовать, и в конечном итоге, 68 человек — это наш нынешний студенческий корпус.
Его структура такова, что 16 из них учатся в докторантуре, а остальные 52 человека — в магистратуре. При этом часть из студентов постоянно живет и учится в Болгаре, но есть и небольшая очно-заочная группа, которую мы сформировали в Казани. У нас просто назрела такая потребность, поскольку сегодня в нашем Российском Исламском институте (РИИ) есть большая группа преподавателей, которые готовят бакалавров, при этом сами имеют звание бакалавров, им надо обучиться и получить звание магистра. И они активно начали учебу, находят свободное время в своей работе. Такая группа из 14 человек обучается в том числе и в Казани. Но они обучаются и тут, и там, они едут в Болгар, когда туда приезжают всемирно известные ученые. В общем, они у нас учатся в обоих местах по своему специальному расписанию. У нас сформирована и группа преподавателей — это три иностранца и три российских доктора наук, которые ведут у нас преподавательскую деятельность. Кроме этого есть еще и привлеченные преподаватели. Вот уже приезжал доктор Буга, это очень известный ученый в исламском мире, он отчитал свой курс лекций дополнительно к нашим преподавателям.
А среди наших преподавателей есть три иностранных специалиста — это доктор ас-Саади, очень известный шейх в исламском мире. Он уже больше года у нас, сначала занимался всей подготовительной работой у меня в аппарате, а сейчас занимается преподавательской деятельностью.
Еще один иностранный преподаватель — очень известный человек, в течение 11 лет своей жизни был муфтием Палестины и многие годы преподает в аль-Азхаре, он тоже приехал к нам и читает свои лекции. И кроме того, сейчас уже достигнута договоренность с третьим преподавателем — иностранцем, это Хамделла Сафти, достаточно молодой доктор. Но формально говоря, доктором он должен стать в декабре, у него уже пройдены все этапы обучения и защиты, осталась формальная сторона вопроса. В исламском мире он тоже известный человек — многие годы преподает в Египте, в Каире. Таким образом, у нас есть три постоянных преподавателя-иностранца.
Я уже оговорился о том, что к нам подъезжал доктор Буга, тоже известный ученый. Он и сам уже давнишний доктор наук, у него шестеро детей — тоже доктора. Он говорит: «Если я постарею и заболею, то дети приедут работать за меня». Он уже прочитал курс лекций, а самое главное — привез свой учебник. После этого он провел маленький экспресс-экзамен по своему прочитанному курсу. И, к сожалению, у нас не все студенты выдержали этот экзамен, только 19 человек смогли его пройти. Но поскольку это промежуточный экзамен, мы не будем их отчислять, пока не будем принимать такие крайние меры, хотя потом это должно быть обязательно.
И мы им сказали: «Ребята, вот вы составили свои конспекты, когда он вам преподавал, у нас в библиотеке 35 учебников, купленных у него. Пожалуйста, берите в библиотеке, читайте эти дела и готовьтесь». Мы подписали с ним в договор о том, что он с 12 по 22 февраля (следующего года, — прим. Т-и) еще раз приедет, при этом заранее пришлет свой второй учебник. Поэтому мы попросили наших учащихся подготовиться более основательно, ведь в конце он будет принимать экзамены, по итогам которых мы сделаем выводы относительно умений студентов, их работы и так далее.
Мы собираемся привлечь еще порядка 10-15 иностранных ученых высокого международного уровня, чтобы они приезжали и читали свои учебные модули, на подобии того, что Буга делал у нас. Они тоже будут читать по модулям и принимать свои экзамены, давать дополнительные знания нашим студентам, в принципе это очень полезно.
Помимо этого, у нас будут преподавать порядка 12-15 лучших ученых Российской Федерации в области ислама. Список уже сформирован. Допустим, Пиотровский приедет пятого октября, с ним уже есть договоренность, он у нас будет читать. И такие ученые приедут к нам, отчитают свои курсы и лекции, начиная с октября. Таким образом, в нашем штате работают 6 профессоров, и порядка 25 человек мы будем привлекать дополнительно, поэтому наши студенты смогут получить достаточно хороший объем знаний.
Также я в обязательном порядке провожу встречи с нашими студентами, интересуюсь о том, как у них организован быт, довольны ли они питанием, которое мы им даем, довольны ли они уровнем организации учебного процесса, его насыщением. Нам нужно насыщать учебный процесс компьютерными программами и разработками. Обо всем этом я буду их расспрашивать каждый месяц, мы с ними договорились, что в анонимной форме будут оцениваться преподаватели, чтобы мы и их тоже подтягивали. Нам нужно, чтобы люди приобрели знания, чтобы мы как можно быстрее заполнили тот вакуум, который у нас был почти 80 лет, я имею ввиду наши атеистические крайности. И сейчас мы будем заключать договоры с международными высшими учебными заведениями, которые имеют высокий рейтинг в мировом сообществе, в исламском мире, на совместную подготовку наших специалистов. А это значит, что у нас будут согласованные модули, по которым мы будем давать знания с учетом наших специалистов. Самая главная цель всего этого в том, что мы будем выдавать двойной диплом, — диплом Болгарской академии и того высшего учебного заведения, с кем у нас будет договор на совместную подготовку специалистов.
И свершилось даже более страшное. Но не в том, что мы поменяли экономические и социальные отношения, не это самое страшное оказалось. Оказалось, страшным то, что умудрилось это сообщество, которое этим занималось, нашего человека переделать. Вот это для меня самое страшное. Но это все равно состоялось. От этого никуда не денешься, и я, конечно, искал во что дальше верить и как дальше жить.
В Министерстве юстиции РФ нас экзаменовали, там просмотрели весь этот документ, потому как однозначных его аналогов нет. Мы все делаем по российским законам, в которых написано, что в высших учебных заведениях может быть должность президента. Но, как правило, в вузах, которые я знаю, президент не наделен полномочиями, он просто осуществляет общий надзор, общее руководство. Может быть, конечно, где-то и по-другому, но, по крайней мере, такого как у нас нет нигде. У нас все очень четко в этой части описано. Я отвечаю за финансы, за обеспечение, за хозяйство, за весь наш контакт с внешним миром и тому подобное.
Нет ли конфликта интересов? У вас же три учредителя, три разных муфтията. Как вам приходится между ними находить общий язык?
— В этом и заключается моя задача, и в этом смысле все складывается хорошо, потому что Талгата Таджуддина я знаю очень давно, еще с тех пор, когда он только начинал свою трудовую деятельность. Очень хорошо и давно знаю. И в деловом отношении знаю хорошо. Мы много общались и тогда, когда он еще здесь работал, и потом, когда он уехал в Уфу, там мы тоже с ним взаимодействовали. Давно. Тем более, когда я занимался вопросом исламского мира, мы тоже взаимодействовали.
С Равилем Гайнутдиновым мы вообще в очень давних деловых, товарищеских и дружеских отношениях, и я скажу, мы много чего по жизни вместе прошли.
Ну а с Камилем хазратом (Самигуллиным, — прим. Т-и) — это, что называется, «сам Аллах велел». Здесь мы тем более все вместе. А мне как раз это и надо, я тот самый человек, который должен всех собрать воедино и их интересы сделать общими. Поэтому, поскольку они меня знают, единогласно избрали меня председателем совета нашей Болгарской академии. Они меня избрали президентом единогласно, в общем, там все идет единогласно, потому что я их очень уважаю и веду совместную работу с ними уважительно.
По поводу девушек вы начали говорить. Для девушек какие-то варианты предполагаются?
— Вы знаете, я не исключаю этого, но честно говоря, физически заниматься этим вопросом мне пока еще не приходилось. Просто я внутренне настроен, я насмотрелся в исламском мире, и где находится женщина в Саудовской Аравии, и где находится женщина в других исламских государствах. Я считаю, что женщинам должно быть отведено нормальное место, тем более в нашей цивилизованной стране, и в учебных процессах тоже. И это мое личное убеждение, но я его еще не состыковал со всеми и не отрегулировал, поэтому пока в первый год не тратил на это время, пока мы открывались было много работы.
Вопрос по политике. В конце недели у нас ожидается исторически важный визит — встреча короля Саудовской Аравии с Президентом РФ Владимиром Путиным, очень отрадно и то, что Рустам Минниханов тоже там будет участвовать. Вы изнутри все это знаете, особую роль татар в исламском мире, роль татар в сближении России с исламским миром и с Саудовской Аравией, как вы оцениваете этот визит и само попадание Рустама Нургалиевича в состав участников?
— Это крупное историческое событие — визит короля Саудовской Аравии к нам. Крупнейшее историческое событие. Я всю эту историю знаю не на словах. Знаю через жизнь Карима Хакимова, которую я изучал очень внимательно. Это первый посол России, благодаря которому в 1926 году СССР первыми признали Саудовскую Аравию, которая только-только образовалась через воинствующие механизмы. И если бы в 1937 году сталинский режим не казнил бы Карима Хакимова, мы бы сегодня были самыми большими друзьями Саудовской Аравии, вели бы там деятельность, чтобы там близко американцев не было. Но! После того как казнили Карима Хакимова король Саудовской Аравии, узнал об этом, и окончательно порвал все дипломатические отношения с СССР.
И в эту нишу с большим удовольствием и очень сильно вошли американцы. И это государство для нас стало отдаленным в дипломатическом смысле. Еще в те года, когда Карим Хакимов был нашим послом там, а он был и в Йемене, потом опять вернулся в Саудовскую Аравию, состоялся визит короля к нам сам Фейсал приезжал к нам в СССР. Визит был на высоком уровне. Но после того, как дипломатические отношения порвали, они не восстанавливались почти 50 лет.
И что самое интересное для меня. Допустим, сегодняшний визит короля — это в некотором смысле достижение нашей делегации во главе с Рустамом Нургалиевичем, а главное – его достижение. Я эту историю не просто так знаю. Когда был полпредом России в Организации исламской конференции (ОИК), живя непосредственно на территории Саудовской Аравии, этот вопрос многократно поднимался. И не находил никакого разрешения. На многих уровнях поднимался.
Когда 7 февраля этого года мы были на приеме у короля Саудовской Аравии, у нас сложился очень хороший разговор, благодаря дипломатии, которой обладает Рустам Нургалиевич. Мы все там находились в это время, и король там сделал несколько серьезных заявлений. Одно из них, это то, что он ответил однозначно на то, что Рустам Нургалиевич сказал: «Владимир Владимирович просил передать Вам еще раз наше приглашение, ибо мы очень хотели бы, чтобы вы подтвердили, что вы обязательно приедете к нам в Россию со своим визитом».
Это были слова короля. Когда он это сказал, мы все просто опешили, потому что он там сделал три таких заявления. Одно из трех — что он приедет к нам, и он даже пообещал, что может быть заедет к нам в Татарстан, когда будет во время визита. Но чувствую, не случится заехать, у него очень напряженный визит будет, поэтому Рустам Нургалиевич принимает участие в составе делегации от принимающей стороны.
Но это состоялось, и я очень радуюсь такому маленькому факту — мы в 1996 году с Минтимером Шариповичем закладываем капсулу на строительстве метрополитена это было на площади Куйбышева, на «Кольце» тогдашнем. Мы закладываем эту капсулу и в это же время, Муртаза Губайдуллович (Рахимов, — прим. Т-и) вместе, по-моему, даже с Борисом Николаевичем (Ельциным, — прим. Т-и) когда он находился там, а это как раз был такой предвыборный период, закладывает такую же капсулу в Уфе. Почему вместе? Потому что мы в одно время с Уфой, последними, запрыгнули на подножку этого поезда, который называется «метростроение».
Сначала Казань получила право на строительство, после появления миллионного жителя, потом долгие годы шел подготовительный процесс колоссальный труд в этом Александра Бондаренко, просто колоссальный. Потому что, когда я пришел на работу в мэрию, я Александра Ивановича попросил: «Пожалуйста помогите мне, и не бросайте». И он мне помог и проводил ту черновую работу, которую никто не знает, никто не видит. А она очень большая.
Мы запрыгнули вместе на эту подножку. Мы вместе заложили капсулу о строительстве метро для потомков. Но капсула там (в Уфе, — прим. Т-и), я просто для примера запомнил, по сей день лежит, никуда не подвинувшись. Почему? Не потому что там плохие люди или что-то там такое. Там тоже очень способные, талантливые люди работают, руководители. А потому что намеченные планы по тому метро были там же, где идет трамвай. Это не выигрышно, это не дает ничего. И такое метро не существует. Вот знаете, в Нижнем Новгороде в верхней части, куда сейчас поднялось, метро там, где у них кремль стоит, там метро живет. А вот когда оно спускается вниз, на нижнюю часть вдоль Горьковского автозавода, то проходит под трамвайной линией, и оно там тоже не живет, понимаете? И вот эти ошибки не дали реализовать возможность, поэтому в Уфе нет метро, а мы смогли, и главным образом знаете почему? Потому что мы отказались от централизованного способа его планирования.
У нас генеральным проектировщиком метро Казани был нижегородский институт, и он нам напроектировал станции, которые очень плохо вяжутся с нашей транспортной системой. Поэтому мы в составе нашего «Казгражданпроекта» создали подразделение по проектированию метро, и мы смогли связать генплан города с этим метро, поэтому он приносит вот такую пользу. Но я еще раз говорю, я не даю оценку. Это пусть оценят люди.
А вот если говорить про ветхое жилье, то вы знаете, можно очень много всего говорить. Оно очень сложное, очень трудная программа.
У него внутреннее состояние — истинный мусульманин до мозга костей, а значит он понимает, что читать намаз одному дома тоже можно, но, когда ты в мечети в общем количестве людей, это для всего полезнее. И его это перебороло, тогда он и пришел к нам, и мы смогли построить такие отношения. Поэтому было полное доверие в его работе и оказание помощи, и симбиоз в таком виде, конечно, помогал. Помог нам сразу, с первого года, занять третье место, а потом уже все остальные моменты.
Все-таки вы наверняка один из людей, который не сомневался и верил в его триумфальное возвращение и успешную работу. Как оцените сегодняшнюю ситуацию и какие надежды питаете?
— Сегодня ситуация объяснимая, и каким бы ни был тренер мастером, в тех условиях, в которых мы находимся сейчас, каких-то успехов показать с ходу никак не мог. Я, как понимающий в футболе человек, не могу сказать, что я крупный специалист. Но по крайней мере, начиная с 1990 годов я все время живу футболом. И живу не просто, а как человек, понимающий все. Тем более я почти год проработал вице-президентом и знаю многое изнутри. Многие говорят: «Fair play ввели», вот есть доходы, по этим доходам строят свои расходы. Но доходы твои должны быть не просто от какого-то очень богатого дяди, который бросил денег. Нет. Твои доходы должны быть из легитимных источников. Это в обязательном порядке, например, от продажи билетов, хотя это очень маленькая доля. Но если огромный стадион стоит пустой, тогда для чего это все? Это все очень зависит от того, как играет клуб — это первая история.
Второе — доходная составляющая. Воспитание игроков и их продажа. Если воспитал хорошо и продал хорошо, то у тебя доход правильный, потому что он построен на спорте, на этих игроках. Доходная база очень правильная существует за рубежом — в Европе, Америке и так далее, где самая большая часть — это доход от телевидения. Это тоже правильный доход. У нас еще нет такого. Ведь там каждый человек, когда переключает программу на спортивную, он за это платит деньги. За то, что он по этой программе смотрит и его деньги в конечном итоге сходятся и попадают в клуб, который он смотрит. Вы понимаете, это полная связь с тем, что у них телевидение абсолютно поканальное, поэтому доход с ТВ у них — самый главный. Ты играй так, чтобы к тебе был интерес, а этот интерес появляется тогда, когда ты умеешь забивать, когда умеешь не пропускать, когда побеждаешь и так далее. И тогда тебя будут включать, будут смотреть и формироваться твоя общая база. Вот когда эти доходы у тебя есть, то ты, пожалуйста, покупай новых игроков, строй еще стадионы. У нас же так не получилось. В прошлом году кто-то говорил цифру, я конечно не пересчитывал.
40 миллионов.
— 3-7 игроков говорят купили в целом, совокупно на эти деньги. А продать ничего не продали. Ну и, похоже, не очень хороших там купили что ли, потому что их сейчас не покупают обратно. И нам сейчас нужно команду вернуть в лоно спортивной жизни. Вот про которую я сказал. А если команда туда вернется, тогда она имеет право на дальнейший жизнь и рост. А чтобы туда вернуться сейчас нужно эти все доходы поиметь. И пока не удается, пока мы одного, самого ведущего своего нападающего, продали.
У нас были еще некоторые моменты, и мы сейчас больше занимаемся распродажей того, что имеем, а покупать не можем толком, потому что у нас нет на это доходов. И в этой ситуации, как можно без товара произвести продукцию какую-то? Я на это дело смотрю с пониманием, я хорошо знаю Курбана Бикеевича как работника. Хорошо его знаю за те годы, и сейчас тоже поработаю вместе с ним в клубе здесь. Это человек, который очень глубоко вникает во все процессы, трудится день и ночь, совершенствуя себя. И он постоянно меняется.
Он очень много работал над собой и очень много работает над ребятами. Вот даже если мы сейчас оцениваем игру команды не так высоко, по результатам которых они добиваются, но если заглянуть внутрь, то мы увидим, что у нас уже начинает неплохо формироваться команда. Ведь играет и побеждает команда, а не отдельные игроки. Вот команда у нас уже собирается, они уже начинают понимать друг друга. Если вы посмотрите на поле, они уже как бы друг друга чувствуют в каком-то смысле. В этом году надеяться и ждать каких-то больших результатов будет не справедливо. Мы должны сейчас набраться воздуха, терпения, переживать за каждую неудачу, но не более того. И не делать преждевременных выводов на своих переживаниях.
Нет комментариев-