Всего в рамках проекта зрители увидели восемь спектаклей:
– “Ахырзаман” («Плаха»), Чингиз Айтматов. Режиссер - Дамир Сиразиев; 1987 год.
- «Элдермештэн Элмэндэр» («Старик из деревни Альдермыш»), Туфан Миннуллин. Режиссер - Марсель Салимжанов; 1976 год.
- «Телсез куке» («Немая кукушка»), Зульфат Хаким. Режиссер Фарид Бикчантаев; 2004 год.
- «Курчак туе» («Кукольная свадьба»), Мансур Гилязов, Ризван Хамид. Режиссер Фарид Бикчантаев; 2009 год.
- «Казан егетлэре» («Казанские парни»), Мансур Гилязов. Режиссер Фарит Бикчантаев; 1990, 2001 годы.
- «Ромео и Джульетта», У. Шекспир. Режиссер Фарид Бикчантаев; 1991 год.
- «Кара чикмэн» («Черная бурка») Г. Хугаев. Режиссер Фарид Бикчантаев; 2002 год.
- «Зэнгэр шэл» («Голубая шаль») Карим Тинчурин. Марсель Салимжанов. 1926, 1987 годы.
Таким образом, в проект были отобраны один спектакль Дамира Сиразиева, два – Марселя Салимжанова и пять спектаклей Фарида Бикчантаева.
«Плаха» 1987 года была, скорее, экспериментальным спектаклем для своего времени, наподобие современных постановок молодых татарских режиссеров, таких как хореографический спектакль «Алиф», например, или рок-спектакль «Ку» (к слову, зритель их впервые увидел также на Малой сцене Камаловского театра). «Плаха» была легендой театра. А легенда должна оставаться легендой. Это спектакль, точно попавший в свое время и появление которого имело эффект разорвавшейся бомбы.
Оба спектакля Марселя Салимжанова, показанные в рамках проекта, – «Старик из деревни Альдермыш» и «Голубая шаль» - истинно татарские спектакли, в них – культурный код нации.
А в пяти постановках Фарида Бикчантаева – актуальные проблемы нового столетия. Среди них такие спектакли, как лауреат Тукаевской премии «Немая кукушка», «Кукольная свадьба» с первой в истории татарского театра сценой обнажения, «Казанские парни» - спектакль, не несущий особого смысла, но который смотрится с удовольствием, «Черная бурка» - спектакль, до последнего показа собиравший полные залы и «Ромео и Джульетта», на который зритель так и не пошел. Проведем обзор этих восьми спектаклей по порядку их появления в проекте.
«Старик из деревни Альдырмыш» - спектакль, который не будет повторно поставлен, пока зритель помнит Шауката Биктимирова в этой роли
«Старик из деревни Альдермыш»: грустная комедия о поединке Смерти под номером 1550 (добавление цифры «2» оставлено на усмотрение зрителя) и татарского старика. «Элдермештэн Элмэндэр» - один из самых знаменитых спектаклей, рожденных из тандема татарского драматурга Туфана Миннуллина и татарского режиссера Марселя Салимжанова.
91-летнего старика Альмандара Шаукат Биктимиров начал играть в возрасте 48 лет, и играл он его в течение почти 30 лет. На занятии «Камал мэктэбе» зрителя спросили: если спектакль будет поставлен с новым составом, кто мог бы сыграть Альмандара? И каким, вы думаете, был ответ? Зритель, а точнее, женская часть зрителей, а еще точнее – молодое поколение зрительниц захотели увидеть в этой роли Эмиля Талипова. А среднее поколение женщин – Рамиля Тухватуллина. Вывод: старик Альмандар – секс-символ татарской женщины. Татарская женщина мечтает о таком мужчине, как старик Альмандар.
Не могу вспомнить ни одного татарского спектакля после Альмандара, где можно было бы увидеть настоящего татарского мужчину. Татарский театр вообще перестал пропагандировать образ настоящего мужчины. Если не нравится слово "пропаганда" – скажем, показывать этот образ.
«Немая кукушка»: татарский театр предсказывает «немоту» и впервые впускает на сцену диалог на русском языке
К обсуждению спектакля «Немая кукушка» по пьесе Зульфата Хакима организаторы подготовились основательно.
По сюжету спектакля на советско-финской войне встречаются два солдата. Зариф – из Татарстана, а Зиятдин – из Финляндии. В разговорах они выясняют, что корни у них из одной деревни. Они обязаны воевать друг против друга. Но два татарина друг в друга не стреляют.
В финале спектакля из уст Азгара Шакирова в роли уже постаревшего Зарифа звучат слова: «Ты живи долго! 200 лет! Тебе нужно много времени, чтобы понять то, что никак не поймешь. А еще нужно будет время, чтобы покаяться», - говорит он Зимину, который всю жизнь пытается для себя выяснить, почему же два татарина не стреляли друг в друга.
«Немая кукушка» - первый спектакль в татарском театре, где отдельные сцены игрались на русском языке. На обсуждении автор пьесы пояснил: русский язык применен исключительно для более глубокой передачи смысла – на фоне русской речи татарская речь героев звучит более эффектно. Никаких других причин для введения русского языка в пьесу не было, сказал автор.
Историк Искандер Гилязов считает, что рожденная фантазией писателя встреча могла случиться и в реальной жизни. Театральный критик Нияз Игламов, представив себе биографию Зарифа, заявляет, что такое в реальности случиться не могло. Журналист и общественный деятель Руслан Айсин обратил внимание на символы в спектакле: «Здесь судьба татар. Народ, возводивший великие империи, не жил без войн, поэтому и ножик носил в нагрудном кармане, у сердца. Посмотрите на символы леса, кукушки. Мы сейчас – немые кукушки», - сказал он.
Литературовед Миляуша Хабутдинова поблагодарила Зульфата Хакима за его произведение и сказала, что идущее после него поколение таких исторических произведений создать не может.
Можем считать этот показанный в 2004 году спектакль проявлением дара предсказания драматурга и режиссера и заявить, что спрогнозированная в спектакле «немота» настигла народ через тринадцать лет.
«Кукольная свадьба»: спектакль, вошедший в историю татарского театра сценой раздевания татарской девушки
«Кукольная свадьба» вошла в историю татарского театра первой в его истории сценой обнажения актрисы – до этого, кажется, ни в одном татарском национальном театре такого себе не позволяли. Зритель привык к образам целомудренных татарок. И хотя в «Кукольной свадьбе» актриса оголялась спиной к залу, зрители-мужчины живо обсуждали, как хорошо видно голое тело в отражении в стеклах напротив. Правда, оказалось, что на видео этот эпизод был показан вскользь.
Перед постановкой спектакля было заявлено, что пьеса написана на основе произведений Гаяза Исхаки. Ясно, что театр, взявшись за сложную тему, был вынужден «прикрываться» именем великого классика. Авторы пьесы – Мансур Гилязов и Ризван Хамид. Стоит отметить, что этот спектакль стал последним поставленным на сцене произведением Ризвана Хамида.
Главная героиня спектакля Камар Казанская – татарская проститутка. Сам театр заявляет, что спектакль о красоте. По мнению актеров, основной конфликт в истории происходит из-за желания человека присвоить красоту. Радик Бариев, исполнитель одного из главных ролей, в подтверждение идеи о красоте говорит: «Фарид Рафкатович выбирал для него самых красивых, самых «породистых» артистов. Сам так сказал». Радик Бариев сыграл роль возлюбленного главной героини.
«Мы – живая нация, а у живой нации должны быть и свои проститутки. У татар есть все, что встречается в мире, – есть воры, подонки, проститутки. Нет проституток – значит, мы потеряли свои инстинкты, - сказал во время обсуждения автор пьесы Мансур Гилязов. – Мы еще живем. Главное – вера. Когда есть вера, нация живет».
«Казанские парни»: простейшая комедия, построенная на деревенском и городском менталитете
По сюжету очень популярного в 90-х спектакля «Казанские парни» четыре молодых человека из Казани попадают в деревню. А там – одни женщины. Мужчины спились и вымерли, так как рядом с деревней – спиртовой завод. Сюжет спектакля построен на развитии отношений между городскими ребятами и деревенскими девушками. В продолжении спектакля под названием «Снова казанские парни» уже девушки приезжают в Казань в поисках своих парней.
Спектакль в свое время имел бешеную популярность. Организаторы проекта «Камал мэктэбе» вместе со зрителями и экспертами попытались понять, в чем же секрет успеха, - возможно, в истории скрыт глубокий и притягательный для зрителя смысл? Но создатели спектакля заявили, что большого смысла в истории искать не стоит.
«Глубокий анализ тут невозможен, это спектакль-шоу, он поставлен для развлечения. Найдены две близкие нашему менталитету темы: одна - деревня, другая – отношения между женщиной и мужчиной, - сказал Искандер Хайруллин. – В обоих спектаклях актеры просто вытворяли, что могли». Венера Шакирова напомнила, что спектакль появился в трудные для театра годы – зритель не шел. Чтобы привлечь людей, нужна была какая-то легкая, беззаботная история. Подобный спектакль в то время был в репертуаре Тинчуринского театра – комедия «Эйдэ барыйк, кызлар карыйк» («Пойдем, посмотрим на девчонок») шла с аншлагами. В Камаловском решили попробовать сделать то же самое.
«Не будем искать философскую глубину в спектакле, это произведение времени обновления. Четыре пары после путаницы и недоразумений находят друг друга и остаются вместе, обретают счастье. Спектакль отражает свою эпоху», - сказал Нияз Игламов. Он отметил, у него спектакль вызывает тоску по молодости и что лично он воспринимает его как грустную комедию.
«Ромео и Джульетта»: как спектакль в попытке урбанизировать татарский театр остался без зрителя
«Ромео и Джульетта» - о трагедии, случившейся из-за противостояния семей Капулетти и Монтекки. Главы семьи сыграны Азгаром Шакировым и Наилем Дунаевым. В главных ролях – Люция Хамитова и Ильдус Габдрахманов.
«Ромео и Джульетта» оказался «самым слабым звеном» среди показанных в рамках проекта спектаклей. Жемчужина мировой классики татарам не пришлась по вкусу. Зритель на спектакль не пошел. Идеи, заложенные в спектакле, татарскому зрителю оказались не близки.
Эксперты во время обсуждения обращали внимание на время, в котором спектакль появился, – это были 90-е годы. Критик Нияз Игламов признался – именно этот спектакль стал причиной, по которой он заинтересовался татарским театром. «Вы, молодые, этого не знаете, - обратился он к залу. – Здесь ощущается дух улиц, группировок. Я был влюблен в этих молодых героев».
«Я не ходил с папой на премьеры, - сказал сын известного театроведа Рауфа Игламова Нияз. – Говорил «надоели мне уже ваши колхозные истории». Меня достали всякие «Ильгизар + Вера». Я рос не в таких условиях. Здесь режиссер представляет историю нашей Казани. Этот спектакль вывел на сцену большую историю о моих ровесниках. Считаю, что это один из лучших спектаклей Фарида Бикчантаева».
«Когда мы изучали это произведение, в центр ставили историю любви и конфликт двух семей. Здесь вижу дискуссию двух режиссеров. Беззвучный спор. Здесь любовь остается на заднем плане. Здесь – две эстетики. Новый режиссер в театр входит со своей эстетикой, входят новые методы», - сказала Миляуша Хабутдинова.
«Черная бурка»: самое успешное переводное произведение в татарском театре
«Черная бурка» - спектакль, который 13 лет шел с аншлагом и покинул репертуар в момент, когда собирал полные залы. Автор – осетинский драматург Геор Хугаев. «Черная бурка» - первая работа Фарида Бикчантаева в качестве главного режиссера. Спектакль поставлен в успешном переводе Юнуса Сафиуллина. Слова песни сочинил Ильтазар Мухаметгалиев.
Спектакль о бескорыстной преданности. Его главные герои – животные. Главный герой – пес по кличке Тузар не уходит за волчицей Чибэр и остается охранять черную бурку хозяина. Хозяин, вернувшись, убивает пса, потому что тот без еды истощал и стал непригодным к службе.
В 2013 году во время последнего показа спектакля театр писал: «”Черная бурка” собрала вокруг себя зрителя, способного вести серьезный диалог с театром». Но только в рамках проекта устроить глубокий анализ не получилось. Со «способным на серьезный диалог» зрителем пообщались лишь актеры спектакля. Ни интересные эксперты, ни писавшие в то время о спектакле журналисты не были приглашены.
«Голубая шаль»: стремление татарского народа к независимости
Наконец, бессмертная «Голубая шаль» - бренд татарского театра. Спектакль впервые был поставлен в 1926 году. Много раз был переставлен, и сегодня он идет при полных залах. Одна из самых успешных работ, созданных в результате сотрудничества Карима Тинчурина и Салиха Сайдашева.
Автор идеи проекта “Камал мэктэбе” и его модератор Радиф Кашапов настаивал, что “Голубая шаль” – спектакль “деревенский”. На его взгляд, вся любовь зрителя к спектаклю сводится к тоске выходцев из деревень по своему прежнему укладу жизни. По словам Радифа Кашапова, спектакль ставился в годы, когда татары массово перебирались в город. А “Голубая шаль”, насыщенная картинами из деревенской жизни, становилась для них своеобразным утешением, “им хотелось видеть деревню”. Он также отметил, что в спектакле 1929 года татарское село показано в стилизованном виде.
“В 1956 году режиссер Ширияздан Сарымсаков показал ретро-вариант, в качестве ностальгии: «наша деревня была такой»», - сказал модератор. А обсуждая второй вариант спектакля в постановке Марселя Салимжанова (1987 год), заявил, что от увиденного появляется «ощущение Сабануя»: «В первом акте - в деревне, во втором - в лесу». Автор подобных мнений не был назван, однако я сама почувствовала интонации Нияза Игламова. Сам критик позже в разговоре отметил, что спектакли на деревенскую тему делают татарский театр деревенским и что татарский театр сейчас отходит от этих тенденций.
По словам Радифа Кашапова, успешный в целом спектакль «Голубая шаль» «выстреливал» не в каждой постановке. Лучшей версией была признана постановка Марселя Салимжанова 1987 года. Именно она была записана на видео и таким образом сохранилась для истории. Спектакль был снят дважды с довольно большой разницей во времени. Главного героя – Булата играли множество актеров, в том числе и автор пьесы Карим Тинчурин. Но исторические кадры запечатлели игру Рамиля Тухватуллина. Сам актер идеальным Булатом считает Наиля Аюпова. «Спектакль «Голубая шаль» - генетический код нашего народа. Булата народ воспринимает как борца за счастье народа», - сказал он.
Сейчас «Голубая шаль» идет в постановке Фарида Бикчантаева. Спектакль – самый любимый у труппы, в нем задействованы все актеры – на сцену во время представления выходят все до единого.
Литературовед Альфат Закирзянов назвал спектакль «брендом татарского театра», на что Радиф Кашапов сделал примечание, что брендом является не сам товар, а «набор ощущений и эмоций, который он дает».
Эксперты особо выделяли, что спектакль олицетворяет стремление татарского народа к независимости. «Народ в своем сердце хранит мечту о свободе. Именно мысль о свободе, заложенная в спектакле, привлекает зрителя, эту мысль, выраженную образно, народ принимает всем своим внутренним миром», - заявил Азгар Шакиров.
Приглашенный эксперт Рабит Батулла подчеркнул, что высмеивание религиозных деятелей в спектакле ни в коем случае не проявление неуважения к религии. Авторы смеются над псевдорелигиозными татарами. Рауза Султанова также указала на коды в спектакле – «Голубая шаль – это образ небес и стремление человека ввысь».
Миляуша Хабутдинова сравнила «Голубую шаль» с оберегом и обратилась к молодым в зале: «Пусть ее голубизна оберегает вашу душу, освещает ваш путь, если вы, глядя на «Голубую шаль», познаете, кто вы есть, наш народ был бы очень счастлив. Цвет «Голубой шали» еще и отсылка на нашу глубинную историю – мы не должны забывать, что принадлежим к племени голубых тюрков».
«Камал мэктэбе» - успешный проект, уникальный для татарского театра. Однако он немного напомнил школьника на уроке физкультуры: на старте вырвался вперед, растратил все силы, к финишу добирался ползком. К последним занятиям стало заметно, что учителя не совсем готовы к уроку. К концу сезона число экспертов стало меньше, в одном из последних уроков их не было вообще - после показа видеозаписи спектакля на сцену вышли только артисты.
Проект показал, насколько мало театроведов и литературоведов, способных общаться со зрителем. Речь идет об общении на татарском языке и простом языке. Таких всего три - Нияз Игламов, Миляуша Хабутдинова и Альфат Закирзянов. У остальных экспертов мысли настолько глубоко запрятаны в поток речи, что эти мысли даже уловить сложно. Иногда многократное прослушивание записи в диктофоне приводит лишь к убеждению, что в услышанной долгой речи и вовсе нет никакой мысли.
Конечно, всегда существует проблема неумения журналиста задавать вопросы. Пишущий журналист может подкорректировать ошибки при редактуре. Но когда ты вопрос задаешь перед зрительным залом в 160 человек, скрыть «косяки» трудно. Только один пример, когда модератор спрашивает у актрисы: «Вы ведь не многодетная, как вы сыграли многодетную Зайчиху?»
Попытка модератора свести «Голубую шаль» к этнографии с деревенскими видами и сабантуем экспертами не была поддержана. «Театр же был местом, где собирается интеллигенция. И туда пришли люди из деревни», - сказал Радиф Кашапов.
Хотя, пожалуй, и показом «Ромео и Джульетты» была сказана та же мысль – начиная с «Голубой шали» татарский театр превращался в деревенский, а сейчас он, начиная с «Ромео и Джульетты», урбанизируется. Это уже не «деревенский» театр. Это снова место, где собирается интеллигенция.
А мне в этом проекте на хватило спектакля «Рыжий сказитель и красавица Карачеч”. Наки Исанбет! Масгуда Шамсутдинова! Какие ведь там были имена! А его чудесный, совершенный язык, поющий слог! Видимо, спектакль не вошел в концепцию проекта...
Нет комментариев-