Спектакль основан на воспоминаниях представителей народа рохинджа. Для того чтобы собрать материал для постановки, один из казанских актеров, Егор Белов, отправился в лагерь беженцев рохинджа в Мьянму. Фонд «Живой город» специально выделил необходимые для этого средства. В течение пяти дней с помощью местных сталкеров артист собирал информацию — монологи, фотографии, видео- и аудиоматериалы.
«Тема спектакля зародилась два с половиной года назад, когда гонения только завершились. У меня возникла идея показать на сцене, почему система притесняет за религиозные, политические и иные взгляды. Одним из ярких примеров стала история народа рохинджа», — рассказал режиссер-постановщик Туфан Имамутдинов.
Хореографом спектакля стал Марсель Нуриев, художником — Лилия Имамутдинова, а переводчицей Миляуша Гафурова. В постановке заняты актеры Камиль Гатауллин, Ильнур Гарифуллин, Эльвина Булатова, Полина Малых, Егор Белов и Гузель Валишина.
Спектакль состоит из трех частей: инсталляции, монологов и песни, которую поет один из представителей народа рохинджа. Песня гавайского певца Израэля Камакавивооле называется «Над радугой». Ее смысл в том, что у людей есть мечта: этот мир все равно когда-то станет добрым.
Пять боксов с артистами, мухи в банках, красная краска и пейнтбольный автомат
Все действо происходит в зале, где практически нет света. Работают лишь лампы в пяти боксах и проектор.
«Инсталляция — форма современного искусства, представляющая собой пространственную композицию, созданную из различных готовых материалов и форм». Такие слова проецируются над пятью стеклянными камерами, куда артисты постепенно вносят реквизит. На глазах зрителей рождается экспозиция.
В первом боксе девушка расклеивает фотографии, которые обращены к зрителю тыльной стороной. Во втором актриса с микрофоном подзывает зрителей написать ответы на вопросы с помощью кисти и краски прямо на стекле. В третьей кабинке молодой человек разрисовывает голову из мраморной крошки и выпускает мух из трехлитровых банок. В четвертом боксе артист освобождается от футболки с помощью крючьев, висящих на стенах и потолке. Наконец, в последнем девушка палит в стеклянную перегородку из пейнтбольного автомата желтой краской, «рисуя» солнце.
Следить за происходящим становится интересней, как только вплотную приблизишься к кабинкам, посмотришь на фото, отражающиеся в зеркале, напишешь широкими мазками ответы на вопросы или приглядишься к стае мух, которых выпустили на свободу.
QR-коды и чудовищные документальные аудиозаписи
Спустя какое-то время один из артистов расклеивает у каждой кабинки QR-код, который позволяет прослушать документальные записи историй представителей народа рохинджа. При этом стоит отметить, что создателям спектакля нужно было предупредить зрителей о том, насколько шокирующие аудиозаписи придется прослушать с помощью смартфонов. На стену проецируется таймер, отсчитывающий 20 минут.
Истории настолько жестоки, что чувствительным людям стало после их прослушивания не по себе. Зрители в оторопи расбредались по залу, ходили взад-вперед, а несколько человек не смогли сдержать эмоций и вышли из зала в коридор.
На аудио жители делятся своей болью и пережитыми кошмарами во время налета преступников на их деревни. Главная задача головорезов — изгнать жителей-мусульман из мьянманского штата Ракхайн (народ рохинджа считает эту территорию своей настоящей родиной, — прим. Т-и), а людям выжить и остаться в своих домах.
«И мечты, которые ты решился осуществить, почему, о почему не смог я?»
Как только таймер отсчитал положенные 20 минут, в зале начинает играть аудиозапись песни гавайского певца Израэля Камакавивооле «Над радугой», которую исполняет один из представителей народа рохинджа. После играет оригинал этого произведения.
Слова песни проецируются на черный фон и контрастируют с личными историями из жизни народа. Как только музыка затихает, открывается входная дверь в зал и зрители выходят несколько растерянными.
«Истины о том, что нельзя убивать и нужно всегда помогать нуждающимся, о добре — это всё мы знаем. Но мир к лучшему от этого не меняется. Эти простые истины сбудутся, но, наверное, уже не в этом мире», — не без горечи подытожил режиссер и один из кураторов площадки MOÑ.
Нет комментариев-