Здравствуйте, Ирада Хафизяновна! Как отрасль культуры переживает период пандемии коронавируса?
Для нас период действительно очень непростой, но мы уже вышли на докризисный уровень, несмотря на то что еще не все учреждения культуры открыты. Мы одни из первых в России открыли для посещения музеи и библиотеки. Безусловно, они работают не в том режиме, что и до пандемии. В библиотеках работает только абонентское обслуживание, все читальные залы закрыты. Посещение музеев также ограничено. Группы в помещении могут находиться численностью до пяти человек. На улице до десяти человек, при этом экскурсовод обязан пользоваться аудиоприборами для усиления голоса.
Были открыты площадки для театрально-зрелищных постановок на открытом воздухе, при ограниченном количестве людей и соблюдении требований к организации пространства. Для того чтобы открылись сцены театров и кинозалы, нужно подождать еще неделю и посмотреть, как будет развиваться ситуация.
Мы упали по посещаемости, и для нас это очень тяжело. Основным показателем нацпроекта «Культура» является увеличение числа посещений подведомственных нам учреждений. Вчера на заседании рабочей группы Государственного совета при Президенте РФ по направлению «Культура» с участием Ольги Любимовой мы обсуждали вторую тему, касающуюся увеличения к 2030 году в три раза количества посещений культурных мероприятий.
В этом году мы на запланированные объемы по бюджетным доходам и числу посещений уже не выйдем, и есть лишь один показатель, который обеспечил нам прорыв, — число посещений мероприятий онлайн. Небольшие сельские клубы, театры и музеи настолько активизировали свое присутствие в социальных сетях, что просто невероятно. Самое интересное то, что мы получили на выходе рост целевой аудитории, которая ранее никогда нашей не была. Много просмотров было со стороны молодежной аудитории, которая присутствует в соцсетях.
Рост целевой аудитории превышал на некоторых онлайн-мероприятиях в 20-30 раз обычные показатели. Если обычно в традиционном русском празднике «Каравон» принимали участие 20-25 тыс. человек, то онлайн-событие посетило 580 тыс. пользователей сети.
С помощью онлайн-формата мы смогли показать не только основную сцену праздника, но и просветительский блок. Мастер-классы, фильмы-концерты на ТНВ и многое другое.
Профессиональные артисты ведь тоже придумывали различный контент, сидя дома...
Безусловно. Первыми выступали Салават Фатхетдинов и Ришат Тухватуллин, которые собрали более 500 тыс. просмотров. Сейчас они уже перевалили за миллион.
В каких социальных сетях представлен контент учреждений культуры?
Челленджи мы запускаем в Инстаграме. Проект по возрождению народных игр UenFest идет в Инстаграме, и мы собираемся запустить его в TikTok. Образцы игр были запущены также в YouTube. Там представлены не только татарские и русские игры, но и чувашские, и марийские.
Если говорить о крупных музейных и театральных проектах, то они представлены в основном в YouTube, но онлайн-концерты и трансляции очень хорошо сработали во ВКонтакте, где самая широкая аудитория.
Умение работать с соцсетями и сайтами — это большой опыт. Сегодня мы выступили уже и на федеральном уровне с инициативой, что аудиторию в соцсетях нельзя упускать. Сейчас у нас идет проработка форм статистической отчетности по нашим учреждениям, где это форма активности будет выведена в отдельную статистику и будет отслеживаться. Потому что культура не может быть сегодня только офлайн.
Ведь наша аудитория разнообразилась в контексте возраста и территории. Например, Атнинский театр показывал свои онлайн-спектакли и продавал на них билеты, которые покупали татары, проживающие в Финляндии.
Это было своего рода благотворительностью?
Нет, потому что мы, воспользовавшись моментом, апробировали показы актуальных и современных спектаклей в сети. Они транслируются как полноценный культурный продукт, на который покупали билеты.
Преуспел здесь театр Камала, потому что они установили свободную стоимость на период адаптации проекта. В итоге цена варьировалась от 0 до 3 тыс. рублей, которые заплатили за один билет. А ведь билет в Камаловский театр стоит дешевле.
Как вам удалось настроить систему таких показов?
Зрителям, оплатившим билет, предоставляется персональный доступ на ограниченное время. Но можно остановить просмотр и посмотреть его позже — такая функция была актуальна для людей, проживающих в США.
Сколько человек в среднем смотрело трансляции спектаклей театра Камала?
Спектакли Камаловского театра шли по нарастающей, и их было сотни тысяч. И заработали они за два месяца ограничительных мер более 300 тыс. рублей. Первоначальные затраты, которые были вложены в оборудование для трансляции, они окупили.
При этом общее количество просмотров культурных мероприятий РТ за апрель, первый месяц ограничительных мер, составило около 8 млн. Туда входит посещение онлайн-концертов, мероприятий в соцсетях, сайтов, виртуальных экскурсий.
Развитие ИТ-сферы в области культуры и интернет в сельских клубах
Как вы меняетесь как управленцы? Каким новым компетенциям вам пришлось обучить персонал?
Мы шли к этому достаточно долго, и объективно Республика Татарстан в контексте решений по ИТ в сфере культуры занимает достаточно устойчивые позиции. Настолько устойчивые, что сегодня Минкульт РФ планирует на базе нашего Института культуры открыть общероссийскую площадку по повышению квалификации и ИТ-компетенций в сфере культуры.
Если бы не было программы развития библиотечного дела, инициированной Рустамом Миннихановым десять лет назад, когда мы довели информатизацию библиотек до стопроцентного покрытия, сводного библиотечного каталога и возможности бронировать книгу и платформенного решения, то нам было бы сложно перевести библиотеки в эту сферу. Мы планомерно ведем работу в музейном сообществе по учетной системе КОМИС, развиваем и мотивируем их на создание своих сайтов. У них появляются виртуальные экскурсии. Каждый музей может выставить свои коллекции на федеральной платформе «Артефакт». Для реализации этого проекта было предварительно закуплено оборудование, шла работа по оцифровке фондов и созданию цифровых копий музейных экспонатов.
Если бы не было проекта при поддержке Правительства РТ и лично Рустама Нургалиевича по созданию единой билетной кассы, которая у нас стартовала еще в 2015 году, без этого мы единую билетную площадку не смогли бы реализовать.
Этот период выявил перспективы и направления развития. Мы поняли, чего нам не хватает, мы слабы в таргетировании, мы не доходим до целевых аудиторий. Сейчас у нас ведутся работы с Яндексом, МТС, нашими татарстанскими компаниями для развития в этом направлении.
В каждом сельском клубе сейчас есть интернет?
Качественный интернет есть не во всех клубах. Более того, если говорить про культурно-досуговые учреждения, там небольшое покрытие. Хорошее только в библиотеках. И эта программа велась уже не один год, а вот если брать только сельские клубы, то покрытие составляет порядка 20%, и нам есть куда расти. Если в зданиях клуба находится библиотека, тогда им проще.
В прошлом году у нас был запущен проект, были созданы первые виртуальные концертные залы и прошла апробация этого виртуального контента. Я еще раз повторю, здесь есть три вещи, которые в любом случае надо развивать.
Во-первых, это интернет и современное оборудование, во-вторых, это контент, который пытаются люди создавать. У нас были примеры, когда библиотекари вместе со своими детьми организовывали зарядку, йогу и выставляли это в Инстаграме. Причем это не зависит от возраста, это делали не только молодые специалисты, но и старшие поколения. И, в-третьих, это все-таки системные вещи, система учета, анализ и авторизация доступа, защита авторских прав, потому что здесь много вопросов, которые требуют взвешенного осмысления и решения.
На последнем совещании какие задачи были поставлены перед Минкультом в сфере информационных технологий?
Президент правильно сказал: «Для того чтобы понимать, куда двигаться, надо понять, на какой стадии мы находимся». В России достаточно устойчивое положение, но есть общемировые тенденции, неправильно сегодня воспринимать цифровую культуру, во-первых, это слово такое — «цифровая культура», это культура взаимоотношений в сети и в цифре. Но если мы говорим в целом о цифровом культурном процессе, я бы пошла дальше, все-таки мы больше говорим о способе трансляций, обеспечении доступности контента, но есть понятие «цифровое искусство», есть понятие «креативная индустрия», которая построена на миксе творчества и ИТ-компетенций.
Ведь создаются целые музеи, которые построены на медиаконтенте. У нас скоро откроется в Галерее современного искусства выставка Булата Галеева, а ведь он стоял у истоков медиаиндустрии в мире. Вы знаете, клуб «Прометей», где была применена светомузыка, это было целое движение. И в данной ситуации мы просто обязаны быть лидерами в этом направлении. Наши ребята активно работают в Москве, но тут тоже должны быть площадки, где они могут себя реализовывать.
А что делать профессиональным артистам, приверженцам традиционной культуры, ведь магию сцены никто не отменял?
Сейчас нельзя говорить о том, что работа артиста только выходить на сцену. В период ограничительных мер шла мощная репетиционная подготовка, постановочная деятельность, и это процессы, которые идут и не останавливаются. Конечно, есть проблемы у артистов песенного жанра, но они тоже активно присутствуют в соцсетях.
Период ограничительных мер в России и отмена фестивалей
Как они все-таки пережили этот период, какую поддержку вы им оказывали?
Артисты, они находятся в свободном плавании, они к нам не приписаны. На самом деле у нас большая часть зарегистрировались как самозанятые. На федеральном уровне для них предусмотрен пакет льгот. Если это самозанятые, им возвращались деньги, которые они платили в качестве налога в прошлом году и в начале этого года.
У артистов был сложный период, и юридически мы не могли им помочь, ведь государство не может просто так раздавать деньги, это невозможно. У нас есть своя система ответственности, были системные меры поддержки, которые были реализованы.
Сколько человек вы отправили в вынужденные отпуска?
У нас вынужденные отпуска и удаленка – это разные вещи. В вынужденные отпуска мы никого не отправили. На удаленке у нас учреждения находились один месяц. Потом они постепенно начали выходить, поскольку работу нужно было возобновлять.
Расскажите, когда театры распахнут свои двери?
Правильнее сказать: «Когда у нас в республике будет такая ситуация, чтобы театры смогли открыть свои двери?»
То есть вопрос не к вам. Как только ситуация позволит, так и двери откроются...
Да. На сентябрь мы билеты продаем на 50% залов, пока на свой страх и риск. Некоторые спектакли на конец августа поставлены. Но в случае чего мы вернем деньги зрителям. Просто нужно понимать, что для нас внебюджетные доходы очень важны. В прошлом году учреждения культуры заработали порядка 1,5 млрд рублей. Это большие деньги для нашего бюджета.
Большая часть, не менее 70% заработанных средств, идет на выплату заработной платы. Это те деньги, на которые и учреждения рассчитывали при планировании своей деятельности, поэтому билеты мы начали продавать.
Мы сами мотивированы, чтобы хотя бы полгода у нас был театральный сезон. Обычно у нас это январь, февраль, март, апрель, май, июнь. Июль-август мы отдыхали, обычно выходили в сентябре, то есть еще сентябрь, октябрь, ноябрь. Получается 10 месяцев. В этом году мы работали январь-март, но март только полмесяца. Вот если мы хотя бы с сентября по декабрь поработаем, получится шесть с половиной месяцев. Это хотя бы что-то.
У нас много крупных фестивалей с участием большого количества гостей. Нуриевский, Шаляпинский и другие. Как с ними быть?
Шаляпинский мы провести успели, Нуриевский фестиваль мы вынуждены будем отменить, потому что мы обсуждали с Рауфалем Мухаметзяновым. Мы хотели провести его в декабре, но, во-первых, есть ограничения на въезд иностранных исполнителей. Слишком много вопросов.
Мы просто не сможем в этом году провести его на должном уровне. Так же, как и фестиваль мусульманского кино. Я читала отклики по кинофестивалям, прошедшим в формате онлайн. Это все-таки сложная история, и к сильным фильмам боялись обеспечивать доступ.
Фестиваль — это офлайн-история, здесь важна энергетика, коммуникация. Я соглашусь с вашим предыдущим тезисом, что онлайн-культура — это один из инструментов маркетинга, продвижения культуры, но невозможно все-таки всю культуру загнать в онлайн. Это не касается онлайн-искусства, которое изначально было в Сети. Но даже эти проекты требуют организации пространства, там свой формат презентации. Я очень рада, что люди оценили, что онлайн — это пресная жизнь. Пресыщение произошло.
Сейчас спад пойдет?
Да, фиксируем, что онлайн-активность падает, а растет офлайн. Посещение музеев, например. Сначала оба тренда шли в рост, сейчас тренд офлайн-посещения пошел вверх, а к тому, что касается посещения онлайн-ресурсов, интерес снизился. Не скажу, что сильно, но немножечко снижение произошло. Условно говоря, порядок цифр такой: было раньше 600 тысяч, стало 500 тысяч.
В июне было лишь 20% от уровня предыдущего года. Июль уже получше. Будем подводить итоги, но мне кажется, что июль-август будет 50-55%.
Ближайшие мероприятия, запланированные в республике
Муниципалитеты за последние 10 лет очень изменились, многое отреставрировано, появились общественные пространства. Есть смысл поездить по городам. А какие крупные события вы отменили или перенесли?
Скажем так: практически на этот год все фестивали, которые мы планировали, мы притормозили. Сейчас решается вопрос по показу спектакля из «Золотой маски» в сентябре. Если мы все-таки сможем открыться, то все-таки в усеченном формате, но этот приезд, который мы планировали, спектакли «Золотой маски» мы все-таки покажем в Казани.
К 100-летию ТАССР будут что-то деятели культуры делать? Концерт, может быть, какие-то уличные мероприятия.
На 30 августа у нас подготовлена обширная программа. Но когда в контексте празднования юбилея нашей республики люди больше говорят о разовых мероприятиях. Неправильно воспринимать праздник только как отчетный концерт или что-то такое. Мне кажется, это хороший повод каждому жителю республики задуматься о своих корнях, о своей идентичности. Тем более что сегодня инфраструктура по осознанию собственного культурного кода создается.
Думаю, что ключевым событием будет открытие нового здания Национальной библиотеки, где будет создано пространство нового типа, где в новых комфортных условиях будут созданы возможности, чтобы люди изучали свои историю, культуру, язык. Вчера, когда мы общались с журналистами на презентации этого создания, я привозила книги из Национальной библиотеки XVI, XVIII, XIX веков. Это наше национальное достояние.
Самое страшное, что у нас есть Шигабутдин Марджани, а мы не все его произведения сегодня публикуем, переводим в современную транслитерацию. Не все произведения мы можем понять. Это ведь очень важно — не просто прочитать, а понять и ментальный разрыв как-то выравнивать.
А как? Нужны специалисты, которые разъяснят, разложат по полочкам?
Безусловно. Я считаю, что основная задача культуры сегодня — просветительская. Мы разработали стратегию развития культуры. Буквально на прошлой неделе прошли слушания этой стратегии.
Одна из самых страшных проблем, которая стоит перед культурой, — это маргинализация общества, нивелирование ценностей культурных благ. Культура сегодня просто обязана рефлексировать, ведь такого беспрецедентного внимания к отрасли, как сейчас, и в нашей республике, и в стране, и в мире не было никогда. Сегодня мы дошли до понимания, что общество потребления — это путь в никуда.
Главный вывод, который дала нам пандемия, показал, что нельзя отрицать ценности. Например, один из симптомов коронавируса — это отсутствие обоняния и вкуса. А культура дает нам вкус к жизни и ощущение окружающего мира. Коронавирус касается физиологии, но есть болезни в части духовности.
Поддержка от Президента Татарстана и положительные стороны пандемии
Какую поддержку Министерство и учреждения культуры получают от Рустама Нургалиевича?
Рустам Минниханов уже 10 лет руководит республикой, и за это время 10 млрд рублей инвестировано в музеи. Сегодня можно по пальцам пересчитать здания музеев, которым требуется реставрация. Рустам Нургалиевич был с визитом в Казанском ТЮЗе, и мы ему представили концепцию и перспективы последующего ремонта театра. Я очень хочу, чтобы там начался ремонт.
Сегодня в ДК Ленина, ДК «Сайдаш», ДК Саид-Галиева и в других центрах уже реализованы шикарные условия и проведен ремонт. После переезда у нас начнется реставрация дома Зинаиды Ушковой, расположенного по адресу ул. Кремлевская, 33, и в скором времени Алафузовский театр открывается. Скоро завершится ремонт в ДК «Энергетик» города Набережные Челны. Дворцы культуры во всех муниципальных районах на должном уровне. В городах-миллионниках есть такие здания культуры, как у нас в небольших населенных пунктах республики. То есть условия для творчества уже созданы.
В этом году Владимир Путин анонсировал программу капитального ремонта школ искусств, которую благодаря Рустаму Нургалиевичу мы сформировали заранее. Уже в этом году мы сдаем 17 школ искусств. Для этих целей выделили деньги республика и федеральный бюджет. Около 50 млн мы получили по линии Министерства культуры РФ. Только в Набережных Челнах идет капитальный ремонт музыкальной и театральной школы.
Еще Туфан Миннуллин говорил, что с культурой в Татарстане все хорошо, если как минимум будут отремонтированы Национальная библиотека, драмтеатр в Набережных Челнах и Нижнекамске. В этом плане я спокойна. В прошлом году отремонтировали театр в Нижнекамске, где дорабатывают детскую студию. Театр в Набережных Челнах мы откроем в сентябре, а Национальная библиотека в НКЦ скоро начнет перевозить книжные фонды.
Даже в период пандемии нужно искать положительные вещи для общества. Это заставило нас заглянуть внутрь себя, посмотреть, кто рядом с тобой, оценить духовную теплоту общения с близкими. В этом стоит искать хорошее?
У человека есть интеллект, который должен работать, мы должны анализировать и заниматься осмыслением собственного опыта. В последнее время мы сильно бежали, и бешеный темп превратился в норму нашей жизни. Он присутствует во всем, мы не любим долгие совещания, разговоры и встречи, нас это утомляет.
Мало кто высидит сегодня два часа спектакля...
Спектакли для меня особая боль, потому что постановки Додина, Някрошюса длинные, по пять и более часов. А сейчас люди даже полтора часа не готовы уделить спектаклю. Нам в жизни перестало хватать осмысления. Пандемия показала, что этого нам крайне не хватает в жизни. У всех была возможность наладить коммуникацию внутри семьи, обратиться к ценностным вещам, почитать книгу или посмотреть хороший фильм.
Это очень важно, ведь человек должен развиваться. Меня ужасно оскорбляет, когда в библиотеках говорят, что книги нужно оцифровать и выкинуть. Будет ли иметь рукописный Коран размером 7х5 см ту же ценность в оцифрованном виде? Ведь это будет всего лишь копия.
Рустам Нургалиевич правильно сказал в своей статье [Татары: верность традициям, уверенность в будущем], что мы не должны стать сувенирным народом. Отличие сувенира от народного художественного промысла в том, что промысел имеет элемент вариативности, он уникальный.
Любое произведение искусства уникально и не имеет клона, а сувенир может быть растиражирован. Нельзя допускать, чтобы мы становились обществом сувенирных людей, мы должны помнить, что каждый из нас личность. Тогда мы будем интересны себе и нам будет интересен мир вокруг. У нас будет мотивация изучать себя и свое место в непростом, но безумно интересном мире.
На этих замечательных словах позвольте вас поблагодарить и пожелать успехов, удачи и здоровья. Спасибо за интервью!
Нет комментариев-