– Когда произошло ваше знакомство с запрещенной в России организацией «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами»*?
– Мое знакомство с организацией произошло в 2003 году, после того как я принял ислам.
К исламу я пришел после серьезных жизненных испытаний. У меня были проблемы с наркотиками, я прошел реабилитацию по программе «12 шагов».
Сама программа была нерелигиозной, но у меня в душе что-то пробудилось, программа помогла мне разобраться, почему я оказался в этой яме наркотической. Пришло осознание того, что неправильный образ жизни выбрал, неправильные ориентиры, ценности. И я оказался в поиске другого образа и смысла жизни. Мне было на тот момент 25 лет.
В течение полугода я посещал мечети Кировского района, потом мечеть Авиастроительного района, она поближе к дому. И в той мечети с нами познакомился один верующий мусульманин, прихожанин.
Мы тогда сдружились с тремя вновь обращенными мусульманами, и он предложил нас подвозить на своем автомобиле. По дороге домой он пытался заводить беседы, которые ставили нас в тупик. Он задавал нам вопросы, касающиеся религии, на которые у нас не было ответов. Но, как казалось, эти ответы были настолько важными – они были словно сутью самой религии и веры, что нам было необходимо знать их.
Но имамы и те книги, которые я успел прочитать к тому моменту, не давали ответа на эти вопросы. Таким образом, он нас заинтриговал, привязал к себе, чтобы мы искали с ним встречи. Он не говорил нам сразу ответы, он долго тянул, «мурыжил» нас. В конечном итоге он дал нам обстоятельный ответ, и еще больше нас расположил к себе таким образом.
Наши встречи продолжались, он снова заводил разговоры, касаемые смысла существования религии на Земле, всех религий и подвел к тому, что сутью и смыслом ислама является исламское государство Халифат, так как без него, якобы, невозможно вообще претворение религии.
Он убедил нас, что в нашей вере, якобы, есть противоречия. Что мы верим в одну часть Корана, но не верим в другую, что не исполняем все, что предписано в священном писании.
Поэтому, как он объяснил, на нас лежит прямая обязанность: восстановить былое правление исламского государства Халифат. Он рассказал о том, что этим делом занимается партия «Хизб ут-Тахрир»*. Я помню, еще три месяца не мог запомнить название этой организации, меня это не сильно беспокоило, меня больше всего интересовали знания.
Потому что те знания, которые они давали, казалось, действительно отличались глубиной – детально, буквально на пальцах, разъясняли, религию, политику. Где-то полгода я посещал занятия, после чего мне предложили вступить в эту организацию официально, то есть стать ее членом после произнесения клятвы.
Я нисколько не сомневался в правильности деятельности этой организации, дал клятву и вступил в нее.
– Где проходили собрания?
– Собрания проходили на квартирах, как правило, их предоставляли сами ученики. Учитель давал задание, кто на следующее занятие предоставляет квартиру. Объяснялось, что все должны жертвовать на этом пути и изыскивать способы, чтобы мы могли собираться и получать знания.
В 2003-2004 году нам стало известно, что данная организация запрещена Верховным судом РФ и признана террористической. Меня тоже это нисколько не смутило, так как наш учитель нас к этому подготавливал. Предупреждал, что нас ждут испытания, объяснял, что в других странах за то, чем мы занимаемся, сажают. В Саудовской Аравии отрубали голову за антигосударственную деятельность, в Ираке членов «Хизб ут-Тахрир»* растворяли в серной кислоте, учитель готовил к тому, что нас ждет нечто подобное в России.
Может быть по молодости лет, может, в силу характера, не очень-то я испугался, потому что меня уже были проблемы с законом. Я рассуждал так – меня тюрьмой не напугать, я уже отбывал наказание по криминальным статьям.
В 2004 году произошли первые аресты. Арестовали четверых ребят, в том числе моего брата-близнеца, он в одно время со мной принял ислам. Вместе с ним мы посещали эти занятия, и в один день мы произнесли клятву о членстве в этой организации.
Его арестовали, и после этого мы начали проводить общественные мероприятия – митинги, несанкционированные акции протеста, раздавали листовки.
Через какое-то время после арестов мне предложили возглавить филиал в Татарстане и Чувашии. Фактически с 2005 по 2006 год я руководил филиалами «Хизб ут-Тахрир»* в Татарстане и Чувашии.
В 2005 году меня арестовали за несанкционированную акцию протеста возле стен кремля, было уголовное дело, мне дали год условно. Со мной беседовали сотрудники спецслужб на предмет того, чтобы я отказался от этой деятельности, но я их не слушал, потому что был полностью поглощен идеей восстановления исламского государства.
В 2006 году 11 человек, и меня в том числе, арестовали по трем статьям: подготовка к насильственному захвату власти, участие в террористической организации и создание экстремистского сообщества. Мне дали восемь лет как руководителю, отбывал срок я в Республике Саха.
Находясь в заключении, я не оставил свою противоправную деятельность – также «склонял и вовлекал», как было написано в моем обвинительном заключении. Всем этим я занимался среди заключенных.
– Как процесс убеждения проходил в заключении?
– В заключении находятся такие же люди, и некоторые из них в силу своего отчаянного положения ищут выход из порочного круга. На некоторых у меня получалось оказывать влияние, но не все попадали именно под влияние идеи создания Халифата.
Был случай, человек употреблял наркотики, после неоднократных с ним бесед перестал принимать наркотики, начал совершать молитву, но под влияние идей «Хизб ут-ахрир»* не попал.
В 2010 году меня привезли в Якутию, четыре года я там отбывал срок. Из-за моей деятельности у меня начались проблемы с администрацией.
Одиннадцать месяцев я находился в одиночном заключении, и в это время меня начали посещать мысли о том, что так дальше продолжаться не может.
Я начал задумываться о том, что будет после того, как я выйду. Освобожусь, меня снова арестуют. Но уже дадут не восемь лет, а больше пятнадцати – закон изменили, и по моей статье сроки уже начинаются от пятнадцати лет и выше, вплоть до пожизненного.
Я не боялся тюрьмы, но мне была непонятна перспектива партии «Хизб ут-Тахрир»* в России, мы повторяли судьбу Узбекистана, фактически. В Узбекистане все мужское население, которое являлось членами этой организации, находилось в заключении. Никакой деятельности на свободе не было.
Мне как-то передали распечатку из Интернета о том, что такое «фикх меньшинства». В нем говорится о том, что на мусульман, которые живут не в мусульманских странах, не распространяются общие правила. Проще говоря, мы ограничены местным законодательством.
Эта статья навела меня на мысли о том, что все-таки возможно проводить политическую деятельность, не преступая закон.
Эти мысли меня привели к тому, что все это возможно, если только я выйду из организации «Хизб ут-Тахрир»*. Я долго-долго размышлял, в конечном итоге принял решение выйти из этой организации и подкрепил свое намерение заявлением.
После того, как я вышел из ШИЗО, в течение года общался с одним человеком, он был на свободе. Он из Самары, тоже действующий член «Хизб ут-Тахрир»*. Мы с ним беседовали на тему того, что происходит в организации, именно России.
В процессе обсуждения с ним мы пришли к тому, что мы своими действиями – обращениями в правозащитные организации, апеллированием к статьям Конституции – сами популяризируем демократические ценности.
Организация «Хизб ут-Тахрир»* заявляет во всех своих книгах о том, что демократия является враждебной исламу идеологией, соответственно, все демократические ценности лживы, порочны. Я ссылаюсь на статьи Конституции и, фактически, их популяризирую. Хотя, по правилам организации, я должен был бы бороться с демократией. Тут у меня все перевернулось в голове.
Отступление небольшое сделаю, в 2006 году мы, находясь на свободе, создали три общественных организации для прикрытия своей деятельности. Первая организация – молодежная, вторая – религиозная община, а третья – правозащитная организация. У нас был юрист, у нас у всех были «корочки» правозащитников.
Потом уже, когда меня арестовали, эта правозащитная деятельность распространилась на всю территорию России, уже было порядка десяти филиалов правозащитных организаций. Мы, как правозащитники, ходили к прокурорам, к следователям. Уже впоследствии я начал понимать, что мы, используя это прикрытие, продвигали демократию. Защита прав и свобод – о основная ценность демократической идеологии, и я понял, что мы очень сильно отступили от изначальной идеологии «Хизб ут-Тахрир»*.
Я начал задавать эти вопросы ответственным в России, но они мне не дали ответ. Я начал плотно изучать этот вопрос. И тогда узнал, что в 1997 году организация «Хизб ут-Тахрир»* раскололась. Бывшего амира Абдулькадима Заллума фактически исключили из организации, и большая часть ушла с ним.
Мы выяснили, что бывший амир отошел от основного политического метода восстановления исламского государства, который был изначально установлен основателем организации Таккиюдином ан-Набхани. Он вывел третий этап восстановления государства – «испрашивание помощи» – обращение к влиятельным людям, к политикам, мыслителям, политическим деятелям для того, чтобы они помогли, предоставили помощь, силу, землю для того, чтобы на этой территории распространились законы ислама.
Но Абдулькадимом Заллумом было изменено это обращение на просьбу к обладающим силой, к генералам армии, офицерам армии. Фактически речь теперь шла о насильственном захвате власти.
Последние события в Сирии ярко показали, что метод «Хизб ут-Тахрир»* изменен. Очень многие рядовые члены организации начали задавать вопросы: «Обязаны ли мы воевать на какой-либо стороне в Сирии, вообще, что мы должны предпринимать?»
И Аль-Касас – это пятый человек в администрации «Хизб ут-Тахрир»*, сделал заявление о том, что каждый мусульманин, который верует в Аллаха и Судный день, обязан с оружием в руках свергать режим Асада и установить исламское правление Халифат. Хотя подобные заявления в корне противоречат установкам организации, ведь в брошюре «Хизб ут-Тахрир»* говорится о том, что вооруженный мятеж или вооруженное восстание против правителей возможно только там, где есть исламское правление. Но там, где нет ислама, а «Хизб ут-Тахрир»* признала, что Сирия не является территорией претворения исламских законов, т.е. светское государство, в таких государствах вооруженный мятеж запрещен.
Фактически сегодняшнее руководство полностью исказило ту идеологию, которая была изначально установлена основателем этой организации. Находясь в заключении, я вышел из этой организации.
С этим самарским мусульманином мы начали в социальных сетях вести деятельность по выводу других членов. Мы начали их убеждать о том, что организация уже оторвалась не только от реальности, но и от своего начала.
За год около 20 человек вышло из организации, их всех исключили.
После освобождения в 2014 году я познакомился с работником муфтията. Мы обсудили то, что происходит в Татарстане и в России. После этого он мне предложил подготовить материалы.
И я написал руководство по подготовке имамов для работы с мусульманами, которые находятся в местах лишения свободы. Это необходимо.
Пока мы были в заключении, нас имамы не посещали. Я находился в колонии строго режима, было еще девять человек по террористическим статьям. К нам не приходили, нас боялись. Они просто боялись себя скомпрометировать. По-соседству была колония общего режима, там было 50 человек, но там построили мечеть, их посещали, потому что там не было мусульман, которые отбывали наказание по террористическим статьям.
У нас фактически имамы не подготовлены к работе с такими мусульманами, а кому еще там работать с такими заключенными? Оперативники, местные психологи, они не могут никак подойти ни с какой стороны. Единственный их метод воздействия – это выдворение в ШИЗО и ПКТ, все. А эти люди, они как раз и нуждаются в том, чтобы с ними активно работали религиозные деятели, как раз для того, чтобы исправить их ошибочное мировоззрение.
Когда я все это понял, то написал брошюру «Контраргументация против организации “Хизб ут-Тахрир”*». Это полное собрание моих доводов и претензии.
Кстати, в 2014 году все-таки они прекратили свою правозащитную деятельность и закрыли все правозащитные организации. Им было запрещено ссылаться на статьи Конституции.
Очень меня поразил, помню, форум «Хизб ут-Тахрир*» в Крыму, тогда он еще был украинским. Встретились главы медиаофисов. Был глава центрального медиаофиса Асман Бахаш, главы британского офиса, Нидерландов, Турции, Украины.
И на пресс-конференции Асман Бахаш, находясь перед правозащитниками, сказал: «Вы – силы добра. Если отсутствуют силы добра, то работают силы зла, я обращаюсь к силам добра».
Представьте, это глава медиаофиса «Хизб ут-Тахрир»*, для которой демократия является врагом №1, обращается к своим, получается, врагам и говорит: «Вы – силы добра, я прошу у вас помощи, защитите членов ”ХТ”, в частности, от репрессий в России».
На другой пресс-конференции Таджи Мустафа – глава британского медиаофиса – когда ему задали вопрос о том, как они будут реагировать на то, что в Великобритании присутствует дискриминация по поводу ношения хиджабов и паранджи, ответил, что будут отчитывать общество за то, что они не придерживаются тех ценностей, которые приняли для себя.
Фактически, получается, будут отчитывать за то, что общество плохо исповедует демократию. И тогда для меня, вообще, стало все ясно, что организация уже далеко отошла от своих изначальных исламских принципов.
Кроме того, возник вопрос, если «ХТ»* имеет свои медиаофисы в Великобритании, там же находятся спецслужбы Великобритании MI5 и MI6, которые занимаются поиском тех врагов, которые пытаются разрушить их демократическую идеологию. Выходит, если медиаофис работает, преуспевает, его не закрывают, получается, у них есть какой-то негласный договор с разведкой, со спецслужбами.
Спецслужбы закрывают глаза на деятельность этой организации, соответственно, эта организация выполняет какие-то поручения. И я тогда связь эту проследил – зачем в России правозащитные организации? Зачем вообще в России «ХТ»*?
Ведь изначально организация «Хизб ут-Тахрир»* заявляла о том, что восстановление исламского правления будет происходить в арабских странах, т.е. в мусульманских странах. Потому что восстановить проще, чем установить изначально.
Россия признана государством, где не планируется установление исламского государства. Тогда у меня вопрос к ним возник: для чего были все эти митинги, акции, всякие автопробеги, прокламации, листовки, которые мы распространяли, где была критика действующей власти, была критика действующих законов?
Фактически «ХТ»* занимался политической деятельностью, но не для восстановления исламского государства, не для создания политического вакуума, чтобы потом заполнить этот вакуум, а для чего? Я думаю, для того чтобы просто раскачать политическую ситуацию в России. Западные спецслужбы поставили на единственную организованную мусульманскую силу, которая была на тот момент в России – это «Хизб ут-Тахрир»*.
В обвинения тех, кто считает, что эта организация была создана спецслужбами, я не верю, а в том, что она начала плотно сотрудничать с этими спецслужбами впоследствии, у меня нет никаких сомнений.
Я еще больше убедился в том, что эта организация противоречит нормам ислама, что она разрушительно воздействует на членов данной организации, она разрушительно воздействует на членов общины, т.е. на прихожан. Потому что эта организация является деструктивным культом.
Меня обучали таким психологическим приемам, после которых человек просто вынужден был со мной соглашаться и принять мою точку зрения. Мы обладали такими навыками для того, чтобы успешно вовлекать этих людей. Вовлекая людей в эту организацию, мы фактически их сознание перекраивали под нужное нам. Для того, чтобы потом их использовать для своих нужд, для нужд этой организации.
И впоследствии, когда я вышел из этой организации, я проходил курс реабилитации, ведь они используют очень много психологических приемов для того, чтобы привить человеку фобии, чтобы он не вышел из этой организации.
Убеждают, например, если ты выйдешь из организации, то станешь предателем. Предателем не организации, а предателем ислама, предателем Аллаха.
Это такие установки, которые человек не может обойти, потому что изначально он, вступая в эту организацию, он полностью доверяется ей и фактически сразу без всякой критики принимает все эти установки. Многие ребята хотят выйти из этой организации, но из-за этих психологических установок, не могут.
Работа психологов нужна обязательно. У нас есть информационно-консультационный центр, называется «Диалог». Он был открыт при ресурсном центре КФУ. Они активно этим занимаются.
– Сейчас вы сталкиваетесь с теми, кто ведет эту деятельность?
– Я вам скажу так, некоторых из тех, кого я знал, видел в мечети, они также вели свою деятельность. Но после многочисленных арестов, насколько мне известно, около тридцати человек за последние три года были арестованы, это фактически обескровило организацию в Татарстане, в России. Я думаю, что после этого организация долго не оправится.
Но они меняют свою тактику, они постоянно меняют свою тактику. В мечетях они могут просто знакомиться с мусульманами, заводить знакомства, потому что это общественное религиозное место. Могут задать вопрос, совета попросить. Как правило, в таких общественных местах заводят знакомства, обмениваются телефонами и под каким-нибудь предлогом предлагают встретиться, пообщаться.
– Как понять, что вас начали вербовать в подобную запрещенную организацию?
– Изначально своих детей нужно растить в любви и внимании, чтобы они не вырастали зависимыми, внушаемыми и склонными к участию в деструктивных группах.
Тем, кто принял ислам, я советую: обращайтесь к официальным источникам. Помимо руководителей мечети – имамов, если они не обладают нужной информацией, есть Российский исламский университет. Можно обратиться к преподавателям, там профессиональные преподаватели, которые имеют по несколько высших образований, которые обучались за рубежом – в Каире, в Медине, в Мекке, в Малайзии, в Индонезии, то есть там есть специалисты, которые дадут полный исчерпывающий ответ. У нас есть медресе "Мухаммадия", в котором также работают профессионалы.
Если к вам подходят, пытаются вам задать какой-то вопрос, требуют на него немедленного ответа. Или если вас эти вопросы ставят в тупик, смущают вас, то это первый признак того, что вас пытаются вовлечь.
Если вы с первых минут знакомства чувствуете какой-то дискомфорт от того, что от вас требуют ответа на вопрос, на который вы никогда в жизни не захотели бы отвечать, то это возможно идет вовлечение.
– Вам удалось вернуться к нормальной жизни?
– Да, удалось. Жизнь «после» – есть!
Есть изречение Абдуллаха ибн Амра, который передал от пророка Мухаммеда, который сказал, что наступят времена, когда между вами пропадет доверие и ваши дела будут вот такими, и он сплел пальцы, т.е. ваши дела будут запутанными. И он спрашивает, что же мне делать в этот период?
Он говорит – находись дома, занимайся своими делами, делай то, что касается тебя, что не запрещено, придерживай свой язык и не вступай в общественные дела, не пытайся захватить власть. Сегодня мы должны заниматься собственной религией, своими душами, своими семьями.
* «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» - международная террористическая организация, запрещенная в России
Нет комментариев-