«Я – не татарский Шолохов!»
– Роман «Дети мои» я уже презентовала 14 мая в Москве, потом – в Санкт-Петербурге. Третьим и самым важным для меня городом стала Казань. Я приехала сюда с особым чувством, ведь вот уже 20 лет живу в столице России, хотя родилась и училась именно здесь, – призналась Яхина на одной из встреч.
Нужно отметить, что интерес у жителей Татарстана к новой книге – колоссальный. На автограф-сессиях выстраивались огромные очереди, причем подписывать знаменитой писательнице несли не по одной книге, а целыми стопками – для себя, друзей и родных, да еще оба романа: «Зулейха открывает глаза» и «Дети мои». Читатели спросили Яхину, как она относится к тому, что ее называют «татарским Шолоховым». Немного помолчав от удивления, она ответила: «Давайте я отшучусь. Я к этому никак не хочу относитmся, и лучше мне было бы этого не знать».
Невысокая и очень стройная, Гузель Яхина заметно смущалась, когда читатели благодарили ее за произведения, иногда даже со слезами в голосе. Многим близка была Зулейха, поэтому и вопросов было больше всего по первому роману. О «Детях моих» писательница рассказывала больше сама.
– Когда два года назад телеканал «Россия» мне предложил снять фильм по «Зулейхе», я, конечно, обрадовалась. Каждому писателю приятно и интересно увидеть, как на экране оживают его герои. Однако работать над сценарием я отказалась. Я поняла, что пора отрываться от Зулейхи и творить что-то новое, иначе придется идти под ручку со своей героиней всю жизнь. Кроме того, мне было бы больно резать по живому, разложить роман на хирургическом столе. Я бы не смогла сделать это мастерски, поэтому доверила писать сценарий профессионалам. Так что в съемочной группе я имею лишь консультативный голос и мало вовлечена в съемочный процесс, – говорит писательница.
«Чулпан Хаматова так похожа на Зулейху!»
Сейчас писательница ждет финальную версию сценария, над которым работа шла долгие два года. Фильм будет восьмисерийный. В главной роли Зулейхи снимется Чулgан Хаматова. Гузель Яхина отметила, что относится к ней с большой нежностью: «Это не просто замечательная актриса, но и чистый человек. Ее чистоту невозможно скрыть. Она видна в любом гриме, в любом костюме. Я считаю, что Чулпан очень похожа на Зулейху». Автор отметила, что у Зулейхи не было прототипа, это собирательный образ, как и герой романа «Дети мои» Яков Бах. «Моя бабушка, также вынужденная переселенка, была полной противоположностью Зулейхи, настоящий вихрь!» – вспоминает она.
В роли Настасьи, которая будет расширена и доведена до последней серии, – актриса Юлия Пересильд, которая снималась в сериалах «Участок», «Золотая Jрда», «Есенин». Она также сыграла молодую Людмилу Гурченко в одноименном многосерийном фильме.
При этом Яхина добавляет, что была бы рада увидеть фильм и по новому роману «Дети мои», однако сделать это будет непросто, ведь повествование идет от лица немого героя Якова Баха. «Это был бы вызов для кино. Я не знаю, как можно переложить на экран образы моего романа. Но если найдется такой режиссер, буду только за», – подчеркнула писательница.
Как братья Гримм вписались в советскую реальность
Как работает писатель и нужно ли ждать вдохновение – интересовались у Яхиной казанцы. Она ответила достаточно просто и откровенно:
– Есть стол, стул, окно, компьютер и закрытая дверь. Каждое утро встаешь и идешь к этому столу. Однако процессу написания предшествует длительное время продумывания, при этом он может быть гораздо дольше непосредственно писательства. Так, идея романа «Дети мои» появилась, когда я дописывала последние строчки «Зулейхи».
20 месяцев я его обдумывала, четыре – писала. Я создала шесть вариантов синопсиса (краткое содержание произведения, план – прим. авт.). Думала, от чьего лица вести повествование. Например, сначала главным героем был не поволжский немец Яков, а татарский мальчик, волею судеб попавший в немецкую семью. Потом героиней стала девочка-немка, в семье которой поселился чужак, тот самый мальчик. Между ними со временем завязалась любовная история. И только после главным героем стал немой немец, против собственной воли дважды ставший отцом.
Для создания точного быта поволжских немцев писательнице пришлось изучить массу специфической литературы: местные газеты тех лет (действие романа охватывает период с 1916 по 1938 год), из единственного документального фильма, в котором снимались поволжские немцы, она выхватывала образы и лица, чтобы потом в точности описать их в романе, мемуары, путешествовала по музеям городов Энгельс, Маркс, Саратов и много времени провела в Ленинской библиотеке в Москве, читая книги, напечатанные поволжскими немцами задолго до революции, в оригинале.
– Мне пришлось освоить готический шрифт, которым напечатаны эти книги. Немецкий же язык не представляет для меня сложности, поскольку по первому образованию я преподаватель немецкого. Кроме того, в книге много мистического. Это необходимо для того, чтобы передать страшную атмосферу тех лет: революцию, раскулачивание, голод, коллективизацию и репрессии. Я взялась за изучение немецкого эпоса, для чего обратилась к сказкам братьев Гримм, причем к доцензурной версии. Поэтому в моем новом романе есть и ведьма с веретеном, и принцесса, спящая в гробу, и богатый король, карлики и великаны. Читатель сможет сравнить два мира и найти точки их пересечения: суровые реалии советской жизни и немецкого фольклора. Закончив новый роман, я закрыла для себя тему немцев Поволжья, так как сказала все, что хотела сказать, – поделилась Яхина.
К слову, об исторической точности. Когда зашла речь о цифрах, подтверждающих масштабы репрессий и переселения татар в 30-е годы, отраженных в романе «Зулейха открывает глаза» Гузель Яхина отметила, что опиралась на исследования российского историка Виктора Земскова, который занимался темой переселенцев. Его данные отличаются от свидетельств Александра Солженицына.
– Неважно, на сколько миллионов отличается количество вынужденных переселенцев. Это уже неважно, раз сам факт имел место быть, да еще в таких масштабах. Это уже трагедия. Я привожу в романе свидетельства Земскова, которого вот уже три года нет с нами. 5 процентов крестьян было раскулачено в 20-30-е годы прошлого века. 3,5 млн человек отправлено в ссылку (у Солженицына – 15 млн – прим. авт.), 6 млн прошли через спецпоселения, из них 600 тыс. переселенцев умерли в первые три года, то есть в дороге или во время обживания на новом месте, – сказала писательница.
Говоря о языках, трудно было удержаться и не задать знаменитой землячке вопрос об изучении татарского языка, который так остро стоит в Татарстане. Однако ответ был таков: «Я не даю комментариев по языковому вопросу».
Нет комментариев-