«Нас с женой соединила песня»
– Азат, ты как-то говорил, что тебе в жизни приходилось поработать и таксистом, и охранником. Значит, не сразу стал популярным певцом?
– Конечно, не сразу. Но пою я с детства. Помню, пятилетним пел известную песню «Айкала суларыгыз, чайкала суларыгыз». Потом начал участвовать в конкурсах, побеждать. Так и пошло. А известность к нам пришла не сразу, все идет постепенно, и нам кажется, что это правильно. Для нас главное – сохранить заработанное имя, не терять своего слушателя, иметь свое место на эстраде.
– Когда ты стал артистом, родители что сказали?
– Они с самого начала не были против. Но вопросы все же возникли, потом, когда я уже из-за этой деятельности перестал домой приезжать к ним. Они меня спросили: «Улым, почему ты решил выбрать именно это направление?».
– Не приезжал из-за гастролей?
– Да, работа полностью поглощает, мы даже в своем доме бываем мало, мы как квартиранты, переночуем и с утра опять уходим по делам.
– Расскажи о своей жене Алсу.
– Что сказать?.. Мы поженились, когда нам было по двадцать лет. Оба учились на преподавателя музыки. Сегодня у нас двое сыновей.
– Жениться в двадцать лет – не рано?
– Видимо, время пришло. И родители не возражали. Хоть по возрасту были молодые, с появлением семьи появилась и ответственность. Поэтому и работал таксистом, охранником – были нужны деньги. Потом купил аппаратуру, работал диджеем. С Алсу вместе работали фотографами.
– Сейчас вроде молодежь не торопится создавать семью, ты согласен?
– Не знаю, я могу сказать только за себя. Мне иногда говорят: «Рано женился, наверное, пожалел». Нет, не жалею нисколько. Слава Всевышнему, мне сейчас 31, у меня два сына. Старшему десять исполнилось. А кто-то в тридцать ходит холостой.
– Алсу сразу согласилась выйти за тебя замуж?
– Нет, я довольно долго ее добивался. Робкий был немного. Мы сблизились из-за песни. Видимо, так было суждено. Как-то слышу – кто-то играет на фортепиано мелодию. Это была Алсу. Я зашел и попросил у нее эту песню. Она сказала, что она не продается. Я сказал – все равно продашь. На зимних каникулах с утра позвонил ей: «Продашь?». Она сквозь сон: «Да, продам». Эта песня и стала причиной начала наших отношений. Песня называется «Авыр чакта». Она есть в моем репертуаре.
– Алсу была солисткой группы «Саф хислэр». В ваши студенческие годы, в 2006-2008 годах эта группа была популярной.
– Да, их песни мы слушали в машинах. Я у себя в деревне хвастался, что учусь с солисткой этой группы. Сейчас она моя жена, мама моих детей.
– Много было у Алсу поклонников?
– Когда мы познакомились, у нее никого не было, остального я не знаю. Были, наверное, поклонники, она ведь была популярной певицей. Но не настолько, чтобы я мог ревновать. Наши отношения развивались спокойно, через 8 месяцев мы поженились.
– Среди молодежи есть такая тенденция – жить вместе, без брака и обязательств. Как ты к этому относишься?
– Да, есть такое, «попробовать пожить вместе». Поживет с одним, уходит к другому. Это ведь просто. Но, это их дело. Скажу только одно – сейчас много пар бесплодных. С чем это связано? Нет ребенка – разводятся. А семья крепкая и счастливая только когда есть дети.
«Стесняются говорить по-татарски»
– Ваши дети говорят на родном языке?
– У нас дома закон: говорить только на татарском. Старший сын учится в татарском классе, младший посещает татарскую группу в детском саду.
– Сейчас многих беспокоит судьба татарского языка. Как, по-твоему, можно помочь его сохранению?
– Все ругают государство из-за того, что татарского языка в школах стало меньше. А чтобы сохранить родной язык, его надо применять в семье! Сейчас деревенские дети перешли на русский. И это было еще до того, как этот новый закон был принят. Им что, стыдно говорить на татарском, или что? Ты же вырос в деревне, почему говоришь на русском? Типа, мода, типа это круто… В 90-х а автобусах по-татарски не говорили, боялись. Сейчас ведь уже не 90-е. Бояться нечего, но не говорят на родном языке. И русский надо знать. Я тоже знаю русский, но татарский язык забывать нельзя. В том, что он исчезает, как сейчас некоторые говорят, - винить в этом мы можем только себя.
– Насколько я знаю, в первые годы вы с Алсу жили в общежитии. Денег не хватало, наверное?
– Да, жили в общежитии. Были студентами, денег было немного. Наши родители, наверное, тоже очень удивились, когда узнали, что мы женимся. После рождения старшего сына мы снимали комнату в трехкомнатной квартире.
– Сейчас общаетесь с бывшими соседями? Вы ведь уже популярные артисты…
– Если популярные, значит не общаться? Друг друга знаем. А насчет популярности – до сих пор до конца не могу поверить, что мы известные артисты. Когда видел по телевизору выступления Салавата абый Фатхутдинова, Рустама Закирова мне и в голову не приходило, что когда-нибудь сам буду стоять на их месте.
– Как ты относишься к тому, что человек «выстреливает» с одной песней, и поет ее потом постоянно. Так можно?
– Не думаю, что так получится. Чтобы быть популярным, все время надо предлагать что-то новое. Не бывает так, имя сделал себе – и все. Надо постоянно работать над сохранением этого имени. Если твои песни не будут звучать по телевизору или радио, зритель тебя забудет.
– За какую сумму сейчас можно купить песню?
– Примерно тридцать-сорок тысяч. Ротация в эту сумму не входит. У каждого автора, аранжировщика свои цены.
– Тебе кажется правильным, что творчество теперь полностью сводится к деньгам?
– Я бы не сказал, что так. Это просто требование нашей реальности. Появились частные радио, телевидение. Для их создателей это бизнес. У них есть сотрудники, им надо платить зарплату. Хочешь быть в шоу-бизнесе – ты и сам должен вкладывать средства. То, что достается бесплатно, человек обычно не ценит.
– А потраченные деньги удается вернуть?
– В первые годы нет, но сейчас, спасибо Всевышнему, потихоньку окупается. Тогда зарабатывали на банкетах. Сейчас у нас своя команда. Мы уже более внимательны к текстам. Если раньше могли взять песню у первого попавшегося автора, не хочу никого обидеть, то сейчас мы уже умеем выбирать песни.
– Как вы думаете, сколько продлится ваша популярность?
– За нами идет молодежь, новая волна, непохожая на нас. Мы тоже в пятьдесят лет не сможем петь любовную романтику, пожалуй, мы изменимся, перейдем в другой формат. У нас с Алсу цель – потихоньку держать свое имя.
– Если Алсу родит в третий раз, ты будешь петь один?
– Думаю, третий ребенок нужен. А на этот вопрос конкретно ответить не могу. Не знаю, как получится. Может быть мы оба сделаем паузу. Алсу совсем не против, чтобы я пел сольно. Наши сольные песни находят своего слушателя.
– А говорят тебе «ты поешь лучше Алсу»?
– Кто-то на концерт приходит на меня, кто-то на Алсу, а кому-то нравится наш дуэт. Вот так и набирается зал (смеется).
– Ты любишь пританцовывать, когда поешь на сцене. Это импровизация или заранее ставишь танцы?
– Я на сцене живу! Когда пою, просто кайфую. Иногда спрашивают, почему я танцую. Но мои ноги танцуют сами. Мне хорошо!
«В шоу-бизнесе надо быть пробивными»
– Азат, почему у вас цена за выступление ниже, чем у других?
– Не знаю, может быть боимся завышать цену. Или не умеем ее ставить. Не хватает некоторой «наглости», видимо.
– Но шоу-бизнес такое место, где надо уметь пробиваться, будешь скромным – не выживешь.
– Конечно, надо быть пробивным. А меня все время ругают, что я такой бессребреник, могу последние штаны отдать. И на самом деле так. Сколько раз уже обжигался, до сих пор это происходит. Ты делаешь человеку что-то хорошее, а они отвечает какой-нибудь гадостью.
– Алсу не такая? Про нее говорят, что она жесткая.
– Нет, она такая же, как я. Мы оба боимся нанести обиду человеку. А Алсу она просто требовательная. В семье один должен быть таким. Я более творческий, поэтому могу размечтаться, “летать”. И когда вот так “летаешь”, надо, чтобы кто-то тебя стягивал за ногу на землю. Алсу мне всегда говорит правду. При людях не поправляет, а когда остаемся одни, говорит, что я ошибаюсь. Нормальная женщина не должна в муже подавлять мужское. Если даже очень хочется сказать, надо удержаться.
– С годами любовь тускнеет?
– Всякое может быть. Бывает, ссоришься, споришь. Семей без ссор, наверное, не бывает. Я не верю, когда кто-то говорит, что никогда не ругались. Вообще не понимаю тех пар, которые устраивают какой-то театр, кого хотят обмануть? Все меняется с рождением детей. Дети укрепляют семью, поэтому всем желаю испытать счастья быть родителями.
– Обычно мужчинам нравится, когда после работы жена встречает с ужином. Вы с Алсу домой приходите вместе. Как же ужин?
– Надо просто понимать друг друга. Мы же вместе приходим, как же она будет ждать с ужином? Если она дома, Алсу всегда готовит что-то вкусное. Иногда я закрываю глаза на что-то, иногда она. Это жизнь.
– Семьи в большинстве случаев распадаются из-за нехватки денег. Согласен?
– По этому поводу скажу: наш Татарстан процветает, слава Всевышнему. Дело, знаешь, в чем: если ты получаешь пять тысяч, то обувь покупаешь за тысячу, десять тысяч – обувь за две тысячи, а если у тебя в кармане тридцать тысяч, то и покупка у тебя будет уже на пять тысяч. Поэтому денег не хватает!
– Ипотеку платите, Азат?
– Конечно, платим, все как у людей. И кредиты есть.
– Когда-нибудь получал деньги просто так?
– Нет, я в своей жизни лишь однажды себе сказал, дай-ка заработаю. Меня попросили найти ведущего на свадьбу. Нашел, он берет 25 тысяч. Я заказчику сказал, что он просит 26. Эту тысячу забрал, но на второй же день потерял 10 тысяч. После этого себе обещал, что никогда больше не захочу «легких» денег.
– Вы работаете на известную компанию сетевого маркетинга. Видимо, дела хорошо идут, на «Мерседесе» ездите.
– Да, работаем. Кто-то считает, что это просто развод. Критикуют те, кому никогда ничего не нравится, они всем недовольны. В компанию меня привела Алсу. Сначала я отказывался, боялся, что это плохо отразится на нашей репутации на эстраде. И ей не разрешал. А потом я заболел, и Алсу меня лечила продуктами этой компании. Тогда я тоже подключился.
– Какой доход в месяц?
– Не скажу.
– Примерно? 500 тысяч бывает?
– Нет. Собирали деньги на лечение мамы, есть долги.
– Насколько мне известно, оставшиеся средства вы отдали нуждающимся.
– Да, так было решено с самого начала. Деньги отдали на благотворительность. Кто-то говорит, что мы купили дорогую машину. Пусть болтают. Главное – совесть наша чиста.
– Мама твоя ушла, Азат. Мои соболезнования…
– Невозможно передать, как тяжело. И такое трудное время люди пишут всякие неприятные вещи. Якобы, это стало для нас пиаром. У меня болела мама, она умерла, какой же это может быть пиар? Есть особо жестокие люди. Такие с рождения несчастные. Таких я называю вампирами. Мама ушла. Мамы больше нет.
– В день смерти ты был рядом с мамой?
– Я успел приехать, спасибо Всевышнему. С мамой была старшая сестра. Я сказал, что приеду, а она: «Не приезжай, все хорошо». А я будто чувствовал, все равно приехал. У меня есть привычка: говорю, что приеду, но из-за всяких дел опаздываю на пару часов. Мама в тот день сказала: «Азат не скоро еще приедет. И что, я должна его тут ждать?». Когда приехал, мама просто смотрела на меня, ничего не сказала. Через два часа умерла. Я не смог этого понять, не хотел принимать.
– Дети скучают по бабушке?
– Конечно, скучают. Младший пока не знает. Говорим ему, что она в больнице. Он все равно чувствует. Просит сводить его в больницу, позвонить ей. Мы уводим разговор на другую тему. Когда собирали людей на поминание мамы, спросил, почему провели, почему нет бабушки. Мы пока не можем ему сказать, боимся его расстроить.
– Папа изменился?
– Папа ходит весь подавленный, постарел. «Все бы отдал, лишь бы ее вернуть». Но не вернуть ее, никак…
– Мама была директором школы. К тебе относилась мягче?
– Расскажу историю. В ходе экзамена по математике мама зашла в класс. Прошла по всем ученикам, подсказала, ко мне не подошла. Когда ко мне подошла учительница по математике Лилия апа, сказала ей: «Фазлыева не трогать, пусть сам делает».
– Не баловала, значит?
– Нет конечно, в деревне ведь и работы много. Мама уходила на работу, потом звонила домой. Я за секунду просыпался и бодрым голосом говорил: «Да, мама, все делаем». Если что-то не сделано к приходу мамы – нам доставалось.
«Главное – спим на одной кровати»
– А бывает так – поругался с Алсу, а на сцене приходится петь о любви?
– Мы не ругаемся, можем поспорить, слегка поссориться. Но вовремя останавливаемся, потому что выяснять что-то лучше дома, а не во время работы. А пока до дома доберешься, уже и забываешь, о чем спорили.
– Азата можно назвать хорошим мужем?
– Есть недостатки. Бываю вспыльчивым, упрямым.
– Если Алсу обидится и отвернется к стенке, что будешь делать?
– Главное спим на одной кровати, с какой стороны – неважно.
– Почему мужчины иногда ходят «налево»?
– Мне кажется, это те, кто не находит тепла у себя дома. Пусть только женщины не обижаются. В изменах мужа есть вина женщины. А в итоге виноватым делают мужчину. А мужчинам надо понять: из-за пяти минут удовольствия терять семью – это глупо.
– А если жена родит троих и поправится?
– Так пусть не поправляется. Многие выходят замуж и перестают следить за собой. Думают, муж никуда не денется. Можно питаться правильно и вернуть формы.
– А когда Алсу поправилась, сказал ей?
– Женщина сама должна знать. Если я скажу, она может обидеться. И даже если поправится, я с ней из-за этого, конечно же, не разведусь.
– Как считаешь, Ваша любовь проверенная?
– Думаю, да. Мы вместе строим свою судьбу. Я не из богатой семьи, она тоже. Жена – это настоящий друг. Она увидит, что ты делаешь неверный шаг – тут же поспешит на помощь. В старости она будет твоим самым близким человеком.
Нет комментариев-