Как нам объяснили, ты - главный татарин информационного агентства Казахстана. Расскажи о себе.
Обо мне знают по моим информационным проектам, которые я ассистировал. А так я парень скромный, не люблю особо светиться. Я могу долго говорить о своих проектах.
Родился в деревне не севере Казахстана, в русскоязычной среде. Мама из Ульяновской области, папа русскоязычный. Татарский практически не употреблялся, хотя родители между собой говорили на нем. Дома звучала татарская музыка, мама выписывала журналы из России на татарском. Когда приезжали родственники, наш дом превращался в маленький татарский аул. Естественно, не обходилось без татарской еды. Как и полагается в татарских семьях, все идет от женщины, от матери. Это у нас есть. Все, кроме языка, к сожалению. Так получилось, что и мама превратилась в русскоязычную. Конечно, когда у нее есть среда, она общается на татарском.
В Казахстане много татарских деревень?
Нет. Наша деревня маленькая, у нас там 40 дворов было и всего две татарские семьи – наша и старший брат моего отца. И три казахские семьи. Это север Казахстана. У нас сегодня по статистике именно в этом районе сосредоточены все казахстанские поляки, которые были переселены сюда в 30-х годах прошлого века. Поэтому сейчас меня знают не только как татарина, но и как поляка. Я занимаюсь польской культурой, ее продвижением. Несколько лет назад польское государство меня решило причислить к своему этносу – мне выдали Карту поляка, которая подтверждает принадлежность к польскому народу. Там есть какие-то льготы, но я ей ни разу не воспользовался. Мне удается заниматься и татарской, и польской культурой.
Как попал в журналистику?
Все начиналось с уроков русского языка, за сочинения была твердая пятерка. У нас случались веерные отключения света, да и в Татарстане, наверное, тоже, такое было, когда в деревнях сутками света не было. И когда уже вся домашняя и сельская библиотека была прочитана, я увлекся словарями, энциклопедиями и начал пробовать себя в составлении кроссвордов. Парень я был такой тихий, скромный, особо нигде не гулял, сидел дома со свечками, рисовал эти кроссворды. Как-то об этом узнали и попросили отправить в районную газету кроссворд. Мой первый гонорар был правда не деньгами, дали подписку на целый год на районную газету. Мне это стало интересно, а потом мотивировало еще появление своего имени и фамилии. У меня перед глазами сейчас публикация в газете – первый кроссвордик, и там было написано «Ренат Дусумов, 16 лет». Это было 20 лет назад.
Потом редактор говорит: что ты балуешься, давай попробуй что-нибудь посерьезнее. Я начал писать стихи. В районке вдруг сочли, что это интересно, начали публиковать, потом попросили, чтобы я написал материал. Со временем из районной газеты я ушел, отправил свои стихи в областную газету, там начали публиковать, потом я начал писать какие-то очерки о людях – мне это больше всего нравится до сих пор. Так незаметно дошел до республиканского уровня. У меня был выбор – заниматься музыкой (я тяготел к сцене) или уйти в журналистику. Я выбрал второе, окончил журфак Кокшетауского государственного университета. Сейчас учусь на магистратуре, тоже по журналистике. Но сцена тоже осталась в моей жизни, я занимаюсь режиссурой, у меня есть дуэт, я гастролирую по Казахстану, даю концерты на общественных началах – такая махровая самодеятельность. Ну выступал на самых интересных сценах.
Как попал на «Казинформ»?
В журналистике я прошел весь путь – начиная от внештатного корреспондента районной газеты заканчивая главным редактором республиканской газеты. Занимался всем, что касается созданием газеты от и до, знаю весь процесс, мне это нравится до сих пор, несмотря на то что ушел в информагентство.
Приехав в Астану, я начал с нуля. Меня пригласили на работу в Назарбаев-центр, сейчас там находится библиотека первого президента. Меня пригласили туда экспертом в отдел редакционной работы, но по совместительству я был спичрайтером у руководителя.
Так получилось, что работа по укреплению имиджа оказалась не совсем моим призванием, хотя благодаря работе в Назарбаев-центре я объездил всю страну. Все-таки захотелось мне назад, в свое, меня тогда пригласили тогда на интересный проект Strategy 205 – документ стратегии развития страны. Я пришел туда на позицию выпускающего редактора. Тогда меня из поля потянуло на редакторскую работу. Может быть, стар стал. Захотелось чего-то другого, залезть порыться. Ну и меня пригласили в «Казинформ» в 2014 году, я там работал 4 года.
В чем для тебя выражается «татарскость»?
Никогда не задумывался. Мне кажется, это само собой разумеющееся - культура, традиции. А вот язык… У меня проблема скорее чисто психологическая, я тяготею больше к славянским языкам. Но на все, что касается тюркских языков, у меня стоит какой-то барьер, я не могу говорить.
Желание учить татарский есть. Я записывался на онлайн-курсы «Ана теле», меня хватало на какой-то период, но не очень много. Моего внутреннего желания не хватает, чтобы его учить.
Среди молодежи Казахстана уровень владения татарским очень низкий, да и среди среднего поколения тоже. Несколько лет назад я придумал здесь литературный конкурс, посвященный творчеству Мусы Джалиля, одним из условий было – написание работ на татарском языке. В первый год большая часть работ была на казахском языке, чуть меньше- на русском, на татарском ни одной. Следующий конкурс прошел – прислали всего одну работу. Это говорит о многом, я считаю. Татарский у нас сохраняется благодаря бабушкам, дедушкам.
Что насчет музыки, одежды?
Я очень люблю татарскую одежду, стараюсь это подчеркивать, у меня коллекция тюбетеек. Обязательно еда, одежда, музыка. Стараюсь слушать классику, Рустема Яхина например. Мы как-то обсуждали, кого можно пригласить из современной эстрады, и поняли, что никого не хотим.
Я слышал отдельные песни, но не зацепило. Я провожу много мероприятий здесь, работаю замруководителя татарского образовательного культурного центра «Дуслык». Они проводятся в Астане с моим скромным участием. Всегда на мероприятиях звучит какая-то классическая музыка, баян, курай, то есть фон обязательно есть, есть кухня, а я в тюбетейке. Как могу, так и проявляю татарскость, но мне не нужно представляться, в любом обществе появляюсь, достаточно произнести имя. И говорят, что по глазам видно, что татарин.
Я в Астане третий день, но казахи с казахами по-русски разговаривают. Почему?
Вы находитесь на севере страны, у нас здесь более русифицированное население. Если поехать на юг, там больше казахский язык преобладает.
Откровенно говоря, у нас и с русским языком проблемы, в плане грамотности. Я, допустим, сижу на ленте и понимаю, что мы теряем что-то. Он становится не просто примитивным - безграмотность процветает, к сожалению. Мы казахский еще не успели выучить, а русский уже успели забыть, расслабились. Пресс-службы вообще пишут страшно, непонятно на каком языке. Иногда приходится переводить релизы с русского на русский.
Это же классическое информагентство, вы должны задавать тон?
Пытаемся, когда есть время. Надо работать над этим, улучшать качество материала, не всегда получается, но есть такой приоритет. Поскольку я русскоязычный специалист, для меня очень важно сохранение русского языка. У меня даже есть такая дурацкая привычка – в сумке всегда с собой несколько маркеров, карандашей и ручек. Я исправляю ошибки на объявлениях, на остановках. Когда стою и жду автобус и вижу там какие-то неграмотные объявления, я начинаю исправлять.
Но тебя все ассоциируют как татарина?
Ну да, я прежде всего татарин, даже когда я работаю с поляками, они знают, что это работает татарин. У нас этнический татарин работает послом Польши – Селим Хазбиевич. Он казахский татарин, но татарского языка не знает. Он приехал сюда и начал продвигать сразу какие-то татарские движняки. Но он, несмотря на то что польский татарин, прежде всего поляк.
Ты семейный человек?
Нет, но женюсь на татарке. Из деревни желательно. Они в Казахстане есть, но они недостаточно татарки (смеется).
Еще желательно, чтобы русский не знала, чтобы дети воспитывались в татарских традициях, потому что я считаю, что культура, язык – это все от матери идет. У меня, конечно, дома достаточно татарская среда, мама жива, намаз читаем. Пять раз не получается, но утренний обязательно, по возможности в пятницу, постоянно посещаю мечеть, это обязательно. Дома должна быть эта татарская среда.
Сейчас скажу вещь, которая многим не понравится: я не тоскую по Татарстану. К Казани равнодушен тоже. Я занимаюсь татарскими делами, но ни разу не был в Казани, не получается. Меня не тянет туда. Я считаю, что быть татарином не означает обязательно бредить Татарстаном. Я не поддерживаю наших ребят, казахстанцев, которые напяливают на себя футболки с надписью «Татарстан», не зная при этом татарского языка и культуры, не могут отличить Тукая от Джалиля. Но при этом они бьют себя в грудь и говорят: «мы татары».
Они же в первую очередь граждане Казахстана. Я это не поддерживаю, потому что считаю, что если ты зовешься татарином, то должен прежде всего знать свою культуру.
Необязательно язык, да?
Язык по умолчанию, но не у всех же получается. Хотя есть ребята, которые изучают. У нас в Павлодаре есть ребята, которые с нуля взялись за изучение татарского языка, поехали на олимпиаду в Казани, завоевали первое место.
Желающий человек найдет возможность и выучит. У меня дома куча литературы на татарском языке, у меня огромная библиотека на нескольких языках – татарском, русском, польском, казахском, много учебников, начиная с нулевого класса.
Что касается истории, я провожу экскурсии в свободное время.
Бесплатные?
Смотря для кого. Есть бесплатные, есть платные. Если говорить о платных, это очень дорого, провожу на двух языках – на русском и на польском – смотря какая делегация интересуется.
В любом случае я начинаю свою экскурсию с одного важного места для татар, для казахстанцев в целом, - это старинный забор, некогда окружавший татарскую мечеть. Была такая в Астане, построенная в 1885 году на средства самого богатого на тот момент скотопромышленника татарина Нуркена Забирова. Ее, к сожалению, в советское время снесли, обкомовский дом остался с тех пор.
К сожалению, никто не знает историю этого забора. Там есть очень интересная легенда - говорят, что специальные строители из Бухары приехали для его возведения, выписали на отдельных кирпичах слово "Аллах", на какие-то отдельные столбцы возложили, и сейчас это 75 метров этого ограждения. И считается, что в этом заборе священный дух старой Акмолы. Когда экскурсия начинается с этого места, я предлагаю по традиции прикоснуться к этому забору, загадать желание. Эта легенда передается из уст в уста среди старожилов, молодежь ее не знает.
Самое обидное, что ребята, те, которые называют себя татарами, размахивают татарстанскими флажками и футболками, не знают свою историю. Они не знают, что этот забор стоит посреди татарской слободы. Они не знают, что практически все города в Казахстане начинались с татарских слобод. Они не знают о том, что большинство мечетей XIX – начала XX века в Казахстане построены по так называемому татарскому типу.
Насколько сильно татары повлияли на Казахстан?
Я не историк, мне не судить об этом. Но известно, что традиционный ислам в Казахстан пришел благодаря татарским священнослужителям. А потом, вы говорите, насколько сильно? Эта связь везде практически заметна, не только в культуре и в традициях, но возьмите самых известных казахов, интеллигенцию нашу - Олжас Сулейменов (поэт – прим. Т-и), Мурат Ауэзов (общественный деятель, культуролог – прим. Т-и). У Ауэзова вообще была мама легендарная, которая была замужем за тремя казахами-писателями.
Как ее звали?
Фатима Габитова. И первый казах-космонавт, Герой России, Талгат Мусабаев, у него же мама тоже татарка.
Татарки, я так понимаю, приезжали в Казахстан в качестве учителей? А правда, что здесь считается, что жена-татарка – это очень круто?
Не знаю, считали - не считали, но казахи старались жениться, да и сейчас стараются жениться на татарках. Дело в первую очередь в еде. Правильная кухня, сытная, воспитание, образованность, культура. И потом татарки, они – другие. Менталитет другой, близкий. Я не сравниваю с казашками, я говорю вообще.
А сейчас насколько татары представлены в эшелонах власти, в культурной сфере? Какую роль играют в современном Казахстане?
Статистику я не могу привести, цифр у меня нет, но в принципе, если подготовиться, можно найти. Но, если говорить о власти, конечно, в высших эшелонах нет. У нас есть они в парламенте, на уровне так называемой депутатской группы, от Ассамблеи народов Казахстана. В местных маслихатах, на областных уровнях. Кстати, одна из самых перспективных татарок - это молодежный лидер казахстанского конгресса татар и башкир Элина Паули, такая необычная фамилия. Она самый молодой депутат областного маслихата в Павлодарской области.
В культуре очень много татар. Есть и люди с мировым именем – это художник Камиль Муллашев. Если говорить о современной культуре, это, конечно, Карина Абдуллина, это композитор Ринат Абдулхаликов. Очень много журналистов, но не татароязычных. Есть писатели, поэты. Не так много, как хотелось бы, но они есть. Хочу подчеркнуть, что большинство казахстанских татар (во всяком случае, те, которых мы знаем) - это все-таки представители культуры, интеллигенции.
Очень много бизнесменов. Вот это стремление, которое присуще татарскому народу, стремление к образованию, культуре, к бизнесу, к деньгам, это сохранилось. Это мы не потеряли, это здесь есть.
Я думаю, что какого-то национального пессимизма у вас нет?
Нет вообще. Если есть какие-то проблемы, они решаемы. Татары себя очень комфортно чувствуют в Казахстане. Есть те, которые уехали, но я не думаю, что они уехали, потому что возникли какие-то притеснения именно на национальной почве. Ни в коем случае. И нужно учесть, что в Казахстане на сегодня проживает самая крупная татарская диаспора. Но мы не считаем себя диаспорой. Мы категорически против этого слова, потому что мы часть казахстанского народа, мы казахстанцы, мы дома.
Нет комментариев-