Герман Клименко: «Если «Яндекс» принял на работу программиста, не надо призывать его в армию»

О блокировке YouTube и экстремистском Instagram*

— Как вы оцениваете вероятность блокировки YouTube для российских пользователей? И насколько отечественный Rutube — равноценная замена?

— Я думаю, что заменит не Rutube. Заменят «Вконтакте», «Яндекс Дзен», в структуре «Яндекса» он или нет. Что-то перепадет Telegram, наверное, потому что там тоже есть видеосервис, и Дуров не жалеет денег на видеохостинг. Там уже есть некоторые достаточно успешные стримы, они идут в Telegram в пятидесятитысячном, стотысячном объеме. Rutube, по-моему, просто не сможет с этим технически справиться.

Существуют разные оценки, но я думаю, что для обслуживания российского сегмента интернета требуется 1000 серверов. Сейчас нет ни одного дата-центра, где бы в свободном месте находилась хотя бы сотня.

Поэтому в случае блокирования YouTube многие массово ринутся в Rutube, конечно, да, но вряд ли это будет переварено хоть как-нибудь. Скорее всего, все разбегутся по старым площадкам. Все-таки, «ВКонтакте» поднимался в свое время достаточно бодро на контенте без авторских прав. Точнее, с авторскими правами, но без уважения, и на разном гендерно-развлекательном контенте. Думаю, у него остались мощности, он сможет что-то принять и спокойно отработать. Telegram сам по себе. А вероятность блокировки YouTube очень высокая. Существенно больше 50%.

— Вы наверняка слышали о создании отечественного аналога Instagram*, который называется «Россграм». Верите в успех этого предприятия?

— Сейчас победит тот, у кого есть готовое решение, готовые сервера, тот, кто сможет более-менее восстановить среду. По тем же причинам я не уверен был в успехе аналога Tik-Tok. «Россграм» гипотетически не в состоянии это сделать, потому что для того, чтобы он работал хорошо, нужны сотни и сотни серверов.

Люди избалованы, они всегда ищут чего-то очень близкого. Максимально близко к этой истории находятся три компании, и на них все навалится — это «ВКонтакте», «Яндекс» и «Телеграм». Я не верю в то, что вырастет что-то еще отечественное. Я верю в наше программирование, и, если бы был свободный доступ к железу, наверное, можно было бы допустить все, что угодно. Но так как негде брать площадки, как они будут расти без железа?

О выпиливании России из мировой IT-индустрии и остановившемся развитии ИИ

— Сфера цифры сейчас переживает сильнейшую перетряску. Я, наверное, не сильно преувеличу, если скажу, что нам в ближайшие годы придется проходить крайне масштабную трансформацию. В какой степени готовности наш технологический сектор подошел к этой трансформации?

— С одной стороны, удар по нам пришелся самый тяжелый. Можно считать, что я кулик, который свое болото хвалит, но у нас большая проблема с кадрами и с железом, и с софтом большая проблема. Мы, честно говоря, страдаем, конечно, но в сравнении с другими отраслями куда нам трансформироваться, собственно говоря.

Я бы отметил, что есть IT-сектор, а есть интернет-сектор. Возможно, мы из-за этого страдаем, потому что их постоянно путают. Льготы дают IT-сектору, при этом предполагая, что дают их нам. Нам льгот не достается. Даже в ресторанах есть отмена НДС, у нас этого нет. Но с точки зрения термина «трансформация» все сервисы, которые делаем мы, интернет-компании, и так абсолютно эффективны.

Все сервисы, типа такси - это решение традиционно российской проблемы производительности труда. Ритейл, доставка - это то, что мы умеем делать, это мы осуществляем трансформацию, с нами ничего делать не надо. Спасибо, нам бы лишь бы пережить процессы, которые есть, научиться где-то находить процессоры и умудриться удержать программистов. Трансформация должна касаться реального сектора экономики. Мы являемся источником трансформации, мы настолько автоматизированы, насколько это возможно в силу законодательно-юридических причин.

— Россию, по сути, выдирают из мировой экономики, в том числе цифровой. Россия в этом смысле, по-вашему, уникальная страна?

— Мне и так говорят, что я пессимист, но я оптимист, на самом деле. Никто никуда не пропадает, никто никуда не девается. Нас сложно выпилить из мировой IT-индустрии в силу того, что русскоязычных специалистов на Западе вообще много, они работают в компаниях типа Google, еще где-то. Жизнь доказывает, что проходит время, и все потом как-то устаканивается.

Программисты в обычной жизни — самые аполитичные люди. Просто сейчас создался классический информационный шторм, который затронул всех. В целом, я не вижу для российской интернет-индустрии какой-то катастрофы, если мы не будем считать варианты со всплытием ядерной подводной лодки на Гудзоне. Я сейчас не говорю про другие отрасли, они меня, откровенно говоря, мало волнуют, не моя территория. Моя индустрия будет с очень хорошими зарплатами, нормальными перспективами, и я надеюсь, что государство начнет наконец-то заботиться не об IT-индустрии, а об интернет-индустрии.

— Большая проблема, которую вы уже по касательной упомянули, - запрет продажи процессоров. Тайвань прекратила поставки микроэлектроники, Intel и AMD тоже. Насколько сильно это повредило IT-сектору в России?

— Развитие в один момент остановилось. Мы больше не можем собирать компьютеры для высоконагрузочных вычислений, связанных с нейронными сетями. Нас закапсулировали и оставили один на один с теми мощностями, которые есть. Собственно говоря, характерная черта искусственного интеллекта в том, что он постоянно требует как можно больше мощностей. Если мы в какой-то разумный срок не решим проблему увеличения мощностей, то из державы, которая имеет хоть какие-то интересы в искусственном интеллекте, превратимся условно во второразрядную державу, как бы это было нам не обидно. Нас просто ограничили в мощностях, и расти мы не можем.

Об оттоке программистов и дефиците кадров

— Страну покидают программисты. Вы говорили, что неплохо было бы отменить НДС. Как вы считаете, эта мера остановит отток специалистов или только замедлит его?

— Те, кто собрался уехать, тот уедет. Разбитую чашку нельзя склеить. Все, кто уехал в Армению, рано или поздно релокируются по всем странам. Отмена НДС нужна для существующих компаний, для того, чтобы они с нынешним персоналом могли отрегулировать зарплату после этого надлома. Это не приведет к тому, что вернутся те, кто уехал или собрался уехать, кто принял предложение на офферы. Эта мера нужна для новых мотивированных людей.

— На рынке труда наблюдается рост вакансий для IT-специалистов. Удастся ли эти вакансии закрыть, учитывая назревающий дефицит кадров?

— Скорость принятия указа президента о льготах для IT-отрасли как раз определяет, что специалисты уехали не только из условного «Яндекса», «Рамблера» или «Мэйла». Сейчас можно не уезжать, а релокироваться, сидя на месте, и мы просто потеряем этих людей. Дефицит и раньше был высокий, а сейчас еще больше вырос. Спрос поднялся раза в два. Я не думаю, что те, кто уехал, вернутся, но средний срок подготовки хорошего программиста — года два. За два года дефицит кадров можно восполнить.

— Какую роль может сыграть Татарстан в импортозамещении и подготовке кадров в IT-индустрии?

— У вас очень хороший образовательный кластер подготовки программистов. Все хорошо в этом плане. У нас нет национальной особенности. Например, если кафедра в КФУ готовит программистов на Python, а в условном Ростовском университете — это не факт, но примерно — готовят специалистов на языке Pascal, в силу того, что преподаватели старенькие и несовременные, бывшие преподаватели физики, то там, конечно, получается слабее история. Но в целом, уровень подготовки благодаря урокам «Яндекса», выложенным на YouTube, мы получаем кадры из Якутии. Появляются мальчики, которые прошли школу «Яндекса» и вполне себе обучаемы.

У вас есть хороший задел в виде КФУ, и в этом ваша сила, развивайтесь, увеличивайте места. Главное, не путать IT-специальности и интернет-специальности. Если бы у нас в стране действительно выпускалось 150 тысяч интернетчиков, мы бы, наверное, всех уделали давно. Но у нас выпускаются все, кто угодно, кроме интернет-специалистов. Выпускаются программисты на Pascal, который никому не нужен, выпускаются эникейщики (специалисты техподдержки). Надо четко переориентироваться, кто нам нужен. Если нужны программисты, то и задачу нужно ставить соответствующую.

Не надо придумывать дополнительных должностей, званий. Учить современному программированию, и чтобы преподаватели были не такими мухоморами, как я, 50-60 лет, хотя я, в целом, про программирование что-то понимаю. Преподавать должны те, кто находится на пике, 20-30 летние мальчики, это поколенческая история. Надо на это решаться и делать, потому что вузы очень зажаты в своих программах.

Надо освобождать программистов от армии, пока они работают в компаниях. Доработал до 27 лет — молодец. Не надо изобретать велосипед.

Программирование — это не знания, это навык. Он очень специфический, требует определенного склада ума. У нас есть программисты, которые являются, на мой взгляд, одними из лучших программистов города, которые взяли одну тоненькую книжку, программирование на Си, они ее просто изучили, а дальше работает навык. Нет смысла учить программистов больше двух лет. Если взяли на работу человека с двухлетним опытом обучения, освободите его от армии, все. И сразу потянутся люди.

Мы не видим простых рецептов и решений, идем сложными путями. У нынешних льгот есть один смешной пункт — под льготы специалисты попадают только в том случае, если сотрудник имеет специальное образование. У меня в LiveInternet есть, например, авиатор по образованию, есть пищевик, есть вояка один, это совсем не про программирование. Из них никто формально не попадает под льготную историю. Не надо не доверять индустрии. Специалистов не надо пять лет учить. Они сидят в университете и ничего не делают. В первый год они учатся программированию и становятся джуниорами, получают от 80 до 150 тысяч, а на втором курсе спокойно становятся сеньорами, но сидят пять лет для того, чтобы в армию не пойти. Давайте легализуем эту историю — если, например, «Яндекс» принял на работу программиста, не надо его никуда призывать.

*запрещен в России.

Фото на постере:  vk.com