«Бумажная газета станет роскошью»
Добрый день, Юрий Прокопьевич. На этой неделе была важная дата — республиканский День печати. Что эта дата представляет собой сегодня?
Сегодня этих праздников стало много — есть и российский, и республиканский, и международный. Когда я начинал свою трудовую деятельность, был лишь один День советской печати, отмечали его 5 мая. Когда профессиональных праздников стало больше, их ценность девальвировалась.
Но журналистика никуда не исчезла…
Смотря что понимать под журналистикой. Сегодня журналистики в классическом понимании этого слова не существует. И дело даже не в развитии новых интернет-платформ. Изменился сам принцип и подходы к тому, что такое современная журналистика. Это уже масс-медиа, а не журналистика.
Но ведь и печатные газеты пока существуют. И всегда идут дискуссии с коллегами из электронных СМИ, которые хоронят печатную прессу уже лет десять. Но все это время она продолжает жить, особенно в районах. На ваш взгляд, так получилось из-за более медленного проникновения технологий в районах либо это связано с привычкой людей?
Тут работает сразу несколько факторов. Это и образ жизни людей на селе, который пока заметно отличается от мегаполисов, и отсутствие во многих местах высокоскоростного интернета. Хотя на фоне той же Европы развитие интернет-сетей у нас намного выше. Все это пока позволяет печатной прессе наравне с телевидением оставаться главным источником информации для людей на селе.
Борьба печатной прессы против интернет-СМИ уже проиграна или шанс все еще есть?
Я себе представляю ситуацию так: лет через пять, а возможно, и раньше человек с газетой в руках будет восприниматься как тот, кто позволяет себе роскошь. Печатные СМИ сохранятся для элитного потребления — респектабельных людей, которые могут себе это позволить.
А все остальное уйдет в интернет и станет ширпотребом. Все эти цифровые примочки и digital-технологии — для бедных.
«Мыслящие люди сегодня не в мейнстриме, но они не исчезли»
Но ведь и жизнь сейчас постоянно ускоряется. Если два года назад нормальной длиной видеоролика считалась минута, то теперь уже пошли 10-секундные нарезки. То есть вся информация постепенно спрессовывается. Получается, «бедными» поглотителями информации становятся практически все?
Это для бедных умом в первую очередь. Периодически проводятся исследования на концентрацию внимания потребителей контента. И они показывают, что еще семь лет назад человек был в состоянии прочитать две страницы печатного текста. Сегодня этот показатель составляет уже меньше одной страницы. То же самое происходит и с просмотром видео.
Поэтому все это — контент для людей, бедных в плане интеллектуального потенциала.
Как в этой ситуации быть современному журналисту? Насколько ему нужно подстраиваться под таких читателей?
Это как вопрос о курице и яйце. Художник должен подминать зрителя под себя или наоборот — он должен опускаться на уровень аудитории.
Как-то в Казани был кинорежиссер Андрей Тарковский. Мы тогда с ним довольно долго ругались. Он заявлял: «вот я сделал „Зеркало“, а вы сами домысливайте». Вы должны заинтересоваться, пойти в музей, картинную галерею, залезть в Советскую энциклопедию. Я и другие люди вступили в полемику — так нельзя, вы же потеряете аудиторию. Но его не сильно заботила широта аудитории.
Сегодня журналисты со своим взглядом, со способностью осмысливать происходящее не только на базовом уровне оказались в очень сложном положении. Но у них есть ниша. Мы же не можем сказать, что тотально оглупели. Мыслящие люди никуда не делись, просто они не в мейнстриме.
А как им быть? Писать блоги? Создавать пространства в интернете?
Они уже есть, довольно много таких сообществ в Сети. Иногда они закрыты, иногда полузакрыты. Там собираются интеллектуальные тусовки.
Telegram — новый инструмент влияния
Сейчас информация зачастую распространяется через анонимные Telegram-каналы. Это журналистика, на ваш взгляд? Они доносят информацию, но при этом не несут за нее ответственности.
Они там вываливают всё, что хотят. А недавно эволюционировали в сторону ангажированных блогов. То есть произошла коммерциализация — за деньги там напишут всё, что хочешь.
Но особенность Telegram-канала заключается в том, что в отличие от Facebook или «ВК» им нельзя возразить. Это как советский телевизор в худшем варианте: тебе мозги промывают, ты вроде бы очень оперативно получаешь якобы информацию и ничего не можешь возразить.
Ваш совет: не читайте анонимных Telegram-каналов?
Там есть и достойные вещи, пусть это и 10% от всего потока. Но Telegram-каналы — это не журналистика.
Есть желтая пресса, есть массовые газеты, а есть СМИ, которые имеют совсем небольшие тиражи, но у них есть аудитория, способная влиять на принятие решений. Их Telegram-каналы и пытаются заместить. В каком-то смысле даже успешно.
Как здесь должно вести себя государство? Нужна ли господдержка СМИ?
Когда раздается критика в адрес господдержки СМИ, это либо непонимание ситуации, либо сознательное лукавство.
Какая разница, что формально NYT не является учрежденным Госдепартаментом. Или канал Fox News. Но мы прекрасно понимаем, что NYT финансируются людьми, которые работают на либеральное крыло американского истеблишмента. Fox News сейчас — это рупор Трампа, республиканцев, консервативных кругов.
Россия, как и Советский Союз, в этом смысле более простодушна. Мы всегда можем увидеть, чьи фамилии в том или ином издании в «списке табу». Они никогда не упоминаются в негативе. Так элементарно можно понять, кто финансирует издание.
«Никто не работает „в поле“»: О ремесле в профессии и плюсах советской журналистики
Вы советник ректора КФУ. А преподавательской деятельностью вы занимаетесь? Учите молодых журналистов?
Нет, принципиально. Последний раз ко мне подходили с этим вопросом лет двадцать назад. Это совершенно не мое. Я могу поговорить со студентами, они довольно часто меня на кафедру приглашали, просто на творческих встречах. Но чтобы преподавать — нужен определенный склад характера, системность.
Нужно ли учить профессии журналиста сегодня и чему там должны учить?
Журналистика — это на 95% ремесло. Качество журналиста зависит от того, что он знает помимо журналистики. Есть, например, инженер-техник, которого возьмут в отдел экономики, но он не умеет писать. За два года его можно обучить. Ты отвечаешь на вопросы «что, где и когда». Если у тебя остается время, отвечаешь на вопросы «почему» и «кто виноват». На этом всё.
Хороший текст подобен ящерице. Я начинаю его рубить с «хвоста», удаляю абзац за абзацем, но он не теряет своего смысла. Когда остаются первые четыре строчки, текст продолжает быть законченным произведением.
Гигантская проблема современной журналистики — никто не работает «в поле». Можно сколько угодно проклинать советскую журналистику за то, что она была идеологизирована, но ведь такими были только два отдела — пропаганды и политики.
Наряду с ними были отделы науки, культуры, промышленности и другие. Они занимались тем, что смотрели на жизнь и пытались в нее как-то влезть, что-то оттуда вытащить и рассказать. Сейчас, если есть пресс-релиз — уже хорошо, материал готов. Если ты умудрился по нему получить два комментария — ты герой. Все, не отрываясь от компьютера, пишут обо всем.
Какая роль сегодня отводится телевидению? Какие у него перспективы развития в век интернета?
Я, в силу профессиональной привычки, посматриваю телевизор. Но в последние год-полтора практически перестал это делать. Пропускаю всё, кроме новостных выпусков.
«Прогресс не остановить»: как молодое поколение уйдет от наследия 90-х
Вернемся ко Дню печати. Что делать в этой ситуации журналистам? На что настраивать?
Настраивать надо на лучшее. Мы же исторические активисты, особенно те, кто вырос при советской власти. Нас учили, что марксизм-ленинизм — философия исторического активизма. Что прогресс неостановим и он имеет линейный характер. Я согласен с тем, что прогресс неостановим.
Я часто общаюсь с 20- и 30-летними. Там тоже происходит поляризация. Но для меня важно то, что большинство — это молодые позитивные люди, хотя и немного эгоистичные. Тем не менее у них есть спокойная уверенность, что они все сделают. Здесь все нормально.
Должно уйти поколение тех, кто в 1990-е годы был в возрасте социальной ответственности, которые свято верили, что возникнет какая-то «невидимая рука рынка». Они должны сойти со сцены. Новое поколение свободно от иллюзий 90-х, оно сможет предложить другой путь развития.
А новые журналисты — кто они такие, на ваш взгляд?
Они тоже последуют в этом направлении. Людям все равно будет интересно, как устроен мир. Да, сейчас это не в мейнстриме, но пройдет время и все изменится.
Спасибо за интервью!
Нет комментариев-