Абдулганиев назвал назначение на должность министра экономики интересным вызовом
Страна вступает в новый 2019 год, тем не менее давай вспомним 2018-й. Он и для тебя был переходным, и не совсем простым для республики. Какие твои впечатления, каким был 2018 год?
— О том, что год был непростой, говорят в конце каждого года. Наверное, в каждом году есть свои сложности и прорывы. Анализ каждый делает сам — сложный год был для него или нет.
Я полагаю, что нужно оптимистично смотреть в будущее. Для этого есть все предпосылки и в РФ, и в РТ. Новый год — начало новой шестилетки, потому что стартовали новые национальные проекты. Как за это взяться, так оно и будет.
По-твоему, 2018 год был удачным для республики, а каким он был лично для тебя? Ты же впрыгнул в новую должность — стал министром экономики. Как ты адаптировался к этому?
— Мне было легче, потому что я уже был членом Правительства РТ, работал министром экологии. Для меня как для экономиста здесь, конечно же, комфортнее, поскольку мое базовое образование — экономическое. Я окончил наш финансово-экономический институт, работал экономистом, заместителем председателя комитета экономического развития города Казани.
Назначение стало для меня интересным вызовом, к которому я шел, о котором, наверное, и мечтают экономисты: когда ты владеешь огромным срезом актуальной информации, когда перед тобой стоит та или задача, которую нужно реализовать руководством страны и республики.
У меня в голове сидит лозунг брежневских времен: «Экономика должна быть экономной». Чем занимается Министерство экономики? Ты стратег? Ты анализируешь, разрабатываешь программы, смотришь, где сэкономить, даешь рекомендации? Чем вообще ваш аппарат занимается? Чем он полезен нашим промышленникам, малому бизнесу и обществу в целом?
— Министерство экономики РТ особое. Оно вбирает большой объем информации из каждого другого министерства и отрасли.
Зачем?
— Это делается для того, чтобы определить вектора, куда мы должны двигаться. Ты вспомнил лозунг Брежнева, я вспомню слово «госплан». Все трансформируется и меняется. Я не был комсомольцем, но был пионером. Когда я учился в финансово-экономическом университете, были те же предметы: экономическая теория и прочее. Нам преподавали определенную позицию — где-то верную, где-то нет, поскольку трансформация процессов идет быстро и динамично. Тем не менее Министерство экономики или комитет по госплану — это тот орган, который определяет точки роста, вектор, в котором мы должны двигаться.
В первую очередь у нас здесь стоит человек, человеческий капитал. Взять среднестатистического татарстанца. Что ему нужно? Куда ему нужно? Куда он должен двигаться? Какие у него ценности и что нужно делать, чтобы он был ими обеспечен в нужное время? В конечном итоге наша задача сводится к тому, чтобы обеспечить благополучное комфортное проживание татарстанцев.
Средняя зарплата татарстанцев в 2018 году выросла на 8%
Фото: архив / Егор Никитин
Вас и республику в целом критикуют за самые низкие зарплаты в Приволжском федеральном округе. Это так или нет?
— Да, такой вопрос есть. Заработная плата у нас не самая высокая, но нужно анализировать ситуацию вкупе. В этом году мы дали рост 8% к уровню 2017 года — средняя зарплата достигла 34 910 рублей.
Вопрос о том, высокая в Татарстане зарплата или нет, достаточно болезненный и обсуждаемый. Я очень часто слышу: «А где такая зарплата 34 тысячи? У меня 20!» Тот, кто молчит, у него, видимо, зарплата выше.
Многие мои журналисты тоже скажут: «Откуда вы там взяли 34 тысячи!» Они получают 20 – 25, 30 тысяч максимум. Очень редко кто за 35 – 40 выходит. Может быть, в частных изданиях.
— Мы каждый день встречаемся с людьми, слышим эти вопросы от работников социальной сферы. Мне зачастую бывает интересно, когда люди говорят, что у них зарплата чуть выше среднего. Средняя зарплата — это средний показатель по республике. Есть те, кто получает выше, кто-то — меньше.
Есть еще понятие покупательской способности. Средняя зарплата может вырасти, а покупательская способность — уменьшиться. Здесь самое главное — это удовлетворенность.
В 2019 году «ТАНЕКО» должен запустить новую установку по нефтепереработке, а Haier — завод стиральных машин в Набережных Челнах
Ты сказал о крупнейших предприятиях. А какие производства будут запущены в 2019 году? Что начнет давать выхлоп?
— Безусловно, будут те же «ТАИФ-НК», «Татнефть». Мы ожидаем, что они будут реализовывать намеченные планы согласно своей инвестиционной программе. Компания «Татнефть» продолжает внедрение инноваций по добыче сверхвязкой нефти и трудноизвлекаемых запасов. Компания «ТАНЕКО» планирует запуск новой установки по комплексу нефтеперерабатывающего производства в Нижнекамске. Так объем увеличится до 14 млн тонн. Компания «ТАИФ-НК» завершает строительство комплекса по глубокой переработке тяжелых остатков.
В 2019 это выстрелит? Начнет какую-то прибыли приносить компаниям и бюджету?
— Наверное, это мы почувствуем чуть позже. Но если мы говорим про запуск производства, то мы ожидаем его в 2019 году. Компания Haier, которая недавно зашла на территорию ТОСЭР «Набережные Челны», планирует запуск завода по производству стиральных машин в 2019 году. Это одна из крупнейших компаний, лидеров по производству бытовой техники. В дальнейшем ожидаем и другие виды бытовой техники: электрические плиты, варочные панели и проч.
ОЭЗ «Алабуга» генерирует две трети всей выручки всех ОЭЗ «России». По итогам рейтинга 2018 года она стала особой экономической зоной № 1 в Российской Федерации. На сегодняшний день там 30 предприятий ведут промышленно-производственную деятельность. «Алабуга» — это бренд.
Федеральный центр заинтересовался опытом Минэкономики РТ о работе с главами районов
Недавно я присутствовал на одном из совещаний у Рустама Нургалиевича. Там отчитывались главы администраций по тому, что они сделали по промышленным площадкам, по предпринимательству. Расскажите, как идет внедрение и развитие промпарков в муниципальных районах, какие у них есть перспективы? Почему эта тема находится под вашим пристальным вниманием? Это попытка показать главам, как это можно сделать, как расшевелить экономику в районах?
— Это действительно один из векторов. Он уникальный. За этим опытом доклада глав к нам уже приезжают коллеги из других регионов, заинтересовались в федеральном центре. Действительно, каждую субботу двое-трое глав муниципальных районов приезжают. Сначала это были доклады по промплощадкам, а дальше пошли шире — по развитию предпринимательства. Один из классиков сказал, что цели, которую невозможно измерить, не существует. Для этого появились показатели развития промплощадок, затем предпринимательства. К сожалению, статистика не даст полного, детального отражения ситуации в малом и среднем предпринимательстве здесь и сейчас.
Фото: Рамиль Гали
Вернемся к главам. Мы говорили о критериях оценки. Сколько он создал рабочих мест, сколько налогов заплатил — об этих критериях идет речь?
— В конечном итоге измеряемые критерии – это вот эти.
А что если глава не справляется? Если у него падает количество рабочих мест? Если он не может заинтересовать предпринимателя, что будет?
— Вместе с ним мы должны в этой ситуации разбираться. С чем это может быть связано? Возможно, низкая информированность предпринимателей о мерах поддержки. Возможно, мы еще не вынесли на рынок необходимую меру финансовой поддержки.
А возможно, родственники главы заняли все нишевые точки… Такие случаи вы совместно с прокуратурой разбираете?
— Разбираемся совместно с прокуратурой, совместно с антикоррупционным комитетом. Мы выезжаем большой комиссией, и каждый из органов дает оценку. Потом мы анализируем, какая же ситуация. Например, благодаря взаимодействию с ЦЭСИ было выявлено, что в одном из промпарков района закупается сырье, которое производится в соседнем районе, но закупается оно на Урале.
Выходит, на Урале дешевле? У нас многие сейчас в Китае закупаются.
— Да, но мы как раз говорим про соотношение цены и качества. В бизнесе это, конечно же, сбыт.
Надо сказать, что РТ — это единственный регион, не учитывая Москву, где есть региональная торговая площадка — АГЗРТ (Агентство по государственному заказу РТ — прим. Т-и). Мы видим истории успеха, когда малый бизнес, регистрируясь на этой торговой площадке, получает заказ, рынок сбыта, и затем идет колоссальный рост в пять-шесть раз, а суммы исчисляются десятками миллионов.
Для местных производителей до сих пор включен «зеленый огонек»? Они по-прежнему в приоритете? Или это не стыкуется с законодательством?
— С законодательством это не очень стыкуется, но местные производители в приоритете вот в каком плане: они получат консультацию в нашем АГЗ РТ быстрее, потому что оно находится в здании Министерства экономики.
Да, я знаю, что и фонды поддержки предпринимательства работают. Я также неоднократно слышал такое утверждение: «Не надо нам помогать, вы нам не мешайте». Как ты к этому выражению относишься?
— Я и «помогайте» слышал, и «не надо помогать, мы сами разберемся» — тоже. Но надо, во-первых, понимать, что мы находимся в цивилизованном обществе. Когда мы говорим «не мешайте», мы, тем не менее, должны обеспечить прозрачность бизнеса. Здесь речь идет о снижении административных барьеров и об уменьшении давления надзорной деятельности. В этом направлении мы также работаем. Это такое направление, которое должно сломать некоторые стереотипы. В этой сфере сделано немало, причем уже на федеральном уровне.
В частности, что касается контрольно-надзорной деятельности, разработаны целевые модели, которым мы должны соответствовать. Также разработан так называемый риск-ориентированный подход. То есть если предприятие, допустим, не оказывает существенного негативного воздействия на окружающую среду, то и незачем туда приходить инспектору регулярно. В то же время — обратная сторона — если она оказывает и есть риск существенного негативного воздействия, соответственно, инспектор туда будет приходить чаще.
Министерство экономики РТ надеется, что к концу года 20% самозанятых республики легализуются
Давайте от предпринимателей перейдем к одному из трендов конца 2018-го и этого года — это самозанятые. По вашему прогнозу, будут они регистрироваться или нет? — На сегодняшний день, по данным нашего комитета по мониторингу, в Татарстане свыше 300 тыс. людей, которые нигде не фигурируют.
То есть сидят на дому, пекут пирожки, через Интернет продают?
— Да, те или иные услуги оказывают. Где-то, может, есть мелкое производство. В сфере сельского хозяйства мы только выявили около 30 800 подсобных хозяйств, которые системно оказывают услуги «на сторону».
Бабушка, которая у себя на огороде выращивает огурцы, потом где-то на рынке их продает, она тоже самозанятая?
— Фактически — да. Формально — конечно, нет. Мы речи не ведем о том, что 300 тыс. человек завтра должны зарегистрироваться. Тем не менее есть контрольная точка — к концу года около 20% самозанятых в республике мы должны зарегистрировать.
Фото: Рамиль Гали
Безусловно, это вызов. Но в то же время это и большая поддержка для тех «серых» предпринимателей, которые оказывают услуги, но не платят налоги. Здесь они, допустим, будут платить 6%. В то же время для него, в отличие от индивидуального предпринимателя, проще система учета. Для этого достаточно скачать мобильное приложение.
А у вас нет предложений, как простимулировать это дело? Например, регистрируйтесь как самозанятые, я вам дам кредит из нашего Фонда поддержки предпринимателей, вы сможете купить плиту, на которой сможете печь эти пирожки. Такие «конфетки» не предусматриваются? Потому что сейчас только плетка — «заходите и будете 6 процентов платить, иначе к вам придет налоговая».
— Это как раз не плетка, а возможность платить налоги меньше.
А сейчас он вообще не платит. Между этим и платить мало я бы выбрал «не платить».
— Но спит ли он спокойно? Я думаю, СМИ поддержат те случаи, когда бывают у нас перегибы.
Мы живем в стране, которая скачивает с торрентов и будет скачивать. В стране «халявы» народ такой, психологически привык. Все призывы к самосознанию, которые выражаются в том, что я буду платить 6 процентов, они как воздух. Я могу зарегистрироваться как самозанятый, прийти к вам и получить льготный кредит?
— У Фонда поддержки предпринимательства, где мы находимся, стимулирующие факторы — это образовательные. Сейчас с Минтруда проект — образовательный курс по бизнес-планированию. Это информационное обеспечение самозанятых граждан, который называется «Мой бизнес».
Говоря о мерах поддержки, фонд поддерживает предпринимателей. Но самозанятый — это тот человек, который на следующей ступени станет предпринимателем. Наверное, один из «пряников» — при переходе туда. В то же время сейчас совместно с федеральной корпорацией МСП, с кредитными организациями ставится задача по созданию специального продукта, который бы предусматривал создание кредитной и гарантийной поддержки лиц, которые зарегистрируются как самозанятые.
В 2019 году это как-то будет зафиксировано на законодательном уровне?
— Да, конечно. Мы ожидаем этого в ближайшее время.
То есть в ближайшее время появится механизм кредитно-гарантийной поддержки самозанятых?
— Да. В настоящее время в Правительстве РТ создана рабочая группа, в нее вошли представители отраслевых министерств. Там разрабатываются дополнительные преференции для самозанятых.
Еще раз подчеркну – мы пилотный регион, где-то федеральное законодательство еще не поспевает. И мы должны пройти «ледоколом» по этому пути и озвучить те или иные предложения на федеральном уровне. Например, одно из таких предложений – возможность работать для самозанятых на той же площадке АГЗ РТ на тех же правах, как и предприниматели, для того чтобы у них появился рынок сбыта.
Успешный лидер — это тот, кто никогда не перестает учиться и сочетает отечественный и зарубежный опыт
Давай поговорим о KPI для глав, мы уже затронули этот вопрос. Все эти показатели входят в перечень обязательных для выполнения. При этом все главы – это люди, получившие образование в советское время. По вашему мнению, более современное образование будет помогать достижению этих показателей?
— Успешный руководитель предприятия или района успешен благодаря желанию постоянно учиться, этот процесс никогда не должен останавливаться. И это правило действует вне зависимости от того, в какой системе ты получил базовое образование. Лидера отличает его эластичность, гибкость и постоянный приток новой информации.
Фото: Рамиль Гали
В Татарстане этому вопросу уделяется большое внимание. И наши управленцы выезжают на учебу, на специальные курсы, как российские, так и зарубежные. Последние дают возможность обмена опытом и даже привлечения каких-то инвестиций.
Ты же сам получил классическое отечественное образование, а потом окончил курсы MBA. Не возникает ли каких-то противоречий между западными подходами к развитию бизнеса и нашими?
— В выигрыше будет тот, кто может совмещать оба этих подхода. Я учился на MBA в «Сколково», и у нас были зарубежные преподаватели из Швейцарии. Они предложили нам решить задачу, при этом оценки выставлялись среди группы из шести человек. Для решения задачи нам отводилось четыре часа.
И мы взглянули на решение этой задачи глазами, как нам казалось, европейского предпринимателя. Мы все расписали, у нас оставался еще час времени, и мы сделали еще один вариант решения «для души». И этот результат получился другим. В итоге преподавателям мы доложили первый вариант, получили 100 баллов. После этого мы озвучили им и другой вариант – аргументировали его тем, что нам этот подход нравится больше в силу нашего багажа знаний, нашей российской специфики. Этот вариант преподаватели оценили ниже первого.
Вывод прост – в каких-то ситуациях себя нужно ставить на место зарубежного эксперта, и в то же время иногда необходимо решать задачу, используя наши подходы, потому что зачастую это более эффективно. Поэтому такой разрыв, конечно, есть – между нашими и зарубежными подходами. Важно, что мы сталкиваемся с ним в процессе учебы, и эти знания нужно воплощать.
Это все понятно. Но все же одно дело, когда тебя учат западные профессора на основе устоявшихся за века моделей, все это подкреплено менталитетом их людей, исправно платящих налоги и так далее. И тут мы возвращаемся в нашу муниципальную действительность с нашей привычкой к «халяве», с нашими коррупционными составляющими, с нашей инертностью, необразованностью и так далее. И у нас президент пытается все это раскачать и изменить. Не чувствуете ли этого диссонанса?
— Безусловно, разрыв есть. И хорошо, что мы его осознаем. Потому что иначе у нас не было бы движения вперед. Но я хочу сказать, что разрыв этот уменьшается. Я встречался с коллегами из Ассоциации малого и среднего предпринимательства РТ. Я им говорю – раньше вы могли вести свой малый бизнес «по-тихому», а сейчас при необходимости узнать о каждом бизнесе можно все и очень быстро.
Идущая цифровизация говорит нам о том, что открытость — неизбежна. И нужно легализовываться. Тот, кто первый под это подстроится, тот на коне. Более того, цифровизация дает возможность не только все узнать о ком-то, но и дать прогноз по его дальнейшим экономическим действиям.
Поэтому одна из важнейших задач сейчас — стереть накопленный барьер между предпринимательством и властью. Этот стереотип, к сожалению, пока есть. Он присутствует не только в России, но и в других странах, в той или иной мере. И чем быстрее мы пройдем этот этап, тем легче будет работать тому или иному предпринимателю в будущем.
То есть вы имеете в виду, что в современном цивилизованном мире древние схемы 90-х годов должны исчезнуть не только из практики, но и в сознании предпринимателей, да?
— Совершенно верно, единственное, что нужно умело совмещать разные схемы.
Фото: Рамиль Гали
Люди должны подстраиваться под вызовы времени и осваивать новые профессии типа блогера или фрилансера
Ты сам подошел к этому вопросу. Как министр экономики ты прекрасно понимаешь, что дальнейшая цифровизация, в том числе ввод новых машиностроительных технологий, в любом случае ведет к высвобождению рабочей силы. Куда вы этот народ, который высвободится с завода, шоферов, будете устраивать на работу?
— Я не фантаст, глубоко вперед забегать не готов. Что касается сегодняшнего дня, краткосрочной перспективы, есть ряд профессий, которые себя изживут, которые себя уже изжили.
Буквально сегодня с утра у меня появилось на столе резюме. Одна из коллег, у нее первое место работы было секретарь-машинистка. То есть сейчас у человека, который работает в схожей с нами структуре, есть достаточные навыки работы на персональном компьютере, чтобы работать в ряде программ Word, Excel и т.д. Соответственно, каких-то профессий не будет.
В то же время появляются новые профессии. Вот мы говорим про самозанятых. Нарождается новый класс: фрилансеры, блогеры. Это что не профессия? Да, не выпускает, допустим, федеральный университет человека с дипломом, в котором написано «фрилансер», «блогер».
Из 10 блогеров только два удачных.
— Будет больше. Что мы должны обеспечивать? Если высвобождается его работа, значит, он не выдерживает конкуренцию в отрасли, он недостаточно эффективен. Но он эффективнее себя показал фрилансером. Мы должны для него обеспечить условия, мы должны дать ему соответствующее образование, дать ему минимальную базу как минимум, создать условия, должна быть какая-то стабильность. Тогда он перетечет в ту или иную профессию.
А этим работягам куда деваться?
— Им необходимо обеспечивать новые рабочие места, о чем мы с вами говорили сегодня, – ТОСЭРы, ОЭЗ и прочее. Здесь подразумевается создание рабочих мест. Но экономика — это всегда баланс. Необходимо для роста экономики обеспечить и рост рабочих мест, и производительность.
Тебе что ближе? Занять людей или производительность труда поднять?
— Как раз министру нужно и то, и другое, и кое-что еще. Чтобы был баланс. Только балансировка и тонкая настройка обеспечивает рост.
И чтобы средняя заработная плата была 50 тысяч рублей или сколько?
— Средняя заработная плата должна быть с привязкой к окружению.
Вкладываться надо в человеческий капитал и здоровье, а не в биткоин или палладий
Я еще одну мысль прочел: парень какой-то писал, что на 100 долларов в 2014 году он мог купить товар на 6 тысяч. А сейчас на 100 долларов он покупает товар на 3 тысячи. Вместе с тем зарплата не так высоко выросла.
— Я и не говорю о 50 тысячах рублей, а говоря о долларе, тут был скачок.
А если золото возьмем – на кусочек золота ты мог тогда купить столько-то, а сейчас… Рубль обесценивается.
— Безусловно, идут инфляционные процессы. Что касается тех или иных рынков, у нас даже отрыв. Доллар от золота произошел, но в политику я сейчас не буду уходить. У нас был рост в 2010 году золота как металла, потом стремительное падение, сейчас около 1300 долларов за тройскую унцию, за 32 грамма золота. То есть опять какой-то рост идет. Гибкость системы она как раз и важна экономике, потому что, увидев эти тренды, можно обеспечить в целом рост.
Фото: Рамиль Гали
Куда вкладывать деньги, скажи как министр экономики?
— Конечно же, в знания, в человеческий капитал. Это, наверное, главный ресурс.
То есть в палладий, в биткоины… туда не надо? Надо в знания?
— Надо в знания, которые позволят сделать правильный выбор, вкладывать в тот или иной инструмент инвестирования. В первую очередь в знания, человеческий капитал и здоровье. У меня тоже есть друзья, которые заходят и говорят, куда вот там инвестировать? Конечно же, надо инвестировать в Татарстан, потому что наш регион действительно демонстрирует устойчивый рост и стабильность. Поэтому при принятии того или иного решения надо посмотреть, где схожесть выше. Конечно же, в Татарстан.
Куплю-ка я акции «Татнефти»! Или «Оргсинтеза»!
— Почему нет? Побеждает тот, у кого больше знаний и навыков. Этот процесс никогда не должен останавливаться.
Нет комментариев-