– Эльмира, приветствую. Я безумно рад видеть красивую, элегантную, эффектную и успешную женщину у нас в программе.
– Спасибо, что пригласили. На самом деле я давно хотела, ждала и дождалась. Звезды сошлись.
– Расскажи зрителям честно, как мы договорились по поводу этого интервью.
– Я написала довольно эмоциональный пост у себя в Instagram’е.
– И я тебе написал в директ и пригласил пообщаться.
– Да, и вот мы здесь.
– Что для тебя на сегодняшний день значат соцсети? Это площадка для дискуссий, общения, продвижения вещей, способ заработка?
– Лично для меня это все-таки общение. Я высказываю свое мнение, делюсь эмоциями, впечатлениями, задаю вопросы, мне отвечают. Это очень быстрый и тесный контакт со слушателями, зрителями и просто людьми – неважно, знают они о моем творчестве или нет. Площадка для общения. Мне нравится.
«На концертах татарской эстрады качество стало лучше, артисты требуют от себя больше»
– Ты недавно выложила пост в Instagram о том, почему не популярны концерты с живой музыкой, вышло живое общение. Откуда такое желание поделиться и как ты относишься к конкретно этой проблеме?
– Это имеет прямое отношение к моей профессии. У нас была дискуссия на «Татар радиосы», меня пригласили в качестве эксперта. И мы говорили о том, почему в последнее время очень тяжело продавать билеты на концерты с живым звуком, живой музыкой. Мы принимали звонки, было два очень ярких. Один человек сказал, что не видит разницы между живым исполнением и фонограммой. А второй слушатель сказал, что в татарских песнях ему не хватает смысла, становится скучно. А когда мы спросили его, что он слушает и на каких концертах бывает, он ответил, что был на концерте Little Big.
У меня это вызвало жгучий интерес и боль. Честно, обидно, когда вкладываешь душу, репетируешь, постоянно развиваешься и в какой-то момент слышишь, что это якобы никому не нужно, что люди не видят разницы. Этот случай и побудил меня написать такой эмоциональный пост.
– То есть люди не могут отличить высокое качество от «фанеры»?
– Видимо, есть определенный процент населения, который не понимает. Я разговаривала с крупным прокатчиком, который привозит артистов, музыкантов со всего мира в Россию и наших артистов возит за рубеж. Он сказал, что люди действительно не отличают живую музыку от фонограммы, зачастую даже разочаровываются, когда слышат своего любимого исполнителя вживую. А кому-то все равно, он просто пришел на любимого артиста. Он знает, что человек даже не попадает в фонограмму, но ему радостно от того, что он наблюдает кумира вживую.
– Но ты за качество?
– Безусловно.
– А что тебе ближе – классика, опера, попса, джаз? Над чем ты работаешь?
– Сейчас я занимаюсь академическим вокалом и пишу авторские песни. Мы записываем песни, написанные лично для меня – это не перепевки или каверы. Авторы пишут, а я начинаю свой путь как автор стихотворений, текстов к песням.
– Почему люди не хотят покупать билеты?
– Начнем с того, что 10% населения раньше всегда ходили на концерты, а сейчас ходят 5%. Те 90% как не ходили, так и не ходят. Это ощущают компании, занимающиеся реализацией билетов на концерты, и артисты, которые делают эти концерты. Нужно учитывать и менталитет – люди не приучены ходить на концерты, к тому же у многих нет финансовой возможности. Так как «живой концерт» – это больше финансовых вложений.
– Вернемся к качеству. Не хочу сталкивать тебя лбами с ревностными ценителями эстрады, особенно татарской, но как ты считаешь, на каком уровне сейчас находится татарская эстрада?
– Могу сказать, что пошла хорошая тенденция. По сравнению даже с тем, что было семь лет назад, сейчас на концертах татарской эстрады качество стало лучше, артисты требуют от себя больше.
Как они стали выглядеть, какие аранжировки стали писать! Люди работают над собой. Я вижу, как это происходит, потому что частенько выступаю на сборных концертах татарской эстрады. И мне нравятся такие изменения. Конечно, кардинально ситуация быстро не поменяется, но тенденция меня очень радует.
– А фестиваль «Үзгәреш җиле», который был запущен с подачи Рустама Минниханова, внес лепту в этот процесс?
– Это сложный вопрос. Сам по себе проект «Үзгәреш җиле» – очень крутой, его сверхзадача глобальна, и люди, которые руководят этим процессом, – ценители высокой культуры и качества музыки. Поэтому мы видим большой джазовый оркестр, который приезжает к нам из Москвы, берут наших прекрасных, но не совсем известных певцов, безумно талантливых, которым нужна эта площадка, чтобы реализоваться. Это большой прорыв, и то, что они делают, – большая подмога для артистов, у которых нет возможности самим раскрутиться.
Но я бы раздвинула границы шире, потому что, организовывая всего два концерта в год, на мой взгляд, сложно сдвинуть эти тектонические плиты, которые уже наросли друг на друга. И, возможно, было бы здорово давать два концерта не только на площадке оперного театра, а поездить полгода по городам, регионам, городкам и поселкам с камерным составом. Такая усеченная версия, чтобы знакомить не только узкий круг завсегдатаев театров.
Безусловно, те, кто приходит в театр, – это ценители музыки, высокой культуры. Но если мы хотим приучать зрителей и слушателей к другому уровню качества, то нужно идти дальше.
Мне кажется, нужно брать другие ресурсы, потому что мы живем в мире глобализации. Допустим, взять семь топовых певцов и оплатить ротацию на радио на год, чтобы этот проект шел дальше. Или концертный тур, снять клипы и оплатить ротации на музыкальных каналах. Они будут рады, потому что каждая музыкальная площадка ждет новые лица. В эпоху глобализации нашему народу хочется нового. Освежать то, что было интересно, и двигаться дальше.
А еще круче было бы пригласить к нам с мастер-классами на полгода, условно говоря, сценаристов, хореографов-постановщиков, сценографов, режиссеров, вокалистов. Чтобы они взращивали наши ресурсы, чтобы мы могли учиться и здесь применять свои знания. «Үзгәреш җиле» требует этого и призывает к этому. Одно дело – поставить крутой концерт в Театре оперы и балета, такое, конечно не забудется, но можно шире на это посмотреть и обучить четверых, допустим, наших хореографов у московских ребят. Они бы их новыми знаниями, мастер-классами полностью обработали, а у наших ребят есть площадка, где это все реализовывать.
Ломоносов бы не появился, если бы Петр I не начал сотрудничество с Лейбницем. Вот и все. Мне кажется, что это очень круто.
Гастрольный тур и тяжелая продажа билетов в Нижнекамске
– В интервью «БИЗНЕС Online» в феврале этого года ты рассказывала, что предстоит гастрольный тур весной-летом. Расскажи, как все прошло.
– Это всегда очень увлекательный процесс. Он сложный, но интересный. Я ждала реализации именно такого продукта – сольного тура, который был в марте, довольно долго. Я смогла показать зрителю, кто я есть как музыкант. Первый мой гастрольный тур был сборной солянкой из того, что я умею. А тут было много авторского материала, те песни, которые лично мне нравятся, в обработке, с которой я хочу познакомить зрителя. Это нашло отклик у людей, и я безумно счастлива. Процесс шел непросто.
– Сколько городов ты объехала?
– Городов немного: Казань, Набережные Челны, Альметьевск, Нижнекамск. Но у нас была большая команда: семь музыкантов-мужчин, четыре танцора балета, к тому же вся техническая группа состояла из мужчин. С мужчинами классно работать! Я помню, за несколько дней до концерта я повела себя очень эмоционально. Конечно, не хлопнула дверью и ушла с репетиции, но было непросто.
– Построила всех?
– У меня нет девиза «Только так и никак иначе». Это вся-таки музыка, и диктат был бы странным. Для меня каждый человек в команде очень важен. Я их очень люблю, безумно ценю, уважаю. За их плечами огромный опыт, к которому я прислушиваюсь.
Но все понимают, что последняя инстанция все-таки я и будет так, как удобно мне.
– Ведь твое имя на афише, на тебя все смотрят, и ты ретранслируешь все эти усилия.
– Естественно. Но каждый из нас очень сильно выкладывается эмоционально. У нас постоянно идет поиск интересных решений для песен, мы устаем. Это нормально.
– Народ как реагировал? Продали все билеты?
– Было сложно продавать билеты. Очень сложно. Во-первых, сейчас есть множество вариантов того, как скрасить свой вечер, огромное количество артистов и интернет.
– Многие, наверное, ленятся – зачем вставать, куда-то идти, покупать билет?
– Конечно. Человек заплатил 400 рублей за интернет в месяц и может хоть по пять концертов в день смотреть любых исполнителей. Причем самым трудным город для продажи был Нижнекамск.
– Да ладно, это же твой родной город!
– Много мне писали, что я должна давать концерт в родном городе бесплатно, а билеты были недорогие. Тогда я поняла, как в регионах тяжело давать концерты. Несмотря на то, что наша республика очень хорошо живет. Я могу сказать, что, поездив по другим городам России, вижу, что Татарстан действительно процветает и является одним из самых развивающихся регионов нашей страны.
Но взять, к примеру, Нижнекамск. Понятно, что один человек на концерт не пойдет, всегда идет с кем-то. И для них 600 рублей за билет составляет большую долю семейного бюджета. Кто-то мне писал, что нет денег на билет, и мы сделали розыгрыши, чтобы помочь людям с билетами.
Меня очень многие спрашивали: «Зачем ты везешь музыкантов?» Даже папа моего коллеги подходил с этим вопросом. А я понимаю, что не смогу ему этого объяснить.
– Мне объясни тогда, зачем ты возишь музыкантов. Это же дорого.
– Я так хочу. Для меня этот вопрос очень странен. Это моя жизнь, и я живу по-настоящему, то, что я делаю, – настоящее, живое. Не фарфоровое или металлическое. Это живой организм.
Сверхзадача музыки – делать людей лучше. Мне хочется, чтобы люди, приходя на концерты, слышали другое звучание, чтобы они расслаблялись и были в этой магии. То, что исходит от прикосновения к роялю, гитаре, барабану, все эти пульсации и ритмы не оставят ни одного человека равнодушным. Если даже сейчас он что-то не понял, потом это, как заархивированный файл, через какое-то время вскроется, грубо говоря. И, может быть, человеку станет легче на что-то реагировать. Может, кто-то проплачется от души на концерте, ему станет легче. И просто он начнет радоваться каждому мгновению.
– Фонограмма стирает это, убивает магию?
– Конечно. А что в этом есть живого? Одно дело приехать на мероприятие с минусом, где записана качественная аранжировка с теми же музыкантами, но ты поешь вживую, и магия голоса никуда не пропадает.
– Во время авторских концертов ты со зрителями час-два наедине. Чувствуется поддержка?
– Безусловно. Музыканты – это моя стена. Мы несем свой мир, делимся им, общаемся. Человеку нужен человек.
Клип, снятый в Бухаре, заработок на корпоративах и работа без продюсера
– Классно ты ответила. Душевно. Теперь давай поговорим о финансовой стороне. Как ты решаешь финансовые вопросы? На чем зарабатываешь? Концерты, продажи дисков, гранты, спонсорские проекты?
– Зарабатываю я на корпоративах, выступаю на различных мероприятиях. Если концерты идут «в ноль» – это прекрасно. Потому что везти живых музыкантов – очень большая финансовая строка в смете. Это и технический райдер, и бытовой райдер. Каждая репетиция стоит денег, аренда студии стоит денег. За каждую песню ты тоже, естественно, платишь деньги. Но, несмотря на это, я зарабатываю на каком-то мероприятии и записываю песню.
– У тебя есть продюсер, который думает о деньгах?
– Нет, я сама всегда думаю о деньгах (смеется). Я сама себе хозяйка. Мне так удобно. Мне предлагали контракты, но это не моя история совершенно. Я могу работать в партнерских отношениях. Для меня просто неудобна такая система. Безусловно, когда есть продюсер, у тебя очень много вопросов улетучивается, но появляются другие.
Допустим, поработал на каком-то мероприятии, говоришь: «А где мои деньги?» Тебе говорят: «А их будем в клип инвестировать!» А клипа по пять лет нет, а они все копят и копят. Мне кажется, каждому подходит что-то свое. Мне подходит то, что есть сейчас.
– Кстати, о клипе. Ты сняла клип «Я просила тебя у Бога» в Бухаре, в Узбекистане. Ты сама инвестировала?
– Конечно. Кстати, очень хорошая тема. Это был мой первый клип на татарскую песню. Да, инвестиции были мои. Это была спонтанная вещь.
– Почему Бухара? У нас здесь нет фактуры?
– Все очень просто. Мы с мамой собирались в Узбекистан, планировали посетить Бухару и Самарканд. Я подумала, что надо сделать фотосессию. Поедем отдыхать, но я поработаю чуть-чуть. Потом подумала – а зачем только фотографии? Может, найти кого-нибудь и снять там клип? Но отсюда дорого везти. Так нашла телевизионщиков в Бухаре, которые снимают ролики и рекламу, все сложилось. Мы за полтора дня сняли клип.
– Это хорошо, когда аппетиты растут и выливаются в нечто классное. Как ощущения после клипа?
– Было не слишком сложно. Это всегда интересно. Ну и что, что ты недоспал, не отдохнул. Это же твоя любимая работа. Творчество – процесс очень заряжающий. Я вообще не люблю, когда кто-то ноет: «Я то не буду, это не буду». Да пахать на тебе надо, вот и все! Я просто с детства приучена к труду и безумно благодарна своим родителям, бабушке с дедушкой, что я драила полы деревянные с хлоркой. Постоянно меня проверяли, все ли чисто. Мне в девять лет подарили личную тяпку, и мы окучивали картошку. Так что все нормально с этим.
«Занятия музыкой всегда помогают по жизни»
– Давай о детстве, кстати. На детском телеканале «Шаян ТВ» стартовал локальный проект, в котором принимают участие дети из разных уголков Татарстана. Ты была одним из членов жюри. Какие у тебя остались впечатления? Есть ли у этих ребят шанс пройти куда-то дальше?
– Мне очень понравился конкурс. Я была на двух конкурсных днях. Потрясающие дети – талантливые, думающие, развивающиеся и очень искренние. Я не хочу видеть какую-то надменность в детях. Некоторые говорят высокомерно: «Гримера мне, пожалуйста». Это очень страшно.
Но тут огромное спасибо их родителям за поддержку и любовь. Это самое главное. Как дальше сложится их жизнь – не знаю. Но занятия музыкой всегда помогают по жизни. Это новые нейронные связи, это развитие души, личности, навыков. Что касается того, будет ли что-то на федеральном уровне для детей и надо ли… Не знаю, если им захочется, – почему бы и нет.
– Я беседовал с Дмитрием Тумановым, бессменным руководителем фестиваля «Созвездие». Он очень резко высказался против проекта «Голос. Дети», считая, что он калечит психику. Не он один так считает. Что думаешь ты?
– Мы живем в таком мире, когда все быстро развивается. Уберечь детей от телефона невозможно, то же самое детские проекты, тут важно, как родитель морально подготовит своего ребенка. В первую очередь родитель, который отправляет свое чадо на этот конкурс, должен быть готов морально и эмоционально. Нужно понимать, что шоу-бизнес не делится на детскую и взрослую категории – это один большой механизм. Если ты сюда попадаешь, то должен подчиняться его законам. Мне кажется, главное – психологически подготовить себя и своего ребенка к тому, что это просто конкурс, это игра. И если ребенок не прошел конкурс…
… жизнь не кончается.
Конечно, нет. Это, наоборот, стимул для того, чтобы сделать какие-то выводы, пойти дальше. Это не единственная инстанция, которая показывает, талантлив твой ребенок или нет. Говорить о том, что это ломает психику… Вы знаете, человек может сломаться и на каком-то обычном городском конкурсе, неважно, дарят ему там подарки или нет. Здесь именно психологическая работа в семье. Я помню, что был момент, когда мама какого-то ребенка упала в обморок от того, что ее ребенок не прошел. Мне кажется, это глупо. Ты же не перестанешь своего ребенка любить.
Гимн для сборной и новый фильм «Кире»
– Ты сказала гениальную фразу: «Если вы идете в шоу-бизнес, будьте добры, живите, по его правилам». Ты себя после «Голоса» не чувствовала какой-то сломленной?
– Травм моральных не было, закалка была. Я прекрасно встретила свое 25-летие в слезах, в одиночестве и с закрытыми дверьми почти на все федеральные каналы.
– Ты преодолела это, пошла дальше, и это для тебя хорошим уроком было, да?
– Конечно, я сейчас говорю: «Ха-ха-ха». А тогда мне было так фигово, если бы вы знали. Это же жизнь, а как иначе. Каждая боль, горечь, радость – это то, чем мы себя насыщаем.
– То, что нас не убивает…
– …делает нас сильнее.
– Ты как посол FIFA исполнила гимн России перед матчем Россия – Шотландия. Я смотрел. Ты подсела на эти исполнения гимна перед спортивными мероприятиями? Тебя это заразило? Как ты себя вообще чувствовала? Это же огромный стадион, весь мир смотрит.
– Я была счастлива. Я чувствовала абсолютное счастье на тот момент. Я говорю, и у меня мурашки по коже, потому что это ни с чем не сравнимое ощущение, а особенно когда ты понимаешь, что судьба дала тебе такой шанс, обходя все углы, где тебя могли бы зарубить.
– А как она тебе дала? Кто-то что-то предложил?
– Получилось удивительным образом. Мне звонит директор и говорит: «Эльмир, тут будет матч Россия – Шотландия, тебя РФС приглашает в качестве гостя посетить матч». Я говорю: «Здорово, конечно, я только за». Потом уже на протяжении нескольких дней мы с ней разговариваем, я говорю: «Так хочется сфотографироваться со сборной». А она: «Это вообще без вариантов, они на поле, ты в ложе, никак». Я говорю: «Может, хотя бы с одним». Она: «Ну, может быть». Проходит какое-то время, и мне пишет в директ (вот что значит сила социальных сетей!) один из руководящих деятелей Российского футбольного союза: «А вы не хотели бы спеть гимн Российской Федерации?» Я смотрю и думаю: «Что? Я? Конечно!»
Конечно же, я даю согласие. Потом я приезжаю на репетицию, мне говорят: вот есть такие варианты, я говорю: давайте акапельно – это будет звучать как народная песня. Мы отстроили микрофон. В этот вечер мы едем, я говорю: «Юль, а как попадают в прайм-тайм Первого канала?» Она говорит: «Не знаю, только если будет какой-то проект или новостная история» (матч должен был транслироваться на другом канале). Утром она пишет: «Ты ведьма, трансляция будет на Первом канале, и у тебя будет фотография со сборной». Я думаю, это как?
Очень часто бывает так – меня приглашают на какие-то мероприятия, концерты, которые снимают каналы, и я каким-то образом не попадаю в сетку, меня вырезают, а тут все сошлось. Никто не знал, кто будет петь гимн, никто и ничто не помешало тому, чтобы это реализовалось. Когда я выходила на стадион, я благодарила Всевышнего за возможность и Его могущество. Я пыталась на 100% насладиться этим моментом. Когда я встала на середину поля, у меня начался какой-то бзик – я начала забывать слова гимна. Я понимаю, что это просто какой-то бред, у меня нервяк. Здесь стоят волынки, они со своими народными костюмами, в юбках, меня как-то отвлекают. Я думаю: «Так, спокойно! Надо выдыхать».
– Я представил эту ситуацию…
– Я собралась, и все получилось. Это было потрясающе. Я благодарна всем высшим инстанциям, которые помогли все это дело воплотить в жизнь.
– А ты спорт вообще смотришь? Хоккей, футбол? За «Ак Барс» болеешь?
– Я болею за наших – за «Рубин» и «Ак Барс». Тема, что я пою гимны Российской Федерации и Республики Татарстан, – не первая в истории. Мы очень тесно сотрудничали с «Рубином». Недавно я пела гимны республики и Российской Федерации на матче у «Ак Барса». Как-то так все хорошо складывается.
– Давай еще об одной стороне твоей жизни расскажем многогранной. Ты снялась в фильме «Кире» («Упертый»). Для тебя это вторая актерская работа. Расскажи о проекте и заодно прорекламируй, потому что я знаю, что он скоро (в субботу) выходит у нас.
– 2 ноября в КДК имени Ленина, в кинотеатре, состоится премьера фильма «Кире» («Упертый») – это прекрасная комедия, которая подарит вам хорошее настроение. В каких-то ситуациях, возможно, вы увидите себя.
– Я видел в Instagram’е, когда ты что-то делала с собой такое утреннее.
– Это у нас был такой проморолик. Честно, вы меня такой еще не видели. Когда я прочитала сценарий, я сказала: «Это безумно интересно. Конечно, да. Но что же будет дальше?»
– Там есть постельные сцены?
– Нет.
– А романтические какие-нибудь?
– Там есть фантазии.
– Фантазии? Все на фильм! Эльмира будет фантазировать.
– Не я. Я буду в фантазиях.
– Все на фильм! Круто!
– Ребята очень классные. Ильсеяр Дамаскин и Рустам Рашитов – режиссеры, они придумали такую идею. Там затронута тема татарского языка. Взята семья, где происходит определенная история. Интересно, как каждый из них выкручивается. Что категоричность в нашей жизни – это не выход, что везде нужно находить диалог. Пойдете в кино и все сами увидите. Я не буду спойлерить.
«Я человек, который сейчас живет в комфортном для себя состоянии»
– Какая ты в быту? Ты любишь готовить?
– Я делаю вообще все. Я очень люблю сцену из «Собачьего сердца», когда профессор Преображенский сидит на стуле в кабинете, к нему приходят и говорят: «Ну, купите журнальчик, помогите детям Германии». Он отвечает: «Не хочу». Ему в ответ: «Вам что, не жалко детей Германии? Не сочувствуете?» – «Сочувствую». – «Жалко полтинничка?» – «Не жалко». – «А что тогда?» – «Не хочу».
И я каждый раз прихожу в такое состояние. Я смотрю на то, что у меня, допустим, посуда немытая. Я смотрю на нее и думаю: «Хочу я тебя помыть или не хочу? Не хочу». А буквально через минуту думаю: «Черт». И этот мой перфекционизм меня одолевает. У меня знаешь какой дурдом? Всегда, когда у меня ранний перелет, в пять-шесть часов утра, я обязательно до двенадцати, до часу мою полы. Кому они нужны – коту моему?
– То есть ты хочешь, чтобы, когда ты уехала, дома чисто было?
– Вот я не знаю, какой-то магнетизм моей руки тянется к тряпке и начинает просто везде все мыть. Зачем, когда остается спать всего четыре часа, я не знаю. Я вообще человек, который сейчас живет в комфортном для себя состоянии. Я стараюсь себя не винить за то, что я вчера, допустим, не помыла полы. У меня был жесткий бзик, потому что дэуника моя говорила, по-татарски говорила: «Вместо того, чтобы просто стоять, хотя бы свою пятую точку чеши». Хоть что-то делай. Я постоянно должна была быть в движении. Поэтому если я, не дай Бог, сплю до десяти часов утра, я просыпалась раньше в холодном поту и думала: «Господи, какая же я лентяйка! Я проспала столько времени и ничего не сделала». Это ненормально, это невроз, честно скажу.
– Ты же музыкант, певица, голос должен спать.
– И что? Это иногда к маме, к родителям гости приходят и говорят: «В смысле, у вас заслуженная артистка полы моет?» И мама отвечает: «Она у меня все делает! И здесь она просто моя дочь. Ни про голос, ни про связки не знаю: встала, пошла, сделала».
– Что думаешь по поводу развития татарской музыки, перспектив?
– Развитие есть в любом случае, но мне бы хотелось, чтобы мы ориентировались на… У нас есть локомотив, ориентир в музыкальной индустрии – это Запад. Они ориентируются на мир. Мне бы хотелось, чтобы мы тоже, делая свой продукт, ориентировались не на себя, не живя в каком-то своем мирке, а именно делали это все для всех абсолютно. Но не забывая при этом свою самоидентификацию и понимая, органично это для нас или неорганично, зная свою природу.
– Почему, например, один слушатель говорит, что не видит смысла в некоторых песнях?
– Мне кажется, очень много случайных людей в нашей профессии, которые хотят больше себя, наверное, распиарить. У них нет какой-то сверхзадачи. Сейчас мы живем в таком мире, где раньше кино и все остальное делалось для людей 35+, которые читали, образовывались, для думающих, для тех, которых заботило не только то, что у них дома. Они думали о чем-то глобальном. А сейчас все превратилось в такой экшн. Все очень быстро. Даже не нужна какая-то натура: люди пришли, на зеленке «хромакей» все сняли, на компьютере намазали. В музыке то же самое. Это все идет параллельно.
– Готовишь ли ты новый материал? Чего ждать в ближайшее время – может быть, альбома или клипа?
– Сейчас у меня записываются новые татарские песни, мы написали две песни на русском языке, одна из них будет звучать на одной из наших федеральных радиостанций.
Будут два клипа, один из которых экспериментальный, где мы сочетали татарский романс и русский рэп, скоро он появится в Сети.
– Не с Артемом Дзюбой? Потому что ты говорила, что не прочь спеть с ним дуэтом.
– Я думаю, это был бы интересный эксперимент, но, возможно, он появится чуть позже, когда Артем оценит нашу работу.
– Мы постараемся, чтобы он узнал о вашем намерении.
– Спасибо! Кстати, весной мы планируем гастрольный тур по России, начнем с Татарстана.
– Спасибо вам. Я желаю вам огромной удачи, полных залов, чтобы 10 и даже 15–20% наших людей ходили на концерты слушать живую музыку, которую вы по-честному, с честными настоящими музыкантами делаете.
– Спасибо огромное!
Оставляйте реакции
Почему это важно?
Нет комментариев-