Экс-защитник «Рубина» Егор Сорокин: «Бердыев никому не позволяет тренироваться вполноги»

О Романе Шаронове

— Когда поняли, что вторую половину сезона начнете в «Краснодаре»?

— В конце декабря. Позвонил Владимир Хашиг, генеральный директор: «Егор, из „Рубина“ забираем. Сборы пройдешь с „Краснодаром“. Готовься, доказывай, что не зря тебя купили».

— Звонок стал сюрпризом?

— Нет. Все к этому шло. Последний матч перед зимним перерывом мы проводили в Сочи. Отыграли, в раздевалке Шаронов, тогда еще главный тренер «Рубина», произнес: «Давайте попрощаемся с Егором. Он уходит в «Краснодар». Хотя у меня в тот момент такой информации не было. Наверное, Шаронов больше знал. Впрочем, в итоге он первым покинул «Рубин».

— После отставки Шаронов изрек в интервью: «Летом Сорокин боролся с самим собой. Головой был не в «Рубине» — еще до предложения «Краснодара». Прав?

— Я очень удивился, когда это прочитал. Что значит «боролся с самим собой»? Честно, не понимаю! Его догадки не имеют ничего общего с реальностью. Учитывая сложную финансовую ситуацию, в которую попал «Рубин», руководители клуба сказали: «Если на кого-то из игроков будет спрос — удерживать не собираемся». Конечно, при таком раскладе начинаешь задумываться о собственных перспективах. Но все равно мыслями я был в «Рубине», полностью отдавался в играх и на тренировках.

О несостоявшемся переходе в «Зенит»

— Летом, помимо «Краснодара», варианты были?

— Нет.

— А «Зенит»?

— Туда звали зимой 2019-го. Клубы уже обо всем договорились, но я предпочел остаться в Казани.

— Почему?

— Не почувствовал заинтересованности со стороны «Зенита».

— Что насторожило?

— Например, фраза Малафеева, с которым общался по телефону: «Если что — тренироваться будешь с основой, а играть за «Зенит-2». Да и с Семаком, главным тренером, разговора не было. Понял, не особо на меня и рассчитывают.

— А деньги?

— Финансовые условия в «Зените» и «Рубине» несопоставимы. Но я для себя четко расставил приоритеты. Да, можно сорвать куш — и года через три-четыре оказаться никому не нужным. А можно сыграть вдолгую.

— Как Рустем Сайманов, генеральный директор «Рубина», отреагировал на срыв переговоров?

— Спокойно. «Остаешься? Хорошо, работаем дальше». В Казани на меня никто не давил. Я не жалею, что отказал «Зениту». Уверен, в переходе минусов было больше, чем плюсов.

О том, почему перестал забивать

— Возвращаясь к Шаронову — в том же интервью он отмечал вашу неготовность к высокой обороне. И добавил: «Егор не чувствует расстояние до мяча».

— Хм. Мягко говоря, странное утверждение. Если б я не чувствовал расстояние до мяча, в премьер-лиге не играл бы.

— Ну и последняя цитата: «Сорокин оценивает себя по количеству голов в прошлом сезоне. Забил шесть и думает, что благодаря голам он — топ».

— Опять же — не согласен! Это в 18 лет забитые мячи могут вскружить голову. А в 24, когда прошел все лиги российского футбола, долго выцарапывал место в основном составе, крышу не снесет. Нужно любить футбол, а не себя в футболе.

— Прекрасно сформулировали.

— Забить шесть мячей — и за год бездарно все растратить… Не моя история. Я всегда трезво оценивал свои возможности, на тренировках поблажек себе не давал.

— Забивать-то почему перестали?

— Голы за «Краснодар», надеюсь, еще впереди. А в «Рубине» с этого сезона на «стандартах» на меня не рассчитывали.

— Но почему?

— Спросите Шаронова или его ассистентов. Мне ничего не объясняли. Просто сказали: «Теперь твоя задача при розыгрыше „стандартов“ — ставить блок. Замыкать будут другие».

— А что от вас требовал Бердыев?

— В штрафной соперника оказывать максимальное давление, угрожать воротам. Отсюда и голы.

О том, как перестал попадать в состав в «Рубине»

— Осенью после матча с «Сочи» вы на полтора месяца выпали из основы. Мурад Мусаев кипел: «Мы и представить не могли, что „Рубин“, продав нам Сорокина, сразу усадит его в запас!»

— Вряд ли я очутился на лавке из-за того, что подписал контракт с «Краснодаром». Тут сам виноват. Дома сгорели «Сочи» 0:3, матч провел неудачно. Ответственности с себя не снимаю, хотя в командных видах спорта в случае поражения не стоит искать крайних. Из меня же фактически сделали козла отпущения.

— С Шароновым был жесткий разговор?

— Нет. На теории разобрали ошибки и всё. Дальше в центре обороны с Уремовичем выходил Костя Плиев, а я тренировался, ждал шанса. Никаких обид. Это конкуренция. Допустил осечку — поставили другого футболиста. А ты, будь добр, посиди, подумай.

— Растянулись думы на пять туров.

— Могло быть и больше — если бы в игре со «Спартаком» на 18-й минуте не сломался Данченко. В заявке были еще защитники, но тренер назвал мою фамилию. Значит, не разуверился. Плиева передвинули на правый фланг, а я вышел в центр. Все наладилось.

О Бердыеве, Навасе и Азмуне

— Чему вы у Бердыева научились?

— Сохранять на поле концентрацию. Даже если мяч далеко, расслабляться нельзя. Каждый момент на тренировке надо воспринимать точно так же, как в игре. Еще именно у Бердыева я освоил схему в пять защитников. И он, и Мацюра, ассистент, показывали, кто в какой точке должен находиться, разжевывали мельчайшие нюансы. Конечно, облегчало задачу то, что рядом был Сесар Навас.

— Играть в паре с ним — кайф?

— Да! Футбольный интеллект Наваса впечатляет. Игру читает на шаг вперед. Все видит, вовремя даст подсказ, если замешкаешься — успеет подстраховать. В плане тактических перестроений он мыслил с Бердыевым в одном направлении. Неудивительно — столько лет у него отыграл. К каждому сопернику Курбан Бекиевич тщательно готовился. Мы, защитники, садились у экрана, смотрели нарезки, разбирали атакующих игроков от «а» до «я».

— Тогда расскажите — как сладить с Дзюбой?

— Не прилипать. Держать на расстоянии, чтобы рукой на тебя не оперся. Или корпусом не отодвинул. Ари тоже здорово укрывает мяч. Задницу выставляет так, что не подступиться. Еще с Кокориным всегда непросто. Легкий, резкий, подвижный. Чуть зазеваешься — не догонишь.

— В чем «фишка» Азмуна?

— Великолепно играет головой. Прыгучесть феноменальная.

— Кокорин уверяет, что Азмун на тренировках очень ленив.

— Это в «Зените» расслабился. В «Рубине», да при Бердыеве, такого в принципе быть не могло. Курбан Бекиевич никому не позволяет тренироваться вполноги. Вот вам история — за два дня до матча со «Спартаком» отрабатываем «стандарты». Кто-то навешивает, Азмун и Могилевец набирают скорость, смотрят на мяч и сталкиваются! Лоб в лоб! Обоих тут же увезли в больницу. У Сердара глаз заплыл, десять швов наложили. Пашке — поменьше, бровь разбил. С одной стороны, несчастный случай. А с другой — характерный для того «Рубина» штрих.

— Какое слово на русском слышали от Азмуна чаще всего?

— Мат не в счет? Тогда — «колхоз». Наверное, кто-то из ребят подучил. Отдашь неточный пас или плохо мяч обработаешь, Азмун сразу голосит: «Колхоз!» А вообще, хороший парень. Общительный, дружелюбный.

— Когда-то Бердыев пригласил в «Рубин» Алексея Медведева. Выставил единственное условие — отказаться от 13-го номера, под которым тот всю карьеру играл.

— Да, у Курбана Бекиевича такой номер в заявке отсутствует.

— Еще какие у него приметы?

— На стадионе из автобуса всегда выходил последним. Перед игрой шел в маленькую комнату, молился. В раздевалке запрещал включать музыку.

— Даже в наушниках?

— В них — можно. О, историю вспомнил! Выхожу перед игрой из автобуса — и у меня выпадает наушник. Прижимаю плечом к уху, делаю несколько шагов, потом другой рукой перехватываю. А Бердыеву, сидевшему у окна, показалось, будто я по мобильнику болтаю. В раздевалке подлетает Мацюра: «Егор, обалдел?! Сегодня важный матч, а ты в автобусе по телефону разговариваешь! Бердыев рвет и мечет!» Показываю AirPods: «Григорьич, смотрите, это не телефон, а беспроводной наушник. Я музыку слушал».

— Что Мацюра?

— Оттаял. Я выдохнул: «Уф-ф, пронесло».

По материалу «Спорт-Экспресса»