О завершении карьеры
Когда из-за пандемии остановили плей-офф (в сезоне-2019/2020 Валентенко был капитаном ХК «Югра» из ВХЛ — Ред.), я вернулся домой, стал много времени проводить с семьей, сделал очередную операцию и как-то само пришло понимание, что хватит, пора пожить для себя, для семьи и сохранить здоровье. Конечно, в 33 не хотелось заканчивать, но у каждого спортсмена свой век. Были мысли: «Может, еще поиграть немножко». Из Европы поступали предложения, прямо настойчиво звонили. Из немецкого, шведского, финского чемпионатов. Но тогда уже для себя решил, что далеко от дочки не буду уезжать. Она растет, а я ее не вижу.
В мае закончил Высшую школу тренеров, помимо этого у меня есть первое высшее образование, спортивное. Очень хочется остаться в хоккее, стать тренером. Совсем малышей, наверное, не хотел бы тренировать. У меня нервов на них не хватит (смеется). А так с юниорами хотелось бы попробовать, например, помощником стать. У меня много мыслей и идей, я поиграл в Северной Америке, поработал с многими тренерами. Многие вещи, которые мне рассказывали, записывал, каждое интересное упражнение отмечал в блокноте. Но тогда, кстати, не задумывался о том, чтобы стать тренером, для себя делал это. Думаю, мне есть что передать ребятам. У меня есть желание помочь молодежи.
Где-то в мае начал звонить знакомым, узнавать, есть ли какие-то варианты. В первую очередь обратился в родной клуб «Нефтехимик», там мне сказали, что мест нет, все занято. Летом был звонок из Академии «Авангарда», мы вели переговоры, но что-то в Омске изменилось, и в итоге я продолжил дальше искать работу. Рано или поздно, думаю, кому-то понадоблюсь.
О травмах
За карьеру действительно, накопилось много травм, буквально год назад мне челюсть сломали, ставили пластину. Но самое неприятное то, что на тебя всем пофиг, ты как отработанный материал. Мне довольно часто говорили: «Ты травмоопасный». На что я всегда отвечал: «Вы же видите, какой у меня стиль игры, я никогда ничего не боюсь, готов в любой момент подраться или шайбу на себя словить. Естественно у меня будут травмы». Но менеджерам не нравится, что я из-за травм много матчей могу пропускать. Пусть тогда ищут того, кто не травмируется, но и таких вещей делать не будет.
(Это) с детства все пошло. Я сначала хотел вратарем стать. Не любил, когда моя команда пропускала голы, поэтому всегда ловил на себя шайбу. Потом уже на автомате все это делал. Только после игр думал, больно или нет.
Я играл и со сломанными ребрами, и с переломом носа. Иногда думал: «Блин, ну пусть другие ломаются». Но все равно когда выходишь на лед, голова отключается и ты играешь так, как привык.
О самой жуткой травме
Наверное, перелом челюсти. Я два месяца проходил с закрытым ртом, не мог есть. Сходил с ума от голода в первые три недели, когда организм только привыкал. В плане восстановления тяжелей всего было перенести три операции на плече. Четыре операции на коленях тоже были неприятны. Самое сложное восстановиться после. Когда ты лежишь с плечом полгода и думаешь: «А смогу ли я вернуться на тот же уровень?» Депрессия, мысли плохие — все это непросто. Но потом выздоравливаешь, и все на свои места встает.
В день я съедал где-то 40 детских пюрешек. Плюс бульоны пил. Но с моим аппетитом это все ни о чем. Похудел ровно на 10 кг.
О начале карьеры
Двоякие чувства. Я и очень рад, что все так получилось. Не каждый на драфт попадет (Валентенко был выбран под 139-м номером «Монреалем» в 2006-м году — Ред.), не каждый в Северной Америке поиграет, не каждый с молодежкой серебро на чемпионате мира возьмет. Но с другой стороны я виню самого себя, что не смог достичь большего. Некоторые обстоятельства, травмы не дали мне показать свой максимум. В плане удовлетворения своей карьеры, наверное, 50 на 50.
О своем характере
Характер у меня говнистый. С тренерами частенько ссорился, так как был всегда за справедливость. Ребята выбирали меня капитаном, и порой я просто не мог промолчать. Тренерам не нравилось то, что я не умею держать язык за зубами. Меня меняли, убирали. Это тоже сказалось на моей карьере, мог бы подольше и получше в топ-клубах играть.
О конфликте со Скудрой
С Петерисом Скудрой были накаленные отношения. Правда, когда продлил контракт с «Торпедо», первое время отношения были хорошими. Потом случился конфликт, я не смог промолчать. Он этого не смог простить. Но это все в прошлом, сейчас мы продолжаем быть на связи, можем с праздниками друг друга поздравить. Скудра мне нравится как тренер: в плане тактики, как настраивает команду. В этом он силен. Считаю, что человеческие качества в хоккее должны уходить на второй план, если ты хочешь добиться результата.
Как тренера я принимаю. Но есть границы, которые нельзя переступать. Нельзя переходить на личности, оскорблять людей, у которых есть дети, жены. Кстати, сейчас общаюсь с ребятами, многие говорят, что Скудра стал помягче.
О детском тренере
Тут хотел бы вернуться в свое детство. Когда я заканчивал хоккейную школу, меня тренировал Александр Юрьевич Соколов. Он сейчас работает в «Сарыарке». Раньше я на него очень сильно злился, и не только я. Но я благодарен судьбе, что прошел его школу в том возрасте. Соколов делает из мальчика мужчину с характером, кто-то этого не выдерживает и сдается. Тот, кто все перетерпит, возьмет яйца в кулак, тот добьется успеха. Скудра такого же типа человек. Как психолог, он видит на кого нужно надавить, накричать, с кем нужно по-другому. Как бы я о нем не отзывался, как о человеке, при Скудре я выдал свой лучший сезон в КХЛ. У нас был обалденный коллектив, в плей-офф мы только в седьмом матче проиграли «Салавату Юлаеву». Петерис держал команду в тонусе, и при нем стабильно на протяжении пяти лет «Торпедо» выходило в плей-офф.
О сравнении тренеров в Америке и России
Есть плюсы и минусы и там, и там. Но номер один в нашем виде спорта это Канада. Я провел в Северной Америке три сезона, посмотрел, как там готовятся хоккеисты, какие тренировки проводят. Скорее всего я сторонник североамериканской и европейской подготовки. В России подготовка по-своему хорошая, и сейчас она меняется в лучшую сторону. Понимают, что старая система уже не работает. Но жалко, что-то, что я видел десять лет назад в Америке, только недавно стало появляться у нас.
О жизни в США
Первый год прошел в эйфории. Я наслаждался каждым днем. Потом, когда все стало обыденностью, начал очень тосковать по России. Мне не хватало общения с русскими. Хорошо, что у меня в командах всегда были те, с кем можно было поговорить по-русски. В первый год был Сергей Костицын, во второй — Миша Грабовский. В «Рейнджерс» играл Женя Грачев, в фарм-клубе «Коламбуса» играл Максим Майоров, мы жили недалеко друг от друга. Это спасало. Плюс супруга приехала. Но я не назову себя человеком, который захочет жить в Америке. Я патриот.
В плане хоккея я точно изменился. АХЛ — это такая мясорубка, где в основном играет молодежь, которая хочет пробиться в НХЛ. За место в составе игроки готовы убиваться. Я вернулся оттуда более жестким, уверенным в себе. Из-за того, что площадки меньше, нужно было быстрее соображать. Чуть-чуть зазеваешься, и тебе башню снесут. Мне там понравился менталитет хоккеистов. Они очень профессионально относятся к своей работе. Для молодых клубы организовывали собрания, на которых рассказывали, как правильно питаться, что можно пить. У них нормально после игры выпить пива. Если в России после матча тебя увидят с бокалом, то это все, штраф. В Америке с тренером можно после хоккея встретиться в баре, посидеть и пообщаться на разные темы.
О самоотверженной игре
За это поощряли, хвалили, даже дополнительную защиту мне пришивали на форму. И еще у меня было прозвище «Танк». (Его дал главный тренер «Нью-Йорк Рейнджерс» Джон Торторелла — Ред.).
Он тогда тренировал «Рейнджерс» и в тренировочном лагере в матче я за одну смену поймал на себя три или четыре броска в меньшинстве. Один, помню, неприятный от Ильи Ковальчука прилетел. Я прихожу весь скрюченный на лавку, а Торторелла говорит: «Молодчик-молодчик, Вали» (так меня называли в Америке). А после игры он мне сказал: «Теперь ты Танк».
Он очень честный, прямолинейный. Ему неважно, звезда ты или нет, какая у тебя зарплата. Ему вообще на это пофиг. Торторелла нужно, чтобы ты вышел и добросовестно сделал свою работу. Мне нравилось у него тренироваться.
Об уровне жизни в США
Скажу, что и там городки были не айс. Но я на это внимание никогда не обращал. Я сам из Нижнекамска и не считаю мой родной город плохим, как говорят эти иностранцы, которые приезжают сюда денежки получить. Если ты уехал из дома, то знаешь на что идешь, наверное, надо язык держать за зубами и не оскорблять другие города.
О Нижнекамске
У меня там живут родители, родной брат. Можно сказать, живу на два города: Казань и Нижнекамск. Я жил в Москве, у меня есть там квартира. Просто когда не стало супруги, я больше не захотел жить в том месте. Но периодически бываю там.
О смерти супруги от гриппа в 2013-м
Мысли в голове были не самые хорошие. Когда умерла жена, «Авангард» нанял мне психолога, за что клубу огромное спасибо. Хотя я никогда в них не верил, сначала нехотя приходил на сеанс. Потом неделька, вторая, третья и голова стала потихоньку вставать на место. И, конечно, помогала дочка, благодаря ей я не опустил руки и начал дальше жить.
Жены не стало в апреле, потом наступило межсезонье, как раз я общался с психологом. Затем начались сборы, и я с головой ушел в тренировки. Пацаны помогали отвлекаться. Но когда вечером остаешься один, становится грустно. И до сих пор эти чувства есть. Этот шрам в сердце на всю жизнь останется.
О том, как переболел коронавирусом
Я очень серьезно воспринимаю температуру, если она вдруг поднимается. Я сам переболел коронавирусом, мои родители переболели. Многие близкие люди тоже болели. Очень сильно по этому поводу переживал. Кого-то потерял. Это страшно, неприятно, но это жизнь, никуда не денешься.
Получилось, что родителей забрали в больницу в тяжелом состоянии, а я не мог дочку оставить, еще и собаки. Мне пришлось дома лечиться, только медсестра два раза в день приходила, за три недели выкарабкался. Была по-настоящему жесть. Ноги болели, поясница, суставы выворачивало.
Ну, это (коронавирус) точно не фигня. Мне только не нравится, что нам правду не говорят, статистику не ту объявляют. У меня знакомые работают в больницах, в скорой помощи, так вот официальные цифры неправильные. В реальности очень много людей умирает каждый день.
О нынешнем хоккее
Неинтересно и не соскучился. Если смотреть, то топовые матчи. СКА-ЦСКА, к примеру. А середняков не особо хочется включать, я даже фамилии некоторых ребят не знаю, а прошло немного времени, как я из КХЛ ушел. Да и помимо просмотра хоккея есть чем заняться.
Благодаря потолку зарплат, кажется, что команды выравнились. Бывают непредсказуемые матчи. В этом плане стало интереснее. Но сам уровень в целом понизился, все-таки много классных мастеров уехало в Америку.
О работе в хоккее
Несколько раз выходил на лед, помогал другу. Он тренирует мальчишек 2011-го года рождения. Недельку работал с ребятами. Иногда хожу с любителями играть, так, для удовольствия. Плюс планирую в ближайшем будущем открыть свой бросковый центр, учить ребят техникой владения клюшкой, броскам. Хочется начать с этого, а потом уже, может, другие предложения появятся. Рассматриваю это, в первую очередь, не как бизнес, а возможность заявить о себе и заинтересовать детей.
Нет комментариев-