— В 1981 году, будучи достаточно молодым, я возглавил Больницу скорой медицинской помощи № 15, по тем временам самую крупную клинику на 550 коек. Тогда в Казани были две наиболее крупные больницы: городская клиническая больница № 15 и ведомственная железнодорожная больница. После 15-й меня назначили начальником горздрава Казани.
На протяжении многих лет обсуждался острый вопрос строительства в столице Татарстана крупной больницы. Казань развивалась своеобразно, в связи с тем, что город был старинным медицинским центром, состоявшим из небольших клинических учреждений. Клиники имели славную историю с именитыми профессорами, но технологическая часть, конечно, устаревала.
Одна Республиканская клиническая больница, которая также открылась в эти годы, явно не справлялась с потоком пациентов со всей республики. И для Казани была жизненно необходима новая крупная больница.
В 80-е годы, благодаря активному развитию науки, медицинской техники, на первый план стали выходить современные технологии. О будущей многопрофильной больнице, которая сейчас называется МКДЦ, речь шла уже давно — еще с 60-х годов. Проекты обсуждались, но все никак не могли быть согласованы. Во времена СССР, для того чтобы построить больницу, надо было попасть в план Госстроя СССР. А это очень долго…
В это время в Москве председателем Госстроя России работал Фикрят Табеев — бывший секретарь Татарского обкома партии КПСС. Он согласился помочь руководству республики с этим вопросом, но при условии, что клиника будет стоить меньше 11 миллионов рублей. Поскольку для Госстроя СССР и Госстроя РСФСР существовала своя градация. Но найти больницу за 11 миллионов рублей даже в то время было сложно.
Тогда «Казгражданпроект» нашел самый дешевый проект полуюжной клиники и утвердил его строительство в Казани. И началось проектирование, трансформация в более пригодную для нас больницу. Было выбрано место на улице Туринской — бугор, который каждую весну покрывался белой шапкой цветущих яблонь. Большую роль в проектировании и последующих изменениях сыграл директор института «Казгражданпроект» Марат Кафиатуллин.
Больница должна была быть двенадцатиэтажной, но в те времена у пожарных не было лестницы для тушения такого высокого здания. Поэтому три этажа сняли, к ним добавили еще один и поставили четырехэтажное здание отдельным корпусом рядом с главным.
Начали клинику строить заключенные, поэтому стройплощадку обнесли тройным забором и колючей проволокой. Жизнь вокруг будущей больницы закипела.
Сначала работы шли активно, регулярно проходили планерки… А когда началась перестройка и рухнул Советский Союз, все разом умерло. Многие социальные объекты тогда фактически были заморожены.
В 1990 году, когда я перешел на должность главного врача строящейся больницы, было грустное зрелище: вырытый котлован, грязюка, пять вагончиков, и все это залито водой. Страны нет. И никого нет…
Администрация больницы, состоящая из трех человек, разместилась на станции скорой помощи, а потом нас приютил в Республиканскую стоматологическую поликлинику главный врач Александр Гришин — там мы провели много лет, там рождались новые решения по будущей клинике.
В это время в мире наступала новая эра высокотехнологичного лечения сердечно-сосудистых заболеваний. Стали активно использоваться компьютерные и ядерно-магнитные томографы, сложные ангиографические системы и т. д. А мы, врачи, мало знали об этом.
Приходилось изучать проблему с азов, ездить на международные выставки. Сначала на московские, а потом очень помогли крупные компании, мировые лидеры — «Сименс», «Дженерал электрик», «Тошиба», «Филипс». Так потихонечку завязались знакомства.
Стало понятно, что строительство обычной многопрофильной больницы не позволит сделать качественный скачок в системе здравоохранения республики. Необходимо было сосредоточиться на новых технологиях, и новый медицинский центр в Казани стал базой для новой концепции строительства. Так у меня появилась возможность ездить по другим странам, изучать опыт западных клиник.
Стройка потихонечку шла, а поскольку в советское время было плановое хозяйство, временем сдачи больницы был прописан 91-й год. Больницы нет, а сдача уже назначена, и из Москвы начала поступать мебель. Их привозили «КАМАЗами», разобранные комплекты медицинской мебели из простого ДСП. И вот я, водитель и Александр Гришин несколько месяцев распаковывали ее и таскали в подвалы детской поликлиники на Зинина.
В 1994 году назначают нового министра здравоохранения Камиля Зыятдинова. Долго мы разговаривали о больнице, он меня поддержал и пошел к первому Президенту республики Минтимеру Шариповичу Шаймиеву, который поддержал новую концепцию строительства и направил первое письмо тогдашнему Президенту России Борису Ельцину о том, что в Казани началось строительство нового центра, ориентированного на высокотехнологичные виды лечения.
Началась новая московская эпопея, приблизительно три-четыре раза в неделю приходилось выезжать в Москву в различные министерства, но чаще всего в Министерство экономики Российской Федерации. Дежурство — самолет, дежурство — поезд, поезд — самолет.
В это время запускали Детскую республиканскую клиническую больницу, и главный врач Карпухин познакомил меня с представителем американской фирмы HARD. Это очень старая компания, которая больше 100 лет выпускает медицинское оборудование. Ко мне приехал их представитель, а мне он что-то не понравился тогда, и я не стал с ним разговаривать. Вдруг мне на следующий день из Америки звонит вице-президент этой компании и спрашивает, в чем же дело. Через неделю прилетает ко мне сам вице-президент компании «Харт» Виктор Баланевский — бывший москвич, который уже 20 с лишним лет жил в Америке. Это первое знакомство положило начало практической реализации проекта будущего МКДЦ. После неоднократных встреч и обсуждений Баланевский предложил: «А давайте попробуем оформить кредит в одном из банков США». И он занялся этим вопросом в Америке. И получил право на продвижение кредита в России.
Речь шла о 32 миллионах долларов, огромной сумме по тем временам, но это были не деньги, а кредит в виде закупленного в США оборудования.
Так мы начали готовить больницу под американское оборудование компании «Дженерал электрик». Приезжали эксперты, изучали с новых позиций проект, вносили изменения. Каждая поездка в зарубежные клиники заканчивалась очередными изменениями в проекте, и я удивляюсь, как меня тогда не выгнали.
Тогда не было факсов, приходилось сидеть с этими большими листами ночью, копируя через папиросную бумагу. Чертежи до сих пор лежат у меня дома. Проработанный до мелочей проект прошел экспертизу в американском банке, получил одобрение, и начался новый российский этап.
За несколько лет в федеральных министерствах появились специалисты, которые активно поддержали проект и старались помочь, но были и «чужие», кто бюрократизировал любой шаг вперед.
Помню, в одном из отделов Министерства экономики пожилой сотрудник говорит мне: «Ростислав Иванович, вы хотите, чтобы что-то было? Пойдемте, покажу».
Заводит меня в огромный зал со стеллажами, на которых стопки папок с документами, и говорит: «Я сейчас положу ваш документ сюда, и вы никогда больше не увидите его. Поэтому ни одну бумажку не выпускайте из рук. Следите сами за своими документами. Отдали секретарю, через полчаса звоните, спрашивайте, где документы». И это был очень важный и своевременный совет. С тех пор я каждый документ записывал в свой дневник с комментариями: отдал тому-то, получил от того-то, позвонить тому-то, этот сказал то-то. Каждый день — дневники, дневники. Помощников-то не было.
Надо сказать, что в Министерстве экономики и других министерствах было много грамотных и интересных людей. Среди них нельзя не вспомнить Ивана Солошенко, заведующего социальной сферой в Министерстве экономики. Это человек, который курировал все министерства социальной направленности. Как-то на финальном этапе подготовки документов для Правительства Российской Федерации в 1995 году он говорит мне: «Слушай, Ростислав Иванович, мне нужно распоряжение готовить для Черномырдина, а там какая-то больница непонятная. Надо назвать соответствующим образом и получить поддержку регионов».
Обсудили мы новую задачу с Камилем Шагаровичем, он предоставил мне свою служебную машину, и за трое суток я объехал восемь республик и получил восемь подписей от министров. Так родился знаменитый протокол, где подписались Татарстан, Башкортостан, Чувашия, Марий Эл, Мордовия, Удмуртия, Ульяновская и Кировская области. Все были согласны с предложением создания Межрегионального сердечно-сосудистого центра на 800 коек.
Через четыре дня я явился в Министерство экономики России с документом. Они после этого зауважали наш проект, и появилась надежда на положительный результат. В 1996 году проект Распоряжения Правительства Российской Федерации необходимо было согласовать в 77 ведомствах России, на что ушло несколько месяцев. В декабре 1996 года мы сидели с Солошенко и размышляли, как бы назвать больницу для придания ей статуса российского масштаба. Он посмотрел и говорит: «Вот регионы же согласились! Значит — межрегиональный?» А потом додумались до клинико-диагностического центра, получилось складно, и самое главное сокращение тоже звучало — МКДЦ.
И вот наступает новый год, 1997 год. Утром 9 января звонит министр экономики Республики Татарстан Дамир Бикбов и говорит: «Ты читал „Российскую газету|“?». — «Нет». — «Приезжай!»
Я приезжаю, захожу к нему, а у него на столе большая газета лежит, и на первой странице на всю страницу: «Кредит здоровью». Опубликовано Распоряжение Правительства Российской Федерации № 1922 о привлечении кредита банка США на сумму 32 миллиона долларов для Межрегионального клинико-диагностического центра.
Это был первый и единственный кредит, выданный отдельному региональному учреждению. За это время первый Президент Республики Татарстан Шаймиев написал множество писем в адрес Президента России, Председателя Правительства России, министрам. Много раз Минтимер Шарипович лично беседовал с руководителями страны о судьбе строящегося объекта, и все это свершилось!
Начался новый этап — подготовка и согласование контракта. Меня обязали сделать контракт с банком и компаниями, началась новая эпопея — контракт нужен был на всё, вплоть до гвоздика.
Мне пришлось часто летать в Америку, приходилось жить там по многу недель, детально прорабатывая все пункты контракта. Живя в Америке, я, естественно, знакомился с организацией больниц и постарался перенести лучшие наработки в МКДЦ. Так мы создавали впервые в России прообраз новой клиники. В этом участвовало огромное количество людей.
Сколько дней и ночей мы провели в переговорах, поездках, согласованиях, жарких спорах. Командная дружная работа людей, являющихся патриотами своей республики, завершилась подготовкой многостраничного контракта, который пришлось еще раз согласовывать в восьми федеральных министерствах. Нет необходимости описывать драматизм и накал этой работы, когда сюрпризы подстерегали в самых неожиданныхместах. Но мы прошли этот этап, получили согласования и на 100 заводах в США начали готовить продукцию для МКДЦ.
Более ста сорокафутовых фур вывозили оборудование из Финляндии, куда оно доставлялось пароходами, были чартерные авиарейсы из США в Казань и т. д. Все это время в Казани активно велись строительно-монтажные работы. Дважды в день в 6 утра и 22 часа мэр Казани Камиль Исхаков проводил планерки, что, конечно, сыграло определяющую роль в завершении сроков сдачи первой очереди МКДЦ.
Последнее оборудование поступило из США 22 апреля 1999 года. Прямо с колес, выполняя таможенные процедуры, оборудование устанавливалось в подготовленные помещения специалистами фирмы-производителя. Контракт был выполнен точно в срок.
10 декабря 1999 года состоялось торжественное открытие центра, на которое приехала большая делегация из США, министр здравоохранения Российской Федерации, его заместители, первый Президент Республики Татарстан Минтимер Шаймиев, на тот момент Председатель Правительства Татарстана Рустам Минниханов, главы всех республик — участников договора, академик Ренат Акчурин и многие другие гости.
Главной ценностью были и оставались специалисты, ведущие практикующие и ученые врачи. Много лет мы обсуждали будущее нового центра, готовили людей, готовились сами. Перед самым открытием центра несколько групп посетили США, чтобы они посмотрели, как работают американские врачи, как организована работа в ведущих клиниках Америки, взглянули по-новому на иную жизнь, другой подход к лечению.
Но самый большой скачок произошел, когда ввели хирургическое отделение в эксплуатацию, потому что все эти аппараты заработали, и тогда началась полноценная жизнь клиники.
Я посвятил этой больнице 17 лет. Специалисты не должны работать на одном месте всю жизнь, они должны передвигаться, это мое кредо!
Сегодня можно сказать, что у МКДЦ счастливая судьба. Центр оказал определяющее значение для развития всей системы здравоохранения Республики Татарстан. И все, кто участвовал в создании МКДЦ, должны быть горды за хорошо выполненную работу.
Нет комментариев-