Дискотека XIX века: как татарские народные хиты на металлических дисках переводят в «цифру»

Из купеческого дома до наших дней

Только представьте: вы – богатый татарский купец, живущий в конце XIX века. Если пройтись по вашему просторному дому, где помимо гостиной и нескольких спален, есть, как минимум, рабочий кабинет, библиотека и столовая, можно непременно встретить громоздкий деревянный артефакт – музыкальную шкатулку. 

Вы заводите ее во время шумных сборищ или наоборот, в полном одиночестве. В вашей коллекции есть несколько десятков фабричных пластинок, на которые записаны хиты тех лет (к примеру, «Камаринская» Глинки). Но душа просит чего-то своего, родного: ей не хватает мягкой пентатоники «Тэфтилэу» или звонкости «Кара бай». 

В то время пластинки с татарскими народными песнями не штамповались на фабриках. Положение спасали редкие умельцы, которые сначала старательно изучали нотную грамоту, а затем самостоятельно переносили родной звук на металлические пластинки. Эти пластинки, десятилетиями пылившиеся в музейных хранилищах или, наоборот, кочевавшие от одного частного коллекционера к другому, добрались до наших дней и теперь переживают новый этап – их переводят в «цифру».  

Развлечение для богатых

Заведующий Центром письменного и музыкального наследия (входит в Институт языка и литературы им. Ибрагимова АН РТ) Ильхам Гумеров и его коллега востоковед и исламовед Азат Ахунов выносят из хранилища тяжелый лакированный ящик. Это – симфонион «Мира». 

Такие музыкальные шкатулки производились в XIX веке в разных форматах: были не только большие, но и маленькие - «портативные» - с которыми можно было отправиться, к примеру, на пикник. Крышки ящиков обычно украшались филигранными узорами, а заводился весь механизм прокручиванием тяжелой рукоятки. 

Как несколько экземпляров «Миры» и компактной «Стеллы» оказались в хранилище татарстанской Академии наук - пока не понятно. Ученым еще предстоит это выяснить, хотя, есть версия, согласно которой аппараты были куплены за рубежом (или заказаны из Москвы) для нужд татарской радиостанции в первой половине XX века. 

Или симфонионы принадлежали каким-нибудь богачам, поскольку удовольствие это было не из дешевых. Кстати, в XXI веке ситуация с ценами мало изменилась – сейчас за такой аппарат просят до 700 тысяч рублей. 

Музыкальный бизнес Гилязетдина Сайфуллина

Перед сотрудниками Академии наук стоит и другая задача – изучить и оцифровать около 300 металлических перфорированных пластинок с татарскими народными мелодиями, выпущенными в конце XIX-начале XX веков. 

Как мы уже упомянули выше, татарские мелодии, в отличие от русских, не выпускались на фабриках, однако спрос был – и довольно высокий, так что местные умельцы начали штамповать диски самостоятельно. Музыковеды предполагают, что татары – единственный в России народ, который сам занимался перфорацией подобных пластинок.

Один из таких музыкальных мастеров - Гариф Минкин. Он был учителем Гилязетдина Сайфуллина, чья коллекция дисков сейчас оцифровывается сотрудниками Центра письменного и музыкального наследия. Сайфуллин работал в мастерской Минкина около трех лет, перенимал опыт, изучал нотную грамоту, а потом открыл свое дело.

Свою первую пластинку Гилязетдин Сайфуллин выпустил в 1897 году по заказу купца по имени Шамси. Его бизнес просуществовал до 30-х годов прошлого века. В татарских газетах и журналах того периода даже можно найти объявления примерно такого содержания: «Гилязетдин Сайфуллин, мастер музыкального дела. Тот, кто хочет приобрести пластинку, может обратиться в магазин по такому-то адресу».

В его мастерской было пять самодельных станков: два делали на металлических пластинках круглые отверстия, а другие три – засечки. Один из станков сейчас хранится в Нацмузее РТ.

Звук с артефактами прошлого

Чтобы показать нам, как работает музыкальная шкатулка Ильхам Гумеров выбрал пластинку с записью «Кара бай». Он сразу уточнил: один диск – одна мелодия. Длительность – чуть больше минуты.

Несмотря на почтенный возраст, аппарат выдает глубокий, хороший звук. Слышны некоторые «артефакты прошлого» - металлический скрежет, постукивания, но это только придает звучанию тепла и аутентичности. 

«Этими пластинками Гилязетдин Сайфуллин показывает древние корни нашей музыки. Пентатоника звучит в полный голос. Это очень важный источник для изучения татарской культуры», - шепотом произносит во время прослушивания Азат Ахунов.

Почти все пластинки из коллекции Сайфуллина - с татарскими мелодиями, но есть и «Интенационал», «Веселые ребята», «Камаринская». Как отмечает Ильхам Гумеров, это - городская культура того времени, хиты, которые все татары знали на слух.

Как перевести пластинку в «цифру»

Пока мы слушали пластинки на «Мирре», в соседнем помещении звукорежиссер Илья Чижиков оцифровывал диски меньшего диаметра, проигрывая их на «Стелле». Над маленьким деревянным аппаратом навис микрофон, вокруг путались провода, рядом шумел кулером ноутбук. 

«Звук пишется с шероховатостями - их никак не убрать. Вот фабричные диски, не ручной работы, как эти, конечно, звучат идеально, но звук уже не такой «ламповый», - считает звукорежиссер.

Помимо музыкальных шкатулок в Центре хранятся восковые валики конца XIX века. На них, в отличие от металлических пластинок, записывали не только музыку, но и голос. Правда, об их содержании пока приходится только гадать, поскольку аппарат Эдисона, на котором проигрываются валики, требует ремонта.

После оцифровки коллекции Гилязетдина Сайфуллина команда Института языка, литературы и искусства им. Ибрагимова планирует выпустить сборник пластинок и аудио-приложение.

В изучение этого направления можно углубиться еще сильнее, тем более, что пластинки Сайфуллина – не единственные из сохранившихся. По слухам, подобные диски хранятся в Москве и Санкт-Петербурге. Главное, чтобы у государства хватило средств на финансирование проекта, способного раскрыть татарскую культуру с нестандартного – музыкального - ракурса.