«Атака на мусульманское духовенство»
В соцсетях кандидат филологических наук Милеуша Хабутдинова выложила пост, где заметила, что во время переклички упоминаются имена современных мусульманских деятелей.
«И после этого кто-то будет утверждать, что фильм не колониальный и не носит заказной характер. Перед нами откровенная атака на мусульманское духовенство», – поделилась Хабутдинова.
В списке писательница отметила, что произнесли имя муфтия Оренбургского магометанского духовного собрания Габдессаляма Габдрахимова (1765-1840), который не был репрессирован, муфтия Мухамедьяра Султанова (1837-1915), председателя Духовного управления мусульман РФ и совета муфтиев РФ Равиля Гайнутдина, муфтия и председателя Центрального Духовного управления мусульман РФ Талгата Таджуддина, председателя Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга (ныне покойного) Жафяра Пончаева и первого председателя Духовного управления мусульман Нижегородской области Умара Идрисова.
«В данном случае все совпадения случайны. По крайней мере, осознанно это не делалось. На съемках актер зачитывал имена из списка, который фигурирует в кадре, из которого Игнатов в последующем вычеркивает убывших», – отметила генеральный директор кинокомпании «Русское» Ирина Смирнова.
Список составляли два года назад перед съемками художники по реквизиту. Какие-то они нашли в исторических документах, а какие-то придумали. Они искали распространенные татарские имена и фамилии, никакого тайного смысла в это не закладывали, добавила продюсер.
«Там более 500 имен – русских, татарских, еврейских, разных. Художники по реквизиту искали в интернете распространенные татарские имена», – сказала она.
«Как ничтожен человек, лишившийся духовного измерения и подлинных корней»
Политолог и востоковед Руслан Айсин выложил в соцсетях рецензию на роман писательницы Гузель Яхиной еще пять лет назад и признался, что спустя все это время остается при таком же мнении.
«Это, по сути, клеветнический и художественно блеклый роман. Автор получила уже не одну награду, премии, признание. Но и критики хватает. Причем критика вполне обоснованная и аргументированная», – отмечает Айсин.
Политолог считает, что «Зулейха открывает глаза» – роман не о любви и не о женской судьбе. «Это роман об истории одного предательства. Роман о том, как ничтожен человек, лишившийся духовного измерения и подлинных корней», – добавляет востоковед.
«Многие промоутеры Гузель Яхиной, даже не читавшие самого романа, полны восторга и восхищения: «Это прорыв, это про татар». В чем прорыв? В изящном навете на татарский традиционный уклад? Почему десятки блестящих романов талантливых татарских писателей не были столь восторженно встречены «знающей» публикой и власть имущими? Отчего такой непонятный интерес к Зулейхе? Не потому ли, что она вывернула историю наизнанку и выставила татар в неприглядном свете?» – поделился Айсин.
Он также отмечает, что Гузель Яхина наносит точечные удары по узловым символам татарского народа.
«”Зулейха открывает глаза” – это неправда. И неправда не только потому, что там много несоответствий, ошибок, что сам сюжет ломаный, негладкий... Яхина не может быть той, кто способен описывать драму татарского народа. Потому что это она не принадлежит к его культурно-духовному кругу», – подчеркнул эскперт.
В описании персонажей Айсин выделяет Муртазу – персонажа, который на пару со своей матерью указание на сам татарский народ: патриархальный, могучий, но для женского восприятия грубый, замкнутый, находящий утешение лишь у матери своей.
«Тут Яхина наносит еще один ощутимый удар по символам. Два столпа любого традиционного общества: мать – хранительница уклада и муж-воин-добытчик – предельно унижены Яхиной. Это делается сознательно, она их намеренно высмеивает, “опускает”», – поделился политолог.
А сын Зулейхи Юзуф, по мнению политолога, всечеловек, который вобрал в себя все лучшее. Он знает французский, прекрасно рисует, знает азы медицины, освоил охотничье, рыболовное дело. Французский язык важнее и нужнее татарского, искусство важнее веры, подчеркнул востоковед.
«Это история одного большого предательства. История, которая разворачивается на глазах у нас, живущих сегодня, в это смутно-испорченное время, народа, принимающего собственного убийцу за отца родного. Это история космополитов-манкуртов, это идеологическая мантра для тех, кто бредит либеральным мифом о всечеловеке. О дереве без корней. Это история об энтропии духа народа», – подытожил Айсин.
Как татарские артисты отказались сниматься в сериале?
В Татарстане не так часто проводят масштабные и высокобюджетные съемки, поэтому драматические актеры соглашаются на роли с большой охотой. Однако на участие в проекте по роману Гузель Яхиной согласилось не все приглашенные татарстанские актеры.
Актриса театра Камала, заслуженная артистка Татарстана Миляуша Шайхутдинова отказалась от участия в сериале и написала организаторам, что не хочет участвовать в кастинге по личным причинам.
«Я сама думала, что из нашего театра никто не пойдет. Нас оскорбляют, а мы должны участвовать? Я думаю, что многие артисты, которые шли на кастинг, просто не понимали», – сказала Шайхутдинова.
Артистка считает, что и ее отец (народный артист Татарстана Наиль Шайхутдинов, 1941-2016) не участвовал бы в этом проекте.
Народному артисту РТ Айдару Хафизову была предложена роль муллы. «Я не хотел участвовать, честно говоря. Как бы то ни было, произведение все равно посвящено искажению татарской нации», – поделился Хафизов.
Среди приглашенных на роль Бакиева был и актер театра Камала Ильтазар Мухаметгалиев. Но на кастинг он так и не пошел. «Я колебался. Такое же чувство было и после прочтения романа. Написана фантастическая сказка. Однако сомневаюсь, что другие примут ее в таком же свете. Поэтому я не захотел участвовать в проекте», – сказал Мухаметгалиев.
Постельная сцена в мечети Татарстана или чудеса монтажа
В первом эпизоде сериала показали постельную сцену Игнатова и Настасьи в мечети, куда привезли раскулаченных крестьян вместе с Зулейхой. Татарстанскую общественность возмутили кадры из первой серии и они обратились с гневными комментариями в адрес создателей фильма. Ситуацию с неприличной сценой объяснил Камиль хазрат Самигуллин в своем телеграм-канале. Оказалось, что сцена была сделана в съемочном павильоне и затем добавлена в картину с помощью монтажа.
По сценарию съемки этой части серии проходили в старинной мечети в селе Мачкара Кукморского района. Сейчас эта мечеть недействующая и является объектом культурного наследия. Имам-мухтасиб района до и во время съемок держал под пристальным контролем вопрос использования здания бывшей мечети. Также там дежурил имам-хатыйб деревни, который следил за тем, чтобы внутри не случилось ничего богохульного.
«Возмущения мусульман вполне понятны: глумление над мусульманскими религиозными ценностями и святынями было бы непростительным кощунством. И в действительности оно не было допущено. Насколько оправданно наличие подобных кадров в художественном произведении и достоверно в картине воссоздана историческая действительность – отдельный вопрос. Сам я однозначно считаю, что показ откровенных сцен по ТВ и не только – это аморально и омерзительно» муфтий РТ Камиль хазрат Самигуллин
Образом татарской Зулейхи Камиль хазрат Самигуллин считает образ, созданный татарским писателем Гаязом Исхаки. Героиня его произведения навсегда останется символом духовной стойкости, целомудрия и преданности своему народу и религии, добавил председатель ДУМ РТ.
Гаяз Исхаки написал свое произведение «Зулейха» 102 года назад. Его пьеса повествует о трагических событиях XVIII-XIX веков и временах насильственной христианизации народов, проживающих на землях Волго-Уральского региона. Все драматические события того времени были показаны через личную трагедию татарской женщины Зулейхи, отнятой от мужа и детей, насильно крещенной и отданной замуж за выпивающего мужика из православной деревни.
Нет комментариев-