Гиги Дедаламазишвили из группы Mgzavrebi: Нет цели угодить всем – пусть послушают на грузинском

На концерте в Казани солист и основатель группы Гиги Дедаламазишвили объяснил, что название альбома Geo – это наша общая земля, то, что мы должны беречь. Гиги много шутил и объяснял смысл почти каждой песни, ведь 99% песен Mgzavrebi написаны на грузинском языке. Прозвучали и несколько песен на русском. Но публика поддерживала и аплодировала, вне зависимости от языка. Некоторые яркие композиции с новой пластинки, такие, как Ero и Rembo, прозвучали не один раз. Гиги провел мини-урок грузинского языка прямо во время выступления. Он словно давал слушателям попробовать на вкус певучие незнакомые слова, медленно произносил вместе со всеми, а потом наслаждался поддержкой обученного зала, который верно подпевал.

- Вы не первый раз приезжаете в Казань с концертом, какие у вас впечатления о городе, о местной публике?

- Мне очень нравится архитектура города, всегда говорю, что в России Казань – это один из моих любимых городов. Всегда приятно здесь гулять. Мы приезжали очень много раз и выступали на каких-то мероприятиях, а теперь уже во второй раз приехали со своим концертом был в апреле. Помню, что тогда люди нас очень хорошо принимали и поддерживали.

- Чем отличается новый альбом от предыдущих?

- В целом подход изменился, наверное. Иногда музыканту кажется, что он делает что-то новое, но на самом деле это не так. Для меня ничего не поменялось. Когда ты пишешь уже 50-ю песню, то уже знаешь свой стиль, и хочется от этого уйти. А когда я ставил новые песни ребятам, все они постоянно говорили, что получилось что-то принципиально новое.

- Как появилась идея записать общий альбом с Евгением Гришковцом?

- Женя Гришковец – наш большой друг. Мы друг другу отправляем афиши городов. Если я вижу его афишу в городе, где нахожусь, то оправляю ему, а он мне мою. У нас есть общий друг, который нас познакомил. И как-то появилась идея сделать совместную песню, а потом уже и альбом. Благодаря этому альбому поменялось многое. Потому что появился чужой человек, с которым мы должны были делать музыку. Появились какие-то новые жанры, всё как-то по-другому пошло.

- Тексты и идеи песен его или ваши?

- На русском? Конечно, его.

- Есть ли в планах записать дуэт с женским вокалом?

- Мне больше всего нравятся дуэты с кем-то, кто не похож на нас. Вот с Женей, например. Человек читает, а мы играем – это интересно. Вообще, дуэт - это не самоцель. Было время, когда я слишком много думал о дуэтах, а потом понял, что это само собой должно прийти, песня должна подсказать или круг общения. И к тому же я не общаюсь с девочками, которые поют. Так сложилось, у меня жена (смеётся).

- А в профессиональном смысле?

- И в профессиональном смысле тоже. У меня очень закрытая жизнь. Если я дома, то всегда с семьей, я не социальный, то есть не сижу в Интернете. Если я играю концерты, то пришел, поставил звук, сыграл и ушел.

-А страницу в Instagram сами ведете?

- Instagram сам.

- Как воспринимает публика в России незнакомый грузинский язык?

- Я могу послушать песню на английском, итальянском, который не знаю, но знаю, как он звучит. А песня на таджикском, например, мне будет непривычной. Если я послушаю таджикскую группу, то им скажу: «Ребята, я ничего не понял, но я вас послушал». Я с детства слушаю рэп и тоже ничего не понимал. Мой отец не понимал, когда Deep Purple слушал. Они же слушали, потому что это привычный язык. Мне часто после концерта говорят: «Я ничего не понял, но мне понравилось». Я надеюсь, что со временем грузинский язык будет и в России, и в мире таким же привычным языком, и люди начнут его больше слушать.

- Получается, у Вас важная миссия!

- Наверное. В целом проблема грузинской музыки в том, что люди знают Сулико (грузинская лирическая песня Варинки Церетели на стихи Акакия Церетели), а остальное для них все одинаковое. В целом грузинскую музыку так специально не слушают, разве что в ресторанах где-то.

- Как появляются русские песни на альбомах?

- У каждой своя история. Первая появилась в 2007 году, когда моя тетя перевела одну песню, она очень хорошо знала русский. Пришла ко мне и говорит: «Мне не спалось, и я перевела, пусть будет, может, пригодится».

- То есть вы не специально их пишете?

-Нет, и это не самоцель. У нас на русском мало песен, потому что это сложно писать на языке, который тебе неродной. Все песни должны быть какие-то особенные. Но никогда не узнаешь, что она особенная, пока не выйдет в народ.

-Вы знакомы с татарским языком?

-Знаю, как он звучит, но песня на татарском языке у меня вряд ли появится, потому что язык надо знать и чувствовать. Я неплохо знаю русский язык, не знаю татарский, плохо знаю английский. У меня есть несколько песен на английском, но я не пою их уже 10 лет, потому что я не чувствую этот язык. Так что нет цели угодить всем. Зачем это? Пусть послушают на грузинском. На русском есть песни, потому что они должны быть на русском. Еще есть такой нюанс — то, что поется на грузинском, не поется на русском, и наоборот, потому что там фонетика другая и прочее.

- Вы упомянули рэп, а каких рэперов любите слушать?

- Фараон нравится, он прикольный. Казахский рэп еще — Скриптонит.

- В России у вас большой тур, а в Грузии…

- Отдыхаем (смеется). Мы в Грузии сделали все, что могли сделать. Это маленькая страна. Сейчас мы планируем там большой концерт, а тур там организовать невозможно, потому что население страны всего 3 миллиона. В ресторанах, барах мы там не играем. Мне часто звонят и спрашивают: «Я прилетела, может, в ресторане можно вас найти?» Я говорю, что нет, только если я там сижу и ем. Мы сделали там все, чтобы не играть в ресторанах.

- Ваша маленькая дочка приобщается к музыке, слушает папину музыку? 

- Она поет все время. Ей приходится слушать, потому что ей постоянно это включают. Теперь уже говорит, что нравится. Но она столько раз послушала, еще бы не понравилось! Зомбировали девочку (смеется).