Реставрация на пушечный выстрел: кого скрывает «кирпичный занавес» дома-памятника мыловара Крестовникова

«Татар-информ» узнал, кто в теремочке живет сегодня и будет ли снят с него «кирпичный занавес».

«Хостел-музей»

«Мы получили официальное разрешение Кабинета министров РТ на организацию хостела (гостиницы), поэтому официально сюда людей заселили. Жильцы занимают большую часть – 10 комнат на первом и полностью на втором этаже. Еще в 4 комнатах располагается администрация и подсобные службы – охрана, водители», – рассказал начальник творческо-производственной базы театра им. Г. Камала Ренат Хабиби.

В первый месяц, как заселилась, поделилась впечатлениями молодая актриса театра Камала, пожелавшая, по условиям контракта, сохранить конфиденциальным свое имя, был непривычен шум из-за обновленных, но по-прежнему деревянных окон. Сейчас жильцы его даже не замечают.



«Как в музее живу! Белые высокие двери, лестница… Один раз с такси так было: ехала с сумками, с чемоданом, назвала адрес, доехали, таксист говорит: “Вы здесь живете?!.”. По всей мимике его лица было видно, что он очень удивился», – восторженно сказала актриса.

Вместе с ней комнату делит редактор музея театра Камала Тансылу Мустафина из Рыбно-Слободского района.

«Очень нравится, что это историческое здание. Тем более, я сейчас еще на экскурсовода по городу учусь, поэтому это, конечно, для меня еще плюс. Атмосфера здесь особая, душевная, с одной стороны, и к мистике ближе, с другой. Когда одна ночуешь, если шорох услышишь, сразу думаешь, что кто-то ходит», – поделилась своими впечатлениями Тансылу Мустафина.

Новое в старом

Здание в пользовании у театра, впрочем, было еще до капремонта. Здесь размещали иногородних сотрудников – от актеров до технических работников. Правда, условия тогда оставляли желать лучшего: в доме, который исторически когда-то отапливался печами, к моменту передачи театру было централизованное отопление. А это значит – сезонные холодные периоды до его включения и отсутствие горячей воды летом. Сейчас тепло обеспечивают две автономные котельные во дворе.
  
Тем не менее, печи в интерьерах здания остались – они лаконично вписаны в жилые комнаты и теперь выполняют лишь декоративную функцию, сохраняя внутри атмосферу старинного дома. Печные изразцы, которые, вероятно, были здесь при хозяевах-промышленниках, не уцелели, облицовка к началу ремонтных работ была выполнена из обычной плитки советских лет – ее сохранили и, где было необходимо, заменили аналогичной новой.

Печи, а также лепнина по периметру потолков, филенчатые двери, геометрия окон – все это при ремонте здания было по максимуму сохранено или выполнено из новых материалов по историческим чертежам (ради визуального сходства). Хотя, как подчеркнул Ренат Хабиби, эти объекты не входили в предмет охраны здания.

Заменили также крышу, деревянную обшивку второго этажа. Кирпичная кладка первого этажа, стропила (кроме единственной балки) и резные наличники окон остались теми же, что при Крестовникове.

«Биография» памятника архитектуры

В 1853 году в Казани промышленниками Крестовниковыми был построен мыловаренный завод – первое такое специализированное предприятие в России. До последних дней жизни им управлял один из семи братьев большой семьи – Иосиф Константинович Крестовников, хорошо знавший химию. Он единственный из семейства жил постоянно в Казани (в этом доме на Тукая, 126), много времени проводя на заводе, чтобы лично контролировать качество продукции. Кроме того, он был потомственным почётным гражданином города, мануфактур-советником и благотворителем. 

К 1871-1873 годам в комплекс предприятия в Плетенях на Екатерининской улице (так тогда называлась улица Тукая) входили двухэтажная лаборатория, мастерские, пекарни и другие постройки. К 1910 году завод Крестовниковых насчитывал 67 производственных и служебных помещений и 64 склада. Здесь работали 118 приказчиков и 1694 рабочих. Оборот предприятия составлял 7 млн 755 тыс. рублей. 15 сентября 1918 года завод национализировали. Считается, что Иосиф Крестовников мог умереть несколькими годами раньше – после 1914 года, хотя дата смерти и место его захоронения неизвестны.

Сейчас несколько корпусов некогда мыловаренного завода Крестовниковых принадлежит «Нэфис Косметикс». В жилом доме Иосифа Крестовникова в советское время много лет размещался детский сад. Затем, по утверждению Рената Хабиби, здание перешло Мехобъединению, у которого в начале 90-х годов прошлого века его за символическую цену и выкупил театр Камала. По другой версии, здесь в 90-е размещалось представительство Венгрии в РТ. В эти годы в Казань приезжал потомок промышленников англичанин Крис Крестовников, читал в КФУ лекции по экономике. Он осмотрел производство на месте мыловаренного завода и дом предков.

«Как-то к нам приехал водитель, бетон привез. Ему уже лет 60. Он говорил, что в этот садик в детстве ходил. “У меня мама жива, – говорит, – надо рассказать ей, как вы умудрились сохранить это здание”», – вспомнил об одном из воспитанников детского сада в памятнике архитектуры начальник творческо-производственной базы театра им. Г. Камала.

Как выяснили архитекторы, в прошлом здание разделялось на хозяйственный (нижний) этаж с вестибюлем и жилой (верхний). Фасады дома промышленника украшают резные наличники с изображением солнца, птиц и растений в духе северного русского народного зодчества. На государственную охрану в статусе объекта культурного наследия Республики Татарстан здание поставлено в 1987 году Постановлением Совета Министров ТАССР.

Но за десятилетия советского периода со стороны двора к дому успели надстроить второй этаж, пробить дополнительные окна и двери, разобрать историческую лестницу и перепланировать внутренние помещения. В самом дворе уже в постсоветское время театр построил гараж, столярную мастерскую и склад для декораций. В целом, как сказано в акте 2015 года, техническое состояние дома Крестовникова к началу капремонта с цветовой реставрацией фасадов было неудовлетворительным. Кроме того, перейдя в пользование театра, территория домовладения утратила аутентичную кованую ограду, вместо которой появился современный кирпичный забор. Он закрывает обзор на преобразившийся памятник архитектуры.

Не возведи себе забора

«Двор закрытый, здесь наш служебный автопарк находится – автобусы, грузовой транспорт. Говорят, на месте, где сейчас столярный цех, раньше были конюшни. Потом на этом месте была “прачка” у детского садика, а потом уже мы поставили здание столярного цеха. Кованый забор с годами пришел в негодность, какие-то участки растащили. Театр поставил кирпичный забор – как для производственной базы», – пояснил Ренат Хабиби, показывая на старых фотографиях в проекте капремонта здания прозрачную «сетку» исторического ограждения.

Проект, к слову, выполняли специалисты «Татинвестгражданпроекта» (ТИГП) по заказу Главного инвестиционно-строительного управления (ГИСУ) РТ.

 
«В проекте речь шла только о здании, без благоустройства территории. Денег не было, как всегда. И проект мы делали сокращенный, фактически только “колерный паспорт” и практически только фасада. Интерьеры – только консультация. Теперь стало очевидным, что забор мешает», – прокомментировал один из архитекторов, работавший над преображением дома Крестовникова.

Из бюджета Татарстана на все работы выделили 37 млн рублей. Первичным было восстановление здания, переустановку забора даже не обсчитывали, признался Ренат Хабиби.

«Если бы вы видели, что тут тогда творилось внутри… Оно было в удручающем состоянии, в плачевном…», – сказал он.

Работы начались весной 2016 года. В 2017, вскоре после пожара в здании фабрично-торгового общества «Братья Крестовниковы» на Тукая, 113 (в советское время здесь располагался Механико-технологический техникум пищевой промышленности) стало известно о скандальной истории с нелегальным подрядчиком на Тукая, 126. Прокуратура выяснила, что капремонт проводили организации «МонтажСпецЭнерго» и «Стройинтерком», которые не имеют лицензий на работу в объектах культурного наследия. Завершала проект с приспособлением под хостел компания «Восток-С», презентовавшая в конце января здание лавок купца Курманаева, известное в советское время как кинотеатр «Спутник».

«Деньги выделялись под объект культурного наследия. На забор и на склад декораций, который нам тоже не мешало бы привести в порядок, нужно еще миллионов 5-10. Но мы этот вопрос даже не ставили. Нам даже лучше, чтобы территория была закрытой, потому что в 90-е годы тут кто только ни лазал, таскали все…» – резюмировал Ренат Хабиби.