«Не влезай из мирной профессии в политику»
- Артур Мирасович, когда вы переключились на туризм и что предприняли первым делом?
- Когда Радий Фаритович (глава РБ Радий Хабиров – прим. ред.) пришел к руководству республики два года назад, позвал меня. Я у него в команде был с 2005 года, он меня знал именно как издателя и политтехнолога. Хабиров спросил, чем я хочу заниматься. Я выбрал туризм (как предприниматель начал осваивать его примерно 3,5 года назад) и объяснил, как себе представляю эту отрасль. Предложил разделить в республике Госкомитет по туризму и Госкомитет по предпринимательству, а еще создать отдельный Центр развития туризма. Радий Фаритович полностью поддержал меня, и позже мы реализовали задуманное. Но тогда, два года назад, он мне сказал очень мудрую вещь: «Туризм – самая мирная профессия, Артур, не влезай тогда в политику вообще». И я не влезаю, и для меня это очень комфортно.
- Мы уже купили сувениры и украшения в вашей «Арт-резиденции» в Гостином дворе. С этой же площадки нас забрал на экскурсию по Уфе двухэтажный автобус, кстати, почти такой же, как в Казани, только не красного цвета и с надписью «Terra Bashkiria». Так понимаю, сувенирные лавки, даблдекер все-таки заимствовали у Татарстана? Они недавно реализованы?
- В прошлом году на совещании Радий Фаритович предложил, давайте купим двухэтажный автобус. Наш автобус, в отличие от многих идентичных автобусов в других городах, не имеет отношения к международной экскурсионной компании. Технически решили так: передали его на баланс «Башавтотранса», который его содержит, а использует с конца мая Центр Развития туризма под брендом Terra Bashkiria - это, как у вас, Vizit Tatarstan. Сначала планировали пускать экскурсии три раза в неделю, но спрос на них оказался выше, чем ожидали. Поэтому теперь двухчасовые экскурсии проводим ежедневно днем и вечером. Планируем еще открыть ночные экскурсии по городу.
Фото: pravitelstvorb.ru
- Не тесно автобусу на некоторых узких улочках?
- В ширину улиц он вписывается. Правда, специально поднимали троллейбусные провода и периодически обрезаем ветки деревьев по ходу движения автобуса.
До революции на месте Гостиного двора были торговые ряды. В 1999 году он был воссоздан заново. Есть определенная роль и Казани в создании нашей «Арт-резиденции». Люблю Казань. И каждый раз, когда приезжаю, смотрю, как у вас организована работа по продвижению туризма и по организации торговли сувенирами, в частности. Выяснил, что торговые места в Кремле под торговлю народно-художественными промыслами сдают в аренду не перекупам, а ремесленникам. Видел, что сдают не кому попало. Товары друг друга не повторяют: войлочные изделия, керамика, металл. В прошлом году совместно с Госкомитетом по предпринимательству и мы запустили проект народных ремесел. Отличие от Казани в том, что там проект работает на открытом воздухе с апреля по ноябрь. Мы решили сделать круглогодично в крытом помещении. И еще одно существенное различие: места ремесленникам мы решили предоставлять бесплатно.
А эту площадку двора максимально используем как место притяжения, в том числе гостей города. Там постоянно собирается народ, проходят активности, и вечером особенно красиво. На площади Гостиного двора проходит самый большой в Поволжье гастрономический фестиваль. И мы решили, что экскурсионный автобус должен отходить оттуда, потому что место сбора туристов в любой сезон должно предполагать зону, где можно обогреться, попить кофе, купить воды, а также наличие туалета, аптеки.
Татарстан «застолбил эчпочмак» и внес три объекта в ЮНЕСКО
- Татарстан намного ушел вперед от Башкирии в продвижении туризма?
- Вы начали продвигать туризм лет на 8 – 10 раньше нас. Это правильно и здорово. Например, есть эчпочмак и башкирский, и татарский. Но вы первые успели застолбить его, поэтому он воспринимается во всем мире как татарский. Мы взялись за продвижение национальных символов и общего бренда только последние два года, но считаю, что успешно занимаемся этим.
Еще в 2008 - 2009 годах Шаймиев (первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев – прим. ред.) поставил стратегическую задачу – делать ставку в Татарстане на развитие туризма. Никто тогда не верил, что это серьезно. Татарстан – это же не Турция, не Австрия, не Швейцария. Чем была Казань до 1990-х годов, все знают – это был обычный бандитский город. Какой туризм?! Все смеялись. Татары тоже над собой смеялись, но делали. В результате появились три крупные туристические локации: Волжский Булгар, Свияжск, Казанский кремль (если не брать во внимание Елабугу, как более позднюю локацию). И это очень хорошо зашло. В том, что туризм хорошо зашел у наших соседей, сказалось несколько факторов. Во-первых, близость к Волге: теплоходы на всех этих трех локациях останавливаются. Во-вторых, большая татарская диаспора по всей России. Наверное, неправильно говорить, что в республике татары прикасаются к корням, к исторической Родине - ведь они испокон веков жили по всей территории страны, но тем не менее, татарам приятно приехать в Казань, которая во многом связана с их истоками. Кроме того, Болгар, Казанский кремль и Свияжск внесли в перечень всемирного наследия ЮНЕСКО. В Приволжском округе всего три объекта этой организации, и все находятся в Татарстане. Вашей республике удалось наладить госпрограмму по развитию детского школьного туризма. После развала СССР только Москве и Питеру удалось их сохранить, и Казань добавилась к двум столицам. В других городах эта работа со школьниками умерла, и сейчас ее постепенно восстанавливают. Татарстан сделал конфетку в области туризма фактически из ничего. И это здорово!
- Но все-таки не на пустом месте. Поняли, за что можно зацепиться, как и на чем сделать акцент?
- Верно. Из ничего – по сравнению с природой Башкирии. У нас столько великолепных локаций! Возьмем, например, только одну небольшую гору Торатау – на нее можно бегом забежать. Но в год там бывает 200 тысяч человек, без рекламы и туристических автобусов. А еще у нас есть Иремель, Мурадымово, Инзерские зубчатки, Мамбет, Айгир и много чего еще. Каждые выходные на Айгир едут на электричке по 400 – 600 человек. Люди готовы оставлять деньги, но там ничего нет: ни кафе, ни музеев, никаких активностей. Какой еще регион может похвастаться такими локациями, куда приезжают без дорог? А есть еще и другие территории: природные парки, горнолыжные курорты на границе с Челябинской областью – около 20 средних и три крупных. И наша задача, в отличие от Татарстана, локации, которые дал нам Аллах, заставить работать на туриндустрию: делать дороги, кафе, магазины, туристические центры, организовывать активный отдых. Последние два года мы активно движемся к этому. Туристический Башкортостан преображается.
Миллиарды – на дорогу, газ и кафе
Мы изучили в России вопрос с придорожной инфраструктурой, в Краснодарском крае, Екатеринбурге, Москве. В Татарстане получше, чем у нас, но тоже пока не на высоте. В Турции, например, на огромных терминалах останавливаются автобусы, там кафе, туалеты - в России с этим проблема, такого нет нигде. И мы задались целью создать подобный сервис.
Сейчас у нас создана целая инвестиционная программа развития придорожной туристической инфраструктуры более чем на 6 миллиардов рублей. Уже этой зимой выстроилась очередь из инвесторов, желающих вложиться в эту область. В этой программе сногсшибательные льготы. Если раньше люди годами ждали оформления земли, то сейчас по приоритетным проектам тебе дают землю вдоль трассы бесплатно и быстро, по принципу единого окна. В рамках программы развития внутреннего туризма инвесторы могут получать льготные кредиты под 2 % и еще много преференций.
В геопарк «Торатау» уже вложили значительные суммы в организацию инфраструктуры, там построены великолепный визит-центр, кафе, экоотель, сейчас строят экологическую туристическую горную тропу. В этом году в «Торатау» освоят 280 миллионов рублей, а еще около 600 миллионов – в другом геопарке «Яган-тау». В общей сложности - почти 1 миллиард. По сравнению с тем, что было раньше, несусветные деньги вкладываются в реальные объекты.
И сама республика выделяет существенное финансирование на дороги и газ, которые ведут через лес в отдаленные территории. Это дает толчок экономике, в определенных точках возникает реальный бизнес. Деньги на строительство 35 километров дороги от райцентра Старосубхангулово до государственного природного заповедника «Шульган-Таш» с одноименной пещерой, где найдены палеолитическеи рисунки мирового значения, выделили пять лет назад. Но целых три года не могли провести аукцион. Радий Фаритович, когда пришел к руководству республики, распорядился, чтобы трассу построили за год. И прошлой осенью дорогу уже открыли. Туда едет нескончаемый поток туристов, только за прошлый год официально там побывали 50 тысяч человек. В заповеднике до сих пор ведут раскопки. А в 2018 году решили построить там еще и музей, тоже как место притяжения бизнеса и туристов. Он уже готов, скоро его будут наполнять экспонатами.
- Здесь удивительные места. Поразила наскальная живопись пещеры эпохи позднего палеолита. Были какие-то находки у рабочих, которые прокладывают дорогу, газ?
- Да, когда готовили площадку для строительства музея, нашли стоянку эпохи палеолита. Я сам археолог по образованию, правда, у меня специализация – «Средние века». Но мне интересно, поэтому, когда могу, тоже копаю. Летом экскурсии заходят в пещеру каждые 15 минут. Мне самому нравится привозить сюда гостей, но больше зимой, когда можно не спеша рассказать об особенностях пещеры и ответить на вопросы. А еще зимой тут очень красиво: на границе холода и тепла образуются сталактиты и сталагмиты изо льда высотой до семи метров.
«В пандемию туризм в Татарстане упал, и все поехали в башкирские леса»
- Какие еще суммы и на что затратила республика за последние два года?
- Когда я только пришел в туризм, столкнулся с тем, что в Башкирии не было знаков туристической навигации. Все возмущались, как мы хотим развивать туризм, если даже нет знаков. Исходя из возможностей финансирования того времени, в год можно было построить четыре таких знака. Четыре!
Хабиров спросил, сколько нужно денег, чтобы оборудовать указателями все туристические места, и распорядился, чтобы через девять месяцев эти знаки стоили. И через девять месяцев 800 знаков на всех основных туристических маршрутах были установлены. На них потратили 40 миллионов. В ближайшее время оборудуют знаками оставшуюся, нетуристическую часть. На это направили еще 40 миллионов рублей. И вся республика будет в навигации.
- Много ли сейчас компаний в башкирском турбизнесе?
- Пока немного, есть 36 компаний, которые официально зарегистрированы в реестре туроператоров. Но не все они активно работают. Зато у нас в прошлом году очень сильно увеличилось количество людей, которые начали работать в сфере турбизнеса. Этому способствовала в первую очередь ситуация с коронавирусом. Выезды на отдых за границу прекратились и было ощущение, что вся Россия поехала отдыхать в Башкортостан. В прошлом году даже Казань упала по гостям - выпала большая часть доходов, связанная с событийным и экскурсионным туризмом в Татарстане. А вот туристические локации Башкортостана были переполнены, потому что Башкирия ассоциируется в первую очередь с экологическим туризмом. Конечно, отели в городе просели, но за городом стали появляться новые места для отдыха, расширялись те, которые уже были. И главное, на природе не требуются «ковидные» справки, как в музеях.
Люди готовы платить за «выживание в лесу»
- Можете удивить чем-то любителей экстремально отдохнуть?
- Собираемся запустить недельный тур «Выжить в лесу». Идея такая: сначала отвозим гостей на базу, где они ночуют, а потом выдаем снаряжение, мощные аккумуляторы для телефона, закидываем на локацию и оставляем без сопровождающего на шесть дней. При этом даем задания: найти воду, построить жилище, приготовить пищу. Туристы раз в день должны выходить на связь и делать видеоотчет. Заканчивается такой тур подведением итогов и праздничным ужином с подарками.
- А люди не потеряются в лесах?
- Не исключено. Но для этого они и будут выходит на связь. И многие за адреналин готовы платить, чтобы испытать себя, причем мы практически не несем затрат. Еще возможен вариант для подростков, 3 – 4-дневные походы с инструктором. И третий вид развлечений в лесу – теле-шоу, выживание под наблюдением видео-камер.
- Некоторые туристы на сплавах проводят много дней. Планируется ли как-то совершенствовать стоянки, оборудовать самыми необходимыми благами цивилизации?
- Совсем недавно мы провели три этапа стратсессии по выработке стратегии развития туризма в Башкортостане до 2035 года, в том числе и по развитию инфраструктурных объектов для отдыха, после этого премьер-министр республики Андрей Назаров дал поручение по всем сплавным рекам создать комфортабельные стоянки с местами отдыха, туалетами. В течение последнего полугодия правительство совместно с муниципалитетами создали список больше чем из 100 участков, которые будут подготовлены для глэмпингов. Это – что-то среднее между палатками и турбазами. Мы предоставляем хорошие возможности для этого бизнеса. На глэмпинги не нужны сложные согласования для строительства, так как они не являются объектами капитального строительства. Земельные участки, согласно готовящемуся законопроекту, выделяются вообще без аукциона, в короткие сроки подводят коммуникации. Конкретные места на реках, озерах с водопадами, рядом с пещерами – турпотоки везде большие – выбирают сами предприниматели. Глэмпинг – очень модное направление, выгодное для инвестора – окупается за год - полтора. В последний год в Башкирии их активно развивают, построили семь таких городков. Вкладываются башкирские, оренбургские, московские предприниматели. Стоимость глэмпинга начинается от 200 тысяч и зависит от комфортабельности. Там могут быть кровати и холодильники. Некоторые инвесторы собираются ставить глэмпинги для vip-клиентов с вертолетными площадками. Согласно стратегическому плану, число туристов собираемся довести от 2,7 миллионов до 5 миллионов в год.
Соцсети убили газеты
- Артур Мирасович, у вас был Издательский Дом, 15 лет вы выпускали популярную газету «Неделя» на трех языках. Почему все-таки решили оставить этот бизнес?
- Более того, мои родители тоже были напрямую связаны с журналистикой. Моя мама была редактором журнала 25 лет, отец – доцент, доктор наук на факультете журналистики. Кстати, вариант нашей газеты на татарском языке «Атна» был в свое время самым многотиражным в Башкирии. В нашей республике более 1 миллиона татар, и это благодатная аудитория, любящая читать. Татары очень душевный народ и мы издавали газету в таком формате «чтобы за душу брало». С журналистскими кадрами была напряженка, и я просто брал студентов «с улицы», воспитывал их и обучал. Я знал и видел, что это и есть часть «будущего цвета татарской нации» в нашей республике. На протяжении 15 лет не только я учил их быть журналистами, но и они меня тоже воспитывали, учили понимать интересы и чаяния своего народа.
В 2011 году я увлекся соцсетями сначала как инструментом продвижения газет. А через два года понял, что это – аудитория, которой газета не нужна и что газету убьет не интернет, а именно соцсети. Их создатели все делают для того, чтобы человек оттуда не выходил. Для меня это было большим открытием, шоком. Сказал тогда своим: «Ребята, газетам жить максимум два года еще». И сейчас так думаю. Прошло 5 – 6 лет, в сфере печатных СМИ ничего не изменилось, только хуже стало. Затраты на традиционную прессу стали очень высокими, а оперативность уже не отвечает современным требованиям: надо собрать материал, отредактировать, сверстать, напечатать. Почтальон в течение 2 – 3 дней принесет газету в дальнюю деревню, когда новость будет уже распространена по соцсетям, обсуждена и забыта. К тому же каждый год в России естественной смертью умирает 3 миллиона пенсионеров, и аудитория газет уменьшается на 3 миллиона человек. Новое же поколение даже не знает, что такое – держать газету в руках.
Фото: Михаил Захаров
В соцсетях удобно сегментировать аудиторию, в том числе и по языку, на котором читают. Уже в 2011 году башкирская аудитория насчитывала 100 тысяч активных пользователей, а их общее количество (на башкирском языке) доходило до 500 тысяч. Сейчас, думаю, примерно те же цифры сохраняются. Башкирская аудитория была реально активнее, чем другие группы населения. Молодые башкиры социально активны, им нужно общение между собой. А к 2011 году позакрывались многие социальные лифты для них в республике и природная активность нашей молодежи нашла для себя выход в таком проявлении.
- И все-таки какие-то интернет-издания читаете?
- Сейчас очень далек от темы прессы. Из печатных изданий ничего не читаю. Читаю публикации в соцсетях, если что-то интересное, перехожу по ссылке. Перед сном один час обязательно читаю. Считаю, что вовремя оставил журналистику, 3,5 года назад. У меня появилось другое большое дело, которому посвящаю себя.
«Удовольствие от кипения»
- Вы были одним из основателей Союза Башкирской Молодежи. Что с ним произошло? По прошествии времени поняли, что протестом мало чего добьешься?
- Реально поменялись интересы. Полностью согласен с расхожим выражением: «Кто в молодости не был либералом — у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором — у того нет ума». Союз Молодежи многие воспринимали как политическую силу. На самом деле, это была общественная организация, основанная на романтике национально-освободительного движения начала 1990-х. Но очень скоро все национально-освободительные движения, что в Татарстане, что в Башкортостане, что в других регионах, сошли на нет, потому что не осталось почвы для их существования. Татарстан получил суверенитет в тех рамках, каких он и хотел. Башкортостан тоже получил суверенитет: у нас появилась конституция, герб, государственный язык, начали открываться национальные школы и театры. Поднялась национальная культура, пошла вверх экономика. Добились того, за что боролись. Но если не за что воевать, тогда что делать? Жалко было распускать ресурс СБМ. Мы смогли быстро переориентироваться. И начали заниматься культурно-просветительской деятельностью: проводили концерты, фестивали, конкурс башкирских красавиц «Хылыукай», Дни башкирской молодежи, международный конкурс эстрады «Урал Моно», Фестиваль «Йэшлек-шоу». Все эти мероприятия оказались жизнеспособными и проводятся до сих пор. В течение практически 20 лет с 1991 года СБМ занимался и подготовкой кадров. Из этого Союза выросли многие главы администраций районов, министры, руководители ведомств правительства республики, их замы. Но мы не ставили это целью, нам просто нравился сам процесс, кипение, общение, тусовка. Просто получали удовольствие от того, что делали.
- Поддерживали ли каки-то отношения с участниками национальных движений «Кук буре», «Башкорт» (организация «Башкорт» признана экстремистской – прим. ред)?
- Никогда не имел к ним никакого отношения.
- Вы участвовали в разгоне татарских или башкирских оппозиционеров?
- Только не татарских. В 2005 году, если помните, Зурабов (Михаил Зурабов – министр здравоохранения и соцразвития РФ с 2004 по 2007 годы – прим. ред.) объявил реформу по монетизации льгот. Впервые в путинской истории на улицу вышли демонстранты. Это были пенсионеры и льготники, они были не организованны, не умели защищать свои права на улицах. А незадолго до этого в 2004 году в Украине произошла оранжевая революция. И организованные оппозиционеры оседлали этот протест пенсионеров, которые к оппозиции сами не имели никакого отношения.
Власть немного растерялась, потому что тоже не имела опыта ни разгона демонстраций, ни вообще какого-то диалога с уличной демократией. Когда это движение начало приобретать уже политический, не социальный характер, причем под оранжевыми знаменами, некто умный в руководстве нашей республики решил, что эту стихию можно загасить встречной уличной демократией. То есть противопоставить оппозиционерам идейно настроенную другую часть населения, которая поддерживала власть. Такой силой в то время оказался Союз Башкирской Молодежи. Нам импонировала сильная, патриотичная и гибкая по отношению к регионам федеральная власть под руководством Путина и мы также поддерживали Президента Башкортостана Рахимова Муртазу Губайдулловича. И СБМ действительно смог тогда организовать и возглавить противостояние нарастающей «оранжевой революции».
Я и сейчас считаю это одним из главных достижений нашей организации, потому что в течение короткого времени волна антиправительственных протестов была надолго загашена. Хотя в оппозиционной прессе это и некоторые другие последующие акции выставлялись как «националистические», «антитараские» и т д.
«Интересы татар и башкир не пересекаются»
У меня есть рецепт против конфликтов. Если бы его всегда использовали раньше, вообще никаких бы проблем не было.
- Какой?
- Любой возникающий вопрос нужно решать путем переговоров. Садиться и договариваться. Выносить решение и его придерживаться.
- А какие у вас были взаимоотношения с представителями татарской общественности тогда?
- У нас в Башкирии было отделение Союза татарской молодежи «Азатлык», им руководил Загир Хакимов. Мы с ним дружили тогда и до сих пор дружим. У нас не было противоречий, проводили совместные мероприятия. Есть интересы татарской и башкирской общественности, но они же не пересекаются. Построили татарский театр в Уфе, создали еще один журнал на татарском языке. Какой вред от этого Башкирии? Для того, чтобы не было противоречий, любая даже самая маленькая социальная общность, национальная общность, должна быть удовлетворена в своих потребностях
- Какие потребности у татар в Башкирии?
- Образование и язык – однозначно, гимназии, школы, детсады, создание среды для общения. Причем не надо создавать отдельную среду, она может быть общая для татар и для башкир, мы же понимаем друг друга.
- Появились за последние годы татарские школы в Башкирии?
- Да, появились. Два года назад Радий Фаритович пришел к власти на пике проблемы, возникшей в результате ограничения изучения национальных языков в школах (она возникла три года назад, и в 2018-м этот накал не спал). Еще тогда я думал, как этот вопрос будет решать Радий Фаритович. Хабиров издал указ о создании полилингвальных школ, в том числе татарских. При его предшественнике татарине Хамитове восемь лет этого не было. Хабиров сразу решил вопрос. Причем и памятник татарскому писателю Габдулле Тукаю в Уфе установили в первый же год его руководства (в 2019 году перед государственным татарским театром «Нур» – на деньги татарского мецената – прим. ред.). Но это не предел. Количество татарских школ должно расти.
КАМАЗ товаров в обмен на пленных
- Артур Мирасович, расскажите, для чего вы встречались с Шамилем Басаевым (один из лидеров непризнанной республики Ичкерия, чеченских боевиков, боровшихся за выход из состава РФ – прим. ред.).
- В 1990-е все ездили с гуманитарной миссией в Чечню: Хакамада, Немцов. И ваши тоже ездили. Ахмадишин (основатель Союза татарской молодежи Талгат Ахмадишин – прим. ред.) КАМАЗ с гуманитарной помощью возил.
Мы в 1996 году повезли в Чечню КАМАЗ продуктов, моющих средств, одежды, канцтоваров. Дали объявления, и что смогли собрать, повезли. Груз доставили и вернулись обратно, провели пресс-конференцию. Об этом написали все газеты, телевидение. С нами ездили журналисты двух республиканских государственных газет, председатель чеченского центра в Уфе, родом из Шалажи. Раздали товары в ее селе, в школе. Встретились там с директором школы, башкиркой, которая, вышла замуж за чеченца и переехала в эту республику.
Пробыли в Чечне где-то неделю. Российские власти оттуда ушли в августе 1996 года. В октябре никакой другой легитимной власти, кроме власти самих чеченцев, там еще не было. Президентских выборов еще не проводили. Было несколько центров власти, в том числе Масхадов (президент Ичкерии с января 1997 по март 2005 годов – прим. ред.), Басаев и другие. После возвращения мы провели пресс-конференцию для прессы, рассказали об итогах своей поездки. В ходе той поездки у нас была встреча и с одним из лидеров боевиков Шамилем Басаевым. Я подарил ему курай, башкирский флаг, потому что наша гуманитарная миссия еще и предполагала встречи с целью вызволения российских военнопленных родом из Башкирии. И это нам удалось. Один из них сейчас живет в Белорецком районе. Когда бывает в Уфе, встречаемся, до сих пор благодарит и называет меня братом. Считаю, что ради этого вызволения стоило ехать.
Басаев поблагодарил за подарки. Кстати, я помню, кроме всего прочего у него были и такие слова: «Война – это плохо. Если вы любите свой народ, ищите возможность защищать интересы своего народа мирным путем».
Я не оправдываю ни Басаева, ни терроризм. И безмерно рад за сегодняшние успехи Чеченской республики.
Продолжение следует...
Екатерина Аблаева
Фото: Салават Камалетдинов
