У вас уже состоялась встреча с Рустамом Миннихановым. О чем вы говорили на этой встрече? Можно ли говорить о каких-то конкретных проектах, которые обсуждались?
— Во-первых, у нас уже есть история реализованного проекта, который мы оцениваем довольно сильно. Безусловно, для нас Татарстан — один из ключевых регионов в стране. Во-вторых, у нас есть новые замыслы, мы говорили про конкретные новые проекты, которых раньше не существовало. Готов два слова сказать конкретно.
Один из наиболее интересных, как мне кажется, проектов — это то, чего вообще не было ни в Татарстане, ни в России до недавнего времени — это ветроэнергетика.
Это ветроэнергетика, по которой есть природный потенциал, а здесь, в Татарстане, теперь уже есть и готовность нас как инвесторов, как технологических инвесторов. Мы понимаем, что нужно строить, мы понимаем, как строить и мы принципиально договорились, что мы будем в Татарстане строить серьезный набор проектов по ветроэнергетике.То есть, речь идет о строительстве ветропарка или, возможно, о строительстве каких-то площадей с использованием оборудования для этих ветропарков?
— Речь идет, совершенно точно, о строительстве ветропарков. Возможно, что мы еще и дополним это каким-то проектом по локализации оборудования. С первым мы уже договорились, а про второе будем сейчас разбираться более подробно.
Какие-то цифры по инвестированию со стороны «Роснано» есть?
— Есть. Мы предполагаем, что наши инвестиции в Татарстан по проектам ветроэнергетики могут оказаться, это пока еще не 100 процентов, но вероятна оценка около 10 млрд рублей. Это серьезные объемы, вполне.
Не так давно состоялось очередное совещание по ветроэнергетике, в том числе ее развитии в России, где «Роснано» тоже инвестировало в некий фонд, я так понимаю из этого фонда будут средства инвестироваться?
— Это наш совместный проект с финской компанией «Фортум», с которой мы действительно вместе вкладываем по 15 млрд рублей. 30 млрд рублей капитал, плюс надеемся еще привлечь кредитов на 70 млрд рублей. Действительно, из созданного нами совместно с «Фортумом» проекта мы собираемся делать этот проект здесь, в Татарстане.
Вы принимали участие в открытии нового производства в «Химграде». Расскажите о перспективах этого производства, в чем интерес Татарстана?
— Речь идет о технологии абсолютно уникальной, которая была создана в кремниевой долине, но создана гражданкой России, выходцем из Татарстана Эльмирой Рябовой на совершенно уникальном технологическом уровне. Это абсолютно особый способ покрытия, основанный на технологиях, которые имеют очень широкое применение и для металла — антикоррозийное покрытие, и для пластика, и для стекла, и для оптики, и для микроэлектроники.
Настолько серьезный технологический прорыв в основе технологии, что спектр применения очень широкий. Если говорить о том, что конкретно Татарстан получит, во-первых, здесь, собственно говоря, мы разместили первое серийное производство.
Во-вторых, мы предполагаем существенное расширение. Мощность, которую мы сейчас открыли измеряется цифрой 30 тыс. литров в год. Мы предполагаем, что дальше будет вторая очередь на 300 тыс. — в 10 раз больше. Дальше мы рассчитываем на то, что первое масштабное применение будет тоже здесь, в Татарстане. Ну, скажем, сейчас с КАМАЗом, с Когогиным идет работа по анализу применения этой технологии для покрытия на мостах для КАМАЗа. Это очень большой, громадный объем применения. И в этом смысле, поскольку сама технология даже не страновая, она мирового класса, если получится то, что мы сегодня начали, то это означает, что Татарстан станет драйвером мирового уровня, драйвером в этой технологии в республике, в России, в мире.Интересная тенденция, обычно уезжают за границу и там реализуют какие-то проекты, а теперь уже возвращаются обратно. Можно ли говорить, что эта тенденция характеризует готовность России к развитию научных производств? Или мы еще в начале пути?
— Вы знаете, этот пример, конечно, такой радующий, у нас таких еще несколько есть. Но скорее мне кажется, что их мало, таких примеров, должно быть гораздо больше. Количество, скажем, проживающих только в Силиконовой долине инновационных специалистов, русских инженеров, — около 40 тыс. Конечно же, мы заинтересованы в том, чтобы создать условия, чтобы они работали здесь, у нас. Первый пример — это хорошо, но нужны не первые примеры, а нужно их много.
Я слышала, что про таких людей в научных кругах говорят «пройти два пи», то есть уехать туда и вернуться обратно. Какие еще есть проекты у Татарстана и «Роснано», которые показывают хорошие результаты?
— У нас есть два класса проектов в Татарстане. Один класс — это стартапы, проекты малого размера, которые создаются в Наноцентре здесь, в Казани. Они достаточно интересные, перспективные, хотя и пока маленькие по определению. В то же время, есть и проекты второго класса — уже серьезные промышленные проекты. Один из них я как раз сегодня посмотрел. Уникальное фармацевтическое предприятие. Кстати говоря, созданное как раз при поддержке Наноцентра там же, в Химграде, которое начинает производство существующих лекарств-дженериков, одновременно с этим создает свою технологическую базу для разработки своих собственных лекарств. Это хорошая история. Кроме того, у нас есть флагманский проект «Данафлекс».
Айрат Баширов, мне кажется, — один из самых сильных предпринимателей не только в Татарстане, но и в России, очень сильный парень. Мы начинали ним с такой небольшой стартовой точки, и сегодня компания «Данафлекс», вот в этом году, насколько я знаю, выйдет на объем продаж в 10 млрд рублей. Это серьезные объемы.
Чуть ли не каждый в магазине, покупая майонез и другие продукты, сталкивается с упаковкой, которая здесь изготовлена. Современная упаковка для продовольственных товаров — это очень высокотехнологичный процесс, так называемая нанобарьерная пленка, которая сохраняет срок годности, обеспечивает качество продуктов — это все делают здесь, в Татарстане.
Мы вошли в проект, проинвестировали, увеличили производственную мощность и вышли из проекта, а он продолжает развиваться уже и без нас. И это нас тоже радует.По масштабам страны — это один из крупнейших ваших проектов?
— Не один из крупнейших проектов, но в этой индустрии — индустрии упаковки, у нас было два проекта. Один — «Данафлекс», а другой «Уралпластик». Но в «Уралпластике» нашу долю приобрел стратег — крупнейшая мировая компания Mondi. А здесь получается так, что Айрат сам стал стратегом, что он, в общем, работает на уровне многих мировых брендов без всякого привлечения.
А вам вообще как крупнейшей корпорации, чем интересен Татарстан с точки зрения партнера? Почему вы сюда инвестируете, чем вам интересна эта территория?
— Вы знаете, в регионе, чтобы там по-настоящему развивать нашу инновационную индустрию, нужны объективные и субъективные предпосылки. Объективные — это понятно. Ясно, что нужны инженерный потенциал, производственный потенциал, кадры, научный потенциал, технологическая культура, которой здесь, в Татарстане, более чем достаточно. От нефтехимии до авиастроения. Но есть еще субъективная сторона дела. Очень важно, как руководство региона к этому относится.
В Татарстане ситуация, когда и Минитимер Шарипович Шаймиев, заложивший основу для всего этого, и конечно Рустам Нургалиевич Минниханов — это люди, которые глубоко понимают необходимость этого вида деятельности и по-настоящему, не для галочки, не для отчета перед приехавшим начальством, а для дела, всерьез, этим занимаются, помогают, поддерживают, — и тогда получается.
Есть объективная сторона дела, есть субъективная сторона дела, в результате все со всем склеивается и результат виден.В чем вы видите необходимость альтернативной энергетики?
— Вы знаете, есть такое, как мне кажется, очень мудрое выражение. Каменный век закончился не потому, что кончились камни, а потому, что человечество пришло к другого класса технологиям. Тоже самое произойдет и с углеводородами.
Этот век закончится не потому, что закончится нефть, а просто потому, что возникают другие технологии. В этом смысле скептикам, которых много и которые часто задают этот же вопрос, но в гораздо более агрессивном ключе, ответ простой. Ребят, ну вот представьте себе, что мы этого не делаем, представьте себе, что мы не развиваем ветроэнергетику. Всем очевидно, что в диапазоне 3-5, ну максимум 7 лет, альтернативная энергетика достигнет точки, когда цена ее киловатт-часа окажется равна с киловатт-часом в обычной энергетике.
Если это произойдет через 7-10 лет, это означает, что весь мир уже пересел на автомобиль, а мы свою лошадь продолжаем запрягать, потому что она же хорошая, мы же с ней уже много лет ездили. Только дальше придется импортировать все на 100 процентов, не имея ни собственной производственной базы, ни собственных технологий, ни собственной научной школы, не собственной инженерной школы. И это, конечно, точно путь в тупик.
Большая удача, что страна все-таки, при всех скептиках, тем не менее, избежала этого тупика. И сейчас в Ульяновске, у ваших соседей, и здесь, в Татарстане, буквально на наших глазах, я рассчитываю, будет возникать целый мощный технологический кластер.
Россия на каком сейчас месте в мире в ветроэнергетике?
— Отстает. И отстает очень сильно. В мире ветроэнергетика развивается примерно лет 20-25. Для того, чтобы сегодняшний шаг произошел, чтобы сегодня я мог вам сказать то, что я сказал, для этого нам нужно было в 2007-ом году в рамках реформы о ветроэнергетике создать оптовый рынок электроэнергии, а затем на этот оптовый рынок возложить задачу поддержки возобновляемой энергетики. Затем правительство сделало колоссальную работу по выработке на этой базе очень сложной системы мер, которая, во-первых, делает возобновляемую энергетику окупаемой, а во-вторых, стимулирует создание российского производства.
Мы же хотим не просто ветростанции строить, а мы хотим производить в России все ключевое оборудование для них. В этом смысле, это две отрасли.
Так вот, это отставание есть. Но до недавнего времени было отставание и, собственно, все. Больше ничего не было. А сегодня уже есть основа для того, чтобы начать первые вводы. В ноябре этого года в Ульяновске мы пустим первый ветропарк на 35 мегаватт.А здесь вы уже определились с датами? Когда начнется строительство в Татарстане?
— Нет, пока еще не определились. Определяемся сейчас с землеотводом, понимаем примерный объем инвестиций, я вам их назвал. Но я просто знаю, что обычно в Татарстане, особенно когда есть прямая поддержка президента, ситуация держится динамично. И при всем том, что есть десятки проблем — землеотвод, соблюдение градостроительных норм, градостроительный кодекс, порядок подключения электроэнергии и 150 других проблем, я практически уверен, что он будет продвигаться быстро и динамично.
И скоро у вас, в Татарстане, появится первая ветростанция. А это же объект красавец, башня — 97 метров, лопасть — 65 метров, это очень эффектная такая история. Построим.
Если говорить о перспективах, то в каких масштабах в России может быть электроэнергетика через несколько лет?
— У нас есть конкретные цифры. Мы их понимаем. Мы предполагаем, что к 2024-му году в России ветроэнергетики будет построено на 3,5 тыс. мегаватт и солнечной энергетики еще на 1,5 тыс. мегаватт. Вместе это получается 5 тыс мегаватт. Это не очень много для России, это примерно 2,5 процента от установленной мощности. Но это только начало. Вслед за такими крупными объектами, про которые я сказал, мы считаем, что нужно развивать альтернативную микрогенерацию.
То есть, проще говоря, в домашних условиях использовать и небольшие солнечные батареи на даче, и небольшие ветростанции, не только для дачи, но и для малого бизнеса, для которого подключение к сетям — это большая проблема. Это же будет подталкивать и промышленное хранение электроэнергии, а у нас есть такие технологии. В этом смысле, это все равно только начало. Да, объемы только сейчас начали появляться. Да, даже через 4-5 лет они не будут гигантскими. Но если мы посмотрим еще дальше — 10 лет, 20 лет, 30 лет, то стратегия здесь, а не в классических энергетических технологиях
Оставляйте реакции
Почему это важно?
Нет комментариев-